— один из распространённых общественных идеалов. Его конкретное содержание, а также название менялось на протяжении истории. Является одной из основных категорий левой идеологии.

Согласно некоторым современным представлениям, реализация принципа на практике включает:

Равенство всех граждан перед законом

Обеспечение гарантий жизнедеятельности человека

Высокий уровень социальной защищённости.

В частности, осуществление принципа социальной справедливости должно включать в себя:

Обеспечение работой каждого трудоспособного

Достойную зарплату

Социальное обеспечение инвалидов и детей-сирот

Свободный доступ граждан к образованию, здравоохранению, культуре, спорту и т. д.

Под социальной справедливостью следует понимать обеспечение работой каждого трудоспособного, получение достойной заработной платы, социальное обеспечение инвалидов и детей без родителей, свободный доступ граждан к образованию, здравоохранению, культуре, спорту и т.д.

В рыночной экономике конкуренция заставляет предпринимателя направлять свои усилия на удовлетворение запросов общества. Но она отнюдь не препятствует обогащению удачливого предпринимателя, если он верно улавливает требования рынка. Это создаёт сильную мотивацию предпринимательской деятельности, способствует прогрессу экономики. Но одновременно тем самым рыночная система поощряет социальную несправедливость общества.

В руках собственников ресурсов происходит сосредоточение экономической власти. Напротив, значительная часть населения лишена собственности на производственные ресурсы, что порождает её экономическую зависимость. Неслучайно в обществе одни выступают как работодатели, а другие - как наёмные работники. Происходит дифференциация доходов, имущественное расслоение, обогащение одних и обнищание других. Другими словами, ав-томатически сама по себе рыночная система не обеспечивает социальной справедливости.

Возможности реализации принципа социальной справедливости в каждой стране на определённом этапе её развития определяются фактическим состоянием экономики.

Социальная справедливость может быть достигнута только при высоких темпах экономического роста, создающего финансовые возможности решения социальных проблем не только государством, но и другими субъектами.

Высокий уровень социально-экономического развития страны, устойчивые темпы экономического роста, система распределения и перераспределения доходов, поддержание на минимально приемлемом для человека уровне жизни неработоспособного населения - необходимые условия для достижения принципа социальной справедливости.

Наряду с понятием социальной справедливости существует и понятие социального равенства.

Социальное равенство - это создание относительно равных условий для всестороннего развития каждого человека и его способностей к труду, поддержание предельно допустимых различий в доходах населения, равная ответственность всех граждан перед законами страны, независимо от личного богатства и занимаемой должности. Реализация принципа социального равенства отвечает экономическим интересам как каждого человека, так и общества в целом. Создавая условия для нормального развития каждого человека, государство умножает экономическую отдачу всего населения страны и увеличивает за счёт этого социальные вложения в каждого человека.

Социальная функция рыночной экономики является ограниченной, что требует её расширения на макроуровне социальной деятельностью государства, а на микроуровне - социальной деятельностью других экономических субъектов (предприятий и организаций), различных негосударственных организаций (профсоюзов, фондов, а также общественных, религиозных и благотворительных организаций).

Рыночная экономика деформирует принципы социальной справедливости и социального равенства.

Продолжаем публикацию курса лекций по основам политики и методологии формирования партийной программы Партии нового типа, составленного как обязательный партминимум знаний члена ПНТ.

Сегодня десятое занятие. Тема: «Справедливость и социальная справедливость». В прошлый раз была тема: «Макробаланс страны» - кем потребляются блага, создаваемые трудом страны. Вы видите, что каждое занятие продолжает или вырастает из предыдущих и порождает новый коридор развития актуальных мыслей, которые продвигают нас в понимании важных тем. Понятно, что темы макробаланса, распределения материальных благ и справедливости, конечно, связаны, но ровно так же понятно, что рассуждать об этом незачем, если только не иметь в виду их реализацию в реальной жизни. Поэтому следующая тема будет посвящена теме государственного устроения, воплощающего обсуждаемые принципы и идеи.

Сегодняшняя тема - «Справедливость и социальная справедливость» - очень интересна с точки зрения методологии, вхождения в способность понимать смыслы и суть далеко непростых вещей.

В качестве учебной литературы отсылаю к нашей работе .

БОЛЕЗНЬ ОПРЕДЕЛЕНИЙ

Казалось бы, кому же не ясно, что такое справедливость? А на самом деле это сложнейшее понятие, одно из важнейших, агрегирующих высокие смыслы жизни человека и его сообществ - все то, в чем мы разбирались до сих пор.

Что такое справедливость? Что такое социальная справедливость? Чем они отличаются друг от друга? Как справедливость можно реализовать в жизни человека, общества и в деятельности государства?

Я, к сожалению, не могу рекомендовать вам общеизвестную литературу. Вы ее найдете сами, если захотите. Не могу рекомендовать по одной причине - меня как человека, который взял на себя смелость выстроить систему знаний и передает ее вам, совершенно не удовлетворяет эта литература и вы сейчас поймете, почему.

Главное в этой неудовлетворенности - болезнь внеконтекстных, а не активно-деятельностных определений, которые настолько размывают смысл, что для людей, которые имеют задачу программировать и проектировать государственное устройство, общественное развитие, готовящихся реализовывать справедливость в жизни страны и людей, такие размытые, рыхлые, многовекторные определения ровным счетом ничего не дают. Для иллюстрации специально зачитаю цитаты из философских энциклопедий, а вы на этих примерах попытайтесь практически уловить смысл слова справедливость, а самое главное понять, как ее в такой интерпретации возможно реализовать в государственной и общественной жизни. Начнем.

Справедливость - это общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренная по преимуществу и под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей, способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства. Существует два значения понятия справедливости: широкое и узкое. Это разграничение предложил Аристотель, чье учение о справедливости, о своем сущностном содержании сохраняет свое значение по настоящее время. В общем, широком смысле справедливость есть разумность общественной жизни. Ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми, последнюю нравственно апелляционную инстанцию в общественных делах. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных институтов. В специальном, узком смысле слова справедливость есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении тягот и выгод совместной жизни людей, степень совершенства самого способа кооперирования деятельностей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе, государстве.

Если автора этого текста не остановить, он сам, кажется, не остановится. Вы на мои вопросы, хотя бы на один из них, можете, прочитав этот текст, ответить? Хотя бы на последний? Что с этим коробом зауми всем делать, если хочется достигнуть справедливости в жизни людей и общества?

Вот еще одно определение, которое ближе к требуемому нами качеству.

Справедливость - это понятие о должном, соответствующее определение понимания сущности человека и его неотъемлемых прав. Справедливость - категория морально-правового, а также социально-политического сознания, поскольку она оценивает общественную действительность, подлежащую сохранению или изменению с точки зрения долженствования. В отличие от понятий блага и добра, с помощью которых оцениваются отдельные явления, взятые сами по себе, справедливость характеризуется отношениями нескольких явлений с точки зрения распределения уже существующих блага и зла между людьми. В частности, понятие справедливости требует соответствия между практической ролью различных индивидов, социальных групп в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их общественным признанием, а также эквивалентности взаимообмена деятельности и ее продуктами. Несоответствие этих соотношений оценивается как несправедливость.

Это определение ближе к некой осмысленной логической модели, которая отвечает на поставленные мною вопросы. Но мы пойдем все-таки собственным путем.

ЧТО ТАКОЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ?

Что такое справедливость? Это предмет, это характеристика, это явление или это процесс? Явление тут очевидно. Характеристика - очевидно. Остальное - не очевидно. Как человек судит о том, что справедливо или несправедливо? В какой ситуации он вообще эту тему для себя обозначает?

Представим себе Робинзона на острове, у которого еще нет Пятницы, когда он жил один. Никаких коммуникаций с людьми, обществом, государством у него нет. Появляется ли у него ощущение справедливости или несправедливости? Единственная коммуникация (для чистоты эксперимента мы ее сейчас отбросим в сторону) - это коммуникация с Богом, с которым каждый человек в те времена, конечно, общался. Робинзон взывал: «Господи! Почему ты ко мне несправедлив, зачем создал такие трудности в жизни?» . Возникает ли у него вопрос о справедливости или несправедливости? Совершенно, очевидно и достоверно, что он вообще не возникает.

То есть первый вывод: справедливость - это нечто, это некая характеристика или некоторое обстоятельство, фактор или причина, которая возникает в коммуникациях. Коммуникациях кого с кем? Человека с себе подобными, их много, в пределе это общество, и с государством.

Что это за коммуникация? Это коммуникация обмена. Человек что-то ожидает от других из каких-то своих соображений и что-то получает от них. Человек что-то ожидает от общества, от государства и что-то от них получает. Что это может быть? Это может быть что-то материальное или нематериальное.

Как человек фиксирует справедливое или несправедливое? Как? Он это видит? Слышит? Обоняет? Нет. Он ментально, психологически ощущает, он чувствует, что нечто происходящее несправедливо. Ощущает не физическими органами чувств, а чувствует и ощущает мысленно. Значит, он мысленно нечто происходящее сравнивает с неким эталоном и говорит: «Совпадает! Значит, справедливо!», «Не совпадает! Значит, несправедливо!». Что же он сравнивает и с каким эталоном? Что есть предмет и содержание справедливости. И что это за эталон?

У человека есть потребность в коммуникациях с обществом. Он ожидает от себе подобных, от общества и от государства те самые потоки материальных и нематериальных благ или воздаяний. Почему он их ожидает? Потому что такова природа человека, социальность, кооперативность абсолютно неотъемлемое его свойство. На каком основании у него формируются ожидания неких воздаяний? У человека есть собственное внутреннее представление, оно почти эквивалентно представлению о человеческом достоинстве, о том, чего он достоин. Это ожидаемое на основании представлений человека о себе, о собственном достоинстве - это позиция «Жду воздаяния».

А откуда берется воздаваемое? И что это такое? Очевидно, что воздаваемое, в ответ на ожидаемое, получается от другого человека, от общества или государства. На каких основаниях, по каким причинам что-то кому-то воздается? Берем микрообщество - семью. Малыши ожидают от папы и мамы в силу сложившихся социальных коммуникаций и еду, и утешения, и защиту, и похвалу. Вот уже, и почти очевидно, что, если между ожидаемым человеком на основании собственных представлений о том, чего он достоин, и воздаваемым от общества, государства или другого человека стоит знак равенства, то у человека возникает ощущение: «Это справедливо». Справедливо равенство ожидаемого человеком и воздаваемого ему.

Слово «справедливо» во многом говорит само за себя. В нем есть смыслообразующий корень - «прав». Этот же корень существует в слове и смысловом пространстве слова «правильный». Этот же корень и в слове «праведный», и в слове «право» в смысле области юриспруденции, законности, правоприменения порядков, установленных правом.

Эти слова: «правильный», «праведный», «право», «справедливый» апеллируют к некому критерию. Искомому эталону сравнения. А что такое правильный/неправильный? Мы уже разбирались с тем, что человек характеризуется вполне определенными мотивациями и проявлениями в мировоззрении, намерении и самом действии. Истинный человек - это человек труда, коллективизма, социальности, духовного удовлетворения, нематериальных ценностей, любви, детности, семейности, инновационности, альтруизма, терпимости, ценности человеческой жизни, сопереживания, креативности, стремления к совершенству. Это абсолютные, идеальные константы. Константы чего? Не только человека истинного, но и совокупности людей, человеческого, очеловеченного, истинного общества.

Если ожидаемое человеком совпадает с воздаваемым ему (знак равенства), это справедливо. Если, по мнению этого человека, возникает знак неравенства, он ощущает, что это несправедливо, т. е. неправильно, т. е. не соответствует некоторым абсолютным константам. Это очень важно. Напомню разницу между нравственностью и моралью: нравственность - это абсолютная константа образа истинного человека, а мораль - это текущее, достижимое на данном этапе развития общества понимание нравственности, которое от самой нравственности может быть еще достаточно далеко.

Итак, справедливость - это совпадение ожидаемого человеком и воздаваемого ему. Но вспомним, что проблема справедливости возникает в связи с коммуникациями человека с обществом и человека с государством, а коммуникация процесс взаимно направленный. Если человек что-то ожидает от общества, то ожидает ли общество чего-то от человека? Конечно, да. Чего оно от него ожидает? «Баранкин! Будь человеком!» , - был такой мультик сюжет Ералаша. «Человек! Будь Человеком! Будь человеком истинным», т. е. будь социальным, трудолюбивым, законопослушным, любящим, милосердным, творческим, инновационным. И если общество, государство видит, что человек этим их ожиданиям не отвечает, например, не желает исполнять священный долг защиты Отечества во имя благополучия страны, то что происходит? Возникает ощущение, что-то неправильно, несправедливо, что этот человек нарушает некоторые нормативы, которые коммуникации делают справедливыми. Возникает представление о несправедливости.

Поэтому понятие справедливости применительно к одному единственному человеку вне его социальной природы, вне наличия коммуникаторов - государства и общества, вообще не существует. Понятие «справедливость» живет исключительно в пространстве понятий «истинный человек», «добро», «нравственность». Из этого понимания возникает вывод, что справедливость - это характеристика состояния человека, его взаимоотношений, вбирающая в себя все эволюционно и этапно предстоящие характеристики.

Чем социальная справедливость отличается от справедливости? А ничем не отличается. Потому что справедливость, как мы увидели, неотъемлемо является социальной. Если нет социума, социальности коммуникаций, нет человеческого окружения, то нет самого понятия справедливости. На самом деле, «социальная» - это избыточное слово.

Справедливость - это высшая мировоззренческая характеристика, характеристика намерений человека и его действий, равно как и его сообществ, т.е. общества и государства, которая делает человека и общество истинными, человеческими. Отсюда и это, очень глубинное, русское, древнее слово - «праведное». Поэтому мы свою новую работу в итоге назвали «Государство справедливости - праведное государство», выбрав самую главную формулу: «Справедливость - это праведность, это соответствие абсолютным природным константам, которые человека делают человеком, а человечество делают человеческим».

Почему же тогда так распространен термин «социальная справедливость», «социальная служба», «социальная политика», «социальное государство» («welfare state»)? Это не случайно. Помните, я упоминал, что поток воздаяний в ответ на ожидания включает материальную и нематериальную компоненты? Что именно исторически было ключом и главным вызовом для физической жизни человека? Конечно, материальное: продукты питания, одежда, жилье, лекарства и т.д. Достижение справедливости и тогда, да и, в значительной степени, сейчас связывают в реальной практике с материальным распределением, поэтому этот институт справедливости-де-факто первичен, он и сегодня остается доминирующим. Но он не описывает всего объема требования людей: «Мое человеческое достоинство не ниже, чем достоинство любого другого человека».

В глубокой истории такого принципа не было, древние считали справедливым то, что установлено таковым людьми в их договорной практике. Господину - господиново; рабу - рабское. Кесарю - кесарево, а Богу - Богово. Договоренность на определенном этапе эволюции человеческих обществ, право на основе этой договоренности, отражающее реальный уровень приближения к истинному человеку и к истинной нравственности, истинному добру, конечно, были куцыми, ограниченными. Рождалась жесткая связка между правом и им устанавливаемым порядком: этот господин, а этот раб, со всеми вытекающими из такого определения последствиями для одного и другого.

Справедливость и право как бы переплелись, они до сих пор идут в неразрывной связке. В нашей работе мы сделали удивительное открытие: в современном российском законодательстве (я уж не говорю о Конституции) эта тема вообще не поднимается. На следующем занятии мы будем говорить о том, как в праве и государственном строительстве эта коренная, истинная, сущностная, смысловая справедливость может быть реализована. В путинской России наше государство даже близко не соответствует справедливому государству и понятию справедливости. Оно живет по законам джунглей, а именно: чем более ты конкурентоспособен, тем больше получишь благ, тем надежнее добьешься справедливости для себя; а чем ты слабее, тем меньше к тебе внимания, о тебе вообще думать не надо.

К примеру, у либерала Явлинского в его президентской программке «Как быть с российской экономикой?» есть такая преамбула: «Государство должно быть подчинено интересам активных, деятельных людей» . Приехали! А остальные люди, которые не активные и не деятельные? Они вообще государству не должны быть видны? Их интересы должны быть проигнорированы? Вот так и зарождается расизм, фашизм, а называется это лукавой обманкой - либерализмом.

Возвращаемся к уравнению - ожидаемое и воздаваемое. Человек ожидает от общества и государства, общество тоже ожидает от человека и государства. Человек отдает обществу, государству труд, законопослушание, социальное ̧ нравственное поведение, исполняет долг, обязанности, но общество и государство отдают человеку оплату труда, обеспечивают условия труда, экологическую среду, безопасность, защиту, социальную помощь и т.п.

Почему Советский Союз и идеи социализма, коммунизма часто примитивизируются, над ними зубоскалят: «Уравниловка! Всем поровну!» ? Потому, что первая, очевидная, примитивная мысль по поводу справедливости такова: «А почему им больше, а нам меньше (или этому больше, а этому меньше)? Надо поровну» . Но тут же рождается прямо противоположная мысль: «А почему, собственно говоря, поровну? Этот трудился, а этот бездельничал. Значит, этому надо больше, а этому меньше».

Формула социализма, которую сейчас, к сожалению, не преподают на гуманитарных специальностях, была очень глубока и важна: «От каждого по способностям, каждому по труду». Но эта формула не полная. Представим эту формулу для модели общества - семьи: папа и мама работают, значит, им по труду, а малыши или престарелые, больные, неработоспособные родители-старики… А им что? Ничего? Конечно, нет. Потому что исходная абсолютная объективная сущность справедливости - справедливость в коммуникациях. Если, по Явлинскому, активные, деятельные граждане - папа и мама в семье - будут думать только о себе, а ребятишки и старики умрут с голоду, что будет дальше? А ничего не будет. Жизнь прекратится. Папа и мама тоже со временем состарятся и умрут. Это уничтожает сам факт жизни. Значит, не просто по труду, а еще и по тому самому достоинству человека, связанному с тем, что малыши и старики - члены семьи, и у них есть свое социальное право на тот уровень достоинства, в соответствии с которым происходит перераспределение материальных благ. И это вовсе не уравниловка. И вовсе не каждому по труду. То есть эти принципы только в определенных контекстах справедливы и нужны.

Помните, рассказ Шолохова «Судьба человека», в котором пленный русский солдат Соколов, получив от изгалявшегося над ним фашиста буханку хлеба, возвращается в барак и в бараке ниточкой нарезают эту буханку на крошечные кусочки хлеба: «Всем поровну!» ? Этот крохотный кусочек хлеба, который доставался каждому, не мог спасти жизни, ничего не менял в материальном плане, но каким же важным он был в моральном плане! Он олицетворял равенство в братстве, в беде, в судьбе. И это моральное ощущение спасало жизни, потому что это было по-человечески, это было справедливо.

Принцип равенства в материальном, порождающий свои крайние, примитивные формы в виде уравниловки, вызвал снижение мотивации к творческому труду в Советском Союзе. Не помогли социалистические соревнования и почетные звания Героев социалистического труда. Как мы сейчас понимаем, этот принцип далеко не единственный в пространстве реализации справедливости. Но это был первый важный шаг.

ЭТАПЫ НА ПУТИ ПРОДВИЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА К РЕАЛИЗАЦИИ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Историческим ответом обществ на дикое неравенство и на общественный запрос на материальное равенство стали социалистические революции, социализация, вторжение государства в распределительные материальные процессы, прежде всего создание целевых общественных фондов потребления и рождение того самого welfare state (социального государства). Как Путин выразился: «Только на Западе социалистическая революция в России принесла свои плоды. У нас она вообще никаких плодов не принесла» . Но, Бог с ним, с Владимиром Владимировичем.

Важно другое. Поступательное эволюционное развитие не отменило борьбы человека истинного (добро, нравственность) и античеловека (зло, безнравственность, присвоение, рента, ссудный процент). И идеология, и практика этого контрчеловечества обрела новую форму.

Начался этап либеральной интерпретации справедливости, здесь слово «равенство» тоже употребляется. Очень лукавый этап с лукавыми технологиями, законами, Конституцией. Это либеральный этап так называемого равенства возможностей.

Что написано в Конституции нашей страны 1993 года? Права и свобода человека есть у всех равным образом. Но почему люди так по-разному живут: одни не получают даже самую необходимую медицинскую помощь, не могут купить простых лекарств и в итоге умирают, а другие лечатся в лучших клиниках у ведущих врачей в мире? Возможности якобы равные, а жизнь совершенно разная. Слово «человеческое достоинство» здесь забыто, зато есть якобы равенство. Но при этом лукаво не упоминается, что стартовые условия у всех разные, что, оказывается, правосудие судит богатого одним образом, а бедного другим, родственника или друга Президента одним образом, а чужого человека иным. Сечин четыре раза не пришел в суд, суд утерся: «Ладно. Ну, что ж делать… Ну, не пришел…» . А где приставы и насильственный привод в суд в наручниках свидетеля, который нарушает закон, обязывающий его явиться в судебное заседание? Попробовал бы какой-нибудь дядя Вася не явиться в суд! Его не только бы тут же привели, он бы еще и дубинки попробовал в зале заседания суда, если бы высказался по части судейской несправедливости.

Второй этап на пути продвижения человечества к реализации справедливости - равенству воздаваемого и ожидаемого - приобрел лукавый фарисейский вид - равенства возможностей под флагом либерализма. Следующий эволюционный этап породит вид государства справедливости, которое впитывает в себя нравственное государство, правовое государство, государство социальное как предтечи, - это то, что мы открыли, что прогнозируем, проектируем и предлагаем России в виде проекта ее новой Конституции, доктрин, законов. Это будущее порождает государство справедливости как праведное государство, в котором и право правильное, и материальные распределительные потоки правильные, и справедливость на чувственном уровне у каждого человека достигается. В таком государстве реализуется наше понимание справедливости - человек равен в своем достоинстве. Помните, сначала равенство в материальном, затем равенство возможностей и, наконец, равенство в достоинстве человека. Такое государство с точки зрения устроения его институтов, функций, порядков, механизмов и процедур мы будем рассматривать на нашем следующем занятии.

Сделаю еще одно очень важное замечание, о котором не упоминается в литературе. Помните, рассуждая о справедливости, мы вывели уравнение: справедливо когда воздаваемое = ожидаемому . Каким образом можно добиться равенства в этом уравнении, если, допустим, ожидаемое превышает возможности воздавающего? Наращивая воздаваемое, материальное и нематериальное. Возможно ли это? Конечно, возможно. Развитием экономики, развитием материальных потоков в адрес малолетних, пожилых, больных, государевых служащих, военнослужащих. Они материальные вещи не создают, но все их потребляют.

А если есть ограничение: более материальное не наростишь, не хватит трудовых потенциалов, ресурсов? Но есть ведь возможность снижения ожидаемого - это называется «нестяжание», воспитание не потребительства, а разумности, достаточности потребления. Как говорил русский святой: «Не стяжай - богат будешь» . Вроде бы парадокс! На самом деле, нет. Богат будешь духом, смыслом, чувством праведного, правильного. Вот ведь в чем важный ключ! Зачем человеку нужна справедливость? Чтобы чувствовать себя счастливым. Когда такое чувство возникает - тогда ощущается правильность, праведность жизни. Даже если человеку назначено какое-то физическое страдание, он своим духом, обликом человека истинного, настоящего страдание победит. Даже умирая в мучениях, будет улыбаться, потому что победил, потому что ему есть чем ответить за прожитую жизнь.

И вновь вернемся к нашему уравнению. Мы можем увеличивать воздаваемое человеку, увеличивая предложение материальных благ и развивая предложение нематериальных благ: уважения, признания, престижности труда, социальности, очеловеченности, добра, всех тех характеристик, которые человека делают человеком. А можем влиять на ожидаемое человеком, воспитывая его в ценностях человека истинного. А такая постановка уже выдвигает требования к государству. Каким должно быть образование? Как построить воспитание? Как обустроить культуру, литературу, искусство, кино, театр? Какой должны быть реклама, социальная, политико-психологическая реклама в стране? И еще множество «Как…?».

И мы понимаем, что из нашего уравнения, глубинного, универсального определения справедливости, понимания, что такое социальная справедливость, видения этапов эволюции от человеческого равенства в материальном через равенство людей в возможностях и, наконец, к равенству человека и человечества в достоинстве человека, мы вырабатываем схему, правила, инструктивы, как нам построить государство, как выстроить отношения в обществе, чтобы человек был человеком, общество человеческим, государство государством справедливости.

ОБЪЕДИНЯЕМСЯ!

Смотрите, какой мы путь сейчас проделали. Введя базовое определение, мы вышли к тому, что на его основании нашли путь и способны спроектировать государство справедливости для всех и каждого, с требованием равенства достоинства каждого человека, что убирает на помойку расизм, социал-дарвинизм, либерализм, фашизм, насилие, неравенство. И кстати нынешнюю путинскую модель России. Россия теперь может стать другой.

Надеюсь, вы увидели, насколько важно собственное понимание и владение собственным мыслительным методом. Он не только позволил спроектировать Конституцию, доктрины устроения государства, законы, описывающие общественные отношения. Он дает ключ к ответу и на вновь возникающие вызовы и вопросы.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ И УГЛУБЛЕНИЯ ПОЛУЧЕННОГО ЗНАНИЯ

1. Дайте определение справедливости

2. Чем нравственность отличается от морали?

3. Назовите три этапа реализации справедливости?

4. Назовите способы уравновесить уравнение справедливости?

5. Как государство воплощает справедливость?

6. Чем справедливость отличается от социальной справедливости?

Фото: Школа Лонжюмо. Слушатели горячо обсуждают задачу, поставленную перед ними товарищем Лениным… Рисунок С.Трофимова

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://allbest.ru

Социальная справедливость

Справедливость - категория не только морального сознания, но также правового, экономического и политического. Не случайно великие античные философы (Платон и Аристотель) выделяли эту категорию в качестве основной для оценки состояния всего общества. Понятие справедливости отражает не только отношения людей между собой, но и по отношению к некоторому целому.

Справедливость - системное качество, содействующее общему благу. Вне понимания значения сохранения этого целого в интересах всех оценка отдельных действий как справедливых или несправедливых, теряет смысл.

Справедливость - одно из основных понятий нравственного сознания и важнейшая категория теоретической этики. Справедливость одновременно определяет отношения между людьми по поводу их взаимных обязанностей и по поводу распределения совместно произведенных материальных и духовных благ. В зависимости от понимания того, какой должна быть справедливость, полагаются одинаковые обязанности (одинаковое отношение к некоторым правилам поведения) для всех лиц и уравнительное распределение или разные обязанности для разных лиц (например, дифференцированный уровень ответственности при выполнении разных работ) и дифференцированное распределение.

Так в древнеиндийской философии существовало учение о «рите» - порядке вещей и незыблемом мировом законе справедливости, который определяет место всему существующему. В древнекитайской философии роль мирового закона и справедливости играет «дао» - естественный текучий порядок вещей. Первая фундаментальная концепция справедливости как социального явления была высказана Платоном. Правовые аспекты понятия справедливости были разработаны уже в Древнем Риме. Христианство учит верующих тому, что Бог не только всемогущ и всеблаг, но и справедлив. Его справедливость - высшая сила, он всем воздает по заслугам.

Эта категория была основополагающей для таких мыслителей, как Дж. Локк, Д. Юм, Г. Спенсер, П. Кропоткин. Уже в античности считалось, что справедливым может быть как отдельный человек, так и государство (и соответственно, несправедливым). Аристотель верно обратил внимание на то, что справедливость выражает не какую ту одну добродетель, а охватывает их все. П. Кропоткин справедливость связывает со стремлением к восстановлению нарушенной из-за неправильных действий гармонии целого. Первобытные дикари и более цивилизованные народы по сию пору понимают под словами «правда», «справедливость» восстановление нарушенного равновесия.

Аристотель стал тем мыслителем, который заговорил о справедливости как соразмерности. В его концепции различается «распределительная» и «уравнительная» справедливость. «...Распределительное право, с чем все согласны, должно учитывать известное достоинство». Социальная справедливость заключается, по Марксу, в том, чтобы создать для всех людей равный доступ к средствам производства, распределения и потребления (как материальным, так и духовным).

Позицию здравого смысла и обыденного опыта в трактовке понятия справедливости в наибольшей степени выражает утилитаризм - доктрина, разработанная в XIX в. И. Бентамом и Дж.С. Миллем. Сторонники этого направления считают, что морально обоснованы такие принципы, которые приводят к максимуму блага и минимуму страдания в обществе. Если определенный вид равенства или неравенства приводит к возрастанию общего блага, то оно справедливо, если нет - не справедливо. Итак, суждение о справедливости или несправедливости того или иного действия, по мнению утилитаристов, должно оцениваться эмпирически по предполагаемому или реально достигаемому результату.

Р. Нозик разработал одну из наиболее популярных либертарианских (т.е. радикально либеральных) теорий. Нозик полагает, что люди от рождения свободны. Основой свободы является частная собственность, условия обладания которой характеризуют права государства и отношения между людьми. Право владения частной собственностью конституируется при наличии двух условий - справедливого начального приобретения собственности и ее справедливого «перемещения». Право на приватизацию ничьей вещи (вещи, у которой нет частного собственника) основывается на локковском представлении о том, что собственность - это природная вещь, в которую владелец вложил свой труд или исправил ее за счет труда, т.е. приспособил к человеческим потребностям. Приватизация некоторой ничьей собственности справедлива по Нозику, если она не ухудшает положение других граждан, лишая (или ограничивая) их возможность пользоваться благами, которыми они раньше пользовались. Если же ухудшение наступает, то справедливость может быть восстановлена за счет адекватной компенсации потерпевшим. Он вводит жесткое правило, что любое перераспределение собственности справедливо только при условии, если источник распределяемой собственности справедлив. Поскольку определенная часть частной собственности либо исходно создана, либо увеличена за счет несправедливых действий, то, по мнению Нозика, в этом случае нужна ее «ректификация», т.е. очищение в форме определенного перераспределения в пользу потерпевших. Все то, что заработано честным трудом и честным путем перемещено, не может быть отчуждено. Нозик выступает против разбухшего государственного аппарата в пользу «минимального государства», основная задача которого заключается в защите граждан от физического насилия, воровства, мошенничества и нарушения договорных обязательств.

В качестве особой теоретической позиции, которая призвана если не разрешить, то смягчить противоречия между сторонниками государственных систем помощи неимущим и их противниками, выступает коммунитаризм.

Коммунитаристы считают, что разрешение проблемы справедливости необходимо перенести с общечеловеческого уровня на уровень конкретных общин - групп людей, проживающих в ограниченном регионе, объединенных общей историей, занятиями, родовыми и прочими связями. Справедливы принципы, которые соответствуют традициям и ценностям данной общины и признаются в качестве таковых ее членами. Федеральное государство в лице правящей столичной бюрократии или правящая финансовая элиты страны не в праве навязывать общине «правила справедливой игры» сверху. Эти правила должны быть выработаны членами общины, которые с непреложной необходимостью приводят к очередному витку роста государственной бюрократии. Коммунитаристское понимание справедливости включает общинную солидарность и благотворительность как свои существенные элементы. Формы, в которых справедливость проявляется, исторически особенные, но в любом случае они должны способствовать выживанию и процветанию общины как целого. Справедливость не является самоцелью... Это средство, которое обеспечивает нормальное протекание общественной жизни и реализацию индивидуальных возможностей. Как таковое содержание понятия справедливость меняется в процессе исторического развития и социальных изменений. Справедливость, как и любая другая характеристика человеческой активности, должна быть адаптивна и служить выживанию... [Она] биологически укоренена в человеческом восприятии добра. В общине, длительно проживающей на определенной локальной территории и ведущей определенный образ жизни, с течением веков формируются традиционные нормы, способствующие ее оптимальной адаптации к окружающей среде.

Коммуникативные теории справедливости

Особое место среди современных теорий справедливости занимают концепции немецких философов К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса. Они считают, что справедливого баланса равенства и неравенства, пропорциональности и беспристрастности можно достичь, если все лица, которых затрагивают те или иные политические, экономические или иные (например, медицинские) действия или нормы, смогут принять участие в честной, построенной на рациональной аргументации публичной дискуссии. Как пишет Хабермас: «Необходимы коммуникативные предпосылки универсально расширяющегося дискурса, в котором все могли бы высказать свои аргументы, обосновывая гипотетическую позицию по отношению к соответствующим нормам и линиям поведения, когда их претензия на значимость ставится под сомнение... Позиция беспристрастности преодолевает субъективность собственных перспектив участников процесса, но при этом не теряется возможность присоединиться к ранее сформулированной установке всех причастных к дискурсу». Иными словами, для того, чтобы добиться беспристрастной оценки, необходимо обеспечить участие в честном диалоге и обсуждении всех заинтересованных сторон.

Справедливость достигается как результат «идеально» организованной рациональной коммуникации. Она имеет сугубо процедурный характер и не наделяется никаким предваряющим обсуждение теоретическим содержанием. То понимание, которое достигается в результате обсуждения, и будет признано справедливым. Поэтому, если говорить о некоторых конкретных принципах справедливости в коммуникативной этике, то они сводятся к принципам честного ведения рациональной дискуссии (идеальной коммуникации). А.Н. Ермоленко, так суммирует условия идеальной коммуникации по Ю. Хабермасу: «1. Каждый способный к речи и деятельности субъект может участвовать в дискурсе; 2. а) Каждый может проблематизировать любое утверждение, б) каждый может выступать в дискурсе с любым утверждением, в) каждый может выражать свои взгляды, желания, потребности; 3. Никто из участвующих в дискуссии не должен испытывать препятствий (как внутренних, так и внешних) в виде принуждений, исходящих из отношения господства, дабы использовать свои установленные в первом и во втором пунктах права».

Публичное обсуждение и совместная выработка принципов справедливой политической деятельности, распределения дефицитных ресурсов и воздаяния за добродетели и преступления является одной из самых характерных черт современного демократического общества. Апель и Хабермас предлагают как бы теоретическую идеализацию этой практики. Их исходной предпосылкой является существование плюралистического общества, в котором люди придерживаются разных взглядов и разделяют различные ценности. Ни одна из ценностных ориентации или теоретических позиций не имеет права выступать в качестве единственно верной и доминирующей. Коммуникативная этика отказывается от теоретической разработки понятия справедливости, предваряющего обсуждение, т.е. остается пустой. Благодаря этому, разные интересы и ценностные ориентации получают равные (справедливые) условия для одобрения в процессе честного рационального обсуждения.

Слабой стороной этики Хабермаса является переоценка им значения логической аргументации в реальной человеческой жизни. Он полагает, что все люди обладают некоторой универсальной рациональностью, поэтому разрешение конфликтов между ними возможно на основе предложения решающего дело логического аргумента. Логика как бы вынуждает к согласию, преодолению ограниченности частных интересов.

Среди современных теорий справедливости наиболее известна концепция Дж. Ролза: Справедливость - мера равенства и мера неравенства . Люди должны быть равны при распределении социальных ценностей. Однако справедливым будет и неравенство, когда это такое неравное распределение, которое дает преимущество каждому. Определение справедливости, которое дает Ролз, распадается на два принципа:

1. Каждый человек должен обладать равным правом в отношении наиболее обширной системы равных оснований свобод, совместимой с подобными свободами других людей.

2. Социальное и экономическое неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы (а) от них можно было бы ожидать преимуществ для всех и (б) доступ к положениям и должностям был открыт всем. Очевидно, что равенство не всегда и не для всех является предпочтительным. Так равенство в социально-экономической сфере, если оно достигается ценой ограничения экономической активности и принудительно низким уровнем жизни большинства граждан, не может считаться благом.

Наоборот, неравенство в богатстве может быть основой компенсирующих преимуществ для каждого человека (например, благодаря высокому прогрессивному налогу, которым облагается богатство), и тогда оно, конечно, справедливо. Этот принцип является основой всей системы социальной справедливости большинства стран Запада (Швеция, Канада, Нидерланды). демократический ролз коммунитаризм

Итак, справедливым сегодня признается равенство в распределении прав и обязанностей, доступность справедливости всем людям, но также справедливым считается конструктивное неравенство - в распределении благ. Идея справедливости как нравственный принцип имеет цель установить предел индивидуальному произволу. Нравственное содержание справедливости носит отрицательный характер - это противодействие эгоистическим мотивам и недопущение причинения вреда и страдания другому человеку. Справедливость требует уважать права другого человека и не посягать на чужую личность и собственность.

Меритократический (от лат. «meritus» - «заслуженный», «достойный») подход к справедливости представлен в концепциях Д. Белла («Культурные противоречия капитализма», 1976) и др. Основное требование подобных концепций состоит в максимальном стимулировании лучшего. Суть справедливости выражается принципом: «Каждому в зависимости от его вклада и в соответствии с полномочиями и привилегиями, присущими сфере его деятельности». Распределение по заслугам не может быть ограничено требования равенства, ибо такое ограничение несправедливо.

В этом, по мнению сторонников этой позиции, главный недостаток теории Дж. Ролза. По Д. Беллу, неравенство различных социальных и профессиональных групп неустранимо. Социальные дистанции не могут быть искусственно уменьшены. Заботиться о равенстве можно только внутри группы или сословия, да и здесь речь должна идти об устранении лишь «нерелевантных», как выражается Белл, различий, а именно, тех, которые не обусловлены размерами вклада в благосостояние общества. В постиндустриальном обществе должна существовать своя элита, которой принадлежат ключевые позиции в экономике, политике, культуре. Труд представителей элиты должен быть самым оплачиваемым. Изменению подлежат только критерии отбора. Основаниями для получения привилегированных позиций должны стать образование, высокая квалификация и положительные моральные качества.

Справедливость как лояльность

Р. Рорти полагает, что справедливость может быть достигнута как результат договоренности конфликтующих сторон, отказывающихся от насилия друг по отношению к другу, но считает, что логическая аргументация при достижении договоренности не играет решающей роли. Он считает, что в основании человеческих представлений о справедливости лежит феномен лояльности. Так Р. Рорти отмечает: «Каждый из нас может ожидать, что семья спрячет его в случае преследования полиции. Большая часть поможет, даже если будет знать, что родственник совершил гнусное преступление. При этом некоторые даже согласятся лжесвидетельствовать, чтобы обеспечивать ему алиби. Но если невинный человек будет обвинен в результате нашего лжесвидетельства, то, я думаю, большинство окажется в состоянии морального конфликта между лояльностью и справедливостью. Но этот конфликт будет переживаться только в той степени, в которой мы отождествляем себя с этим невинно пострадавшим человеком. Если он будет нашим соседом, то переживание будет скорее всего весьма интенсивным. Если им окажется чужак, особенно относящийся к другой расе, классу или нации, оно может быть очень ослабленным. Он должен быть в некотором смысле «один из нас», чтобы лжесвидетельство вызывало у нас вопрос - правильно ли мы поступаем, лжесвидетельствуя». Поэтому Рорти считает, что сама справедливость есть не что иное, как чувство лояльности, расширенное за свои естественные рамки. Родственники естественно лояльны по отношению друг к другу. Поэтому быть справедливым к соседу означает переносить на него чувство семейной лояльности. Но в процессе такого переноса это чувство ослабевает, становится более абстрактным, лишаясь той эмоциональной конкретности, которой оно обладало в естественных рамках семьи. Чем шире круг людей, которых мы признаем в качестве «одного из нас» и, следовательно, на кого распространяем лояльность, тем более слабым становится это чувство. Лояльность к человечеству в целом слабее и абстрактнее, чем лояльность к согражданам.

В свою очередь лояльность к согражданам слабее, чем к своей этнической или религиозной группе, а к последним - слабее, чем к семье или друзьям. В кризисной ситуации эта иерархия лояльностей становится очевидной. Во время голода мать разделит весь хлеб между своими детьми, прекрасно зная, что и соседский ребенок ходит голодным. На войне солдат убьет, не задумываясь, врага (такого же человека), потому что враг - чужой и на него не распространяется чувство лояльности к «нашим» согражданам. Беда сужает чувство лояльности, а благополучие его расширяет. Таким образом, мы можем выделить следующие критерии, в соответствии с которыми вырабатываются представления о справедливости:

· уравнивание, направленное на сохранение целого (одинаковый обмен моральными качествами);

· оценка индивидуального вклада каждого в увеличение общественного богатства (в укрепление могущества целого) - общественно санкционированное поощрение;

· защита индивидуальности - гарантии основных прав человека;

· условия для утверждения индивидуальности - возможности для самореализации, предоставляемые обществом, включая право на образование, обеспечение стартовых условий для удовлетворения собственного интереса;

· допустимая степень выражения собственного интереса;

· интеграция в мировое сообщество (связано с гарантией права на свободу передвижения, выбора места жительства, условиями для развития культурной жизни). Если запросы идеала намного обгоняют действительность, возникает желание построить общество, изолирующее себя от других обществ. Так возникает утопическая и несправедливая по отношению к человеку практика самоизоляции, связанная с ограничением доступа к информации, созданием препятствий для контактов с гражданами других государств, запрещением поездок за рубеж и т.д.

Применяя принцип справедливости, мы как бы оцениваем в какой степени, преследуя частные и групповые интересы, и граждане, и представители власти руководствуются в своих действиях «всеобщим масштабом» традиционных норм или норм права. Российский философ И.А. Ильин писал, что справедливость состоит «в беспристрастном, предметном учете, признании и ограждении каждого индивидуального духовного субъекта во всех его существенных свойствах и основательных притязаниях». При этом справедливость не уравнивает механически людей. «Она требует, во-первых, одинакового предметного беспристрастия в рассмотрении человеческих сходств и различий, во-вторых, устойчивого содержания для тех мерил и масштабов, по которым совершается это расслоение, в-третьих, действительного соответствия между данным различением и связанными с ним правовыми и жизненными последствиями».

Беспристрастность является наиболее важным универсально признаваемым признаком справедливости среди теоретиков, придерживающихся самых различных философских и политических взглядов. Суждение гражданина или решение государственного института справедливо, если оно совершается в соответствии с определенной нормой закона, морали или обычая, как принято говорить - невзирая на лица. Принцип беспристрастности требует от граждан и властей способности мыслить с позиции целого (быть государственными людьми), абстрагируясь от влияния частных или корпоративных ценностей и интересов. Он устанавливает равенство всех перед признанными в обществе нормами и требует равного наказания для совершивших одинаковое преступление и равную награду для совершивших однотипный полезный для общества поступок. Это значит, что граждане признаются как равные, без деления на людей первого и второго сорта. И из универсальности признания каждого как равного другому вытекает равенство базисных (например, конституционных) прав и обязанностей. Причем эти права равно для всех защищаются, а обязанности равным образом со всех взыскиваются.

Беспристрастность обеспечивает стабильную ротацию власти в обществе между различными гражданами и социальными группами. Если властвующий сегодня благоразумно допускает, что завтра он эту власть может потерять, то его стратегический интерес будет заключаться в том, чтобы были защищены и учтены интересы также и тех, кто властью не располагает. Поэтому И.А. Ильин настаивает на равенстве мерил человеческих сходств и различий. Равное должно быть гарантировано равным.

Тогда в каком смысле справедливо неравенство? Во-первых, если оно является жизненным последствием беспристрастного применения равных мерил к оценке (порицанию и вознаграждению) конкурирующих между собой в обществе индивидов с неравными способностями, талантами, экономическими и иными возможностями. Возникающее в результате честной конкуренции неравенство справедливо. Здесь вполне уместна аналогия со спортом. Победа и вознаграждение досталось одной команде справедливо, также как и горечь поражения для другой, если они играли честно, по правилам. Во-вторых, если неравенство признается самим устойчивым мерилом как существенное человеческое различие. В любом обществе выделяются особые группы людей, которые не способны конкурировать на равных с другими вследствие не зависящих от них обстоятельств (например, дети, старики, инвалиды). Но и эти особые права и обязанности устанавливаются не милосердным произволом власть имущих, а на основе беспристрастно действующих моральных предпочтений, которые выражаются в формах закона или обычаев милосердия и солидарности.

Равенство в применении законов О. Хеффе назвал беспристрастностью первого уровня. Беспристрастность второго уровня - это беспристрастность в выработке, установлении и признании самих правил и законов. Нередко законы и правила устанавливаются так, что создают преимущества для определенных социальных групп или, как иногда говорят, групп интересов. Соблюдение беспристрастности в этом случае более сложно. Оно требует равного представительства и равного учета интересов всех затрагиваемых правилом или законом социальных групп, а там, где возможно, и отдельных граждан. Таким образом, беспристрастность является существеннейшим общепризнанным признаком справедливости. Другим (помимо правила беспристрастности и равного воздаяния равным, а неравного - неравным) также достаточно универсально признаваемым признаком справедливости является правило пропорционального воздаяния.

Список литературы

1. Волков Ю.Г. Социология. Учебник для студентов узов; Под ред. В.И. Добренькова.2-е издание. - М.: Социально-гуманитарное издание.; Р/н Д: Феникс,2007-572 с.

2. Горелов А.А. Социология в вопросах и ответах. - М.: Эксмо, 2009.-316 с.

3. Добреньков В.И. Социология: Краткий курс/ Добреньков В.И., Кравченко А.И.. М.: Инфра-М., 2008- 231с.

4. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Методы социологических исследований. М.: Изд-во МГУ, 2009.- 860с.

5. Казаринова Н.В. и др. Социология: Уч.д/вуз. М.:NOTA BENE, 2008.-269с.

6. Касьянов В.В. Социология: экзаменационные ответы._р/нД, 2009.-319с.

7. Кравченко А.И. Общая социология: учебное пособие для вузов - М.: Юнити, 2007.- 479с.

8. Кравченко А.И. Социология: Учебник для студентов несоциологических специальночтей, естественно-научных и гуманитарных вузов./ Кравченко А.И., Анурин В.Ф.- СПб и др. Питер, 2008 -431с.

9. Кравченко А.И.Социология: Хрестоматия для вузов-М.; Екатеринбург: Академический проект: Деловая книга, 2010.-734с.

10. Лоусен Тони, Гэррод Джоан Социология: А-Я Словарь-справочник/ Пер. с англ. - М.: Гранд, 2009. - 602с.

11. Самыгин С.И. Социология:100 экзаменационных ответов/ С.И. Самыгин, Г.О. Петров.- 3-е издание.- М.; Р/нД: МарТ, 2008.-234с.

12. Социология. Учебник для студентов вузов/ В.Н. Лавриненко, Г.С. Лукашева, О.А. Останина и др./ Под ред. В.Н. Лавриненко - М.ЮНИТИ: 2009- 447с. (Гриф УМО, серия Золотой фонд российских учебников)

13. Социология: Крат. тематический словарь/Ю.А. Агафонов, Е.М. Бабаосов, А.Н. Данилов и др./ Под ред. А.Н. Елсукова.- Р/нД: Феникс, 2007.-317с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Рациональное обоснование социальной справедливости в современной философии. Либеральная традиция и рациональное обоснование социальной справедливости у Д. Ролза. Коммунитаризм и либерально-коммунитарные теории: А. Макинтайр, М. Уолзер, Ю. Хабермас.

Справедливость, как величайшее благо. Справедливое государственное устройство и нравственность. Части души, которые выделяет Платон: разумная, аффективная, идейная. Основные черты государственного порядка. Критика Платоном демократического государства.

реферат , добавлен 13.10.2015


Понятие социальной справедливости с правовой точки зрения. Основные признаки социальной справедливости. Социальное государство и проблемы правового регулирования социальной защиты населения в Российской Федерации. Современная социальная политика в России.

курсовая работа , добавлен 03.12.2009


Особенности понятия социальной справедливости, ее феноменальность. Суть либерального понимания равенства всех перед законом и необходимость справедливости для свободы. Человек и право в социальной философии. Справедливость как необходимый аспект права.

курсовая работа , добавлен 20.03.2012


Культура как социальная память общества. Экономическая культура и хозяйственная власть. Социальная укрепленность экономического действия, труд и социализация, распределение, справедливость, обмен, самоутверждение, потребление и соучастие, доход и статус.

контрольная работа , добавлен 19.04.2009


Понятие социальной стратификации и ее соотношение с социальным расслоением. Причины возникновения социальной иерархии и функциональное назначение стратификации. Социальная справедливость и неравенство в современном мире. Сущность коэффициента Джини.

презентация , добавлен 18.01.2014


Определение категории "справедливость" и понятия "моральная смерть". Пути развития каждого качества человека. Приемы использования собственных возможностей. Требование справедливости в государстве и обществе. Потеря человеком совести, чести и достоинства.

контрольная работа , добавлен 21.11.2012


Класс – главный элемент социальной стратификации общества. Возникновение классов. Социальная классификация общества. Стратификация современного российского общества. Изучение классового сознания: различные подходы. "Средний класс" в современной России.

реферат , добавлен 04.04.2008


Стратификация социального неравенства советского общества. Отличительные черты современного казахстанского общества. Основные тенденции развития социальной структуры Казахстана. Высший, средний и рабочий классы современного казахстанского общества.

презентация , добавлен 12.04.2015


Сущность, цели и направления социальной политики, основные показатели ее результативности. Уровень и качество жизни, потребительская корзина и потребительский бюджет, социальная справедливость и кривая Лоренца. Социальная "белорусская модель развития".

Сначала заглянем в словари. В философском словаре справедливость определяется как «понятие о должном, соответствующее определениям о сущности человека и его неотъемлемых правах».
Мы узнаем, что справедливость - категория морально-правового, а также социально-политического сознания. Так, понятие справедливости содержит в себе требования соответствия между практической ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их общественным признанием. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость. Как видно из данного определения, категория справедливости является и этической, и правовой, и социально-политической.
Справедливость как этическая категория является принципом, регулирующим индивидуальные поведения по отношению как к другим людям, так и к себе. По отношению к другим людям справедливость противостоит эгоистическим устремлениям человека и удерживает его от причинения вреда другим людям. Так называемое «золотое правило морали» в его отрицательной формулировке «не делай другому того, чего не желаешь себе» направлено к справедливости, а в утвердительной - «поступай но отношении к другим так, как бы ты хотел, чтобы другие поступали по отношению к тебе» - к милосердию.
Главное требование справедливости как этической категории - это уважение прав и достоинств людей. При этом «справедливость заключается в исполнении человеком своих обязанностей, гарантирующих соблюдение прав людей. Такие обязанности (выполнение долга) могут носить как правовой характер (обусловлены законодательством), так и нравственный (обусловлены нравственным требованием на уважение человеческого достоинства по отношению к другому). Обязанности и права всегда находятся в единстве. Если соблюдение справедливости в отношении других людей предполагает исполнение своих обязанностей (долга), то справедливость в отношении себя предполагает отстаивание своих прав.
Особым видом справедливости является социальная справедливость, субъектами которой выступают большие социальные группы, общество в целом, человечество. «Социальная справедливость - это система общественных институтов, которая не в единичных действиях, а по самой своей структуре постоянно обеспечивает удовлетворяющее, по меньшей мере, большинство членов общества распределение политических, юридических, экономических и других прав и материальных ценностей».
Существуют различные концепции социальной справедливости. В зависимости от соотношения справедливости, свободы, равенства и неравенства можно выделить следующие:
1. Уравнительная концепция. Она исходит из близости или тождества понятий справедливости и равенства. Критерием уравнительной справедливости является арифметическое равенство. Данный вид справедливости применяется в области гражданско-правовых сделок, возмещение ущерба, наказания и т.д.
2. Распределительная концепция. Распределительная справедливость как принцип означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общества: тут возможно как равное, так и неравное наделение соответствующими благами, льготами.
3. Либеральная концепция. Это по существу частный вид распределительной концепции, в которой, якобы, возможно сбалансировать свободу и равенство, сделать их опорой друг друга в рамках целостной системы социальной справедливости.
С моей точки зрения, либеральная концепция – очередная сказка богатых для бедных, чтобы питать их иллюзиями.
Теперь, когда мы познакомились с определениями, подумаем над тем, почему представления о справедливости у людей могут очень различаться, что, как правило, приводит к конфликтным ситуациям в обществе.
И здесь я хотел бы познакомить читателей с концепцией на этот счёт современного учёного-религиоведа бакалавра теологии Николая Сомина (http://chri-soc.narod.ru/opravdanie_spravedlivosti.htm). Привожу её с сокращениями.
Если спросить кого-либо из наших православных о таком предмете как социальная справедливость, то, как правило, увидим негативную реакцию, поскольку, мол, «Христос судил не по справедливости, а по любви». А кое-кто из батюшек нам популярно разъяснит, что жажда социальной справедливости – это не что иное, как зависть шариковых к состоятельным людям, чувство постыдное, которого христианин должен чураться. Думается, что такое отношение к социальной справедливости как раз нельзя назвать справедливым, и нам, в том числе христианам, необходимо более вдумчиво отнестись к этому понятию.
Но сначала – подробнее о предмете разговора. Еще в Древнем Риме была сформулирована общая формула справедливости: «каждому своё, каждому по заслугам». Этот принцип охватывает не только сферу судопроизводства, но и громадное количество иных ситуаций, когда «каждому по заслугам» особенно актуально. Это ситуации распределения ограниченного количества благ. Сплошь и рядом, ежечасно мы решаем эту задачу, или кто-то решает её относительно нас. Собственно, эта формула в такого рода случаях и есть социальная справедливость.
Слово «социальная» тут очень кстати. Ибо всегда налицо «круг распределения» – некое общество. Оно может быть локальным или глобальным, но вне общества задача распределения благ становится бессмысленной. Общественный характер социальной справедливости подчеркивает и то, что в это понятие часто включают некий минимум поддержки каждого – иначе говоря, это социальная гарантия того, что общество никого не оставит на произвол судьбы.
Но, несмотря на, казалось бы, прозрачный смысл слова «справедливость», само понятие оказалось, очень даже непростым. Нет ясности ни в вопросе о нормах социальной справедливости, ни в сущностном смысле этого понятия, ни в условиях его реализации. К тому же работ, посвященных его философско-религиозному анализу, на удивление мало. Но разбираться надо.
Рассмотрим следующие существенные для православного сознания вопросы:
1. От Бога ли социальная справедливость? Или она есть человеческое установление? Это главный богословский вопрос, от которого зависит отношение к этому феномену.
2. Справедливость и любовь. Как соотносятся эти понятия? Является ли справедливость совершенно отличной от любви силой? Или между ними есть связь? А может быть это в сущности одно и то же?
3. Почему для людей столь важна социальная справедливость?
Почти все много говорят о справедливости, считают необходимым соблюдение её (хотя понятие о справедливости у каждого свое). Так в чем же дело?
4. И возможно ли общество социальной справедливости? Причем, не в теории и принципе, а в реальности, у нас на грешной земле?

Если посмотреть внимательно, то Писание недвусмысленно говорит о Божественном источнике социальной справедливости.
В Ветхом Завете повествуется, как Господь даёт еврейскому народу Закон, который можно характеризовать одним словом – справедливость. Этот закон не позволял скапливаться в одних руках большим денежным и земельным владениям. Закон также обязывал заплатить наёмнику «до захода солнца», предлагал справедливые нормы против воровства и причинения хозяйственного ущерба. Ростовщичество по отношению к евреям полностью запрещалось. Вводилась система платы левитам, исключавшая их бедность, но не позволявшая неограниченно наживаться.
Правда Божия – вот на чём стоит справедливость и в Ветхом и в Новом заветах. И Сам Спаситель Своими устами с огромной силой утверждает социальную справедливость: «блаженны нищие»; «горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение».
Господь настолько заинтересован в осуществлении социальной справедливости, что готов её недостаток в земной жизни восполнить на Небесах. Воздаяние справедливости на Небе – тема в Евангелии неоднократная.
Итак, Сам Господь оправдывает социальную справедливость и требует её установления. И потому христианин должен бороться против её попрания, причём, в этом, грешном мире. И скептические ухмылки по поводу социальной справедливости совершенно неуместны. А уж неумение отличить праведную жажду справедливости от греха зависти (который присущ людям, как раз справедливости не признающим) совсем не красит пастыря.
Справедливость и любовь
Ветхий Завет – это не только конкретные нормы социальной справедливости. Он даёт удивительно точное объяснение её моральной сущности. Вот оно: «люби ближнего твоего, как самого себя». И действительно, суть справедливости в том, что в вопросах распределения каждый получает по заслугам невзирая на лица. И в этом смысле я ничем не выделен из других людей. Следовательно, принимая социальную справедливость за норму своей жизни, я тем самым утверждаю, что к себе я отношусь точно так же, как и ко всем остальным – не лучше и не хуже. Или иначе: люблю остальных так же как себя.
Конечно, это не определение общества социальной справедливости, а лишь характеристика справедливого человека. Причём, заметим, что человека отнюдь не святого – в нем любовь к ближнему уравновешивается любовью к себе (т.е. эгоизмом). Но этот критерий позволяет ясно осознать, что социальная справедливость невозможна без определенного уровня любви среди членов общества.
Любовь и эгоизм – две важнейшие моральные силы, постоянно появляющиеся в ветхозаветном повествовании. Можно даже представить, что в Ветхом Завете все события, люди, установления, и даже народы как бы нанизаны на установленную Богом моральную ось. Вверху Божия святость, любовь и правда, внизу – сатанинский эгоизм и ложь. Всякая душа человеческая (установление, народ) занимает на моральной оси определенное положение – если любовь в ней превалирует, то она находится ближе к Богу, если преобладает эгоизм – то ближе к сатане.
Разумеется, есть и «нулевая точка», где имеет место паритет любви и эгоизма, где человек любит себя так же, как и другого... Казалось бы, - ура! Вот она, справедливость! Но не станем трубить в фанфары – это лишь точка на шкале, но не сама справедливость. Точка очень важная, ибо она дает нам некий мысленный ориентир, определяет «нормативную» справедливость, но всю специфику понятия она не раскрывает. Поэтому пойдем дальше.
Посмотрим внимательнее, как относится к справедливости Новый Завет. С одной стороны, Спаситель подтверждает ветхозаветный критерий, отвечая на вопрос - «когда человек будет отдавать ближнему столько, сколько получать?»: «люби ближнего твоего, как самого себя».
Но, с другой стороны, заметно, что Евангелие как бы уклоняется от обсуждения темы справедливости. Пафос проповеди Христа в том, что Он принес благую весть, что приблизилось Его Царство, Царство Любви. Он дает благодать, позволяющую стать любящим, а значит – войти в Царство. Что же касается справедливости, то Христос, как кажется, уходит от ее исполнения.
Вот эпизод, где два брата просят Христа разделить между ними наследство. Разумеется, разделить справедливо – ведь о Нём фарисеи говорят: «Учитель! Мы знаем, что Ты справедлив». Но Христос делящим наследство отвечает: «кто поставил меня делить и судить вас?». Этим Он как бы говорит: «Вы стремитесь к справедливому разделу имущества, Я же хочу от вас любви». А вот еще: «больший из Вас да будет всем слуга».
Снова справедливость парадоксально отрицается: больший не должен получить за свои заслуги больше, а наоборот послужить всем. Или притча о работниках в винограднике: по динарию получили все – и работавшие с раннего утра, и пришедшие с одиннадцатого часа, вопреки, казалось бы, очевидной справедливости.
Так в чем же дело? А в том, что справедливость вовсе не является христианским идеалом. Ибо Христом провозглашен куда более высокий принцип. Это любовь. Новозаветным идеалом является чистая любовь, любовь как жертва, как полное отдание всех своих сил на благо другому. К такому идеалу должны восходить христиане.
Но отправной точкой этого восхождения к совершенству является справедливость. Ниже «нормативной» справедливости по нравственной оси христианин опуститься не имеет права – тогда он уже вне христианства, в области эгоизма.
И идеал общества, предлагаемого Христом, – общество любви. Все его многоразличные степени и состояния находятся в зоне любви. Именно его, общество любви, и создали апостолы в Иерусалимской общине. О, это общество было намного выше всего существовавшего до сих пор, в том числе – всех чаяний о справедливом социуме. «Это было ангельское общество» - говорит о нем Иоанн Златоуст. Причём, нравственная высота его была настолько значительна, что по сравнению с ним расхожие понятия о справедливости оказались грубой профанацией. Случай с Ананией и Сапфирой это подтверждает. Эта чета вряд ли была гнездом законченного эгоизма. Нет, они, увлеченные всеобщим порывом, тоже сначала решили продать всё и деньги принести к ногам апостолов. Но, видимо, чуть позже «здравый смысл» возобладал, и они решили часть денег оставить себе, на всякий случай. Собственно, а почему нет – так будет где-то даже по земному справедливо: часть общине, часть себе. Они рассуждали по обычным законам падшего, безлюбовного общества. Но оказалось, что их поступок совершенно несовместим с новым обществом Христовой любви. Что и повлекло столь печальный финал.
Являя нам Иерусалимскую общину, Новый Завет завершает библейскую классификацию обществ. А именно: человечеству предоставлены три социальные альтернативы: «общество эгоизма», «общество справедливости» и «общество любви». В первом – обществе эгоизма – жило и ранее, и живет сейчас большинство населения. Люди в этом обществе эгоистичны, и быть такими их заставляют законы этого социума. Это общество – под властью мамоны, под маской которого скрывается сам сатана.
Новый Завет провозглашает общество любви – высший тип общества, в котором все, сознательно и по любви, служат друг другу. Это «заповедь новая», ибо в рамках Закона достичь её невозможно – она есть плод благодати, которую даёт Христос любящим Его. А границей между этими двумя противоположностями служит общество социальной справедливости, реализовать которое требует от нас Господь.
Но есть и относительная справедливость.
Случай Иерусалимской общины дает нам и другой урок: когда в царстве любви апостолы восстанавливают справедливость, ибо считают введённый ими строй общей собственности справедливым – для христиан, разумеется. Это означает, что кроме абсолютной справедливости, о которой мы говорили до сих пор, есть еще относительная справедливость. Суть в том, что в социуме, даже далеко отстоящем от «точки справедливости», все равно вырабатываются свои, локальные нормы справедливости.
Кстати, Новый Завет очень тонко учитывает этот случай, говоря: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Иначе говоря, «точка справедливости» показывает уровень «нормативной» справедливости (уровень, надо сказать, весьма высокий), но справедливость может иметь место и на другом уровне нравственности – выше или ниже.
Есть высшая справедливость в высочайшем из обществ (Иерусалимской общине) - «и разделяли всем, смотря по нужде каждого». Есть своя справедливость и в бандитской шайке («ты зашухерила всю нашу малину, и за это пулю получай»). Но насколько разительно отличаются друг от друга эти справедливости! Относительная справедливость объективна, но она зависит от господствующих в обществе социально-экономических отношений, а те, в свою очередь, – от уровня любви.
Модели же распределения, как известно, разные: «по силе», «по капиталу», «по труду». Потому и в соответствующих обществах – криминальном, капиталистическом и социалистическом – будут разные социальные справедливости. Так, для капиталистического общества «справедливо», если собственник получает больше рабочего, если крупная фирма съедает мелкую, если банкир вообще делает деньги из воздуха, и если страна, печатая зеленые фантики, получает за них реальную продукцию.
Отклонения от этих норм в сторону криминала считаются нечестными и запрещены законом. А отклонения в сторону социализма вызывают у носителей капиталистической «справедливости» тихую ярость и неуёмное желание всеми правдами и неправдами такие «аномалии» ликвидировать (недавний пример – Ливия).
Заметим, что и справедливость Ветхого Завета все же ниже «нормативной». Это видно хотя бы из жестокой нормы «око за око, зуб за зуб», или из известного факта двойной морали: для «своих», для евреев – одно, а для чужих – другое. Подтверждает это и апостол Павел: «Закон ничего не довел до совершенства».
Примеры разных справедливостей можно множить и множить. Но и из приведённого ясно, что справедливость, будучи феноменом социальным, в форме относительной справедливости возникает в любом обществе.
Более того, оказывается, что чувство справедливости – чувство глубочайшее, сродни совести, чувство, укорененное в каждой душе, заложенное туда Самим Богом, чувство, ответственное за социальную жизнь человека. И именно поэтому справедливость столь важна для людей. Хотя они трактуют его по-разному, но сама необходимость соблюдения справедливости для большинства очевидна. И это нисколько не удивительно.
Ещё Аристотель определял человека как «существо общественное», и, несмотря на всю личностную направленность христианства, отменить это определение невозможно – человек и личность, и часть общества, и вне общества он как человек сформироваться не может. Вот чувство справедливости и формирует человека общественного, определяя тем самым физиономию общества.
Более того, оказывается, что относительная справедливость является мерой любви в обществе. Заряд любви как бы материализуется в соответствующих нормах социальной справедливости. Какова любовь, такова и справедливость, и наоборот. И если справедливости нет (точнее, относительная справедливость на низком уровне), то разговоры о любви носят оттенок демагогии – она в обществе отсутствует.
Разумеется, любовь совсем исчезнуть не может, но тогда она умаляется, уходит в чисто личные контакты, не выходя на уровень социальных отношений.
Наконец, относительная справедливость позволяет нам точнее сформулировать критерий стабильности общества. Если в обществе сформировалось большинство, которое поддерживает существующую в обществе справедливость (пусть она даже далека от «нормативной»), то общество будет стабильным. Например, уже многие десятилетия наши философы ждут распада западного капитализма, а он всё живёт и живёт.
Стабильность капитализма обусловлена существованием столь мощной и ненарочито действующей системы промывания мозгов, что большинство (и богатых и бедных) – за справедливость по формуле «богатый и сильный побеждает». Консенсус относительно своей справедливости налицо, и потому никакие попытки «революционизировать» современный Запад никогда не приводили к сколь-нибудь серьезному результату.
И наоборот, если в обществе нет согласия, если имеет место разделение на группы (классы), которые по-разному понимают социальную справедливость, то общество обречено на нестабильность – конфликты, перевороты, революции, взрывы массовых беспорядков и прочее. Такова наша Россия.
У русских всегда было обострённое чувство справедливости, причем, на высоком, почти «нормативном» уровне. Но далеко не у всех. Наш иерархический сословный строй, как на вершине властной (имущественной) пирамиды, так и внизу её, часто рождал людей другой, более низкой справедливости.
Когда справедливости верхов и низов были сцеплены – дворяне служили, крепостные работали на дворян, свободные несли «тягло» – всё ещё держалось. Но после указа Петра III о вольности дворянства несправедливость системы стала для низов неприемлемой, что и вызвало революционное движение. Предпочесть справедливость не только сытости, но даже стабильности – наша черта. Увы, сейчас она уходит, что является признаком вырождения.
Теперь обсудим наиболее трудный вопрос реализации общества социальной справедливости. Но сначала надо уточнить постановку задачи. О какой справедливости тут идет речь – абсолютной или относительной? В первую очередь – о первой: имеется в виду справедливость на «нормативном» уровне или близком ему.
Но и относительный момент тут присутствует: такое общество должно быть стабильным. Итак, возможно ли сочетание обеих свойств в таком большом обществе как, например, Россия? Обоснованно ответить на этот вопрос сходу нельзя – нужно начать издалека.
Как понять, насколько человек может продвинуться в осуществлении социальной справедливости? Социальная психология давно и прочно выявила два типа личностей – индивидуалистов и коллективистов.
Коллективист видит в обществе, к которому он принадлежит, как бы, свою большую семью. Он ценит и уважает установления этого общества, подчиняется им не за страх, а за совесть. Коллективист работает на общество, старается принести ему пользу. И в то же время он ждет, что общество его не оставит в беде, поддержит, даст ему средства для достойного существования.
Индивидуалист, разумеется, тоже понимает, что вне общества он жить не может. Но он, прежде всего, уповает на свои собственные силы. Для него общество – лишь некая среда, к которой он относится потребительски: как можно больше получить, как можно меньше отдав. И главное, чтобы общество не навязывало ему свои законы, свою мораль. Индивидуалист выше всего ставит свою собственную личность, считая, что чем меньше общество будет ограничивать его, тем лучше.
Тут сразу следует развеять одно недоразумение. Иногда говорят, что коллектив уничтожает личность. Отнюдь. И коллективисты и индивидуалисты – полноценные личности. Только индивидуалист признаёт свою личность верховной ценностью и всё подчиняет её существованию. Коллективист же смиряет себя, сознательно подчиняя свою волю коллективу.
Чтобы лучше понять это разделение, сопоставим термины «индивидуалист» и «коллективист» с другой парой терминов: «альтруист» и «эгоист» (думается, что объяснять их не нужно; заметим только, что христианство призывает людей быть альтруистами, ибо христианство – это следование Спасителю, Который возлюбил людей до смерти крестной, а в эгоизме видит причину всех грехов человеческих).
Казалось бы, эти пары имеют совершенно разный смысл. Но, всматриваясь внимательнее, мы увидим, что связь имеется, и существенная: коллективист – очень часто альтруист, а индивидуалист – по большей части эгоист. И действительно, коллективист, уважая общество, любит и уважает составляющих его людей. Индивидуалист же отрицает общество, поскольку любит только себя. Утверждать, что так бывает всегда, было бы неверно. Известен особый тип людей, эксплуатирующих коллектив, любящих качать свои права, не отдавая обществу ничего.
Или наоборот, есть индивидуалисты, которые настроены на деятельную помощь людям, но кому помочь – решают только сами. Но всё же корреляция между этими понятиями очень значительна, и это даёт нам право во многих контекстах считать соответствующие термины синонимами.
И у индивидуалистов, и у коллективистов есть своя справедливость. Только разная. Если у первых она сводится к тезису «справедливость в том, чтобы грести к себе», то для коллективиста социальная справедливость существует на высоком, практически «нормативном» уровне.
Но тут мы подходим к пессимистичному, но много раз проверенному факту: индивидуалистов больше. К сожалению, реально большинство людей любят себя любимого куда больше, чем окружающих. Заповедь «люби ближнего как самого себя» оказывается для них не реальностью, а лишь несбыточным идеалом. А для многих эта заповедь – просто абсурд, идиотизм и глупость, над которой, разве что, только и можно посмеяться.
И, тем не менее, сила эгоизма (индивидуализма) не бесконечна, она не уничтожила доброго в человеке. Хотя она затрагивает всех людей, но всех по-разному и не всех в равной мере. Поэтому, наряду с индивидуалистами-эгоистами, существуют (и всегда будут существовать) коллективисты-альтруисты, стремящиеся к установлению социальной справедливости.
И, кроме того, индивидуалист индивидуалисту рознь. В первом приближении их можно разбить на две группы: первого рода и второго рода. О вторых разговор простой: это настоящие эгоисты, работающие только на себя. Таковых исправить практически невозможно.
А вот индивидуалисты первого рода другие – это люди с совестью, люди, в которых чувство справедливости не атрофировалось. По большей части это люди честные, с презрением относящиеся к всякого рода халяве. Но в то же время дотянуться до коллективизма они, по тем или иным причинам, не могут: своя рубашка ближе к телу, работать надо на себя (и на свою семью) с целью «выбиться в люди» – в этом их справедливость. К индивидуалистам первого рода относится большинство людей, живущих своим трудом, прежде всего – работающие на земле (крестьяне).
Возможно ли общество социальной справедливости?
Теперь уже можно вплотную заняться вопросом, при каких условиях возможна реализация общества социальной справедливости.
Индивидуалисты первого рода – это большинство человечества. Это люди, хоть и старающиеся урвать себе, но все же люди, в которых голос Божий еще не полностью вытеснен звоном злата, люди, пусть и не твёрдые в добре, но все же способные на него. И если глас Божий их достигает, то они начинают понимать важность социальной справедливости, принимать её, требовать её осуществления, бороться за неё. Но они же могут быть совершенно индифферентны к справедливости, утыкаясь в корыто потребления.
И за эти нетвердые души идет упорная борьба. Капитализм силится вытравить из них само понятие социальной справедливости, поставив на её место наживу. В ход идет целая система приёмов, направленная на снижение культурного уровня, на замену духовного материальным, на изображение греха в выгодном свете. Но всегда задача одна: вбить в голову человека мысль, что тебе нужно заботиться о благополучии только самого себя, а другие – пусть сами о себе позаботятся.
От исхода этой борьбы за души людей и зависит ответ на вопрос о возможности социальной справедливости. Но победить можно только при объединении всех антикапиталистических сил, как правых, так и левых. И более того, необходимым условием является активное участие в этом движении Православной Церкви. По сути дела она должна духовно возглавить антикапиталистическое движение.
Церковь должна сказать, что капитализм и социальная справедливость – две вещи несовместные. И не только сказать, но и жить в соответствии с этим принципом. Тогда ей поверят очень и очень многие, даже неверующие. И тогда станет возможным изменение психологии индивидуалистов первого рода в сторону коллективизма и приятия подлинно евангельских, «нормативных» воззрений на социальную справедливость.
Вследствие такого духовно-нравственного подъема мечты о Святой Руси и Великой России обретут реальную основу. Россия вернёт себе свою самобытность, в том числе и в обретении своего, присущего ей социального строя, который будет разительно отличаться от Западного, приближаясь (в смысле устроения экономики) к советскому социализму.
Это не рай на земле. Куда там! В Царстве Небесном жизнь бесконечная, где «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». А это всего лишь общество социальной справедливости, где присутствует смерть и все тяготы земной жизни, но где ценится труд, и нет забытых и выброшенных из социума. И этот строй возможен, несмотря на греховность человеческой природы. Нужна только воля к свершению.
Однако пока события развиваются в совершенно противоположном направлении: руководство РПЦ сейчас взяло курс на «симфонию» с олигархической властью, оправдание капитализма и встраивание в его экономические институты. Церковь фактически отстраняется от борьбы за социальную справедливость, сводя свою социальную функцию только к «социальной работе», т.е. к точечной помощи немощным и больным. В результате эта борьба (а борьба эта праведная, поскольку справедливость – от Бога) будет вестись вне христианства, в основном левыми силами, увы, склонными к атеизму.
В силу такой несогласованности нетрудно спрогнозировать, что эгоистам второго рода, ныне находящимся у власти, удастся сохранить свою власть вместе с бесчеловечным и антихристианским социальным строем. В то же время очень вероятно, что общество в полной мере проявит свою нестабильность, выплеснув весь заряд ненависти к новым барам. Надвигается социальная, государственная, национальная катастрофа. К чему она приведет – к окончательной гибели России или, наоборот, к её очищению и чудесному возрождению – Бог ведает.
Но возможен и третий сценарий. Если власть имущим удается перетянуть на свою сторону индивидуалистов первого рода, прельстив их перспективой материального благополучия, то о социальной справедливости будет напрочь забыто. Возникнет общество свиного корыта с неприглядными сценами отталкивания друг друга от кормушки.
Опасность такого развития событий велика, но, видимо, у мирового правительства другие планы: оно очень боится России, и потому решило уничтожить русский народ на корню, оставив 15 млн. рабов для обслуживания трубы. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Посмотрим.
Ну а как же общество любви, о котором, на примере Иерусалимской общины, так вдохновенно повествуют Деяния апостольские? Оно тоже у нас возможно, но лишь в локальных сообществах, общинах, создаваемых группами единомышленников. Но вся Россия стать обществом любви не в силах – слишком много у нас индивидуалистов, как первого, так и второго рода.
Однако для существования общин любви характер окружающего их «большого» общества далеко небезразличен. В рамках общества эгоизма таким общинам существовать крайне трудно – они скрываются, уходят в андеграунд или остаются чисто ментальными союзами, наподобие церковных приходов. Только общество социальной справедливости даст возможность общинам любви развиваться, множиться, стать образцами жизни для «большого» общества.
Кратко подытожим. В стремлении к социальной справедливости люди правы, ибо это Божие веление. Правы, поскольку чувство справедливости – чувство глубинное, ответственное за социальную жизнь человека. Они правы и в том смысле, что общество социальной справедливости достижимо, даже нынешним человечеством. Наконец, они правы потому, что только в условиях такого общества возможен расцвет общин любви, о которых нам повествует Новый Завет. Оправдание справедливости – вот что нужно нам, христианам, если мы хотим, чтобы Россия восстала из пепла.
Напомню, что я привёл рассуждения российского учёного-религиоведа, ведущего научного сотрудника Института Проблем Информатики РАН Николая Сомина.

Рецензии

Умная, доказательная статья, но не убедительная. По моим многолетним наблюдениям и размышлениям, люди живут не тем, что они говорят, и не тем, что думают. Люди живут желаниями, чувствами, страстями. А вы, Владимир, стремитесь убедить их логикой. В этом ваша главная ошибка, из-за которой порушились мечты Маркса, Ленина, Сталина и прочих. Справедливость сильных и жадных никогда не будет совпадать со справедливостью слабых или умеренных. Найти же середину пока не удавалось никому!

Спасибо, Виктор, за отзыв. Для меня доказательность и убедительность – синонимы. Убедительность всегда в родстве с логикой. Другое дело, если логика мешает чьим-то интересам. Как там у Ленина: «Если бы геометрические аксиомы затрагивали судьбы людей, они бы наверняка опровергались». Конечно, всегда найдутся те, которых оскорбляет всё, что для них несправедливо, если, конечно, это не приносит им прямой выгоды. Хотя, по поводу несовпадения «справедливостей», и есть данная статья. И дело здесь не в сильных, слабых или умеренных, и не в поисках середины. Мешает «корыто потребления». Люди могут быть и совершенно индифферентны к справедливости, утыкаясь в это корыто. Не зря было подмечено: «Странно устроена жизнь: нищему – ничего, бедному – мало, богатому – много, а достаточно – никому». Капитализм и социальная справедливость – две вещи несовместные.
Что касается мечтаний Маркса, Ленина, Сталина, то тут Вы не правы. Это – не мечты, а в значительной степени наука, которая не прощает ошибок в реализации. И ещё – не вечер.информацию о портале и связаться с администрацией .

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Равенство

Принято выделять четыре типа равенства:

• 1) равенство людей, или онтологическое равенство;
• 2) равенство возможностей при достижении целей;
• 3) равенство условий, когда условия жизни выравниваются законодательно;
• 4) фактическое равенство.

Идея онтологического равенства обычно связывается с монотеистической религией. Например, христианская доктрина постулирует равенство людей, прежде всего их равенство перед Богом.

Равенство возможностей заключает в том, что все позиции в обществе должны достигаться в результате конкурентного отбора на основе образовательных достижений и личного таланта. Повышение человеком своего благосостояния и приобретение собственности, перемещение на более высокие этажи социальной пирамиды и другие достижения должны зависеть не от исходного его положения, но в первую очередь от затраченных им усилий, степени его трудолюбия, предприимчивости, деловитости, сметливости и других свойств.

Идея равенства условий направлена на изменение общества скорее путем реформ, а не уничтожения существующей системы неравенства.

Фактическое равенство является идеей, близкой социализму. Оно подразумевает осуществление программы политической и экономической революции, устраняющей социальные причины неравенства. Цель социализма заключается именно в уничтожении неравенства. Радикальный социализм видит основной источник фактического неравенства в частной собственности. В этом пункте проблема равенства пересекается с проблемой индивидуальной свободы, поскольку частная собственность является одной из гарантий такой свободы.

Социальная справедливость

Социальная справедливость – один из самых распространенных общественных идеалов. Его конкретное содержание, а также название, менялось на протяжении истории, будучи всегда связанным с определенной идеологией.

Современная Россия переживает сейчас переход от коммунистического устройства общества к демократической системе. В этих условиях понятие справедливости приобретает особую важность: новое общество, формирующееся сейчас у нас в стране, должно быть, прежде всего, справедливым обществом , притом справедливым в том смысле, в каком не являлось справедливым российское общество ни на каком из предшествующих этапов своего развития. Можно сказать, "Новая Россия – это прежде всего справедливая страна". Все остальные характеристики формирующейся новой России, такие как обеспеченность ее населения, его образованность и другие, являются вторичными.

Согласно современным представлениям, реализация принципа социальной справедливости на практике включает:

• равенство всех граждан перед законом;
• обеспечение гарантий жизнедеятельности человека;
• высокий уровень социальной защищенности.

В частности, осуществление принципа социальной справедливости должно включать в себя:

• обеспечение работой каждого работоспособного;
• достойную зарплату;
• социальное обеспечение детей-сирот и инвалидов;
• свободный доступ граждан к образованию, здравоохранению, культуре, спорту и т.д.

Справедливость – понятие о должном, содержащее в себе соответствие деяния и воздаяния. Справедливость является важнейшей категорией социально-философской мысли, морального, правового и политического сознания.

Понятие социальной справедливости вызывает широкие споры. Многие авторы считают это понятие внутренне противоречивым и неприемлемым. В частности, согласно Ф. А. Хайеку, определение "социальный" приложимо ко всему, что связано с уменьшением или устранением различий в доходах. На этом основании Хайек считает слово "социальный" противоречивым. Прилагательное "социальное" вероятно стало самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике, пишет Хайек. Оно все чаще выступает в роли слова "благое" при обозначении всего высоконравственного. Всякий призыв быть "социальным" – это обычно подталкивание нас к еще одному шагу в сторону "социальной справедливости социализма". В итоге употребление термина "социальный" практически становится тем же самым, что и призыв к "распределительной справедливости". А между тем это несовместимо с конкурентным рыночным порядком, а также с ростом и поддержанием существующей численности населения и достигнутого уровня богатства. В общем, из-за подобного рода ошибок люди стали называть "социальным" ("общественным") то, что является главной помехой для самого поддержания жизни "общества". В сущности "социальное" следовало бы именовать "антисоциальным". Хайек считает невозможным субъективное распределение результатов труда на основе затраченных работником усилий: "Никому не под силу то, что под силу рынку: устанавливать значение индивидуального вклада в совокупный продукт".

Ученик Хайека М. Фридман критикует понятие социальной справедливости с точки зрения свободы. Подоходный налог, полагает он, носит вовсе не добровольный, а принудительный характер. Во-вторых, этот налог снижает стимулы к труду, что, в свою очередь, снижает общее благосостояние общества. Фридман также резко противопоставляет справедливость и свободу. "Я не сторонник справедливости. Я сторонник свободы, а свобода и справедливость – это не одно и то же. Справедливость подразумевает, что некто будет оценивать что справедливо, а что – нет". Существуют и другие позиции, с точки зрения которых подвергается критике понятие социальной справедливости.

Иногда понятие социальной справедливости относят к общечеловеческим идеалам. Такое расширительное истолкование социальной справедливости должно иметь в виду, что социальная справедливость может являться объектом критики с многих точек зрения и что она меняет свое значение в ходе развития общества. Нет никаких оснований рассматривать справедливость, как это иногда делалось в древности, как внутренний принцип существования природы, как физический, космический порядок, отразившийся в социальном порядке.

Таким образом, социальная справедливость является довольно неясным понятием. Это, конечно, не уменьшает важности данного понятия.

Известный американский политический философ Дж. Ролз в книге "Теория справедливости" формулирует два основных принципа социальной справедливости.

• 1. Каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее широкого спектра основных свобод, совместимого с подобными свободами для других.
• 2. Социальные и экономические различия должны быть устроены так, чтобы:
  • наибольшие преимущества от них получали бы наименее привилегированные члены общества в соответствии с принципом ответственности перед будущими поколениями и принципом справедливого неравенства ;
  • доступ к рабочим местам и государственным должностям должен быть открыт для всех на основе равенства возможностей.

Книга Ролза обсуждается уже несколько десятилетий, но обоснования выдвигаемых им принципов справедливости так никому и не удалось найти. Нет уверенности также в том, что эффективную теорию справедливости действительно удастся обосновать с помощью двух указанных Ролзом простых принципов. Создается впечатление, что предлагаемые им принципы недостаточно ясны, чтобы попытаться вывести из них содержательную и полную теорию социальной справедливости.

Подход Ролза не лишен важных недостатков. Главный из них в том, что не проводится ясного различия между двумя типами справедливости: пониманием ее в открытом и закрытом обществе. Ролз – несомненный сторонник открытого общества, закрытое общество упоминается им лишь вскользь: это та абстрактная, но сразу же отброшенная альтернатива, которая стояла перед гражданами в момент заключения ими "общественного договора". Советы Ролза по совершенствованию общества на основах справедливости относятся только к открытому обществу. Чтобы реализовать подробно расписанный план переустройства общества, пришлось бы объединить два полярных типа общественного устройства: открытое общество и закрытое общество. Когда писалась книга Ролза, идея постепенной конвергенции этих полюсов была достаточно популярной. Однако более поздние события, и прежде всего распад коммунистического закрытого общества, показали, что постепенное сближение посткапитализма и коммунизма – всего лишь иллюзия.