С 2 по 3 декабря 1989 года на Средиземноморском острове Мальта прошла встреча лидеров СССР и США Михаила Горбачева и Джорджа Буша-старшего. Саммит считается концом «холодной войны» и политического противостояния двух стран. В процессе переговоров Горбачев пошел на колоссальные уступки, которые обеспечили военное и политическое доминирование США на всей планете, а СССР лишилось внешнеполитического влияния.

Что Горбачев пообещал Бушу

На своем выступлении генсек Горбачев заявил: «Мир покидает одну эпоху и вступает в новую… Это путь в эпоху прочного мира...» и заверил президента Буша, что никогда не начнет войну против США. Один из участников саммита с советской стороны Александр Яковлев вспоминал, что перестройкой они ломали не только коммунизм, но тысячелетнюю модель русской истории.

В процессе переговоров Горбачев заявил президенту Америке, об отказе от «доктрины Брежнева». Таким образом, СССР больше не вмешивается в дела стран Социалистического блока, а войска, размещенные на территории Европы, будут выведены и СССР согласен на объедение Германии. На эти шаги Горбачев пошел без санкции политбюро коммунистической партии, которое рассматривало такой сценарий только после совместного роспуска НАТО и стран участниц Варшавского договора.

Генсек пообещал не применять силу для борьбы с сепаратистами Прибалтики, а также согласился на сокращение наступательного вооружения. В ответ на разоружение и сдачу стратегических плацдармов в Восточной Европе от американского коллеги Горбачев получил устную поддержку курса перестройки СССР и обещание остановить действие поправки Джексона-Веника, ограничивавшей продажу современных технологий в соцстраны. К слову США отменила ее только через 20 лет.

Предательство или слабость

Известный писатель и мыслитель Александр Зиновьев был уверен, что на Мальте произошло предательство. Горбачев осознано отказывался от геополитических завоеваний Второй мировой войны, оплаченных миллионами жизней. Кризис советской системы можно было преодолеть путем усовершенствования, существующего в стране строя, а вместо этого Горбачев искал признания Западе. Чем хуже шли дела в стране, тем на большие уступки он шел.

Западные политики отмечали слабость генсека во внешней политике. В своей книге «Дипломатия» американский дипломат Генри Киссинджер вспоминал, как Горбачев заявлял с трибуны ООН, что СССР сократит армию на 500 тысяч человек и на 10 тысяч танков. После выступления он жалобно сказал, что надеется на ответные шаги США и стран Западной Европы.

Политолог Анатолий Громыко уверен, на Мальте американцы по всем статьям переиграли Горбачева. Посол США в СССР Джек Мэтлок после саммита сказал, что Горбачеву надо было видеть, что он ведет переговоры с Бушем на равных, а не как побежденный противник. Американцы уважали силу, и пустить им пыль в глаза генсеку не удалось. Спустя годы в интервью ТАСС Михаил Горбачев сделал вывод, что именно от позиции США исходит опасность в мире.

Результаты Мальтийского саммита

По словам политолога Андрея Баранова со средиземноморского острова Горбачев и его свита уехала с ворохом устных обещаний, а США добилось всего, что запланировало. Уже через год они вместе с союзниками ударили по Ираку, не боясь на реакцию бывшего геополитического противника. Через несколько недель администрация Буша объявила о готовности стать посредником в переговорах Москвы не только со странами Варшавского договора, но и с Вильнюсом.

Литва, Латвия и Эстония получив поддержку США, активизировали свои действия по выходу из Союза, а за ними пошли и остальные республики. Американцы были поражены тем, на какие уступки шел советский лидер. 30 мая 1990 года уже президент СССР Михаил Горбачев прилетел в США, где его приветствовали как героя. В одном из интервью он сказал, что в Штатах чувствует себя как дома, после чего выделил из своего графика четыре часа для принятия наград от разных организаций. В том же 1990-м Михаилу Горбачеву дали Нобелевскую премию мира.

В 1992 году последний генсек и первый президент СССР получил в подарок от Рейгана ковбойскую шляпу, в которой с удовольствием фотографировался. Политолог Сергей Черняховский заметил, что Горбачев очень радовался шляпе американских пастухов, которая на самом деле была шутовским колпаком.

ГОРБАЧЕВ: «Я НЕ СОБИРАЮСЬ ПРЯТАТЬСЯ В ТАЙГЕ»

БЕЛЫЙ ДОМ. ВАШИНГТОН. ЗАПИСЬ ТЕЛЕФОННОГО РАЗГОВОРА

УЧАСТНИКИ: Джордж Буш, Президент США, Михаил Горбачев, Президент СССР

Президент Буш: Здравствуйте, Михаил.

Президент Горбачев : Джордж, мой дорогой друг. Рад слышать ваш голос.

Президент Буш: Рад приветствовать вас в такой знаменательный день, такой исторический день. Благодарю, что вы позвонили.

Президент Горбачев: Позвольте мне начать с приятного: поздравляю вас, Барбару и всю вашу семью с Рождеством. Я думал о том, когда мне сделать свое заявление – во вторник или сегодня. В итоге я решил сделать это сегодня, в конце дня. А поэтому сначала хочу поздравить с Рождеством и пожелать всего наилучшего.

А теперь я должен сказать, что примерно через два часа я выступлю по московскому телевидению с коротким заявлением о принятом мной решении. Я отправил вам письмо, Джордж. Надеюсь, вы скоро его получите. В письме я выразил самое важное. Сейчас же я хотел бы еще раз подтвердить, как высоко я ценю то, что нам удалось сделать за время совместной работы – когда вы были вице-президентом, и потом, когда вы стали Президентом Соединенных Штатов. Я надеюсь, что все лидеры стран Содружества, и в первую очередь Россия, понимают ценность совместного опыта, накопленного руководителями двух наших стран. Я надеюсь, они понимают свою ответственность за сохранение и преумножение этого важного ресурса.

Михаил Горбачев и Джордж Буш-старший на Мальте

В нашем Союзе дебаты о том, какое государство создавать, пошли не в том направлении, которое я считал правильным. Но хочу заверить, что я использую все свое политическое влияние и авторитет, чтобы новое Содружество стало эффективным. Меня радует, что лидеры Содружества уже достигли в Алма-Ате договоренностей по важным ядерным и стратегическим вопросам. Надеюсь, что в Минске и по другим вопросам будут приняты решения, которые обеспечат механизм сотрудничества между республиками.

Джордж, позвольте мне сказать вам о том, что я считаю крайне важным.

Президент Буш: Я слушаю.

Президент Горбачев: Безусловно, необходимо идти по пути признания всех этих стран. Но я хотел бы, чтобы вы учитывали, как важно для будущего Содружества не допустить обострения процессов дезинтеграции и разрушения. Так что наш общий долг – помочь процессу налаживания сотрудничества между республиками. Я хотел бы особо подчеркнуть этот момент.

Теперь о России – это вторая важнейшая тема наших разговоров. Передо мной на столе лежит Указ Президента СССР о моей отставке. Я также слагаю с себя обязанности Верховного главнокомандующего и передаю полномочия по применению ядерного оружия Президенту Российской Федерации. То есть я руковожу делами вплоть до завершения конституционного процесса. Могу вас заверить, что все находится под строгим контролем. Как только я объявлю о своей отставке, эти указы вступят в силу. Не будет никакой несогласованности. Вы можете спокойно провести рождественский вечер. Возвращаясь к России, еще раз хочу сказать, что мы должны сделать все возможное, чтобы поддержать ее. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы поддержать Россию. Но и наши партнеры тоже должны постараться и сыграть свою роль в помощи и поддержке России.

Что касается меня, то я не собираюсь скрываться в тайге, в лесах. Я останусь политически активным, останусь в политической жизни. Моя главная цель – помогать в процессах, начавшихся с перестройкой и новым мышлением во внешней политике. Представители вашей прессы здесь много раз спрашивали меня о наших с вами личных отношениях. В этот исторический момент я хочу, чтобы вы знали, как высоко я ценю наше с вами сотрудничество, партнерство и дружбу. Наши роли могут меняться, но я хотел бы заверить вас, что то, чего мы достигли, уже не изменится. Мы с Раисой желаем вам и Барбаре всего самого наилучшего.

Президент Буш: Михаил, прежде всего хочу выразить признательность за ваш звонок. Я слушал ваше сообщение с большим интересом. Мы по-прежнему будем проявлять участие, особенно в том, что касается Российской республики, огромные трудности которой могут еще больше усугубиться этой зимой. Я очень рад, что вы не собираетесь скрываться в лесах, а будете продолжать активную политическую деятельность. Я абсолютно уверен, что это пойдет на пользу новому Содружеству.

Я благодарен за ваши разъяснения относительно ядерного оружия. Это жизненно важный вопрос международного значения, и я признателен вам и руководителям республик за отличную организацию и реализацию процесса. Я принял к сведению, что конституционная ответственность по данному вопросу переходит к Борису Ельцину. Заверяю вас, что в этом плане мы продолжим тесное сотрудничество.

Теперь о личном, Михаил. Ваши замечательные отзывы об отношениях, которые сложились у нас с вами и у вас с Джимом Бейкером, не остались без внимания. Я очень ценю ваши слова поскольку они в точности отражают и мои чувства. Ваш звонок застал меня в Кемп-Дэвиде, мы здесь вместе с Барбарой, тремя нашими детьми и внуками. Еще один наш ребенок сейчас во Флориде, а другой со своей семьей – в Вирджинии.

Площадка для игры в «подковы», где вы бросили то кольцо, по-прежнему в хорошем состоянии. Это, кстати, напомнило мне о том, что в письме к вам я написал: надеюсь, наши дороги вскоре вновь пересекутся. Вы всегда желанный гость в США. Возможно, мы даже сможем встретиться здесь, в Кемп-Дэвиде, после того как вы уладите свои дела. Наша дружба, как и прежде, крепка и останется такой же в дальнейшем. На этот счет не может быть никаких сомнений.

Во время конфронтации с Ельциным, Михаил Горбачев как-то заявлял журналистам «КП»: «…потенциал его как политического деятеля все же невелик» Фото: Центр Ельцина.

Разумеется, я буду строить отношения с руководителями России и других республик с должным уважением и открытостью. Мы будем продвигаться в направлении признания и уважения суверенитета каждой республики. Мы будем сотрудничать с ними по широкому кругу вопросов. Но это никак не повлияет на мое желание поддерживать с вами контакты и прислушиваться к вашим советам, независимо от того, какой будет ваша новая роль. Я действительно хочу сохранить нашу дружбу, которой мы с Барбарой очень-очень дорожим.

Итак, в эти праздничные дни и в этот исторический момент мы отдаем должное вашим заслугам и благодарим вас за все, что вы сделали для мира во всем мире. Большое спасибо.

Президент Горбачев: Спасибо, Джордж. Я рад был услышать все это сегодня. Я прощаюсь и жму вашу руку. Вы сказали мне много важных вещей, и я благодарен за это.

Президент Буш : Всего наилучшего, Михаил.

Президент Горбачев: До свидания.

А.С.Черняев «Горбачев–Буш: встреча на Мальте в 1989 году»

Встреча лидеров двух сверхдержав на Мальте оказалась как–то в тени в бурном потоке международных событий эпохи перестройки. Может быть потому, что не было подписано никаких совместных документов и даже не выпущено коммюнике о встрече. И сведения о том, что там происходило, можно было получить только от узкого круга присутствовавших там, а они не склонны были особенно распространяться, поскольку встреча носила в общем–то закрытый характер.х
Впоследствии на Западе появились статьи, посвященные «Мальте».хх В исследованиях о периоде перестройки – разделы. В них более или менее адекватно отражены итоги этой встречи.
У нас же мне не попадалось попыток серьезно оценить ее значение.

Встреча на Мальте обозначила конец холодной войны.

Каковы предпосылки «Мальты»? Они и психологические, и ситуационные (т.е. случайные), и, конечно, политические. Не буду их расставлять по ранжиру.
Прошел почти год с инаугурации Буша. Его предшественник и «наставник» Рейган во время своего второго президентства встречался с Горбачевым 4 раза. Буш, вступив в должность, сделал длительную «паузу» – для «анализа и выработки позиции». Это вызвало недовольство не только в Москве. Американская пресса начала жестко критиковать новую администрацию, подозревая в намерении прервать тенденцию к улучшению отношений с СССР. Сам Рейган, положивши начало этой тенденции, публично выразил недовольство «паузой».
В мае в Москву приехал госсекретарь США Джеймс Бейкер: пауза закончилась. Президент и он, Бейкер, при поддержке посла в СССР Джека Мэтлока и ряда своих сторонников, но при сопротивлении довольно авторитетных лиц в Белом Доме и в Конгрессе, пришли к выводу, что они в своей политике в отношении Советского Союза могут попробовать выйти «за пределы сдерживания» («containment»).
Бейкер в своих мемуарах подробно описывает этот свой визит. Он увидел, что в Советском Союзе происходит действительно нечто серьезное и понял из длительных и очень откровенных бесед с Горбачевым, Шеварднадзе и другими, что «перестройка» – это не очередной «трюк Кремля», чтобы усыпить бдительность Запада, и что игнорировать стремление советского руководства к глубоким переменам внутри страны и в мире было бы ошибкой. Сделал заявление, удивительное в устах по сути второго лица в администрации «главной – по нашим понятиям – империалистической державы». «Провал перестройки – не в наших интересах. В самом деле – мы хотели бы видеть успех перестройки» (См. Baker J.A.III. The Politics of Diplomacy. N.-Y. 1995, p.73).
Тем не менее, проблема возобновления процесса перемен в международном развитии, начатого при Рейгане, оставалась: с тех пор как в него «вторгся» Горбачев, он уже не мыслился без личного общения «главных фигур».
Другое обстоятельство, предопределившее Мальту, связано с тем, что надвигались «бархатные революции» в Восточной Европе, в странах–союзниках СССР.
Несмотря на то, что «имидж Горбачева» резко контрастировал с представлениями Запада о «советских вождях», несмотря на то, что его книга «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» разошлась миллионными тиражами в десятках стран на разных языках, американская элита не могла позволить себе забыть о 1968 годе в Праге. Получить уверенность, что подобного не произойдет, можно было только «на высшем уровне».
Однако по американскому графику официальная встреча планировалась на лето 1990 года. Этим Шеварднадзе с Бейкером начали заниматься еще летом 89 года. Но Буш решил поторопить события. Побывав с визитом в Варшаве и соприкоснувшись напрямую с ситуацией в Восточной Европе, он пришел к выводу, что дело со встречей не терпит отлагательств.

В июле в США «в гостях» у своего американского «аналога» генерала Скоукрофта (советник президента по национальной безопасности) побывал маршал Ахромеев. Кстати, произвел там сильное впечатление своей компетентностью, интеллигентностью и разумным подходом к проблемам контроля за вооружениями.
Буш попросил его, по возвращении домой, передать Горбачеву личное письмо, в котором и предложил встретиться накоротке, не дожидаясь официального визита Горбачева в Вашингтон (была его очередь).х
Горбачев в начале августа ответил согласием – и тоже личным письмом, которое отвез президенту А.А.Бессмертных, бывший тогда заместителем министра иностранных дел. В разговоре с ним Буш предложил провести встречу либо в Кэмп–Дэвиде (официальная резиденция президента США), либо в его личном загородном доме в Kennebunkport’e, либо на одном из островов вблизи Испании.
Горбачев не согласился. И тогда была придумана формула, которая устраивала обоих: к берегам Мальты подходят два военных корабля, советский и американский. Беседы проходят поочередно то на одном, то на другом. Никаких официальных церемоний, всего на два дня, минимум участников, с правительством Мальты никаких проблем – оно будет радо оказать гостеприимство, которое может «войти в «историю».х
Горбачева эта формула и такая «символика» устраивали, хотя они и с американским акцентом. Он вообще не любил парадности и официальщины. А к скорейшей встрече с наследником Рейгана он стремился не меньше, чем Буш. Причем рассчитывал быстро найти с ним общий язык. Оба высоко ценили (и при случае напоминали друг другу шутя) свой очень интриговавший прессу «разговор в автомобиле» в 87 году в Вашингтоне. Тогда, прощаясь, Буш, еще вице–президент, сказал примерно так: можете ко мне обращаться в любой момент по любому вопросу американо–советских отношений. Я постараюсь сделать все, что смогу!
Даты были согласованы с учетом того, что у Горбачева на конец ноября был намечен официальный визит в Италию и в Ватикан. (Кстати, визит прошел в атмосфере невероятной массовой эйфории, где бы Горбачев ни появлялся).
1 декабря вечером мы прилетели из Милана в Валетту.
Встречало едва ли не все население главного острова. Президент и премьер во дворце Республики устроили торжественный прием… Но погода явно обещала испортиться. К счастью, Горбачев загодя на этот счет обеспокоился: еще в Москве распорядился подогнать к берегам Мальты не только крейсер «Славу», но и огромный пассажирский теплоход «Максим Горький», курсировавший в Средиземном море. Он должен был выполнять роль гостиницы для делегации и сопровождающих – по удачному прецеденту с подобным кораблем «Георг Отс» в Рейкьявике. Попрощавшись с мальтийскими хозяевами, мы сразу же направились туда, на весьма комфортабельный «борт».
Проснулись мы под рев и грохот мощного шторма. В иллюминатор было видно, как стоявший неподалеку наш ракетоносец «Слава» и – чуть поодаль – американский крейсер «Белкнап» кидало из стороны в сторону как утлые суденышки.х О переговорах там не могло быть и речи. Горбачев позвонил Бушу и предложил проводить всю встречу на теплоходе, который стоял прочно пришвартованный к пирсу. Его тоже качало, но не настолько, чтобы, идя между каютами, хвататься за стенки.
Джордж Буш, служивший во время мировой войны в морской авиации, не счет возможным подвергать «сухопутного» Горбачева опасности «прыгать» с крейсера на крейсер и обратно. Согласился. И сам оба дня ловко проделывал эту операцию. Мы не без восхищения наблюдали, как президент сверхдержавы ловко и быстро скользил по трапу в катер, как катер, то пропадая за гребнем волны, то возникая вновь, приближался к «Максиму Горькому», и Буш спортивно вбегал на палубу. Обратно – таким же образом!

Команду доставили отдельно и не так лихо, с бóльшими предосторожностями. В команду входили: Джеймс Бейкер , Брент Скоукрофт , Джон Сунуну – руководитель аппарата Белого дома, Денис Росс , руководитель штаба планирования политики в госдепе, Боб Блэквилл , специальный помощник президента по делам Европы, Бойден Грейс , советник в аппарате Белого Дома.
Команда Горбачева: Эдуард Шеварднадзе – член Политбюро, мининдел, Александр Яковлев – член Политбюро, секретарь ЦК, Анатолий Черняев – помощник Генсека по международным вопросам, маршал Сергей Ахромеев – советник Генсека по военным делам, Александр Бессмертных , Анатолий Добрынин – бывший посол в США, советник Генсека.

Собрались обе «команды» в подготовленной капитаном «Максима Горького» комнате – размером не больше, как мне показалось, 20 квадратных метров. Знакомимся, шутим насчет шторма, необычности обстоятельств встречи и т.п. Джордж Буш вдруг извиняется и просит «отпустить» его и Горбачева на несколько минут поговорить один–на один. Горбачев делает мне знак. Удаляемся в соседнюю каюту, более просторную и светлую, с мягкими креслами. Буша сопровождает Скоукрофт.

Президент и Генсек уселись вполоборота друг к другу (так были привинчены кресла) перед маленьким металлическим круглым столиком. Переводчики – за каждым из них. Мы с генералом поодаль на табуретках.

С первых слов стало ясно, что конфиденциальность нужна была, чтобы высказать претензии по ситуации в Центральной Америке.х Но Горбачев перехватил у него инициативу и сам заговорил о Кубе. Он недавно там был и, вернувшись в Москву, написал Бушу письмо. Но только теперь он сообщил ему, что Кастро намекнул на желательность содействия Горбачева в нормализации отношений с США. «Я готов помочь, – закончил Горбачев, –но решать вам».

– Хочу выложить, так сказать, на стол все карты по Центральной Америке и по Кубе, – резко отреагировал Буш.

И продолжал (даю самое существенное):
«Мы видим, что на фоне вашего движения вперед Кастро подобен якорю, который тормозит движение. Этот человек явно шагает не в ногу с теми процессами перемен, которые охватывают Советский Союз, Восточную Европу и наше полушарие. Демократические перемены чужды ему.

Общественное мнение в США поддерживает Вас, решительно поддерживает перестройку, а также Вашу роль в развитии плюралистических процессов в Восточной Европе, роль, которая не сводится к сдержанности, а служит стимулом перемен. Но в глазах людей продолжение поддержки Фиделя Кастро сильно вредит Вам. Буду откровенен: это просто непонятно. Ведь он противостоит Вашему курсу».

– Что ж, это плюрализм мнений , – бросил реплику Горбачев.
– Было бы очень хорошо, если бы мы смогли найти способ, который позволил бы и вам прекратить эту чрезвычайно дорогостоящую и ничего не дающую для вас перекачку помощи. Эти миллиарды долларов вы могли бы использовать с большой выгодой для себя, а заодно снять серьезный раздражитель в советско–американских отношениях.
…Кастро застрял в каменном веке. Он даже не разрешает группе наблюдателей ООН посетить тюрьмы на Кубе. Многочисленные беженцы с Кубы создают у нас сильный эмоциональный настрой против него. Это тоже осложняет дело.

Горбачев спокойно выслушал эту филиппику и стал разъяснять президенту: он, мол, плохо представляет наши отношения с Кастро. Отношения с Кубой у нас сложились «на определенном этапе истории», кстати, «в условиях экономической блокады». Да, мы продаем Кубе товары по заниженным ценам. Но и импортом с Кубы мы удовлетворяем свои потребности в ряде очень важных для нас продуктах. Сейчас взяли курс на то, чтобы постепенно освободить экономические связи с нею от таких преференций.
А что касается политики, то нельзя забывать, что Куба – независимая страна со своим правительством, своими амбициями, своим пониманием вещей. Кастро отнюдь не является нашей марионеткой. И мы не собираемся учить Кубу. Пусть поступают как хотят.

Буш обещал посоветоваться со Скоукрофтом и другими, как поступить. «И, может, что–то сделаем, – пообещал он, – но при этом было бы полезно, чтобы кубинцы предприняли какие–то шаги в области прав человека по примеру Советского Союза».

Перешли к другим вопросам.

Никарагуа. Признали, что оружие поставля

С президентством Буша начался заключительный этап процесса демонтажа политико-правового и военного арсенала холодной войны в Европе. Уже в декабре 1988г., выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Горбачев объявил о своем намерении вывести в одностороннем порядке советские войска из стран Варшавского договора: еще один шаг в сторону разрядки, который, вместе с тем, скрывал растущие трудности, возникшие в отношениях СССР с союзниками.

Горбачев продолжал поиски окончательных договоренностей с Бушем по стратегическим вооружениям, но ему удалось добиться только частичных результатов. Первая встреча нового американского президента с Горбачевым состоялась на рейде Мальты 2-4 декабря 1989г. после падения Берлинской стены. С первого взгляда реальные результаты встречи было трудно оценить, но в действительности она означала поворотный момент в двусторонних отношениях. Во время прямых переговоров Горбачев поднял все критические вопросы международной ситуации, не исключая угрозы в связи с началом отделения Прибалтийских стран от Советского Союза.

"Не колеблясь, Горбачев открыто говорил и о внутренних трудностях. Он говорил о проблемах бюджета, о последствиях Чернобыля. По его словам, "главное испытание заключалось в том, чтобы покончить с недостатком потребительских товаров". - Эннио Ди Нольфо. История международных отношений. - 2003. - С. 716

"Затем участники переговоров перешли к обсуждению закрытых вопросов, и этот момент доверительности показал американскому президенту, что Горбачев признал слабость своей позиции. Хотя он и продолжал утверждать, что Советы сохраняют превосходство в Европе, но при этом заявил: "Вы не являетесь больше нашими врагами. Времена изменились. Вы нужны в Европе. Вы должны оставаться в Европе. Для будущего континента важно, чтобы вы присутствовали". Государственный секретарь Джеймс Бэйкер оценил эти заявления как самые важные и самые многообещающие из тех, что сделал Горбачев. Именно в то время, когда советская империя в Восточной Европе разваливалась, Горбачев подтвердил свою готовность связать советскую внешнюю политику с доминированием американцев. С другой стороны, переговоры на Мальте убедили Буша, что Горбачев - лучший из возможных собеседников на тот момент; надежный партнер в эпоху новых отношений между Москвой и Вашингтоном". - Эннио Ди Нольфо. История международных отношений. - 2003. - С. 717

В этой обстановке глубоких политических перемен Буш и Горбачев на Мальте весьма решительно обязались продолжить в последующие месяцы переговоры о разоружении и подошли к ситуации с такой обостренной заинтересованностью, которой, возможно, не требовалось. Они договорились о существенном ограничении своих войск, размещенных в Европе. Получив одобрение НАТО и Варшавского договора 13 февраля 1990г. в Оттаве состоялась встреча представителей двух союзов, которые установили максимальный предел - в 195 000 человек - для советских и американских войск в Европе.

Буш и Горбачев снова встретились 30 мая в Кэмп - Дэвиде. На этот раз они договорились, что переговоры СНВ должны быть завершены, подтвердили обязательство на 50% сократить соответствующие ядерные силы, уничтожить арсеналы химического оружия и подписать новое торговое соглашение.

Прежде чем соглашение, достигнутое во время встречи в верхах в 1990г., стало официальным договором, на пути к разоружению был сделан новый важный шаг: в Париже завершились переговоры, начатые в Вене в 1973г. о взаимном сбалансированном сокращении вооруженных сил и вооружений в Европе. Соглашение было одобрено на встрече глав государств и правительств СБСЕ, которая состоялась 19 ноября 1990г. в Париже, где были подписаны два документа. Первый из них - Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ). Он подтверждал обязательства, уже содержавшиеся в Заключительном Хельсинкском акте, и устранял возможность неожиданного нападения и проведения крупных наступательных операций в Европе. Второй документ, подписанный 21 ноября всеми странами - участницами СБСЕ, провозглашал принципы "Парижской хартии для новой Европы", т.е. правила будущего мирного сосуществования на Европейском континенте. Заключение этого договора открыло путь к соглашению о стратегических вооружениях. Переговоры по этой проблеме завершились 31 июля 1991г., когда Буш и Горбачев подписали в Москве Договор СНВ-1, т.е. договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Соглашение отражало договоренности, достигнутые на разных стадиях в ходе встреч на высшем уровне Горбачева с Рейганом и Бушем. Их результаты отражает нижеследующая таблица.

Эти переговоры завершились в январе 1993г. заключением нового договора между Бушем и Ельциным, названного СНВ-2 . Этот договор практически вдвое снижал лимиты , установленные СНВ-1.

Соглашения от 31 июля 1991 г. для Горбачева были кульминационным и заключительным моментом в его международной деятельности как руководителя государства.

"После этого наступила острая фаза кризиса в Советском Союзе - в августе 1991г произошел государственный переворот и Горбачев был отстранен от власти, а в декабре 1991г. он официально прекратил исполнение обязанностей президента СССР. Одновременно СССР перестал существовать "как субъект международного права и геополитическая реальность". 9 декабря 1991г. Ельцин приступил к формированию отношений между бывшими советскими республиками на новой основе". - Эннио Ди Нольфо. История международных отношений. - 2003. - С. 718Американскому правительству предстояло сделать выбор между четырьмя субъектами, обладавшими атомным оружием, которым располагал бывший СССР, т.е. между Российской Федерацией, Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Выбор должен был пасть на самого сильного преемника.

Осенью Буш приступил к переговорам с президентом Российской Федерации Борисом Ельциным, и именно с ним в январе 1993г. было подписано соглашение СНВ-2.