Верную красавицу жену огромным рассказ. Лучшая подруга. Можно ли простить

Женская измена непохожа на мужскую. Она имеет свои механизмы развития, ее причины всегда разительно отличаются от мужских. А потому и проявляться женская неверность будет иначе. О ее особенностях, а также о том, как выявить измену жены или девушки, пойдет речь в этой статье.

Причины

Так повелось, что неверность женщины своему избраннику осуждается обществом более строго и категорично, чем измена мужчины, хотя если посмотреть на ситуацию со стороны, то представители обоих полов имеют равные права на адюльтер. Другой вопрос, что мужчины сильнее переживают измену. Самооценка обманутого любимой женщиной представителя сильного пола падает, страдает и его возможность продуктивно работать и взаимодействовать с миром вокруг себя. Последствия женской измены могут быть разрушительными. Куда более серьезными, чем последствия мужского адюльтера.

Женщина изменяет в браке куда реже, на 75% мужчин-обманщиков приходится лишь 25% женщин, решившихся изменить мужу или партнеру.

Многих останавливает древний инстинкт сохранить очаг, многие опасаются последствий «подмоченной» репутации. Это только в выступлениях политиков два пола равны, в жизни женщине по-прежнему разрешается и позволяется обществом куда меньше, чем мужчине.

Психология женщины такова, что она всегда придает большое значение отношениям, и отношения на стороне не станут исключением. Легкий флирт на одну ночь - это не про женщин. Если измена имеет место, то ситуация - серьезней некуда. Поэтому обманутому супругу, как ему бы ни было больно, начать нужно не со сбора чемодана и обличительной речи в адрес неверной «предательницы», а с поиска причин, в том числе и в себе самом. Только после этого нужно будет ответить на вопрос, что делать дальше.

Если женщина изменила, можете поверить, что у нее на это были очень веские мотивы. Женщина ценит эмоциональную сторону отношений, без нее для дамы отношения теряют всякий смысл. Поэтому одной из главных причин женской неверности можно считать поиск душевного контакта, понимания, поддержки на стороне, если в браке такие понятия уже не существуют. Уставшая от невнимания, черствости мужа, отсутствия поддержки и помощи, женщина ищет в другом мужчине не секс и не оргазм, ей нужно поговорить, поплакать, почувствовать себя желанной, любимой, красивой, нежной, такой, какой она давно себя не чувствовала в семейном кругу.

При этом она рискует по-настоящему сблизиться и духовно породниться с тем, вторым мужчиной, что вполне может разрушить брак, поскольку изменить в этом что-то она не захочет. Часто на этом этапе женщины либо признаются в неверности, либо полностью отказываются от интимной жизни с мужем. Жить сразу с двумя партнерами, как это нередко делают мужчины-изменщики, представительницы прекрасного пола обычно не могут, за редким исключением.

Женщины, которые изменяют долго, обычно делают это с одним и тем же партнером , смена их в ее планы не входит, женщины обычно не «коллекционируют» победы на любовном фронте.

Измена «по случаю» (алкоголь, корпоративная вечеринка и так далее) среди представительниц прекрасного пола встречается очень редко. Специалисты по таким спонтанным изменам обычно мужчины. А также большинству женщин не свойственно изменять ради удовлетворения сексуальных потребностей, которые по каким-то причинам не удовлетворяются в браке.

Среди других причин и мотивов женской неверности можно назвать измену из карьерных побуждений или финансовой заинтересованности.

Именно по таким причинам, а также под действием страха лишиться работы женщины изменяют с начальниками, вышестоящими сотрудниками. Довольно редко, но встречаются замужние изменщицы, которые преследовали сугубо меркантильные цели - получить деньги за секс, дорогие подарки.

Женщины обидчивы, и мужчинам не стоит забывать об этом. Поэтому среди причин женского адюльтера не последнее место отводится измене из чувства мести - в ответ на произошедшую ранее измену супруга, на сильную обиду, боль, которую он ей причинил.

Женщины могут изменять от скуки. И это правда. Если в семье не осталось места для капли романтики, а у женщины при этом есть масса свободного времени, чтобы анализировать и перебирать приятные воспоминания в памяти и сердце, то однажды может возникнуть потребность снова ощутить их, но уже с другим мужчиной, поскольку этот - вечно занят и давно остыл.

Главное отличие женской измены от мужской заключается в том, что ее можно предотвратить. Есть такие пограничные стадии отношений, при которых мужчина уже может заметить внутреннюю готовность подруги жизни уйти «налево», и тут он еще может изменить ситуацию, если заинтересован в этом и любит свою спутницу.

Более других к изменам склонны женщины независимые, зарабатывающие больше мужа, занимающие высокое положение на карьерной лестнице. Адюльтер более вероятен, если у женщины более высокий уровень образования, чем у мужчины, если нет общих интересов и хобби.

Как распознать?

Женщины более чутки к чувствам окружающих, а потому любая неверная девушка или замужняя женщина обычно тщательно скрывает факт адюльтера, боясь быть непонятой и осужденной обществом. Заметить женскую измену, с одной стороны, всегда сложнее, чем мужскую, а с другой - проще, потому что поведение женщины меняется. Чем более серьезными становятся отношения вне брака, тем ощутимее это в браке.

Женщины, которым есть что скрывать, становятся более тревожными и бдительными. Они уже не бросают свой мобильный телефон где попало, поспешно закрывают окно сообщений, если подойти к ним со спины в момент переписки с кем-то в интернете. Телефон оказывается запаролен.

Женщина расцветает, меняется внешне. Новое увлечение заставляет ее быть более внимательной к собственной внешности - она часто бывает в парикмахерской, не выходит из дома без макияжа, у нее всегда ухоженные руки, появилось много новой одежды, и особенно нижнего белья и чулок.

Не исключено, конечно, что все эти изменения ею тщательно контролируются, и все затеяно для мужа, а потому только на основании, что жена внезапно похорошела, подозревать ее в измене глупо.

С появлением нового партнера у женщины, как правило, появляется много новых подруг, с которыми «муж незнаком», и которых она не собирается ему представлять. На вечеринки с ними она не берет мужа. У них нередко остается ночевать. Существенно сокращается количество секса в браке, а постепенно и этот, нечастый сходит на нет - у женщин всегда есть множество причин, по которым интим в данный момент им не нужен (болит голова, начались месячные, не закончились месячные, болит живот, устала и так далее).

По мере развития отношений вне брака женщина становится менее терпима к поступкам и суждениям мужа. Ее начинают раздражать его прикосновения и шуточки, его манера руками есть макароны из сковородки среди ночи в трусах, запах его одеколона. С другой стороны, пропадает контроль. Если женщина раньше часто звонила и интересовалась, где муж, когда приедет, то теперь она совершенно спокойна, даже если он надолго задерживается у друзей или на работе, не пристает, не звонит и не требует пояснений. Казалось бы, именно этого и хотел муж совсем недавно, но не все так просто. Теперь ее молчание и отстранение его начинает напрягать.

Можно ли простить?

Простить можно все, и женскую измену тоже. Но прощение потребует от мужчины определенной решительности, мужества и взрослости, умения справиться со своими обидами и большого желания сохранить семью. Мало того, простить нужно, каким бы ни было решение. Даже если семью дальше сохранить невозможно, для всех будет лучше, если изменщица будет знать, что ее простили и отпустили с миром, а самому мужчине будет куда легче и комфортней жить дальше и строить свою жизнь с позиции человека, но носящего желания отомстить в своей душе.

Другой вопрос, стоит ли прощать. Ответить на него мужчина должен единолично. Без обращения за советом к родственникам, друзьям. Только сам, потому что никто так хорошо не знает, что именно означает для него данная женщина и отношения с ней. Задаваться этим вопросом имеет смысл только после того, как первая волна негодования, обиды, недоумения и возмущения схлынут. Будет лучше, если на это время супруги поживут отдельно. Когда придет понимание, что все уже произошло, что ничего не изменить, именно тогда произойдет принятие, а после этого и нужно начинать с женой разговор о том, что будет дальше.

Разговор должен быть спокойным и конструктивным, кричать на женщину, оскорблять ее, обзывать нельзя.

Это не принесет облегчения, а лишь отдалит вас от нее, а ее - от вас. Нужно говорить уважительно, не переходить на личности, не обвинять и не упрекать. Важно выслушать ее позицию, понять, почему она поступила именно так, как она видит ваши дальнейшие отношения.

Если женщина искренне раскаивается и сожалеет, обещает больше никогда не повторять подобного, при желании сохранить семью у обоих вполне возможно наладить отношения, но это, естественно, потребует времени и обоюдных усилий. Мужчине очень важно перешагнуть через собственную гордость и понять, что в измене партнерши есть доля и его вины, и тогда паре останется лишь понять, какую коррекцию следует внести в отношения, чтобы исключить дальнейшее непонимание.

Мужчине важно понимать, что своим прощением он не обязывает жену ни к чему. Она не обязана унижаться перед ним, прислуживать ему всю оставшуюся жизнь только потому, что он великодушно простил ее, неверную. Если прощение озвучено, это означает что никогда, ни при каких условиях, ни в какой ссоре, мужчина не имеет права напоминать об этом случае, упрекать или обвинять жену, шантажировать ее этим. Для таких семей, увы, прогнозы неблагоприятны.

Может получиться и так, что женщина сама не захочет продолжать отношений. Такое возможно, если она, действительно, влюбилась и не хочет больше обманывать никого. В этом случае уже ничего не поделаешь - насильно, как говорится, мил не будешь. Важно сохранить свое человеческое достоинство, не сорваться и не обвинять ее, а просто достойно обсудить детали развода, или оставить их на ее усмотрение.

Семей, которым удалось восстановить отношения после серьезного испытания женской изменой, не так много, но они есть. И если партнеры все будут делать правильно, то их отношения могут стать даже лучше, чем были до того.

Как не допустить измены?

Идеально начинать отношения с честного подхода - не старайтесь задаривать избранницу подарками и сыпать комплиментами на каждом шагу - пройдет время, романтики поубавится, и тогда женщина почувствует себя обманутой, введенной в заблуждение. Будьте собой.

Важно всегда интересоваться тем, как идут ее дела, что нового у нее происходит.

Чем живее муж интересуется проблемами, переживаниями и событиями супруги, тем выше между ними степень доверия, тем лучше складываются отношения. Помните, что жены могут уйти только к тому, что лучше слушает, больше понимает, чаще участвует, советует, помогает, а вовсе не к тому, кто знает больше поз из «Камасутры».

Уважайте женщину и ее личное пространство. Доверяйте ей. Не пытайтесь контролировать жену. Даже если у вас много работы, и вы очень заняты, находите время, чтобы просто поговорить с ней, побыть вдвоем.

Очень скрепляют брачные союзы общие интересы и хобби, совместные увлечения и вместе проведенный досуг.

Если мужчина задумался о том, как не допустить измену, если уже почувствовал «тревожные» изменения в своей супруге, то ошибочно будет закатывать скандалы и следить за ней, ограничивать ее перемещения и свободу общения, встречать с работы и читать ее сообщения в мобильном телефоне. Куда правильнее взять себя в руки, не обижать человека бездоказательно, а постараться просто изменить отношения, начав больше внимания уделять жене.

Если измена вам причудилась, то женщина будет приятно удивлена переменам в вас, которые она так долго ждала, и примет их с удовольствием. Если у нее уже есть своя, вторая жизнь, варианты могут быть разными. Бывает, что и на этой стадии мужьям удается вернуть любимых и сохранить семью.

Хочу выставить на обозрение одну из сторон нашей с женой совместной сексуальной жизни. Начали мы наши отношения с ней (Светланой) когда ей было 15, мне (Виталик) 18 лет. Так сложились обстоятельства что проживали мы на тот момент в деревне под славным городом Воронеж. Она простая непорочная девочка без всякого жизненного опыта, я же уже вкусивший греховный плод парень. Гуляли в одной компании, потом начали дружить, я провожал ее домой, первые поцелуи, раздражающие паузы молчания. В общем закрутилась любовь.

У Светы была потрясная фигурка. Она была худенькая блондинка, с длинными ногами и грудью второго размера. Кстати именно с груди и началась эта самая моя история. Без всякой "задней" мысли Светлана одевала летом футболочку в сетку, через которую можно было, если вглядеться, увидеть где начинаются ее сосочки, какой они окружности и родинки сбоку на одной из этих бесподобных грудей, впрочем как мне и казалось этим и занимались ребята с нашего окружения.

Мы со Светой были неразлучны. И я как ее парень естественно уже ревновал ее к парням, которые хоть как то обращали ее внимание на себя. Но вот когда на ней была та самая футболка в сетку и я видел что кто то явно пялится на ее грудь, ревность перерастала во что то другое, более насыщенное, мое сознание становилось расплывчатым и это меня очень... возбуждало. Хотя на тот момент секса между нами не было. Секс случился спустя около трех месяцев.

Она была очень скованна. Целуя ее, я снял с нее маечку, коснулся губами упругой девичьей груди, нежно опустился к животику, руками стянул юбку. От такого перевозбуждения я был готов взорваться в любой момент, но делал все чтоб довести начатое до конца. После очередной порции поцелуев и уговоров она все же позволила снять с себя трусики. Я вошел в нее. С трудом пробившись на всю длину члена я около десяти, пятнадцати минут медленно, чтоб не доставить боли и в последствии неприятных воспоминаний для Светы, входил в нее, пока наконец не разрядил всю накопленную этими месяцами энергию любви и страсти в простынь.

С этого дня к Любимой в гостя ходил уже в более ПРИПОДНЯТОМ настроении. Мы занимались сексом везде где только оставались на едине. Даже опершись на редкий, но высокий забор около ее дома, я входил в нее сзади и мы оба могли видеть, чем занимаются ее родители во дворе. Они тоже если б посмотрели в нашу сторону, увидели нас и от этого мы возбуждались еще больше. Иногда после секса Света не успевала надеть трусики если мы слышали приближающиеся шаги или что то еще.

И ходила в коротенькой юбочке, которая чуть скрывала все, что еще недавно было мне недоступно. Вокруг нас были мои друзья и поднявшийся ветер мог бы с легкостью выдать наш со Светой секрет. От этого во мне просыпалось то же чувство, что и тогда, когда она была в футболке в сеточку с обнаженной под ней грудью. Я понял, что меня очень возбуждает, когда другие парни видят тело моей Светланы.

Шло время, мы сыграли свадьбу, но не расписались т.к. Светлане было еще 17. Переехали из деревни купили дом, машину. Однажды дома фотографируясь, я предложил сфотографировать молодую жену обнаженной (фотографии я храню по сей день), на что она с легкостью согласилась. Напечатали фото где моя суженная обсалютно обнаженная в разных позах и убрали в отдельный конвертик в альбоме. Ко мне приезжал мой друг Пашка и потягивая пиво мы смотрели альбом и увидев конверт с фото, Пашка спросил что в них и я разрешил ему посмотреть.

Достав фотки моей обнаженной супруги, он немного опешил, но я ответил, что все ок. и мы вместе смотрели на нее. Потом он приезжая ко мне, не раз еще просил показать их. Часто ездили в деревню пили вино с водочкой в той же компании. Парни и девушки набились в мою машину и поехали к речке. Я за рулем, на переднем пассажирском ближе ко мне Света, у двери тот же Пашка, сзади две целующиеся выпившие как и мы все, молодые пары. Играла магнитола, остановились на берегу, но никто не спешил вылазить кормить комаров из машины. Я притянул Светку к себе, начал целовать и лапать ее грудь и все остальное. Паша сидел к нам лицом, но делал вид что общается с кем то сзади. Света сидела грудью к нему, целуясь со мной. Лифчика как всегда на ней не было.

На улице ночь, но от света луны в машине все видно. Я поднял ее блузку, Света не сопротивлялась. Я видел как заблестели глаза Пашки и как жадно он смотрел на ее грудь. Я продолжал ее целовать чтоб она не опомнилась и не одернула блузку, продолжал всячески играть с ее грудью и очень возбуждался когда видел что Пашка ее видит. Тогда я взял не отрываясь от поцелуя руку Пашки и положил ее жене на грудь. Выпитое спиртное говорило о себе и Светлана не заметила как его рука несколько раз жадно облапал ее груди, спустилась к трусикам и.... в этот момент сзади открылась дверь и мои пассажиры повалили купаться. Пашка одернул руку и вышел следом.

Мы поправились и пошли с женой к компании. Павлик спросил меня о происшедшем на что я ответил, что я не против если подвернется случай и Светка разрешит ему себя потрогать или что то большее. Пьяные парни решили купаться без плавок и настаивали последовать тому же примеру своих двух спутниц, на что одна согласилась снять только верх, а вторая наоборот оставила только чуть закрывавшую ее попку футболку и они все вместе побежали купаться. Пашка ушел ними. Я предложил Свете раздеться до гола и одеть мою футболку. С небольшой паузой она махнула рукой, переоделась в мою футболку и блестящими от вина глазками мы пошли следом. Она плохо плавала и держалась ближе к берегу. Я взял ее на руки и положил спиной на воду, типа учу плавать на спинке.

Она барахтала ножками, футболка задралась по самую грудь. Остальные купались в середине реки. Я увидел что Пашка подплыл совсем близко к нам на протянутую руку. Света так и лежала ничего не слыша, так как я держал ее на воде и медленно водил по сторонам. Пашка подошел совсем близко. Мы вместе любовались ее бедрами, животиком, слегка набухшими половыми губками. Света подняла голову и увидела Пашку. Пашка не растерявшись весело заговорил, что эх вы купаться не умеете и жену учишь не правильно, взял Свету на руки и потащил в шутку на глубину.

Светка засмеялась и начала хвататься за него, она обвила его шею руками и а его талию ногами, чтоб не нахлебаться воды и говорила чтоб Пашка ее отнес на берег или отпустил. Пашка не стал затягивать эту шутку и отнес ее ближе к берегу. Света не обиделась все понимали что это шутка. И лишь мы с Пашкой еще некоторое время охлаждали свой пыл в воде, я от увиденного, а он (как в потом мне рассказал) от горячего прикосновения ее половых губ на его животе. Ночевать поехали к нему, остальных развез по домам. Остались только я с женой да Пашка. Чтоб не расстраивать своим нетрезвым видом нашу маму (тещу), остались на ночь у Пашки.

Легли спать. Мои воспоминания о купании и бурлящяя в Светлане в перемешку со спиртным кровь не давали уснуть. Света обнаженная стонала подо мной, я остановившись но не выходя из нее, предложил ей пригласить в постель Пашку, уговор составил порядка пяти минут и она неуверенно согласилась. Я, задыхаясь от возбуждения пошел в соседнюю комнату где спал Пашка и услышал шепот жены: "Я ведь совсем голая". Но я уже показывал Пашке чтоб тот следовал за мной. Тот как будто по тревоге вскочил и с глупым вопросом "куда и Зачем", двинул за мной. Света лежала укрывшись одеялом, я лег рядом, Пашка с другой стороны.

Я начал целовать жену и медленно стащил с нее одеяло. Павлик начал гладить и покрывать поцелуями тело моей жены, опускаясь к ее киске. Я целовал ее грудь, когда услышал как учустилось ее дыхание и слегка послышался стон. Я увидел как Пашка жадно вылизывает половые губы и клитор моей жены. Скованность Светланы начала пропадать и она расслабилась раздвинув ножки пошире, отдавая себя двум возбужденным самцам. Она притянула меня к себе, наверное все еще стесняясь этой ситуации. Я несколько раз вошел в ее горячую и мокрую от Пашкиных поцелуев киску. Потом отодвинулся и уступил ее другу. Такого пика возбуждения я не испытывал ранее.

Пашка, посторонний человек, приподнялся над Светланкой провел от ее шеи по ее груди до самых бедер своей рукой, одним движением раздвинул ножки моей жены и вонзив в нее свой член, начал увеличивая темп шлепать своим лобком о ее лобок. Так продолжалось мне казалось вечно, одной рукой Света обнимала его другой держала мою руку и подмахивая в такт бедрами стонала шепча слова наслаждения. Мы меняли позы, то Пашка имел ее сзади а я прижимая к себе ее голову всовывал член в ее рот, то наоборот по собачьи я входил в нее сзади и видел как Пашкин член то и дело врывается в ее ротик между губ которые еще недавно я целовал и его член упирается в ее щеки. Я кончил первый ей на спину.

Пашка по хозяйски положил Светку на спину, прижался к ее телу и очень ритмично ожидая оргазм начал трахать ее. Моя жена стонала под ним и извивалась. И вот, наконец он вынул член из нее и кончил на ее живот. Я видел как из пульсирующего члена вырывалась сперма на ее грудь, следующим толчком на живот и последние капли упали на ее лобок, стекая по красным, натертым, набухшим от возбуждения половым губкам.

Проснувшись утром мы все сделали вид, что ничего не случилось и разошлись по своим делам. В дальнейшем в разговоре с женой, она призналась что не будет против нечастых встреч для секса в троем. Впрочем так и было пока мы не повзрослели. Сейчас мне 29 ей 26 у нас двое детей. когда младший подрастет до такого возраста, что его можно будет отправить вместе со старшей дочерью к бабушке, надеюсь все повториться как тогда. Только как убедить жену, похоже она уже не так настроена на такой секс. Да и портера подходящего нет. Может кто поможет советом, а может делом?

Хорошая жена

Мне 35. Внешне я довольно смазливая, мне часто делают комплименты, что у меня офигенная задница. Я замужем уже 15 лет, все эти пятнадцать лет я была верна своему мужу, хотя он не был моим первым мужчиной. Мне всегда был интересен секс, первый оргазм я получила с мужем, не без помощи своих рук, конечно. Сексуальность моя, очень повысилась после первой беременности, я стала более чувствительная там...В целом муж, как я сейчас уже могу сказать очень не плохой и техничный любовник. В общем, история моя заключается в том, что прожив такое время с мужем, мне захотелось кого-нибудь еще, вы все сразу подумаете очередная б..... и т.д. Но, поймите меня правильно, пройдя через тот опыт, который я прибрела в откровениях написанных ниже, мои отношения улучшились, я вновь почувствовала себя женщиной, желанной, любимой и моей интимной жизни с мужем это тоже пошло на пользу. Мужу о своих приключениях рассказать в силу объективных причин не могу, поэтому чтобы снять груз с плечь, поделюсь анонимно здесь.
В этом году, на работе меня аттестовали и направили на повышение квалификации в другой город, на два месяца. Я знала об этом, поэтому, так как точно решила, что я изменю мужу, заранее подготовила себе алиби и подготовила кандидатов для исполнения своих коварных планов. Девушка я не глупая, не наивная, в мужчинах разбираюсь и цену себе знаю. Я зарегистрировалась на сайте знакомств, освоилась там, о количестве дегенератов, хочунов, извращенцев, кто в теме тот поймет....)) Я четко знала кого я ищу, если кто решит пойти по моему пути возьмите на заметку. Я отобрала 15 кандидатов в потенциальные любовники, по принципу. Обязательно женатые, чтобы не подцепить что от одиноких гуляк, все таки, они чтобы жене ни чего не принести чаще думают головой. Плюс с ними меньше гемороя, времени у них всегда в обрез, вечно на поводке, соответственно мозг мне выносить не будут. Со всеми предварительно пообщалась, выяснив кто они, что и с чем их есть. Глупых и тупых не люблю, сразу отсеивались. В общем к моменту, убытия я была готова, в городе где я проходила переподготовку меня ни кто не знал, квартиру по моей просьбе через риэлтора муж снял мне заранее на этот период. Я сразу еще при общении, на прямую говорила, чего я хочу, дорогие мои мужчины были только рады прейти к такому общению. Перед отлетом в город Н, я прошла полный медосмотр у гинеколога, поставила ВМС, чему был очень рад муж, и не только он))) Взяла мазки и сдала анализы. В общем подготовилась не на шутку. Мужчин с которыми я планировала совершить адюльтер, я заранее попросила тоже подготовить справки.
Я на месте, квартира хорошая, джакузи, дорогой ремонт, мне понравилось. Купила мартини и немного выпила для храбрости, залезла на сайт и написала первому мужчине, что я готова с ним встретится, адрес и телефон, на месте я подключилась на нового оператора. В этот же день, он написал что не против придумает себе алиби и в шесть вечера будет у меня на ночь. И тут мне стало страшно, я сходила в душ, подбрила зону бикини, одела сексуальное белье, еще немного выпила для храбрости. Позвонил муж, я поговорила с ним немного, сказала что устала с дороги и собираюсь ложиться спать, если бы он знал с кем)))
Раздался звонок домофона, кто то не очень уверенно спросил: "Юля здесь живет, это Андрей с сайта". Я открыла, в горле пересохло, сердце забилось сильнее, жду пока поднимется и чувствую себя, как корова идущая на бойню... Все собралась открыла дверь, стоит мужчина, я сразу почувствовала себя такой маленькой, мечта....красивый, на фото он мне казался другим. Большие красивые руки...Внизу живота приятно стало тянуть. Я четко понимала что сегодня будет секс, что этот мужчина будет меня тра#ать. Он разулся, подарил мне букет, сделал несколько приятных комплиментов. Прошли на кухню, я приготовила ужин, в основном из афордизиаков, креветки, ананасы и т.д. Честно, стремно в начале, мы поговорили, о нем, о его проблемах о том, что жена с ним стала редко заниматься сексом и т.д. В общем стандартный разговор ни о чем. выпили немного, я захмелела. Он ни каких активных действий не принимал, тогда решила действовать я. Я подошла к нему, когда он курил в окно и запустила руки в брюки. Он повернулся и стал меня гладить за попу, за талию, мне было приятно. Я опустилась и резко сняла с него штаны вместе с трусами, он остался в рубашке. Взяла его за член и потянула в спальню. Член, кстати как член, нормальный, не большой, большие любят только дуры, матка потом от таких болит. Зато очень приятной формы, большая головка, как гриб боровичек))) Я толкнула его на кровать, от него приятно пахло, пахло сексом...Я взяла у него в рот, и стала делать ему минет, когда я почувствовала что он готов, я сказа ему Андрей расслабься я чувствовала, что он зажат. 15 лет супружеской жизни не прошли даром, я знала и умела доводить мужчину до экстаза, на муже натренировалась. Я села на него сверху, сразу, куда нужно мы не попали))) Боже, как же это приятно, я чувствовала в себе что то новое, горячее, адреналин который на ровне с похотью заполнял меня. Я осознавала, что все, обратного пути нет, я изменила, и знаете мне это понравилось... Я почувствовала такой прилив сил, я поняла что, я классная женщина, что меня хотят, меня могут и должны тра#ать, я создана для этого. У меня красивая талия, аккуратная попка, грудь, которая после кормления двух сыновей имеет хорошую форму. В общем я ему сказала, ни о чем не думай, и не сдерживай себя. Минуты через три он бурно кончил выскочив из меня. Я была в негодовании, мы же все обсудили. Извини сказал он привычка, ты лишаешь меня удовольствия проворчала я. Мужчины если женщина вам дала, пользуйтесь по прямому предназначению, я люблю когда в меня, когда не думают, а кончают....так приятно потом вытекает сок совестных трудов...
Я сходила за салфетками, все вытерла, взяла снова его член в рот и стал готовить его ко второму заходу, меня то мы не удовлетворили. Подняла его я быстро, дальше брал меня уже он. После мужа это был первый мужчина во мне за последние пятнадцать лет. Он тра#нул за ночь меня еще два раза, сегодня я не кончила, но я знаю, что кончу с другим, просто это были нервы. С утра я сделала ему кофе и минет, и выпроводила домой к любимой женушке. Больше с ним я решила не встречаться.
Сходила на учебу, на вечер, уже был готов новый хахаль. Я кстати заметила, мужики ни когда не против потра#аться. Вечером приехал, он тоже симпатичный брюнет Сергей, на руке кольцо, я спросила почему не снял, ответил что ни когда не снимает. Он вел себя гораздо увереннее Андрея. Я прямым текстом говорю, я потекла. Я хотела член. Он вырвался всего на несколько часов, поэтому долго не болтали. Это был совершенно другой мужчина, он все делал сам, сначала он повел меня в душ, мы целовались и мылись. Я успела хорошо его рассмотреть, атлетического телосложения, подтянутый, а какая попка.... Потом в кровать, это было что то, он все делал сам, меня просто тра#али, он ничего не говорил, просто крутил меня как игрушку, навалился и вогнал в меня свой х..й, я маткой почувствовала не свой размер. Но как мне было хорошо, я вся текла, как последняя шлюха, наверное мы все таки мазохистки женщины все, мне именно так и хотелось, чтобы меня брали не интересуясь хочу я этого или нет. Одно большее, НО, мне он понравился, но мне не понравилось как он кончает не люблю, когда мужчины стонут. Я считаю, что стонать должна под ни Я. Хороший мужчина в целом, он тра#нул меня еще два раза, минет я не делала он и не просил, я не предлагала. Зато он хорошо в меня кончил. Я честно признаюсь, я опять не кончила. Но была довольна.
Решила, пару дней отдохнуть, времени еще валом, почитала книги, полазила по сетке почитала форумы. Посмотрела своих кандидатов, отобрала кандидата на завтра, кавказец, в жизни надо попробовать все.
Третий день моего бля#ства, приехал, зовут Суражи, осмотрел меня всю, вижу глазками черными, всю раздел, во всех позах уже тра#нул, глазки такие лукавые.
Долго, ломать комедию, не стали, сразу в бой. Вот тут мой размер и не большой и не маленький, такой как надо. Нахал, однако, поставил меня раком, и без подготовки вошел. Но что со мной, я сразу потекла, как шлюха, все входит и выходит, долго, хорошо, у меня коленки устали, я устала в этой позе, вгоняет свой поршень и вгоняет. Я начинаю, понимать, что вот оно, я сейчас кончу без посторонней помощи, я начинаю сильнее ему подмахивать. Он выходить, маневр я не сразу поняла, вставляет член мне в рот. И бурно кончает, я рычу, но вида не показываю, обломал гад, я так хотела кончить. Говорит, что любить русских баб тра#ать, особенно замужних, я сказала что заметила. Далее второй заход, все по тому же сценарию, я попросила кончить в меня. Кончил вытер член мне о лицо, не целовались, собрался и ушел. Лежу, довожу себя до оргазма сама. Боже, кончила, долго, сокращения влагалища вытолкнули сперму Суражи из меня. Не принимает, кавказскую,подумала я)) Суражи мне понравился, наверное встречусь еще. Полежала подумала, позвонил муж, спросил как дела, сказала что соскучилась, и очень хочу секса, соврала. Посмотрела фото мужа, подумала что же я делаю....такой мужчина. Но, решила, я что вернусь выкину все это из головы, как дурной сон. А пока, продолжу проказничать, сам факт измены меня очень возбуждает. К этим мужикам ни чего, только желание их использовать, а мужа я люблю.
Списалась с Димой, красивый, моложе меня, ему 30. Повезло, жена у него улетела в Турцию отдыхать...Приехал остался на ночь, орган то что надо, очень напомнил мне член мужа. И запах от него такой же как от мужа, кончила с ним, впервые сама, без помощи рук, только от фрикций. Хороший любовник, в первый заход был нежен, кунилингус сделал, я стонала как последняя шлюха, как хорошо что соседи меня тут не знают. Кончил в меня, лежу ласкает меня после секса, чувствую себя кошкой...Так приятно с ним. Засунул мне два пальца во влагалище и играл ими там теребя матку, я опять кончила. Четыре раза за ночь был секс, время я не засекала, кончила с ним в первый раз восемь раз...
С Димой встретилась еще потом четыре раза, всегда было супер.
В общей сложности, встретилась за два месяца с восемью мужчинами. Ни жалею об этом не сколько, я поняла что все мужики разные, и секс с каждым по разному. Кто понравился, кто то нет.
Вернулась домой, сама не своя, муж ни чего не заподозрил. Сходила на осмотр к гинекологу, сдала анализы все, тьфу тьфу тьфу чисто.
Но меня понесло, я сейчас не могу остановиться выкинуть эти мысли из головы, с мужем секс стал намного лучше, чаще самое главное.
Завела, страницу в интернете, на одном, из сайтов про это, что хочу ММЖ, отозвалось много мужчин... Выбираю пока.
Муж, улетел в командировку, на 10 дней. Списалась с мужчиной договорились, в субботу иду с ними в баню, он будет с другом. Приехала с ними в баню, мальчик на рецепшине посмотрел на меня как на шлюху, странно. Попарились, все пока было прилично. Мужа в сауну больше ни когда одного не пущу, ни фига себе, я и не знала, что там прям комнаты с лежаками, где мужики шлюх имеют.
Ребята попались опытные, все культурно, в презервативе, мирамистинчик. В начале меня начал трахать Кирилл, в этом помещении с кроватью, я кончила с ним, он нет, потом пришел всунул мне член в рот. Драли меня всю ночь, я кончала и стонала...кайф, два мужика это кайф, вот что надо попробовать каждой нормальной бабе. Я себя такой шлюхой почувствовала, член, в рту, член сзади, грубо держат за талию, мычу, сосу меня тра#ают. Выползла, даже ноги подкосились. И так четыре раза. Хочу попробовать анал.
Всегда, хотела сделать одну гадость, и сделала, есть у меня одна подруга закадычная с института еще....я видела, как ее муж на меня смотрит. Вчера, я была у нее в гостях, когда ее не было дома....Ее муженек драл меня на ее кровати, мы там спермой его всю простыню залили, и еще я там улик маленьких таких оставила, пускай теперь думает, кто это......
Попробовала анал, мне понравилось, главное подготовиться, чтобы не было больно. Если бы муж знал, как меня отодрали в #опу, он бы выгнал меня из дома. Вернулась довольная и возбужденная сделала мужу минет, чтобы не заподозрил ни чего. Ночью тра#алась с мужем, подмахивала под ним, он бурно кончил. Говорит не узнает меня в кровати, я говорю, просто сейчас у меня гормоны бьют, возраст такой 35...
Что делать не знаю, мне нравится все это. У меня есть моя тайна. И я знаю, что муж ни когда, о моих похождениях не узнает.

Я хочу вам рассказать историю нашей с женой поездки на море. Мы женаты 6 лет. Мне 30, жене, ее зову Лена 27. У нас есть ребенок, сын, ему 4 года. Не хочу хвастаться но жена у меня просто красавица, и рождение ребенка практически не повлияло на ее фигуру, если только бедра немного округлились. Но это ей только придало сексуальности. Как она говорит, эта красота дарится женщине с годами. С Леной, что мне всегда нравилось в наших отношениях это то что у нас было взаимно понимание, мы не когда не скандалили и не ссорились. Оставлял желать лучшего только секс, он был каким то скованным и однообразным. Но это я как не пытался изменить, не получалось. Что то я отвлекся.

Так вот мы решили завести второго ребенка, а сами понимаете что ближайшие два года об отпуске можно забыть. И мы решили съездить на море. Я взял путевку на базу отдыха со своей работы и мы отправились, оставив сына у бабушки. База отдыха представляла из себя десятка три, четыре отдельно стоящих деревянных домиков, каждый домик состоял из двух отдельных частей с обшей верандой. Мы с женой поселились в правой части домика, а левая осталась пустой, что нас не могло не радовать. Распаковав вещи мы сразу отправились на море по пути захватив полтора литра вина. Было здорово море солнце вино. Все что душе угодно носили по пляжу. Короче после пыльного города, просто рай. Был только один минус на второй день, стало немного скучно просто лежать на пляже.

Вечером второго дня у нас появились соседи трое мужчин. Мы их увидели как раз когда вернулись с пляжа. Они хоть и были достаточно шумные но по виду были порядочные и вежливые. Мы познакомились и они ушли в сторону многочисленных при пляжных кафе. Мы с Леной тоже переодевшись решили посидеть в каком ни будь кафе. Лена одела легкое летнее платьице, оно ей очень шло. Она была в нем очень сексуальна. Лена захотела потанцевать и поэтому мы выбрали кафе где была хорошая музыка и было достаточно уютно. Мы что то заказали поесть и выпить я уже не помню. И сидели наслаждались прохладой вечера потягивая местное вино. Было видно что у Лены щечки раскраснелись от выпитого вина, и ей не терпелось потанцевать. И в друг к нам подходит один из наших соседей, его как и меня звали Андрей, и пожелав приятного вечера попросил разрешения пригласить жену. Я сказал что не против и Лена с радостью согласилась. Соседи сидели в углу кафе поэтому мы их не заметили, но сейчас было видно что они уже были навеселе но не сильно пьяные. Я снова посмотрел на Лену с соседом и отметил что он ее достаточно плотно к себе прижимает и о чем то весело с ней беседует. Не скажу что во мне возникла ревность но что то похожее. Танец кончился и он галантно проводил ее до стола и поблагодарил за танец. Буквально через песню Лену пригласил другой наш сосед его звали Игорь он был самый болтливый и наверно самый привлекательный из их компании. Я украдкой наблюдал за их танцем. И обратил внимание что его руки постоянно движутся по ее спине а одна время от времени опускается жене на попку но это происходило тогда когда жена поворачивалась в танце ко мне лицом. Лена в начале поправляла его руку а потом перестала. По ее выражению лица было видно, что ей это очень нравится. Если бы меня здесь не было, она бы мне наверно изменила. Но почему, то от этих мыслей у меня встал член. Было такое смешенное чувство ревности и возбуждения. Было немного не по себе, мою жену лапает чужой мужик, а я от этого возбуждаюсь. Когда закончился этот танец, Лену сразу пригласил третий сосед, его звали Дмитрий, он из их компании был самый молчаливый и самый здоровый, у него рост был под два метра и плотное тело сложение. Лена в его объятиях выглядела просто мотыльком. Он с самого начала танца сразу положил свою лапищу Лене на попку которая накрыла полностью ее одну булочку. И подкрепленный наверно тем что Лена не сильно протестует стал ее бесцеремонно мять. И время от времени опуская руку чуть ниже попки и прижимая ее сильнее и вверх буквально отрывал Лену от земли. Было видно что ей стыдно от таких откровенных танцев, но то как не очень активно она сопротивлялась понятно что она очень возбудилась и даже закрыв глаза в конце танца прижалась к его плечу. Когда танец закончился, Лена смущаясь и стараясь не смотреть мне в глаза села за стол. Я ее спросил.

Тебе понравилось?

Она покраснела и с небольшой паузой посмотрела на меня, и с виноватыми глазами сказала.

Да, они такие милые, постоянно мне говорили комплименты.

И не только по моему говорили.

Лена вскинула глазки и нечего не ответив выпила воды.

В кафе мы были еще наверно около часа в который Лену еще раз приглашал Игорь, я как раз в этот момент выходил в туалет. И видимо решил воспользоваться моим отсутствием и полопать мою жену. Что и произошло.

Возвращаясь в домик Лена очень приятно обнимала меня и как кошка терлась своим носиком у меня возле уха. Было понятно она была очень сильно возбуждена и у нее игривое настроение. И зайдя в домик сразу набросилась на меня. Такой секс который у нас был, за нашу совместную жизнь можно пересчитать по пальцам. Не скажу что он был очень разнообразным но очень энергичным и темпераментным.

После секса мы повалились на спины и долго не могли отдышаться. У меня же не выходило из головы что возбудил Лену не я, и что не будь меня сейчас она бы сейчас наверно занималась сексом в соседней комнате. Я понимал что если ей представится такая возможность она ей воспользуется. Я взял Лену девственнице, и кроме меня я больше чем уверен у нее не кого не было. Я понимал что все хотят попробовать в жизни все особенно ели это доставляет такое удовольствие. Помня себя, сначала я хотел трахнуть хоть кого, когда попробовал захотелось определенных девушек и в определенных позах и во все дырочки. Короче всегда хочется чего то такого чего ты не побывал, ты фонтанируешь на эту тему и когда тебе подворачивается такая ситуация ты забываешь обо всем на свете. И я захотел поговорить с ней на эту тему. Хотя она всегда избегала подобных разговоров отшучивалась уходила от ответа. А тут видя ее настроение решил попробывать.

Как тебе наши соседи.

Соседи как соседи, галантные мужчинки.

А вот скажи, если бы меня здесь не было ты бы мне изменила, только честно. Я тоже буду отвечать честно договорились. Я вот бы, если ко мне так приставали не выдержал.

Ты бы мне изменил???

Не знаю но если она была также хороша как ты то наверное да.

Я не знаю дорогой, я тебя очень люблю и поэтому я может быть не стала рисковать ради какой то интрижки. Кстати они маня звали к себе когда ты уснешь. Ну так в шутку.

Серьезно, а ты что ответила.

Ничего, что я должна была ответить.

Но тебе хотелось бы попробовать как это с другим мужчиной.

Ну не знаю, наверно нет.

Мы же договорились

Ты точно хочешь откровенного разговора?

Да я бы хотела попробовать с другим. У меня был только ты.

А если я не буду против того чтобы ты попробовала.

Ты что хочешь чтобы я тебе изменила.

Нет, измена это когда в отношения врывается ложь и предательство. А я ненавижу предательство. Но я и не могу не понимать что тебе этого хочется, и если это не произойдет к концу жизни ты будешь винить и меня и себя. Я видел сегодня как тебе понравились ласки других мужчин, ничего особенного в них не было но тебе было приятно потому что ты об этом мечтала. И если ты хочешь я могу тебе разрешить, можешь кого не будь соблазнить, или принять предложение соседей я не буду против. Здесь нас не кто не знает и поэтому все останется только между нами. Считай что на время нашего отпуска я даю тебе свободу. Я очень тебя люблю и хочу чтобы ты хорошо правила время и исполнились твои фантазии.

Наступила пауза, Лена молчала я ее понимал в ней боролось желание и любовь ко мне. Я заметил что пока мы разговаривали я сильно возбудился. Я протянул руку к ее промежности, она была очень возбуждена. Я начал потихоньку ее поглаживать. Какое то время она принимала мои ласки но вдруг она повернулась ко мне.

Ты правда не будешь против?

Я же сказал нет.

А если я сейчас захочу уйти.

Я не стал ей ничего говорить, а просто поцеловал ее. Лена посмотрела мне в глаза, поцеловала и сказала.

Я хочу подышать воздухом.

Вот тут мне стало страшно, я сам толкал жену в чужие объятья, я боялся, что ей будет лучше чем со мной и она захочет уйти от меня. Но остановить ее сейчас, значило обмануть ее, и не известно как она бы отреагировала. Лена начала одеваться, а я лежал и смотрел как это совершенство накинуло свое легкое платьице и поправив прическу направилась к двери. Я не знал что сказать, и не нашел лучше как спросить.

А зачем тебе трусики.

Она так вызывающе посмотрела на меня, и не отводя взгляда, приподняв платье сняла их и вышла. Я лежал с торчащим членом и не знал что делать. Уснуть я все равно не смогу. Я встал и налил целый стакан вина и залпом выпил. Я подошел к окну и украдкой чуть чуть отодвинул шторку и посмотрел. Лена стояла на веранде. Меня это немного успокоило и я лег в кровать. Не знаю сколько прошло времени, но вдруг я услышал веселые голоса наших соседей. Поднявшись на веранду и немного притихнув они подошли к Лене и поинтересовавшись где я и пригласили ее к себе. Видимо ее долго упрашивать не пришлось, хотя я надеялся что она откажется, я услышал голоса за стеной. Я даже и не знал что здесь такая слышимость. А приложив ухо к стене было все отчетливо слышно. Ей предложили выпить вина и видимо она его выпила. Я не различал голоса мужчин но голос жены я слышал отчетливо. Мужики видно не плохо догнались за оставшееся время, так как вся их учтивость утонула в выпитом.

О да мы без трусиков. Какая у тебя превосходная кожа. Давай-ка мы снимем платьице. Да не прикрывайся ты превосходна.

Кто первый, тогда я.

И буквально через некоторое время послышался скрип кровати и стоны жены. Потом стоны стали более приглушенные наверно ей дали в рот. Я не выдержал и только взявшись за член кончил. За стеной было слышно что ее используют по полной программе. Я слышал как ей говорили встать раком, раздвинуть ноги, открыть рот, и тому подобное. Я сбился со счету сколько у Лены было оргазмов тогда она особо сильно стонала. Но вдруг я услышал как кто то сказал.

Дай-ка масло из холодильника, я ее в попочку возьму. Тебя муж еб-т в жопу.

Лена начала протестовать но по моему их это мало интересовало и в скоре я услышал стон боли. Мы не разу не занимались туда, она не хотела. Но через некоторое время скрип кровати и стоны возобновились видимо ее уже драли в попку. И я снова кончил. Партнеры менялись, я слышал как кончив кто то из них говорил кто следующий. Уже ближе к двум часам ночи, ее остался трахать только один потому что слышался храп. Он достаточно жестко и односложно разговаривал с Леной заставляя ее вставать в разные позы. Мне показалось что это Дмитрий. А в конце велел ей принести самой масло и встать раком. Она попыталась сначала по возражать но потом снова послышались стоны и скрип кровати. Лена даже не стонала она вскрикивала. Потом я услышал.

Ну до завтра. Ты классная девочка. Мужу привет.

И буквально через минуту вошла Лена. Она широко расставляла ноги и посмотрев на меня туманным взглядом зашла в ванную. Я сразу зашел за ней. Она выглядела ужасно, волосы растрепаны и на них подсохшая сперма. Когда она сняла платье, ее промежность была красной и натертой. Она аккуратно подмылась и попросила принести крем. Я ей сказал что я сам помажу и отнес ее в кровать. Да там было все разворочено, видимо члены у них были не маленькие. Анальное отверстие было тоже красным, и когда я его смазывал у меня спокойно погружались туда два пальца и продолжала вытекать сперма. После того как я ее смазал. Лена первый раз посмотрела мне в глаза и заплакав сказала.

Прости меня дорогой, я шлюха да?

Я тебя люблю, спи.

И она обняв меня буквально сразу уснула.

Утром жена проснулась и пряча глаза и смущаясь пошла в душ. Пока она мылась было слышно проснулись соседи и шумно обсуждали вчерашний вечер и Лену. Когда она вернулась из душа и услышала какая здесь слышимость и поняла что вчера я все слышал.

Ты вчера все слышал.

Как стыдно, я не хочу выходить от сюда.

Успокойся дорогая нас здесь некто не знает. Тебе было хорошо? И это самое главное.

Я слышал они тебя звали на два дня поехать на яхте.

И что ты ответила.

А ты хотела бы поехать?

Лена молчала но было видно что она не решается сказать мне что хочет, а может и правда поехать с неизвестными мужиками неизвестно куда было неправильно. Но мне было интересно и очень возбуждало пойдет ли она на это.

А если я не буду против, поедешь.

Я же сказала нет, или ты хочешь чтобы твою жену трахали кому не лень.

А тебе самой этого не хочется? Не хочется побыть свободной женщиной?

Ты хочешь чтобы я поехала?

Нет ты не поняла, я хочу чтобы ты не стеснялась и если ты хочешь ехала и получала удовольствие, на время отпуска я даю тебе свободу, только будь аккуратнее.

А как же ты, ты что останешься один.

Я уже большой мальчик или ты боишься что я тебе буду изменять. Не волнуйся не пропаду. Кстати ты как себя чувствуешь после вчерашнего?

Нормально.

Так ты поедешь?

Она посмотрела так на меня что я не стал больше задавать ей вопросов.

Ладно пошли позавтракаем.

После завтрака мы пошли на пляж. В метрах трехстах от нашего пляжа стояла достаточно большая Яхта. Я обратил внимание как она искоса посматривает в ту сторону. А где то через час, я как раз плавал в море к ней подошел один из наших соседей и о чем то с ней поговорил. Когда я вернулся Лена сидела как будто ничего не произошло.

Что он тебе сказал.

И что ты сидишь.

Я не поеду.

Наступила пауза. Я тоже молчал. Я знал что в ней все борется и не стал ей мешать. Но вдруг она сказала.

Я боюсь. Он мне сказал что заплати тысячу долларов если я поеду. Но я же не проститутка.

Но тебя это возбуждает, я вижу у тебя гусиная кожа, она у тебя всегда когда ты возбуждена. Иди а то потом будешь жалеть. Иди я буду тебя ждать, я тебя люблю и надеюсь ты это будешь помнить.

Лена посмотрела мне в глаза и пододвинувшись ко мне поцеловала меня в губы.

Я тебя люблю. Ты меня простишь?

Я не ответил только многозначительно улыбнулся Лена прихватив свое платьице пошла в сторону яхты. Ее на лодке перевезли на яхту. Яхта стояла неподалеку от берега еще часа три наверное, были иногда видны силуэты людей но ничего конкретного видно не было. А потом поднялись паруса и через какое то время скрылась за горизонтом.

В этот день я какое то время думал обо всем об этом а потом снял какую-то бабу и трахал ее всю ночь. Лена вернулась только на четвертый день. Ее привел сосед, и посмотрев на меня сказал вот возвращаем в целости и сохранности. Лена зашла и села на кровать рядом со мной.

Нормально.

Как провела время.

Бурно. Ты меня ненавидишь.

С чего ты взяла.

Она замолчала.

Я не стал преставать к ней с расспросами, хотя очень хотел узнать что и как в подробностях. А она ничего не говорила. Мы приехали домой из отпуска. Она какое то время была немного молчалива но потом все стало на свои места. После отпуска наш секс изменился в лучшую сторону. Отверстия у Ленки разработали конечно прилично я иногда по долгу не мог кончить из за отсутствия трения, мой болтался как в ведре. Мне не очень было удобно предлагать ей те виды секса которыми мы до этого не занимались. Но мне хотелось ведь она занималась этим с другими. Но как не странно Лена очень легко на это согласилась и с радостью подставляла попку и даже глотала сперму, хотя ей это раньше не нравилось. Я даже стал подумывать о каких ни будь новых экспериментах, но не решался их предложить. В принципе мне было все ровно как и куда заниматься сексом главное чтобы он был разнообразным и возбуждающим.

А через какое то время Лена сказала что беременна. И срок ее приходился как раз на наш отпуск. Мы оба понимали что скорее всего она беременна не от меня но все равно решили оставить ребенка. После рождения ребенка мы не когда не поднимали этот вопрос. Пока Лена была беременна мы не занимались сексом, а когда стало можно в ней будто что то взорвалось, она постоянно хотела.

Как то раз мы поссорились по какой то банальной причине что то она должна была сделать по моему занести мои бумаги в соседний дом, я не успевал и попросил ее а она забыла. Я вспылил начал кричать, а она опустив глаза сказала так тихо извини и опустившись на колени стала делать мне минет. Я был еще зол и в пылу я насадил ее голову до упора на член, я даже испугался за нее. Но удивительно она сама стала насаживаться на член принимая его глубоко в горло. А когда я начал кончать она погрузила его в горло и стала глотать. Ее горло можно сказать сдоило меня. Потом когда я успокоился я спросил ее где она этому научилась. На что она мне ответила что на яхте. И что там в месте с ней была профессиональная проститутка которая ее многому научила и помогла там на яхте. И что ей пришлось научится ускоренно потому что ее постоянно так брали в горло. И вообще их брали как хотели и куда хотели.

Время от времени Лена мне начала рассказывать что было на яхте. Я удивлялся все больше и больше потому что с ней там обращались как с обыкновенной шлюхой. Как она сказала что там было десять пассажиров и четыре члена экипажа и что все ее трахали как хотели. И как она мне призналась ее это даже возбуждало. Нас так возбуждали ее рассказы что потом у нас все заканчивалось просто потрясающим сексом.

Оказывается когда я седел на пляже и наблюдал за яхтой ее уже трахали два подвыпивших пассажира, которых она даже не знала. В принципе их с Виолой, так звали проститутку, все четыре дня почти не переставая трахали, когда пассажиры уставали их отправляли удовлетворить команду или устроить шоу. Больше всего им нравилось несколько аттракционов. Когда узнали что у одного из матросов просто гигантское достоинство, то просили его при них трахать их по очереди в попку и наблюдали как они корчимся от боли и унижения. А один раз после такого траха им горлышками в попу засунули полную полулитровую бутылку минералки и держали так пока она вся не вольется в их кишки. Как она сказала что это очень больно и необычно. Особенно когда они сидели свесившись попками за борт и выстреливали, именно выстреливали ее из себя.

Или заставляли их устраивать их лесбо шоу. И трахать бруг дружку пальцами рук или подручными предметами.

С одной стороны меня все это сильно возбуждало, ну ее рассказы, как и что они там делали а с другой стороны когда возбуждение спадало я очень сильно ревновал.

Как то мне Лена призналась что хотела бы попробовать все это еще раз, и у меня это не как не выходило из головы. Я сам толкнул ее на это а теперь сам же мучаюсь. Я разбудил в ней шлюху, наверное это есть во всех женщинах только это все в них зажато в разнообразные рамки, приличия, воспитания и т. д. А вы как думаете?

Собрание сочинений в трех томах. Т. 1. М., Терра, 1994. OCR Бычков М.Н.I Моя жена была высокая, красивая и стройная женщина. До свадьбы онапостоянно ходила в малороссийском костюме, жила на даче в старом деревянномдоме, окруженном густым вишневым садом, пела хохлацкие красивые и грустныепесни и любила путать в черные волосы самые простые, красные и желтые цветы. За садом той дачи, где жила она с братом и его семьей, проходилажелезная дорога г высокой, странно ровной насыпью, внизу поросшейрепейником, а сверху засыпанной ровным песком, белевшим в лунном свете, какголубой мел. Брат се, большой желчный и лысый человек с низким животом, в желтойпарусиновой паре, всегда потной под мышками, не любил меня, и на их даче яникогда не бывал. Она выходила ко мне на свидания через вишневый сад, понасыпи, в тоненькую и белую березовую рощицу. Еще издали была видна еевысокая и гибкая фигура и мягким силуэтом вырезывалась в бесконечно широкоми глубоком небе, усеянном золотыми, голубыми и красными звездочками и далекооблитом ровным холодным светом луны. За насыпью была густая, черная и жуткая тень, в которой неподвижно ичутко стояли тоненькие стволы березок и молчаливо тянулась от земли высокаявлажная трава. В этой роще я ждал ее, и мне было жутко и весело в прозрачнойголубой тени. Когда в небе, высоко надо мною, вырисовывался знакомый силуэт,я карабкался навстречу, скользя по мокрой траве, подавал ей руку, и мы оба,точно падая, стремительно сбегали вниз, с силой разгоняя густой воздух,развевавший волосы и шумевший в ушах, влетали в сумрак и тишину рощи и вдругсразу замирали, по колена в траве, сильно и смущенно прижимаясь всем теломдруг к другу. Мы почти не говорили, и нам не хотелось говорить. Было тихо, пахлостранным, таинственно непонятным ароматом, от которого кружилась голова, ивсе исчезало из глаз и сознания, кроме жгучего и тревожного наслаждения.Сквозь тонкую, сухую материю я чувствовал, как чуть-чуть дрожало и томилось,наслаждаясь, молодое, сильное, упругое и нежное тело, как подавалась иускользала из моих влажных пальцев круглая и мягкая грудь. Близко-близко отсвоего лица я видел в темноте полузакрытые, как будто ничего не говорящие,слабо и таинственно поблескивающие из-под ресниц глаза. Трава была мокрая ибрызгала холодной, приятной росой на голое тело, странно теплевшее впрохладном и влажном воздухе. Как будто на всю рощу разносилисьторжествующие удары наших сердец, но нам казалось, что во всем необъятногромадном мире нет никого, кроме нас, и никто не может прийти помешать намсреди этих сдвинувшихся березок, ночных теней, влажной травы и одуряющегозапаха сырого, глубокого леса. Время шло где-то вне, и все было наполненоодним жгучим, неизъяснимо прекрасным, могучим и смелым наслаждением жизнью. Потом, когда небо начинало светлеть и тьма под березками становиласьпрозрачной и бледной, луна молчаливо и тихо выходила над насыпью, и еебледный таинственный свет кое-где трогал тьму, пестрил бледными пятнамистволы тоненьких березок и вытягивал их спутанные тени по мокрой траве. Понасыпи, черной как уголь, мгновенно закрывая луну и застилая рощу, насыпь извезды клочьями разорванного, цепкого дыма, проносился длинный черный поезд.Земля дрожала и гудела, скрежетало и лязгало что-то металлически жесткое итвердое, а внизу, в тихой роще, слабо и пугливо вздрагивали тоненькиеветочки березок. Когда поезд затихал вдали и дым тихо таял в предрассветной мгле, япомогал ей подняться на насыпь, сам через силу держась на сильно ослабевшихногах. На самый верх она поднималась одна, а я стоял шагом ниже и смотрел нанее снизу вверх, слыша возле самого лица шорох и запах измятых юбок. Онаулыбалась стыдливо и торжествующе, мы говорили что-то шепотом, и она уходилапо насыпи, облитая бледным светом низко стоящей луны и еще слабого рассвета,а мне долго еще казалось, что все вокруг шепчет ее голосом и пахнет еетревожным и остро-сладострастным запахом. Я долго смотрел ей вслед, а потом уходил по насыпи, широко шагаясильными ногами, глубоко и легко дыша и улыбаясь навстречу рассвету. Внутри меня все пело и тянулось куда-то с неодолимой живой силой. Мнехотелось взмахнуть руками, закричать, ударить всей грудью о землю и казалосьстранным и смешным уступать дорогу встречным поездам с их мертвыми огненнымиглазами, грохотом и свистом. Рассвет разгорался передо мною радостной волной, охватывавшей все небо,а внутри меня было могучее, умиленное и благодарное чувство.II Я работал тогда над большой картиной и любил эту картину. Но с ней яникогда не говорил о моей картине, как вообще не говорил о своей жизни. Вмоей жизни было много веселого, скучного, тяжелого и отрадного, больше жевсего мелкого, обыкновенно неинтересного: я ел, пил, спал, заботился окостюмах и работал, у меня были товарищи, с которыми мне было свободно ипросто, и все это было обыкновенно и понятно. А она была такая красивая, тревожная и таинственная, и мне нужна былатакою красивою и таинственной, не похожей на все другое: она должна быладать мне то, чего я не мог найти во всей остальной жизни. И в моей жизни, как день и ночь, стало два мира, и хотя оба они давалиполную жизнь, но не сливались вместе.III Обвенчались мы в маленькой и темной дачной церкви, только при самыхнеобходимых свидетелях. Я не думал о браке, и она не настаивала на нем, нооб этом хлопотали другие люди, и мы не противились, потому что нам казалось,будто так и должно быть. Только накануне свадьбы мне было тяжело, страшно,душно. В церкви было темно и гулко. Поп и дьячок читали и пели что-тонеразборчивое и незнакомое мне. Было любопытно и немного стыдно: былостранно и неловко сознавать, что все это совершенно серьезно, важно идействительно навсегда должно изменить мою жизнь, таинственно, как смерть ижизнь. Когда я старался внушить себе это, я невольно улыбался и боялсяобидеть всех этой улыбкой. Жена, как всегда красивая, стройная и нежная,стояла рядом, и вместо обычного, простого и пестрого костюма на ней былосерое, твердое и длинное платье. Она казалась мне такою красивою,таинственно и приятно близкою, но где-то внутри меня было что-то странное,недоумевающее и враждебное. Когда мы целовались при всех, мне было тольконеловко, и я чувствовал с холодным любопытством, что губы у нее горячие имягкие. Потом мы все вместе шли пешком по бестолково шумной улице. Браг,которого мне было неудобно и неприятно целовать при поздравлении, предложилнапиться чаю в ресторане, и все согласились не с удовольствием, а так, какбудто этого только и недоставало. Мы с женой шли впереди под руку, и намбыло стыдно и приятно идти рядом, прижимаясь друг к другу при других. Пока мы шли, под серым твердым платьем я локтем чувствовал знакомоесладострастно-мягкое и теплое тело, теплевшее под натянутой холоднойматерией, и все повторял, напрасно стараясь сосредоточиться: "А ведь это таки есть теперь: она моя жена... жена... жена". Я старался произносить это слово на все лады, отыскивая тот тон, вкотором оно прозвучит как великий и таинственный символ. Но слово звучало,как и всякое слово, пусто и легко. В гостинице мы взяли отдельный кабинет, пили невкусный чай и еликакие-то конфеты. Говорить было не о чем, и все казалось странным, чтоничего особенного не происходит вокруг, когда в нашей жизни произошло то,чего никогда не было. Потом мы ехали в почти пустом вагоне дачного поезда и под грохот колесспорили о какой-то пословице, которая казалась мне ужасно глупой, а брату ееи студенту-шаферу - умной и меткой. Жена слушала и молчала, а глаза у нее сильно блестели в полусумраке.Мне показалось, что я и студент вовсе не спорим о том, что нас интересует, асостязаемся в остроумии перед нею, и я ясно видел, что то же думает и она ичто ей это приятно. Мне было обидно и странно, что и теперь она можетотноситься равно к нам обоим. Потом она встала и вышла на площадку, а мнехотелось пойти за нею, но почему-то я не пошел. Кажется, потому, что всеожидали, что я встану и пойду, и потому, что так и было "нужно". На даче опять думали пить чай, но вместо этого другой студент, веселыйи простой малый, достал водки. Я тогда пил мало и не любил пить, но оченьобрадовался водке, смеялся, пил, закусывал селедкой, неприятной на вкус. Сженой мне было неловко говорить, и она села далеко. Я изредка незаметновзглядывал на нее, и мне казалось в ту минуту странным, что она может такспокойно и самоуверенно сидеть и смотреть на всех при мне, что ей не стыднотого, что было в роще. Еще мне казалось, что студент ненавидит меня за нее,и я чувствовал себя тревожно, как между врагами, которых надо бояться иненавидеть. Когда студент заговорил почему-то о фехтовании, я сказал, чтонедурно фехтую. Другой студент, смеясь, принес нам две жестяные детскиесабельки и предложил попробовать: - А ну... отхватите друг другу носы! Мы стали между столом и диваном, в узком неудобном месте, и скрестилисвои сабельки, слабо и тревожно бренчавшие. Жена встала, чтобы дать намместо, и я опять увидел в ее глазах сладострастное любопытство. И вдруг меняохватила страстная, неодолимая злоба и ненависть к студенту, и по его быстропобледневшему лицу я понял, что и он ненавидит и боится меня. Должно быть,все почувствовали это, потому что жена брата встала и отняла у нас сабельки. - Еще глаза друг другу повыкалываете, - сказала она и бросила сабелькиза шкаф. Брат странно хихикал, студент молчал, а у жены было самодовольное илживое выражение лица. Ночью жена ушла к себе в комнату, а мы, я и два студента, улеглись втой же комнате на полу. В темноте мне опять пришло в голову: почему жене не было стыдно того,что происходило между нами в роще? Почему же это было тайной?.. Или вообщеэто вовсе не стыдно, а хорошо, или она - бесстыдная, наглая и развратная?Если это хорошо, то зачем все прячутся с этим и зачем мы повенчались; а еслидурно, значит, она - развратная, падшая, и зачем тогда я женился на ней?Почему я думаю, что она не будет теперь, тайно от меня, как прежде от всех,отдаваться другим, как отдавалась мне?.. Когда она не была еще моей женой и оба мы были свободны всем существомсвоим, мне нравились свобода и смелость, с какими она отдавалась мне, шла навсе ради жизни и любви. Тогда я совершенно не думал о том, что так жеприятно, и страшно, и интересно ей будет со всяким мужчиной, который можетзанять мое место. Это так же не касалось меня, как не касается свободныйполет птицы, которою я любуюсь. А теперь, когда она стала моей женой и вошлав мою жизнь и взяла ее, а мне отдала свою, это стало казаться мне ужасным,потому что это было бы нелепо, смяло бы все, уничтожило бы всякий смысл втом, что мы сделали и что мы усиливались считать неизмеримо важным. Я всю ночь силился не спать. Мне было жарко и тяжело от тяжелого,жестокого, жадного чувства и все казалось, что стоит мне только уснуть, кактот студент встанет и крадучись пойдет к моей "жене". Что-то вроде кошмарагорело в груди и в голове и чудилось, что жена не спит за своей запертойдверью и чего-то молчаливо и гадко ждет. Я чувствовал, что с головой погружаюсь в какую-то грязь, пустоту,мерзость, и сознавал, что это безобразное, нелепое, омерзительно-ничтожноечувство вовсе не свойственно мне, а надвинулось откуда-то со стороны, каккошмар, как чад, давит меня, душит, уничтожает меня. "Этого не может быть... это ведь не так, не то!.." - старался я уверитьсебя и не знал, почему нет.IV Мне стало странно и трудно сознавать, что я уже не один, что всякоеслово и дело мое страшно отзывается в другом человеке, который видит,чувствует и думает совсем не то и не так, как я. И с первого же дня исчезло все то красивое, таинственное и сильное, чтодавала нам ночная страсть. Тысячи мелочей, сухих и суровых, поднялисьоткуда-то бестолковой массой и сделали все некрасивым, простым и ничтожным.В первый раз в жизни мне стало стыдно того, что было "я": было стыдно своейбедности, было стыдно интересоваться пошлостями жизни, делать некрасивыеотправления, было стыдно одеваться при жене. Несвежее белье, случайнаярвота, протертый замасленный пиджак, то маленькое место, которое я занимал вобществе, - все было мелко и уничтожало без следа тот красивый и сильныйобраз, который создали в ее глазах ночь, роща, лунный свет, моя сила истрасть. И жена как-то сразу опустилась, отяжелела и обуднилась. Через три дняона уже была для меня такою же понятной и обыкновенной, как всякая женщина вдомах и на улицах, и даже больше. Утром, еще неумытая и непричесанная, онаказалась гораздо хуже лицом, носила талейку из желтой чесучи, которая так жемокро потела под мышками, как и пиджак ее брата. Она много ела и еланекрасиво, но очень аккуратно, легко раздражалась и скучала. Мне пришлось делать то, к чему я не привык: массу мелких и серьезныхдел, не так, как то нравилось и казалось нужным именно мне и для меня, атак, как нужно было для нас обоих, для двух совершенно разных людей. Этобыло возможно только при отказе от многого именно своего, и с каждым днемросло число этих отказов и уменьшалось то, что я хотел сделать и испытать всвоей жизни. Поселились мы в городе, в небольшой, не нами обставленной комнате, гдебыло чистенько и аккуратно, и оттого всякий стул, лампа, кровать говорилипростым и скучным языком о долгой однообразной жизни. Жена забеременела. Когда она сказала мне об этом, меня больше все! опоразило самое слово, такое грубое, тяжелое, скучное и конченное. И еще больше поднялось с пола жизни, как пыль, мелочей, которые уже небыли мелочами, потому что назойливо и властно, как закон, лезли в глаза,требовали серьезного внимания, напряжения душевных сил, поглощавшего жизнь.Когда я был один, я не боялся за себя, если у меня не было чего-либо платья,пищи, квартиры; я мог уйти куда-нибудь, хоть в ночлежку, искать на стороне,мог побороть тяжесть нужды юмором и беззаботностью, и было всегда легко исвободно, и не было границ моей жизни; а когда нас стало двое, уже нельзябыло ни уйти, ни забыть ничего, а надо было во что бы то ни сталозаботиться, чтобы "было" все, и нельзя было двинуться с места, как будто изтела вошли в тяжелую землю корни. Можно было весело терпеть самому, нонельзя было спокойно знать, что терпит другой человек, дорогой тебе исвязанный с тобой на всю жизнь. Если бы даже и удалось забыть, уйти, то этоне было бы уже легкостью, а жестокостью. И, где бы я ни был, что бы ниделал, мелочи неотступно шли теперь за мной, напоминали о себе каждуюминуту, назойливо кричали в уши, наполняли душу тоской и страхом. Дни шли. Я любил жену, и она любила меня, но уже новой, спокойной,неинтересной любовью собственника, в которой было больше потребности ипривязанности, чем страсти и силы. И иногда просто даже странно быловспомнить, что все "это" сделалось именно и только ради страсти. А в товремя пока мы думали, чувствовали, делали все, что было нужно нам, пока всеэто казалось жизнью, волновало, радовало или мучило нас, беременность женышла своим путем, по независящим от нас железным законам, занимая все большеи больше места в нашей жизни, вытесняя все другие интересы и желания. Странно мне было то, как жена относилась к своему положению: это былодля нее что-то неизмеримо важное, глубокое и притом святое. Она ни на минутуне забывала об этом, берегла будущего ребенка и никогда не спрашивала себя,кто это будет, зачем он нам нужен, почему придет и счастье или горе принесетс собою. Рождение его представлялось ей чем-то вроде светлого восходакакого-то лучезарного солнца, которое осветит и ее, и мою жизнь с иной,настоящей стороны и всему в ней придаст смысл и радость. И в то же время яясно сознавал, что ребенок идет ко мне независимо от своей воли, что я могужелать его или не желать, а он все-таки придет, что мне никогда не нужнобыло его, не нужно и теперь (совсем не так, как всегда и всем нужно солнце),что мне нет никакого дела до будущего человека, что его жизнь может бытьсовсем не такою, какая интересна и кажется хорошею мне, и что у меня естьсвоя, большая, свободная и захватывающая жизнь, которой я еще не исчерпал икоторую никто не может требовать у меня. И чем больше я думал о будущем, темболее ненужным, обременительным казалось мне рождение ребенка: оно спутываловсе мои планы на жизнь, и, наконец, вся эта беременность стала возбуждать вомне злое чувство, как неудобное, тяжелое обстоятельство жизни. Один раз жена сказала мне: - Отец и мать рабы своего ребенка! - И счастливо улыбнулась. Я удивился и промолчал. До сих пор я всегда думал, что не могу бытьничьим, и полагал, что это хорошо. Теперь же я чувствовал, что это так иесть и иначе и быть не может: я буду рабом и не могу не быть им, потому чтоя незлой и совестливый человек и потому что инстинкт окажется сильнее меня ивложит в меня эту тупую, бессмысленную, узкоживотную любовь к своемудетенышу. И в ту же минуту я ощутил прилив бессильного отчаяния и горькое,злое чувство. Я увидел, что это сильнее меня, и возненавидел будущее тойнеумолимой и безнадежной ненавистью, какою случайный раб ненавидит своегогосподина. А жена видела в этом рабстве истинное счастье, как прирожденнаяверная раба, даже и не понимающая свободы. "Чем объяснить, - подумал я, - что даже Библия говорит, что Бог далматеринство как наказание, а люди сделали из этого радость?.."V У меня были два товарища, оба художники, как и я, простые, веселые иживые люди, которых я очень любил. Прежде мы с ними постоянно мотались изстороны в сторону и в жизни нашей была вся бесконечно разнообразная прелестьничем не связанной, веселой богемы. Теперь мне было неудобно вести такой образ жизни, даже часто уходитьнадолго из дому: я бы причинил этим горе жене, а я не хотел огорчать ее,потому что любил. Правда, она охотно отпускала меня на этюды и даже самапосылала, но морщилась, грустила и, видимо, страдала, когда я уходил туда,где была игра или были женщины, и хотя ничего не говорила об этом, нобезмолвно осуждала меня за игру, за разгул, за безалаберность. Хуже всегобыло то, что она была права: все это было дурно, и я сам знал это, но былостранно и обидно, что не "я" решаю переменить жизнь, а делает это за менядругой человек. На этюдах исчезло именно то, что составляло их прелесть: прежде, выходяиз города, я чувствовал только одно - что мне хорошо в бесконечном простореполей, и желал только одного - уйти как можно дальше. Если я сбивался сдороги, ночевал в поле, это было еще лучше, еще свободнее, еще шире. Атеперь я думал, что нехорошо с моей стороны оставлять жену одну на целыйдень. - Ты придешь к обеду? - спрашивала жена. И я все время докучливо думал только о том, что не надо заходитьслишком далеко, старательно замечал дорогу, торопился на возвратном пути иискренно страдал, когда товарищи мои увлекались этюдами и останавливалисьгде-нибудь на дороге. - А ты отчего не пишешь? - спрашивали они, весело набрасывая живыекраски. - Так... лень... - притворно улыбался я, вставал, ложился, отходил иприходил с томлением в душе, боясь, чтобы они не догадались об этом, идумая, что они догадываются. Было чего-то стыдно. Было мучительно так, как мучительно здоровому и веселому животному,пущенному в луга с веревкой на ногах. Товарищи долго не могли понять этого, а когда поняли, то изделикатности старались не задерживать меня. Это было им скучно и неудобно, иоттого скоро, скорее даже, чем можно было ожидать, они возненавидели жену,как досадную, Бог весть откуда и за что свалившуюся на них помеху. Они сталиходить без меня и, чтобы не обидеть, скрывали это, а я заметил, и мне былодосадно и обидно. Дома у меня они чувствовали себя неловко: они понималитолько живопись, говорили только о ней, а жена была гораздо развитее иначитаннее их, и ей хотелось говорить о том, что их вовсе не интересовало. Ялюбил ее, и потому всегда с радостью отзывался на каждую ее мысль, хотя бы вданный момент она и не занимала меня сама по себе. Но товарищам моим вовсене хотелось подчиняться человеку, который был им чужд и непонятен. Если быне я, они просто были бы равнодушны, мало касаясь друг друга, но я связывалих собою насильно, и они стали тяготиться женой, а она - ими, а мне былотяжело и трудно в этой душной атмосфере. И из любви к жене я стал злиться наних; мне казалось, что они должны, хотя из деликатности, быть не такими, какони есть, а такими, как нравится жене. Мало-помалу они перестали ходить комне, и тогда произошел разрыв. Это само по себе было тяжело для меня; а втом, что произошло это против моей воли и желания, было что-то особеннотяжелое, унизительное, обидное, как насмешка. Мне казалось, что я принесбольшую жертву жене, а она думала, что сделала хорошо для меня, открыв мнеглаза на то, какие пустые и ничтожные люди были мои товарищи, точно я незнал этого сам. Мы не понимали друг друга: она искала в людях одного, я -другого, и у меня явилось досадное чувство к жене, хотя она и не былавиновата в том, что мои взгляды не были ее взглядами.VI Один раз под вечер мы поехали с женой в дачную местность. Слезли наопустелом полустанке, где спали вповалку мужики и ходили как сонные мухиунылые стрелочники; тихо, под руку, прошли по насыпи с полверсты и с трудомспустились по скользкой сухой траве к роще. Мы вошли в нее со страннымчувством грусти и недоуменного ожидания. Трава уже завяла, и на ней толстым,мягко и тихо шуршащим слоем лежали опавшие листья. Березки наполовинуосыпались и оттого будто раздвинулись и поредели; стало пусто, и вверхупросвечивало пустое, холодное небо. Мы сели на насыпь, смотрели на тихо ибеззвучно кружащиеся между березками желтые листья, долго молчали, недвигаясь, и тихо поцеловались. Пахло увядающими листьями, где-то слаботрещали сухие веточки и далеко, уныло и протяжно, кричал паровоз. Мы опятьпоцеловались, посидели смирно, грустно улыбаясь друг другу, и поцеловалисьеще раз. Все тише и тише становилось вокруг, опавшие листья все тихокружились в воздухе и беззвучно устилали землю, сумерки надвигалисьпрозрачной, но глухой тенью, неслышно, незаметно, но быстро. Становилосьхолодно и неуютно. Стал накрапывать дождь. - Поедем лучше домой, - сказала жена. - В гостях хорошо, а дома вселучше, - слабо шутя, добавила она. Мы пошли назад, не оглядываясь, и нам было больно и хотелось плакать очем-то похороненном. Дома горела лампа и был готов самовар. Там, за самоваром, совершеннонеожиданно для себя, я вдруг озлобленно и жестоко, наслаждаясь этимозлоблением, как местью, стал говорить, придравшись к какому-то пустяку,которого не помнил уже в середине разговора: - ...Не может быть два человекав плоть едину, это невозможно... Любовь приходит, и любовь уходит, как все,а нет конца желанию жить... А что они родят вместе ребенка, так это ещеничего не значит... - Как ничего не значит? - обиженно и сердито вскрикнула жена. - Так... Да и не родят они вместе, а только зачинают вместе, а это нето... А родит женщина, кормит женщина и воспитывает женщина!.. Мужчины дажевоспитывать не умеют, человечество испортилось, огрубело, обнаглело, сталожестоким потому именно, что много веков воспитывать детей брались мужчины... Жена смотрела на меня испуганными глазами, как будто я говорил что-тодурное и стыдное. И именно потому, что я тогда и сам не знал еще, говорю лия дурное или хорошее, этот взгляд еще больше раздул во мне чувствоозлобленного протеста. - Мужчина и женщина встречаются только для наслаждения, а не длярождения младенцев, - визгливо кричал я, и мне хотелось что-нибудь ударитьоб пол, и я страдал от этого желания, - и ты это знаешь, и я знаю, и всезнают. Никто не посмеет отрицать, что, когда он сходится с женщиной, ондумает только о ней и желает только ее... Это правда!.. И мужчина не виноватв том, что женщина устроена так, а не иначе... - Так нечего и подходить к женщине! - А ты оттолкни! - тихо и злобно радуясь, сказал я, скривив губы. Жена побледнела и потупилась. - У женщины сильнее всего инстинкт материнства, и... - А инстинкт отцовства? - спросила жена. - Какой инстинкт?! - грубо сказал я. - Такого инстинкта нет... - У тебя!.. - И нигде... нет его в той полной, решающей форме, как у женщины...Нигде нет, и у меня нет... - Нет, есть... а ты - урод! - тихо и злобно выговорила жена. - Ну и пусть... Кто это докажет?.. Да и не в том дело... - Даже у животных, - растерянно говорила жена и делала руками такоедвижение, будто хваталась за что-то скользкое и твердое. - Глупости! - крикнул я. - Терпеть не могу этого... Воробушки, голубки,волчица с детенышами!.. Удивительно!.. Да какое же нам дело до всей этойдряни? Когда человек сделает что-либо, хуже чего нельзя, говорят-"зверство". А когда надо разжалобить, сейчас на сцене "животные"... Ха! Ненадуете! - сказал я со злобной радостью. - С какой стати я стануруководиться всякой дрянью вроде воробьев, синиц... и что там еще!.. Да готже воробей... Он только самку кормит, а посади его в самом деле на яйца...ни за какие коврижки не сядет воробей на яйца, черт бы его драл совсем!.. - Так хоть самку же кормит... - странным жалким голосом сказала жена. - Э, я не о том... - с досадой сказал я. - Кормит... и я кормить буду,и об этом говорить не стоит... Это слишком справедливо, просто и хорошо, тутжалость уж одна чего стоит... Но всю жизнь свою в жертву приносить,перенести все свое "я" в другого человека, в жену ли, в ребенка... Да скакой стати?.. За что?.. Если ты раба по природе, так тем хуже для тебя... Ая не хочу!.. - Что ты всем этим хочешь сказать? - вдруг спросила жена и тихозаплакала. Я сразу замолчал, и мне стало жаль ее и оттого стыдно того, что ясказал. Но когда я начал ее утешать, а она все плакала и отталкивала меня созлым и жестоким лицом, мне стало досадно и обидно. "Ведь не говорил же я, что не люблю ее, а какое ей дело до того, что ячувствую к ребенку... Чего ей нужно от меня? Того, чего во мне нет,притворства?.. Не могу же я и мысли свои подчинить ей..." И тут мне в первый раз пришло в голову, что и все люди, не одна жена,по какому-то праву хотят подчинить мои мысли своим, заставить меня верить ичувствовать так, как верят и чувствуют они. И такая злость охватила меня приэтом, что мне захотелось крикнуть, ударить жену, бросить в нее чем-нибудьтяжелым и уйти куда-то на край света, от всех людей, от всего того, что онивыдумали, дурно устроили, признали хорошим и заставляют меня признать. Ночью я испугался чего-то грозного, сильнее и больше меня, и, глядя вотьму широко раскрытыми бездонными глазами, стал стыдиться своей жестокости.И мне казалось, что я никогда не был таким жестоким и стал таким толькоблагодаря "всему этому", бесцельной путанице, тяжелой цепи, надетой на своюжизнь, а следовательно, не я виноват в своей жестокости, а то, что вызвалоее.VII Через месяц мне пришлось надолго ехать в другой город, и женаоставалась. Когда я уходил за вынесенным чемоданом, я заплакал крупнымичастыми слезами. Мысль о том, что я долго не увижу ее, казалась мне грустнойи тяжелой. Больше я не возвращался к ней. Я приехал в другой город, поселился в большой и шумной гостинице, пошелв театр, побывал у знакомых людей и у одного из них пил всю ночь. Я ещетосковал о жене, но все-таки самое приятное в опере, которую я слышал, влюдях, которых я видел, в песнях, в вине, в путешествии по железной дорогебыло то, что я был один, что пьесу я мог слушать и не слушать по своемужеланию, что людей я мог искать именно мне приятных, вина мог пить сколько яхотел, не думая о том, как на это смотрит другой человек. Везде, в театре, на улице, в гостях, я широко раскрытыми глазамисмотрел на всех женщин, и мне казалось, что я их вижу в первый раз, чтопередо мною снова развернулся богатый, неизмеримо интересный мир, которыйзакрывала от меня уже давно моя жена собою. Кутеж у знакомого был шумный и размашистый, кутеж здоровых, сильных и,казалось, свободных людей. Было так много свободы, веселья, размаха,громкого удалого пения, что становилось душно и тесно не только в накуреннойдо сизого тумана комнате с выгоревшим воздухом, а как будто даже во всеммире. Один из гостей громовым и красиво-веселым голосом спел: В ста-арину живали де-еды Ве-еселей своих внучат! Хозяин, покачиваясь, подошел ко мне и, близко наклоняя свое сухощавоелицо, сказал пьяным и грустным голосом: - А знаешь, мы вот все думаем, что хорошо - христианство, культура,гуманность там... все... а ведь это - смерть! Именно тогда и была жизнь,когда человек бродил в лесу, в поле, по колена в траве, боялся, боролся,убивал, брал, сам погибал... было движение, сила, жизнь, а теперь... Скучно,брат, сухо... вяло... смерть идет. Он махнул рукой и, слабо улыбаясь, сказал: - А впрочем, я пьян... трезвый бы еще подумал, прежде чем сказатьэто... Шалишь!.. Трусы мы все, брат, вот что!.. Да... На дворе была белая, пушистая зима, мороз отчетливо визжал под ногами,а небо было, как всегда зимой в мороз, особенно бесконечно чистое, голубое,звездное. Я смотрел на далекий бледный кружок луны, мимо которогобыстро-быстро бежали облака, и мне хотелось сильного, бесстрастного,полного, беспечального. Мимо прошла женщина, торопливо поскрипывая мелкими шагами маленькихног, и сзади я видел тонкий силуэт мягкой круглой талии, покатые плечи ибольшую черную шляпу над белевшей под волосами у затылка шеей. Я пошел за ней и долго шел и все смотрел на мягкую, волнующуюся талию имерцавшую в темноте белую шею. И было что-то приятное и странное. Я ясночувствовал, что это именно то, что больше всею нужно и мне, и всему живому.У меня не было ни мыслей, ни слов, а одно сладкое, тревожно-томительноежелание жить. Женщина легко и быстро скрылась под воротами большого и черного дома, ая пошел домой, глядя в бесконечный простор, где сияла бледная, тихая луна.Она стояла вверху, прямо передо мной, и ее свет наполнял всею меня, иказалось, что в душе моей так же светло, как и везде кругом в громадноммире. И когда я пришел домой, я потянулся в постели так, что затрещалакровать, и ясно и сознательно увидел, что мне незачем возвращаться к жене,что то, что она чувствует, что "надо" любить и жалеть ее, что надозаботиться о будущем ребенке именно потому, что это надо, - вовсе некасается меня, не имеет никакой связи с тем жгучим и могучим любопытным желанием жить, которое прекрасно,сильнее меня, есть я сам. И сколько я, из трусливой жалости, ни старался вспомнить жену любимою,дорогою, нужною, сколько ни старался разжалобить себя, мне все скучно иничтожно вспоминалась она такою, какою была уже женой. А мне было жгучеприятно вспомнить все встречи наши, когда между нами ничего, кроме страсти,случайной и свободной, не было. И в эту ночь, и не раз после мне снилось, что я лежу с нею намокро-тепловатой траве, обнимаю мягкое, податливое тело, смотрю в страннопоблескивающие глаза, и широкая, полная, круглая луна точно подошлаблизко-близко и тут сейчас сквозь тоненькие, чеканящиеся на ней черныеветочки, неподвижно и таинственно, в упор глядит на нас. Глядит, молчит ивсе молчит. Во всем было острое, тревожное и неизмеримо полное наслаждение, иказалось, что времени больше нет. А потом все пропадало, приходили какие-толюди, было душно и жаль чего-то.VIII После того я видел жену только два раза. Первый раз, когда она приехала за мной, остановилась у каких-тознакомых и пришла ко мне. Она недавно родила и была еще худая и бледная, сбольшими темными глазами, которые смотрели недоуменно и пугливо. Мне быложаль ее, хотелось приласкать и обнять, я чувствовал к ней сладострастноевлечение и нежность. Мы стояли в темных сенях, и не знаю, что я говорил ей.Что-то очень сбивчивое и совсем не выражающее того, что я чувствовал и хотелсказать. Наконец она спросила странным срывающимся голосом: Значит,кончено?.. Я молчал, а она отвернулась, стала перед какой-то кадкой на колени иизо всей силы укусила себя за руку. Все сердце у меня разрывалось от любви и жалости; я знал, что мне жальвовсе не того, что она теряет мужа, и знал еще я, что если обниму ее, скажухоть одно ласковое слово, то это не исправит ничего и не поможет ничему, асделает все таким же нудным, тяжелым, душным, как было раньше. Потом я не видал ее три года, а только, без писем, посылал ей деньги наребенка. Это я делал не из жалости и не потому, что это было нужно, апотому, что это мне казалось справедливым, и, делая так, я чувствовал себясовершенно спокойным. Мне пришлось побывать в том городе, где жила она зимой. Когда поездподходил к полустанку, я прижался лбом к холодному стеклу и далеко внизу,под насыпью, увидел покрытое белым, ровным, печальным снегом бесконечноеполе и прижавшийся к белой насыпи смутный остов знакомой рощицы, уныло, какпризрак, шевелящейся в белой мгле. И тут мне захотелось увидеть жену так, что прямо с вокзала я поехал кней. Жены не было дома, и я долго ждал ее в пустоватой, мало женской комнатес узкой железной кроватью. На столе стояла карточка незнакомого мне студентас красивым и преувеличенно смелым, но неоригинальным лицом, а под нею янашел альбом стихов, подписанных именем, ничего мне не говорившим. Внутри меня были радостное, немного смущенное ожидание и живой интереск тому, что и как должно произойти. Она пришла одна и прямо в шубке и шляпке подошла ко мне. Лицо еекрасиво и свежо румянилось от мороза, и от нее пахло свежестью, холодом ислабыми духами. Было видно, что она, как и я, не знает, что делать, ивнутренно боится меня. - Здравствуйте, - сказал я притворно-простым голосом и протянул руку. Она задумалась на минуту, но все-таки протянула свою; мягкую, знакомую,с длинными тонкими пальцами. - Что вам угодно? - спросила она, и губы у нее вздрогнули и опустились. - Ничего, ответил я и сразу почувствовал, что во всем этом нет никакоготрагизма, что все это просто, интересно, а значит, и хорошо, хотя и кажетсятрудно и неловко. Она опять подумала, и в остановившихся на мне темных глазах была виднасмутная мысль. Потом она встряхнула головой, сняла шапочку и шубку, бросилана кровать и стройно стала предо мною в двух шагах. - Ну, как поживаете? - улыбнулся я. - Хорошо, - коротко ответила она, и лицо у нее не изменило выражениясмутной мысли и насторожившегося вопроса. Я молчал и улыбался. Я очень рад был ее видеть, слышать знакомый, такмилый когда-то голос. И мне было досадно и странно, что она не понимаеттого, что понимаю я, и не делается такою же простой, весело-спокойной. - Кто это? - спросил я, беря со стола карточку. Жена помолчала. - Мой любовник, - жестко и мстительно ответила она потом, и помгновенно вспыхнувшим и отвердевшим глазам я увидел, что именно с этойминуты, потому что сказала это, она уже ненавидела меня и мстила. - Разве? - спросил я. - Да, - с жесткой и мстительной радостью повторила она, не двигаясь сместа и не меняя позы. - Ну и что же, счастливы? - Да, счастлива очень, - ударила она сквозь зубы. - Ну и слава Богу, - сказал я. Я в самом деле был почти рад и не желал ей ничего, кроме счастья. Но она вдруг вспыхнула вся и изо всей силы стиснула зубы. Ей былобольно и обидно, что я спокоен. - Вот видите, - сказал я, - если бы мы с вами разошлись тогда раньше...после рощи, мы бы увиделись теперь как старые друзья... потому что за что женам было бы ненавидеть друг друга? Не за то же наслаждение, которое мыдоставили себе?.. А вот именно потому, что у нас есть общий ребенок, вы меняненавидите... и глупо это, и жалко! - Вы думаете? - со злобной и растерянной иронией спросила она и сложиларуки на груди, сжав пальцы. - Еще бы я этого не думал!.. И ско-олько в одном человеке может бытьзлости и глупости!.. Ведь вы меня не любите теперь? - Конечно. Странно было, что лицо у нее было такое же неподвижное, злое имстительное. - За что же вы меня теперь ненавидите? Она вдруг бессильно опустила руки, отошла, села на кровать и заплакала.И сразу стала маленькой и жалкой. - Я... головой о стену билась тогда... - проговорила она. Я встал и подошел к ней со жгучим желанием приласкать и утешить... - А если бы я тогда остался?.. Ну, прошел бы год, два, десять... ведьнадоели же бы мы друг другу... ну, не надоели, так успокоились бы...обратились бы в скучную, однообразную супружескую чету... и вся жизнь былабы кончена. Я говорил и взял ее за руку. Она смотрела на меня снизу вверх сквозьспутавшиеся волосы и слезы, текущие по покрасневшим и сразу вспухшим щекам. - А вот теперь и вы любите кого-то... опять переживаете все то, чтопережили мы вместе, помните?.. И я тоже... Теперь у нас впереди как разстолько жизни, сколько молодости и силы. Мы не убиваем и не укорачиваемжизни. А останься я тогда, все свелось бы только к воспитанию младенцев да кожиданию смерти... Личная жизнь была бы завершена, кончена, а вы не можетесебе представить весь ужас этого!.. Это смерть, гниение заживо!.. Было быстрашно, скучно, мертво... И притом мы все-таки были бы еще молоды, сильны,хотели бы жить, страстно хотели бы. Мы, как и все люди, родились в разнойобстановке, жили разно, были и есть существа совершенно различные, с разнойдушой - имели две разные жизни, и их нельзя было привести к одномузнаменателю, не исковеркав вконец. - А... - начала она и не договорила. Я молчал, и мне было хорошо оттого, что я сказал. Жена задумалась,уставившись черными, еще блестящими от слез глазами в угол. - Что ж... может быть, вы и правы... - вдруг сказала она и тяжеловздохнула, потом неожиданно робко взглянула на меня и улыбнулась. Можетбыть, к лучшему... теперь, а... - она опять не договорила. Потом встала и долго поправляла волосы, а я ждал. - А дети? - не поворачиваясь, спросила она. - Ну, что дети... - спокойно и серьезно возразил я. - Они всегдасчастливее с матерью, чем с отцом... - Но нужен же им все-таки отец? - Зачем? - удивился я. - Спрашивает ли когда-нибудь обо мне мой? - Теперь, конечно, нет... - И не спросит никогда, если ему не внушить бессмысленной и глупоймысли, что стыдно не иметь под боком отца. Если, выросши, пожелает онувидеть меня... так, из любопытства, пусть... мы, может быть, будемдрузьями! - Материальные условия? - тихо спросила опять жена. - Что об этом говорить!.. Иначе было бы слишком тяжело для женщины... Алюбить?.. Вы поймите, что любовь приходит без нашего ведома, не по закону...Ведь это банальнейшая истина, и приходится ее напоминать всем каждуюминуту... Странно... - Хотите чаю? - вдруг спросила она, поворачиваясь. Я засмеялся. - Хочу! И она засмеялась, и стала вдруг такой близкой, простой, доброй, милой. - А ведь мне сейчас, перед вами, было ужасно весело, - проговорила она,- и в самом деле... что... то есть что, собственно, случилось непоправимого?Как болезнь, так... Есть и лучше вас, есть! И жизнь хороша вообще... Это тактолько... не могу я так легко смотреть, как вы! - Жаль, - сказал я. - Да, жаль, - встряхнула она головой и тяжело вздохнула. Через часа два, когда я уходил, просто и дружелюбно простившись с ней,в воротах столкнулся со мною высокий и красивый студент, которого я сейчасже узнал. Он посторонился, посмотрел на меня равнодушно и прошел. На однусекунду где-то в глубине меня шевельнулось дурное, ядовитое, какое-то гнилоеи противное мне самому чувство, но сейчас же и прошло. Мне захотелосьсказать ему что-то бодрое и веселое, ударить по плечу, улыбнуться. Сталорадостно и легко. "Ревность, самолюбие... - подумал я, уходя. - Все смеются над ними, акак трудно стать выше их... так трудно, что, веря, всем сердцем веря, чтоэто дурное чувство, страшно сознаться, что его нет!" Я шел по пустынным длинным улицам, облитым холодным голубым серебромлунного света и перерезанным резкими черными тенями от домов, деревьев ителеграфных столбов, и чувствовал себя так легко, точно свалилась с менякакая-то огромная прилипчивая тяжесть. Я был рад за жену, за себя, завсякого человека, который может свободно, смело и весело жить. Я поднял глаза к небу, и предо мною встал огромный мир, необозримыйбездонный простор, залитый мириадами сверкающих звезд и потоками радостного,живого, бесконечного света. Михаил Петрович Арцыбашев.