Ким ир сен хо перевод. Корейская война. Ким Ир Сен

​В этом году исполняется 70 лет с момента принятия руководством СССР решения командировать в Северную Корею группу советских граждан корейской национальности для помощи в установлении там коммунистического режима. Научно-учебный Центр и исторический факультет Курского государственного университета готовят к этой дате специальный сборник, в который будут включены биографические материалы, документы и фотографии о пребывании советских корейцев в Корее, воспоминания их родственников.

Как отмечает востоковед и знаток Кореи профессор Андрей Ланьков, эта тема мало изучена историками . Власти КНДР предпочитают не вспоминать о советских корейцах, так как многое из того, что в КНДР приписывается диктаторской династии Кимов, в действительности сделали именно они. А в Южной Корее, как пишет Андрей Ланьков , историки, причем вне зависимости от своей политической направленности, не слишком интересуются изучением советского влияния на политику КНДР – их главное внимание сосредоточено на тех персонажах северокорейской истории, которые так или иначе связаны с нынешней Южной Кореей.

– В октябре исполнится 70 лет постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) об отправке советских корейцев в Северную Корею. Их там использовали не только в качестве переводчиков для советской оккупационной администрации (подобная категория специалистов также была востребована), но и для партийного и государственного строительства. Вначале Сталин не знал, что делать с доставшейся ему северной частью Корейского полуострова, довольно долго бывшего частью Японской империи. А потом под Хабаровском нашли капитана Красной армии Ким Ир Сена, который командовал там воинским подразделением. Вот его-то в сентябре 1945 года на корабле "Емельян Пугачев" с советского Дальнего Востока отправили с советниками для создания там одной из разновидностей "народной демократии". Сталин понимал: то, что делалось в Советском Союзе и Восточной Европе, для азиатских стран не очень годится.​

Корейцы приезжали не только с территории Советского Союза, но и из Китая. Мао Цзэдун посылал корейских коммунистов, которые уже закрепились в 1930-е годы в Маньчжурии, откуда Ким Ир Сен, собственно, появился в свое время на политической и военной арене, как партизанский командир. Были и местные революционеры, такие как Пак Хон Ён и Ли Сын Еб, которые потом очень сильно пострадали. Советский Союз играл определяющую роль, а Мао, после прихода к власти в 1946 году на материковом Китае, фактически был его "смотрящим" по Дальнему Востоку. Сталин часто говорил: я там мало чего понимаю.

–​ Из кого набирались советские корейцы, отправленные на Корейский полуостров?

–​ В 1937 году корейцев Дальнего Востока СССР, которые там жили со второй половины XIX века, депортировали, поскольку в Москве их считали потенциальной японской "пятой колонной". Но это были люди очень талантливые, трудолюбивые. В Средней Азии, куда их переселили, этого "шпионского" ореола у них не было. Они занимали там руководящие посты, становились председателями колхозов, партийными секретарями, служили в правоохранительных органах, работали в образовательных учреждениях. После августа 1945 года их начали призывать через военкоматы и отправлять в Северную Корею – реализовывать тот опыт, который они приобрели в Советском Союзе.

–​ О каком количестве людей идет речь?

– Разные сведения есть. От 150 до 450, некоторые называют цифру 500. Но я думаю, где-то в пределах 240–250 человек. Это те люди, которые занимали руководящие посты в правительстве и партии, а также переводчики, преподаватели, технические специалисты, военные.

–​ Когда советские корейцы отправлялись в Корею помогать устанавливать там коммунистический режим, они ехали туда навсегда или в командировки?

– Их ориентировали, что навсегда. Историк из Высшей школы экономики доцент Жанна Григорьевна Сон мне рассказывала, что видела эти их письменные обязательства. Возможно, некоторыми из них также двигало желание реализовать себя на исторической родине. Вот, например, Алексей Иванович Хегай (он погиб в 1953 году при невыясненных обстоятельствах) – это был второй человек после Ким Ир Сена с 1949 года, фактически он вел всю партработу. Он был на не очень высоких должностях в Средней Азии. Другой советский кореец, будучи в СССР директором отделения банка в одном из райцентров, в Северной Корее возглавил Госбанк. В Советском Союзе человек с корейским происхождением вряд ли мог сделать такую быструю карьеру, как советский кореец в Северной Корее. Посылали не всех – тех, у кого были "пятна" в биографии, отсеивали. Ну, и не все хотели ехать – им просто приказывали.

–​ С течением времени эти люди начали представлять опасность для Ким Ир Сена? Он с ними расправился после смерти Сталина?

Каждый десятый советский кореец в КНДР был репрессирован

– Да, он хотел уничтожить, необязательно в физическом смысле, и "китайскую", и "советскую" группировки. То же касается и местных революционеров, которые Ким Ир Сена не признавали в качестве вождя – ведь ему, 33-летнему "мальчишке", по указанию вышестоящего начальства "нарисовал" биографию сотрудник Политуправления 1-го Дальневосточного фронта Григорий Меклер. Ким Ир Сен хотел об этом "забыть". Когда-то он гордился советским орденом Красного знамени, выступал с ним на митинге. А теперь на "современной версии" фотографии с этого митинга в северокорейском Музее революции у него на лацкане ордена нет. Флаги Северной Кореи до лета 1948 года были очень похожи на современные южнокорейские. Их тоже стерли с фотографии. Вождю "лепили" новую историю, переиначивая старую.

Ким Ир Сен вначале не собирался делать никакую карьеру, он хотел в Советской армии остаться, до генерала дослужиться. У него родился в 1942 году под Хабаровском сын Юра, которого потом "превратили" в Ким Чен Ира, якобы родившегося на территории Кореи – это еще одна очевидная фальсификация. После смерти Сталина Ким Ир Сена стали окружать в основном подхалимы и угодники. Остальных он удалял. Был такой Ли Сан Чо, приехавший из Китая, начальник разведуправления Корейской народной армии. В Кэсоне вместе с Нам Иром, еще одним советским корейцем, он представлял корейскую делегацию на переговорах по перемирию, и потом его отправили в 1955 году послом в Советский Союз. Но, по выражению Андрея Ланькова, он там надышался воздухом ХХ съезда КПСС и начал "разоблачать". Написал большое открытое письмо Ким Ир Сену с обвинениями: почему забываете наши заслуги, советских корейцев и китайских... почему вы лепите свою историю... И так далее. И остался невозвращенцем, прожил еще 40 лет в СССР, в Минске занимался научной работой, умер в 1996 году.

Ким Сын Хва – был такой работник северокорейского партийного аппарата, достаточно видный, его Ким Ир Сен отпустил назад в СССР. И он написал книгу об истории советских корейцев, стал доктором наук в Казахстане, известным ученым, историком. Есть и другие примеры. Те, кто были репрессированы, расстреляны или в тюрьмы посажены, или их судьба неизвестна, по некоторым данным, это 48 человек. Если считать, что их всего было около 500, то каждый десятый был репрессирован.

– Насколько сильно среди корейцев стремление вернуться на историческую родину?

– Жизнь могла казаться советским корейцам тяжелой в СССР, но когда они сталкивались с северокорейскими реалиями, то получалось, что в Советском Союзе все не так-то было и плохо. Тот же Алексей Хегай жаловался в советском посольстве, мол, я уже 7 лет в командировке, отпустите меня. А через несколько дней его нашли мертвым. Наверное, слишком много знал…

В 1955 году Ким Ир Сен поставил перед советскими корейцами вопрос ребром: либо вы граждане Советского Союза, иностранцы, со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо вы граждане КНДР. И очень многие уехали как раз в 1956–1957 годах, выбрав Советский Союз. Но, с другой стороны, кое-кто остался. Например, Нам Ир, он был министром иностранных дел. Представьте, советский гражданин в 1953 году еще был министром иностранных дел суверенного Северокорейского государства. Оставался в советском гражданстве до 1956 года. Вошел в Президиум (Политбюро) ЦК, был до 1972 года заместителем председателя кабинета министров, потом стал заместителем премьера Административного совета, когда в КНДР появилась новая конституция. В 1976 году погиб в автокатастрофе, был похоронен со всеми почестями.

Пан Хак Се, приехал из Кызыл-Орды, министр госбезопасности, фактически "северокорейский Берия", по приказу Ким Ир Сена подвергал репрессиям выходцев из Советского Союза. Сделал на этом карьеру, позднее был председателем Верховного суда. В начале 1990-х годов умер, с почестями похоронен в Пхеньяне. Пак Ден Ай (Вера Цой) была заместителем Ким Ир Сена, главой Комитета женщин Северной Кореи. Лауреат сталинской премии "За укрепление мира между народами". До 1968 года делала успешно карьеру, по крайней мере, сохраняла позиции, а потом исчезла. Появилась снова в середине 1980-х годов, но уже не на первых ролях. В следующем году ей уже будет 100 лет, но ее следы никто отыскать не может.

–​ Где и как вы проводили это исследование? Что подтолкнуло вас начать его?

Абсолютное большинство ехало по идейным соображениям

– История Северной и Южной Кореи изучается в очень многих аспектах. А о советских корейцах практически не воспоминают. Северянам это невыгодно понятно почему: очень многие советские корейцы выступили против Ким Ир Сена, уехали, не согласились там дальше строить то, что Ким Ир Сен предлагал. Южной Корее тоже неинтересно, потому что история советских корейцев для них идет в русле одной из реинкарнаций сталинского режима на территории Корейского полуострова. И вот получилось такое своеобразное "белое пятно". Для меня лично искренность этих людей, то, что они хотели блага своему народу, исторической родине, не вызывает сомнений. Абсолютное большинство ехало по идейным соображениям. Другое дело, что потом идейные соображения натолкнулись на реалии того, что там происходило. Но вот этот порыв – помочь своей родине освободиться, построить светлое будущее, как бы наивно он ни выглядел сейчас, был совершенно искренним.

Такие понятия, как взятка, коррупция, для этих людей не существовали. Они жили лучше, чем коренные жители Северной Кореи, но, сами понимаете, все познается в сравнении. Это как сравнивать жизнь современных олигархов в России или сегодняшней государственной номенклатуры с тем, как жили представители советской элиты при Брежневе, и тем более при Сталине или при Хрущеве. Советские корейцы жили намного лучше, чем простые местные корейцы, но намного хуже, чем, например, средний класс в какой-нибудь развитой стране. Мне много фотографий их потомки присылают, и видно, насколько они скромно одеты. По выражению лиц ясно, что это скромные люди по своему воспитанию, и этого не отнять.

Это был один из главных побудительных мотивов для меня и коллег –​попробовать об этих людях напомнить. Вы даже не представляете, какие их родственники шлют трогательные письма и как благодарят за то, что об их дедах и родителях наконец вспомнили спустя 60 лет! Просто слезы на глаза наворачиваются, когда читаешь. Вот сегодня прислал мне из Ташкента письмо один человек, ему сейчас уже 76 лет, у него инсульт, он еле-еле пишет, но он очень хочет, чтобы о его отце, ответственном работнике, возглавлявшем пхеньянское радиовещание и потом вернувшегося в СССР, узнали. Мы не ставим оценки, просто исследуем пласт истории вне политических конъюнктурных соображений, и это самое главное.

КИМ ИР СЕН

(род. в 1912 г. – ум. в 1994 г.)

Диктатор, бессменный руководитель КНДР, создатель учения «чучхе».

Диктатор-долгожитель, полвека возглавлявший Северную Корею, «Великий Вождь, Солнце Нации, Маршал Могучей Республики» – это Ким Ир Сен. Биографические данные о нем достаточно противоречивы, а о многих годах его жизни практически не сохранились.

Родился будущий вождь в деревне Мангендэ под Пхеньяном 15 апреля 1912 г. Отец его, представитель низовой корейской интеллигенции, был верующим протестантом, христианским активистом, связанным с религиозными организациями. Временами он преподавал в начальных школах. Мать была дочерью сельского учителя. Кроме Ким Ир Сена, которого в детстве называли Ким Сон Чжу, в семье было еще двое сыновей. Жили небогато, нуждались. Нужда заставила родителей в начале 20-х гг. переехать из окуппированной японцами Кореи в Маньчжурию, где маленький Ким Ир Сен получил образование в китайской школе и в совершенстве овладел китайским языком. Учебу довольно жестко контролировал отец. На несколько лет мальчик вернулся домой, но уже в 1925 г. покинул родные места. В следующем году умер отец.

Учась в Китае, в Гирине, Ким Ир Сен вступил в подпольный марксистский кружок, созданный китайскими комсомольцами. В 1929 г. кружок был раскрыт властями, и его члены угодили в тюрьму. Через полгода 17-летний подросток, выйдя из тюрьмы и так и не окончив школы, ушел в партизанский отряд – один из многих, созданных КПК, чтобы сражаться с японскими захватчиками. Уже в 1932 г. Ким Ир Сен вступил в китайскую компартию. Он хорошо воевал и быстро продвигался по службе: в 1934 г. был командиром взвода во Второй партизанской армии, воевавшей против японцев близ корейско-китайской границы, а уже через 2 года командовал 6-й дивизией. Имя Ким Ир Сена получило известность после удачного рейда на Почхонбо, когда были уничтожены жандармский пост и некоторые японские учреждения. Тогда по всей Корее распространились слухи о «полководце Ким Ир Сене», а власти пообещали награду за любую информацию о его местонахождении. В конце 30-х гг. он был уже командиром 2-го оперативного района, и ему подчинялись все партизанские части в провинции Цзяндао. Однако в это время положение маньчжурских партизан резко ухудшилось: в боях с японцами они несли тяжелые потери. Из высших руководителей 2-й армии в живых остался только Ким Ир Сен, на которого японцы охотились с особой яростью. В такой обстановке в декабре 1940 г. он вместе с 13 бойцами прорвался на север и, перейдя по льду Амур, оказался на территории СССР. Пройдя положенную проверку, уже через несколько месяцев 28-летний партизанский командир стал слушателем курсов при Хабаровском пехотном училище.

Личная жизнь Ким Ир Сена складывалась в целом удачно. Правда, первая жена Ким Хё Сунн, воевавшая в его отряде, попала в плен к японцам, о чем они сообщили как о большом триумфе. Дальнейшая ее судьба неизвестна. В конце 30-х гг. Ким Ир Сен женился на Ким Чоч Сун, дочери батрака из Северной Кореи, которая с 16 лет воевала в партизанском отряде. В 1941 г. у них на советской территории родился сын, которого назвали русским именем Юра (сегодня это руководитель КНДР, известный всему миру как Ким Чен Ир). Потом у них родилось еще двое детей.

В 1942 г. в поселке Вятск близ Хабаровска из перешедших на советскую территорию корейских партизан была сформирована 88-я стрелковая бригада, в которую получил назначение командиром батальона молодой капитан Красной Армии Ким Ир Сен. Это была бригада специального назначения. Некоторые ее бойцы участвовали в разведывательно-диверсионных операциях на территории Маньчжурии. Правда, сам Ким Ир Сен за время войны ни в каких операциях не участвовал. Но ему очень нравилась жизнь кадрового офицера, и он не видел своего будущего вне армии: академия, командование полком, дивизией. Многие уже тогда стали отмечать властолюбие молодого офицера. В быстротечной войне с Японией 88-я бригада участия не принимала. После войны она была расформирована, а ее солдаты и офицеры отправлены в освобожденные города Маньчжурии и Кореи как помощники советских военных комендантов и для обеспечения связи военных властей с местным населением. Ким Ир Сен был назначен помощником коменданта Пхеньяна, будущей столицы Северной Кореи. В Корею он прибыл в октябре 1945 г. на пароходе «Пугачев». Его приезд оказался как нельзя кстати, поскольку попытка советского командования опереться на националистические группировки не удалась, а местное коммунистическое движение было не столь сильным, но слишком стремилось к самостоятельности. Поэтому молодой офицер Советской Армии с героической партизанской биографией оказался лучшей фигурой на роль «вождя прогрессивных сил Кореи». 14 октября командующий 25-й армией И. М. Чистяков на митинге представил Ким Ир Сена как «национального героя» и «знаменитого партизанского вождя». С этого и началось его восхождение к вершинам власти.

В декабре 1945 г. Ким Ир Сен был назначен председателем Северокорейского оргбюро Компартии Кореи, а в феврале следующего года по решению советских военных властей возглавил Временный народный комитет Северной Кореи – временное правительство страны. Это была формальная должность, поскольку даже после провозглашения в 1948 г. КНДР определяющее влияние на жизнь страны оказывали советские военные власти и аппарат советников, составлявшие важнейшие документы и принимавшие решение. Даже назначение офицеров на должность выше командира полка до середины 50-х гг. необходимо было согласовывать с советским посольством.

Первые годы пребывания Ким Ир Сена на родине оказались омрачены двумя трагедиями: в 1947 г. утонул сын, а в 1949 г. во время родов умерла жена. В этот период обозначилось острое противостояние в стране, разделенной по решению Потсдамской конференции на зоны оккупации – советский Север и американский Юг. Оба режима претендовали на роль единственного законного объединителя страны. Дело шло к войне, но не Ким Ир Сен был самым решительным сторонником решения корейской проблемы военным путем. Решение начать войну принималось весной 1950 г. в Москве во время визита Ким Ир Сена и его бесед со Сталиным.

Во время войны 1950–1951 гг. руководство КНДР расположилось в бункерах, выбитых в скальном грунте на глубине нескольких десятков метров. Основная тяжесть боевых действий легла на китайские войска, направленные в Корею по просьбе Ким Ир Сена и с благословения советского правительства. Корейцы же действовали на второстепенных направлениях и обеспечивали охрану тыла. В ходе войны произошло ослабление советского влияния и усиление самостоятельности Ким Ир Сена, начавшего входить во вкус власти. Он показал себя мастером политической интриги, проявил умение лавировать и использовать противоречия как противников, так и союзников. Единственно чего ему остро не хватало – образования, а заниматься самообразованием у него не было времени.

Начало ознаменовалось борьбой Ким Ир Сена за полновластие в стране. Все его усилия были направлены на уничтожение северокорейской элиты – четырех группировок, враждовавших между собой. Их уничтожение давало Ким Ир Сену возможность избавиться от советского и китайского контроля. Однако расправа над ними привела к тому, что из СССР и Китая прибыли делегации во главе с А.И. Микояном и Пэн Дэхуаем, пригрозившие отстранить самого Ким Ир Сена от руководства страной. Он вынужден был пойти на уступки, но навязываемая ему роль марионетки заставила его с середины 50-х гг. настойчиво и осторожно дистанцироваться от своих покровителей. КНДР тогда очень зависела от экономической и военной помощи СССР и Китая, поэтому, искусно лавируя, Ким Ир Сен сумел сделать так, чтобы эта помощь не прекращалась. На первых порах он больше склонялся к КНР, чему способствовали культурная близость, совместная борьба и критика в адрес Сталина, развернувшаяся в СССР. Это вызвало недовольство советского руководства и сокращение помощи, что поставило ряд отраслей экономики на грань краха. В связи с конфликтом между СССР и КНР и начавшейся в Китае «культурной революцией» Ким Ир Сен начал дистанцироваться и от Китая, заняв в конфликте нейтральную позицию. Это, конечно, вызвало недовольство и в Москве, и в Пекине, но ни разу не привело к сокращению помощи.

К концу 50-х гг. Ким Ир Сен, уничтожив (физически либо изгнав из страны) противостоящие, в основном просоветские группировки, обрел всю полноту власти. На высшие посты назначались только старые соратники по партизанской борьбе, которым он доверял. Тогда и произошел отказ от копирования советских образцов и утвердились свои методы организации производства, свои культурные и моральные ценности, основанные на идеях «чучхе», пропаганда превосходства всего корейского над зарубежным. Началось жесткое планирование, милитаризация экономики, были созданы «трудовые армии», где рабочие делились на военные подразделения (взводы, роты и т. д.) и подчинялись командирам. Запрещались приусадебные участки и рыночная торговля. Основой экономики была объявлена «опора на собственные силы», а идеалом – полностью самообеспечивающаяся, жестко контролируемая производственная единица. Но все это привело к резкому сокращению экономического роста и к еще большему, чем раньше, снижению жизненного уровня населения. Ким Ир Сен оказался силен в борьбе за власть, но не в управлении страной. С 70-х гг. стабильность в государстве обеспечивалась только жестким контролем над населением в сочетании с массированной идеологической обработкой. Население страны было разбито на группы в несколько семей, живущих в одном квартале или доме. Их связывала круговая порука. Глава группы имел немалую власть. Без его согласия было невозможно даже хождение в гости. Да и свободного передвижения по стране не было без согласия на то службы безопасности. Появились лагеря для политзаключенных. В практику вошли публичные казни – расстрелы на стадионах. С 1972 г., с празднования 60-летия Ким Ир Сена, началась кампания восхваления его как самого прославленного руководителя современного мира: «Великий Вождь, Солнце Нации, Железный Всепобеждающий Полководец, Маршал Могучей Республики, Залог Освобождения Человечества». Все совершеннолетние корейцы должны были носить значки с портретом Ким Ир Сена. Вообще его портреты висели повсеместно. На склонах гор в его честь высекались здравицы многометровыми буквами. По всей стране ставили памятники только Ким Ир Сену и его родным. День рождения Великого Вождя стал государственным праздником; биография изучалась, начиная с детского сада; труды заучивались наизусть; места, где он побывал, отмечались мемориальными досками; дети в детсадах обязаны были перед обедом хором благодарить вождя за счастливое детство; в его честь слагались песни; герои фильмов совершали подвиги, вдохновляемые любовью к нему. В вузах стали преподавать особую философскую дисциплину сурёнгван – вождеведение.

На окраине Пхеньяна для Ким Ир Сена был построен помпезный дворец, а по всей стране – множество роскошных резиденций. Однако вождь предпочитал в сопровождении надежной многочисленной охраны много ездить (самолетов не любил) по стране, посещая деревни, предприятия, учреждения. В 1965 г. он женился на Ким Сон Э, молодой секретарше одного из руководителей его охраны. У них родились двое сыновей и дочь.

В начале 70-х гг. у Ким Ир Сена возникла идея сделать сына своим наследником. Слабые протесты в среде высшего чиновничества закончились исчезновением недовольных. В 1980 г. Ким Чен Ир был официально провозглашен наследником отца, «Великим Продолжателем Всемирного Чучхейского Революционного Дела». После смерти Ким Ир Сена в 1994 г. он сосредоточил в своих руках всю полноту власти в стране, проводя политику тирании и политической «изоляции КНДР на основе учения «чукче».

Происхождение

Ким Ир Сен появился на свет 15 апреля 1912 года — ровно в тот день, когда в атлантических водах затонул «Титаник». Родители назвали его Сон Чжу (Становящийся опорой). В дальнейшем у новорожденного было множество псевдонимов: Хан Бер (Утренняя Звезда), Чансон (Старший внук), Тон Мен (Свет с востока). В историю же он вошел как Ким Ир Сен (Восходящее Солнце).

Родная деревня будущего национального лидера Мангёндэ (Десять тысяч пейзажей) располагалась в 12 километрах от Пхеньяна. Отец мальчика, Ким Хён Чжик, перепробовал множество занятий: был учителем, занимался траволечением, сотрудничал с протестантскими миссиями. Мать мальчика, Кан Бан Сок, принадлежала к достаточно интеллигентной семье (дед по материнской линии, Кан Дон Ук, даже основал среднюю школу и был священником в местной протестантской церкви).

Ким Ир Сен родился в день катастрофы «Титаника»

Молодая семья Кимов жила вместе со своими родителями в бедности и нужде. До наших дней сохранился родной дом «Восходящего Солнца» — это скромная хижина, крытая соломой.

Партизан

После русско-японской войны 1904 — 1905 гг. Корея была аннексирована Японией. Иноземцы старательно подавляли всякие попытки жителей полуострова добиться если не независимости, то хотя бы улучшения своего непростого положения внутри империи. Новый виток противостояния пришелся на 1919 год. Тысячи протестующих корейцев были брошены в тюрьмы или убиты. Семья Кимов, опасаясь репрессий, уехала за границу, в китайскую Маньчжурию.

В подростковом возрасте Ким Сон Чжоу вступил в подпольный марксистский кружок. Эта организация была быстро раскрыта. В 1929 году 17-летний революционер попал в тюрьму, но уже через полгода вышел на свободу.

Затем Ким начал участвовать в антияпонском партизанском движении (теперь японская агрессия угрожала непосредственно Китаю). Тогда кореец и стал использовать псевдоним Ким Ир Сена. Партизан успешно продвигался по службе. В 1936 году он возглавил собственный отряд, а в 1937-м вместе со своей «дивизией» атаковал контролировавшийся японцами городок Почхонбо. Бой был примечателен тем, что закончился первой победой корейских борцов за независимость на территории самого Корейского полуострова, а не соседней Маньчжурии.

Восхождение к власти

Периодические успехи Ким Ир Сена выдвинули его в лидеры повстанцев, но не могли переломить ход всей войны. Уже к началу Второй мировой японцы разгромили большинство корейских отрядов. В сложившихся обстоятельствах Ким в ответ на приглашение представителя советского Дальневосточного фронта отправился в Хабаровск. Повстанцы заручились поддержкой Коминтерна и получили собственную базу рядом с Уссурийском. Там Ким Ир Сен познакомился со своей женой Ким Чен Сук. В 1941 году у пары родился сын Ким Чен Ир, который стал преемником отца и возглавлял КНДР в 1994 — 2011 гг.

Сын Ким Ир Сена Ким Чен Ир родился в СССР

В 1942 году партизан вступил в РККА. Вместе со своими соратниками он готовился к полномасштабной войне с Японией, однако быстрая капитуляция империи после разгрома Германии позволила советским войскам беспрепятственной занять Пхеньян. Ким Ир Сен вернулся на родину в качестве обладателя Ордена Красного Знамени и капитана РККА.

Под советским покровительством началось быстрое восхождение военного к власти. В 1948 году, когда Красная армия покинула Корею, Ким стал председателем Кабинета министров только что провозглашенной КНДР, а еще через год возглавил новую Трудовую партию Кореи.

Корейская война

После окончания Второй мировой страны-победительницы разделили Корейский полуостров на зоны оккупации, как это было сделано в Германии. Южная стала американской, северная — советской. В Сеуле к власти пришел Ли Сын Ман. Каждый режим считал себя единственным легитимным и готовился к открытому противостоянию с соседом. Ли Сын Ман, например, считал поход на Пхеньян «крестовым походом против красных». А в КНДР столицей согласно конституции являлся Сеул, в то время как Пхеньян назывался «временной столицей».

Гражданская война между севером и югом началась в 1950 году после внезапной атаки северокорейской армии по позициям противника. Из-за спора двух политических систем в конфликт включились 19 государств. КНДР поддержали СССР и Китай, Южную Корею — США и их европейские союзники. Так противостояние Пхеньяна и Сеула чуть было не переросло в Третью мировую. Ким Ир Сен возглавлял северокорейскую армию и считался ее главнокомандующим.

Первое наступление КНА (Корейской народной армии) было успешным, но, взяв Сеул, коммунисты быстро столкнулись с серьезными проблемами. Командный состав оказался недостаточно опытным, плохо использовалась артиллерия. В масштабах всей страны восстание против режима Ли Сын Мана так и не началось. Постепенно ситуация для КНА становилась только хуже. Американцы высадили на полуострове десант и вместе с союзниками освободили Сеул.

Вмешательство сверхдержав сделало конфликт неразрешимым. Война завершилась в 1953 году: территориальные изменения оказались малозначительными, фактически был сохранен статус-кво, а Корея так и осталась разделенной страной.

Вождь

После наступления перемирия (КНДР отказалась соблюдать его в 2013 году) позиции Ким Ир Сена внутри своей страны максимально укрепились. Началось «закручивание гаек», экономика стала жестко централизованной и милитаризированной. Рыночная торговля и частные приусадебные участки попали под запрет. Вследствие всего этого в Северной Корее начался экономический упадок, который превратил КНДР в зеркальное отражение процветающего южного соседа.

Портреты Ким Ир Сена висят в каждом общественном заведении КНДР

Чем сильнее становилась стагнация общества и хозяйства, тем больше власти переходило непосредственно к Ким Ир Сену. В 1972 году его избрали первым президентом КНДР. Пост председателя Кабинета министров был упразднен, что символизировало окончательный отказ от модели коллективного управления внутри партии.

В противовес «импортному марксизму» в КНДР разработали собственную национал-коммунистическую идеологию чучхе (кимерсинизм). Она стала формальным обоснованием культа личности Ким Ир Сена. Глава государства получил вождистские титулы Солнца Нации, Маршала Могучей Республики, Железного Всепобеждающего Полководца и т. д. Его портреты стали обязательным атрибутом любого служебного и жилого помещения.

Ким активно разъезжал по стране. Считается, что каждый месяц он проводил в пути по 20 дней. Хотя бы раз в год он посещал каждую провинцию небольшой Северной Кореи. Вождь контролировал в стране буквально все. Только он решал как правильно использовать коптильную фабрику, открыть ли новую утиную ферму и какую улицу построить в провинциальном городке. Такой метод личного контроля помог сложиться его образу живого божества.

В конце жизни старший Ким активно продвигал по службе своего сына. В 1980 году Чен Ир был объявлен официальным преемником своего отца. В Северной Корее сложилась своеобразная коммунистическая монархия.

Ким Ир Сен умер в 1994 году, а в 1998-ом он был провозглашен Вечным президентом КНДР. Парадоксальность этого решения заключается в том, что покойный глава государства де-юре и сегодня остается у власти.

Личность правителя всегда оказывает немалое влияние на судьбу страны - с этим, пожалуй, не решится спорить даже самый убеждённый сторонник исторического детерминизма. В особой степени относится это к диктатурам, особенно таким, в которых власть правителя практически не ограничена ни традицией, ни влиянием сильных зарубежных "покровителей", ни каким-то, пускай и слабым, общественным мнением. Одним из примеров такой диктатуры является Северная Корея - государство, во главе 46 (а фактически - 49) лет стоял один и тот же человек - "Великий Вождь, Солнце нации, Маршал Могучей Республики" Ким Ир Сен. Он возглавил это государство в момент его создания, и, судя по всему, "Могучая Республика" ненадолго переживёт своего бессменного руководителя.

Полвека находиться на высшем государственном посту - редкость в современном мире, отвыкшем от долгих монархических правлений, и уже один этот факт делает биографию Ким Ир Сена вполне достойной изучения. Но надо помнить, что Северная Корея - государство во многих отношениях уникальное, что не может не привлекать ещё больше внимания к личности ее руководителя. Вдобавок, биография Ким Ир Сена почти неизвестна советскому читателю, который до недавнего времени был вынужден довольствоваться лишь краткими и весьма далекими от истины справками "Ежегодников БСЭ" и других подобных изданий.

Говорить и писать о биографии северокорейского диктатора действительно трудно. В детстве Ким Ир Сен - сын скромного сельского интеллигента - не привлекал к себе ничьего особого внимания, в молодости ему - партизанскому командиру - совсем незачем было афишировать своё прошлое, а в зрелые годы, став правителем Северной Кореи и оказавшись в неизбежной круговерти интриг, он тоже был вынужден, с одной стороны, оберегать свою жизнь от посторонних взглядов, а с другой - собственными руками и руками своих официальных историографов творить себе новую биографию, которая сплошь и рядом расходилась с реальной, но зато куда более соответствовала требованиям политической ситуации. Ситуация эта часто менялась - менялась и официальная версия биографии "Великого Вождя, Солнца Нации". Поэтому то, что корейские историки писали о своём лидере в 50-е гг. мало похоже на, то что они пишут сейчас. Прорваться через завалы противоречивых и по большей части весьма далеких от истины утверждений официальной северокорейской историографии весьма сложно, а то и просто невозможно, надёжных же документов, касающихся биографии Ким Ир Сена, особенно в молодые годы, сохранилось очень немного. Таким образом, человек, которому в современном мире принадлежит рекорд продолжительности пребывания на высшем государственном посту, и поныне во многом остается загадочной фигурой.

Рассказ о жизни Ким Ир Сена в силу этого будет сплошь и рядом полон неясностей, недомолвок, сомнительных и ненадёжных фактов. Тем не менее, за последние десятилетия усилиями южнокорейских, японских и американских учёных (среди последних надо назвать в первую очередь профессора Со Дэ Сука в США и профессора Вада Харуки в Японии) удалось установить многое. Советские специалисты - как учёные, так и практические работники - зачастую были куда более информированы, чем их зарубежные коллеги, но по понятным причинам им до недавнего времени приходилось хранить молчание. Тем не менее, автору данной статьи в ходе проводимых им разысканий также удалось собрать определённый материал, который вместе с результатами работ зарубежных исследователей лег в основу данной статьи. Особую роль среди собранного материала играют записи бесед с теми участниками рассматриваемых событий, которые в настоящее время живут в нашей стране.

О семье Ким Ир Сена и его детстве известно немного. Хотя корейскими пропагандистами и официальными историографами написаны десятки томов на эту тему, но в них едва ли возможно отделить истину от позднейших пропагандистских наслоений. Родился Ким Ир Сен 15 апреля 1912 года (дата иногда ставится под сомнение) в Мангёндэ - небольшой деревне под Пхеньяном . Чем занимался его отец Ким Хён Чжик (1894-1926) - сказать с определенностью трудно, так как за свою короткую жизнь Ким Хён Чжик сменил не одно занятие. Чаще всего в появлявшихся время от времени в советской печати биографических справках о Ким Ир Сене его отца называли сельским учителем. Это и звучало хорошо (учитель - профессия благородная и, с официальной точки зрения, вполне "благонадежная"), и не было лишено оснований - временами Ким Хён Чжик действительно преподавал в начальных школах. Но в целом отец будущего Великого Вождя относился к той низовой (по сути - маргинальной) корейской интеллигенции, которая то учительствовала, то находила себе какую-нибудь конторскую службу, то как-то иначе зарабатывала на жизнь. Сам Ким Хён Чжик, помимо преподавания в школе, занимался и траволечением по рецептам дальневосточной медицины.

Семья Ким Ир Сена была христианской. Протестантизм, проникший в Корею в конце XIX века, получил немалое распространение на севере страны. Христианство в Корее воспринималось во многом как идеология модернизации, и, отчасти, современного национализма, поэтому и не удивительно, что очень многие корейские коммунисты. Отец Ким Ир Сена сам окончил основанную миссионерами школу, и поддерживал связи с христианскими миссиями. Разумеется, сейчас тот факт, что отец Ким Ир Сена (как, впрочем, и его мать) был не просто верующим протестантом, но и христианским активистом, всячески замалчивается, а его связи с религиозными организациями объясняются лишь стремлением найти легальное прикрытие для революционной деятельности. Мать Ким Ир Сена - Кан Бан Сок (1892 -1932) была дочерью местного протестантского священника. Кроме Ким Ир Сена, настоящим именем которого было Ким Сон Чжу, в семье было ещё двое сыновей .

Как и большинство семей низовой корейской интеллигенции, Ким Хён Чжик и Кан Бан Сок жили небогато, временами просто нуждаясь. Северокорейская историография утверждает, что родители Ким Ир Сена - особенно его отец - были заметными руководителями национально-освободительного движения. Впоследствии официальные пропагандисты стали заявлять, что Ким Хён Чжик был вообще главной фигурой во всем антиколониальном движении. Разумеется, это не так, но отношение к японскому колониальному режиму было в этой семье, безусловно, враждебным. В частности, по сравнительно недавно опубликованным данным японских архивов, Ким Хён Чжик действительно принимал участие в деятельности небольшой нелегальной националистической группы, созданной весной 1917 г.
Северокорейские историки утверждают, что Ким Хён Чжик даже был арестован за свою деятельность и провёл некоторое время в японской тюрьме, но не ясно, насколько эти утверждения соответствуют истине.

По-видимому, именно желание уехать из оккупированной захватчиками страны, соединенное со стремлением избавиться от постоянной нужды, заставило родителей Ким Ир Сена, подобно многим другим корейцам, в 1919 или 1920 г. переехать в Маньчжурию, где маленький Ким Сон Чжу начал учиться в китайской школе. Уже в детстве Ким Ир Сен в совершенстве овладел китайским, на котором свободно говорил всю жизнь (до старости, по слухам, его любимым чтением оставались классические китайские романы). Правда, на некоторое время он возвращался в Корею, в дом деда, но уже в 1925 г. покинул родные места, чтобы вновь вернуться туда через два десятилетия. Однако и переезд в Маньчжурию, похоже, не слишком улучшил положение семьи: в 1926 г. в возрасте 32 лет умер Ким Хё н Чжик и 14-летний Ким Сон Чжу осиротел.

Уже в Гирине, в старших классах школы Ким Сон Чжу вступает в подпольный марксистский кружок, созданный местной нелегальной организацией китайского комсомола. Кружок был почти сразу же раскрыт властями, и в 1929 г. 17-летний Ким Сон Чжу, который был самым младшим из его членов, оказался в тюрьме, где провёл несколько месяцев. Официальная северокорейская историография, разумеется, утверждает, что Ким Ир Сен был не просто участником, но и руководителем кружка, что однако, полностью опровергается документами.

Вскоре Ким Сон Чжу вышел на свободу, но с этого момента его жизненный путь круто изменился: не окончив, по-видимому, даже школьного курса, молодой человек ушёл в один из многочисленных партизанских отрядов, действовавших в тогдашней Маньчжурии, чтобы сражаться с японскими захватчиками и их местными сторонниками, бороться за лучший мир, более добрый и справедливый, чем тот, который он видел вокруг себя. В те годы это был путь, по которому шли многие и многие молодые люди Китая и Кореи, те, кто не хотел или не мог подлаживаться к захватчикам, делать карьеру, служить или спекулировать.

Начало 30-х гг. было временем, когда в Маньчжурии развертывалась массовое антияпонское партизанское движение. Участие в нем принимали и корейцы, и китайцы, представители всех действовавших там политических сил: от коммунистов до крайних националистов. Молодой Ким Сон Чжу, который ещё в школьные годы был связан с комсомольским подпольем, вполне естественно оказался в одном из созданных Компартией Китая партизанских отрядов. О раннем периоде его деятельности известно мало. Официальная северокорейская историография утверждает, что с самого начала своей деятельности Ким Ир Сен возглавлял созданную им Корейскую Народно-Революционную Армию, которая действовала хотя и в контакте с частями китайских коммунистов, но в общем вполне самостоятельно. Эти утверждения, разумеется, не имеют никакого отношения к действительности. Никакой Корейской Народно-Революционной Армии просто никогда не существовало, миф о ней - это лишь часть кимирсеновского мифа, возникшая к конце 1940-х гг. и окончательно утвердившаяся в северокорейской "историографии" десятилетием позже . Корейская пропаганда всегда стремилась представить Ким Ир Сена в первую очередь национальным корейским вождем, и поэтому старалась скрыть те связи, которые в прошлом существовали между ним и Китаем или Советским Союзом. Поэтому северокорейская печать не упоминала ни членство Ким Ир Сена в Китайской Компартии, ни его службу в Советской Армии. В действительности же Ким Ир Сен вступил в один из многочисленных партизанских отрядов китайской компартии, членом которой он и стал вскоре после 1932 г. Примерно в это же время он принимает и тот псевдоним, под которым ему предстоит войти в историю - Ким Ир Сен.

Молодой партизан, по-видимому, показал себя неплохим военным, так как продвигался он по службе неплохо. Когда в 1935 г., вскоре после того, как ряд партизанских отрядов, действовавших близ корейско-китайской границы, был объединен во Вторую отдельную дивизию, в свою очередь входившую в состав Объединенной Северо - Восточной Антияпонской Армии, Ким Ир Сен был политкомиссаром 3-го отряда (примерно 160 бойцов), а уже 2 года спустя мы видим 24-летнего партизана на посту командира 6-й дивизии, которую обычно так и называли "дивизией Ким Ир Сена". Конечно, название "дивизия" не должно вводить в заблуждение: в данном случае это грозно звучащее слово означало лишь сравнительно небольшой партизанский отряд в несколько сотен бойцов, действовавший близ корейско-китайской границы. Тем не менее, это был успех, который показывал, что молодой партизан обладал и некоторым военным дарованием, и качествами лидера.

Самой известной из операций 6-й дивизии стал рейд на Почхонбо, после удачного проведения которого имя Ким Ир Сена получило определенную международную известность. В ходе этого рейда около 200 партизан под командованием Ким Ир Сена пересекли корейско-китайскую границу и утром 4 июня 1937 г. внезапно атаковали пограничный городок Почхонбо, уничтожив местный жандармский пост и некоторые японские учреждения. Хотя современная северокорейская пропаганда и раздула масштабы и значение этого рейда до невозможности, вдобавок приписав его совершение никогда не существовавшей Корейской Народно-Революционной Армии, но и в действительности этот эпизод был немаловажен, ибо партизанам почти никогда не удавалось пересекать тщательно охранявшуюся корейско-маньчжурскую границу и проникать на собственно корейскую территорию. И коммунисты, и националисты действовали на китайской территории. После рейда на Почхонбо, слухи о котором распространились по всей Корее, о "полководце Ким Ир Сене" заговорили всерьёз. О рейде и его организаторе стали писать газеты, а японская полиция включила его в число особо опасных "коммунистических бандитов".

В конце 30-х гг. Ким Ир Сен встретил свою жену - Ким Чжон Сук, дочь батрака из северной Кореи, которая в 16 лет вступила в партизанский отряд. Правда, похоже, что Ким Чжон Сук была не первой, а второй женой Ким Ир Сена. Его первая жена - Ким Хё Сун - тоже воевала в его отряде, но в 1940 г. попала в плен к японцам. Впоследствии она жила в КНДР и занимала различные ответственные посты среднего уровня. Справедливы ли эти слухи - сказать сложно, но, как бы то ни было, официальная северокорейская историография утверждает, что первой женой Ким Ир Сена была именно Ким Чжон Сук, мать нынешнего "наследного принца" Ким Чжон Ира. Судя по воспоминаниям тех, кто встречался с ней в 40-е гг. это была тихая женщина невысокого роста, не очень грамотная, не владеющая иностранными языками, но приветливая и жизнерадостная. С ней Ким Ир Сену довелось прожить самое бурное десятилетие своей жизни, в течение которого он из командира маленького партизанского отряда превратился в правителя Северной Кореи.

К концу 30-х гг. положение маньчжурских партизан резко ухудшилось. Японские оккупационные власти решили покончить с партизанским движением и с этой целью в 1939-1940 гг. сосредоточили в Маньчжурии значительные силы. Под натиском японцев партизаны несли тяжёлые потери. К тому времени Ким Ир Сен был уже командиром 2-го оперативного района 1-й армии, ему подчинялись партизанские части в провинции Цзяндао. Его бойцам не раз удавалось наносить ответные удары по японцам, но время работало против него. К концу 1940 г. из числа высших руководителей 1-й армии (командующий, комиссар, начальник штаба и командиры 3 оперативных районов) в живых остался только один человек - сам Ким Ир Сен, все же остальные были убиты в боях. Японские каратели с особой яростью развернули охоту на Ким Ир Сена. Положение становилось безвыходным, силы таяли на глазах. В этих условиях в декабре 1940 г. Ким Ир Сен вместе с группой своих бойцов (около 13 человек) прорывается на север, переходит Амур и оказывается в Советском Союзе. Начинается период его эмигрантской жизни в СССР.

Надо сказать, что долгое время как среди корееведов, так и среди самих корейцев циркулировали слухи о якобы произошедшей в СССР "подмене" Вождя. Утверждалось, что настоящий Ким Ир Сен - герой Почхонбо и комдив Антияпонской объединенной армии погиб или умер около 1940 г., а с этого времени под именем Ким Ир Сена действовал уже другой человек. Слухи эти зародились в 1945 г., когда Ким Ир Сен вернулся в Корею и многие поразились молодости бывшего партизанского командира. Свою роль сыграло и то, что псевдонимом "Ким Ир Сен" с начала 20-х гг. пользовалось несколько партизанских командиров. Убежденность в якобы произошедшей подмене была в то время на Юге так велика, что эта версия без всяких оговорок попала даже в американские разведывательные донесения. Чтобы бороться со слухами, советские военные власти даже организовали показательную поездку Ким Ир Сена в его родную деревню, в которой его сопровождали корреспонденты местной печати.
Сильно отдающая романами Дюма-отца гипотеза, которую по политико-пропагандистским соображениям особо поддерживают некоторые южнокорейские специалисты, едва ли имеет отношение к действительности. Мне приходилось беседовать с теми, кто в своё время провёл рядом с Ким Ир Сеном годы эмиграции, а также и людьми, отвечавшими за находившихся на советской территории партизан и в силу этого часто встречавшимися с будущим Великим Вождем ещё во время войны Все они единодушно отвергают эту версию как несерьёзную и лишенную оснований. Такого же мнения придерживается и крупнейшие специалисты по корейскому коммунистическому движению Со Дэ Сук и Вада Харуки. Наконец, опубликованные недавно в Китае дневники Чжоу Бао-чжуна также опровергают большинство аргументов, которыми пользуются сторонники теории "подмены". Таким образом, легенда о корейской "железной маске", весьма напоминающая авантюрные романы, едва ли может считаться достоверной, хотя, безусловно, извечная привязанность людей ко всяческим тайнам и загадкам неизбежно будет временами способствовать очередному оживлению разговоров на эту тему и даже появлению соответствующих "сенсационных" журналистских публикаций.

К началу 40-х на советскую территорию перешло уже немало маньчжурских партизан. Первые случаи таких переходов известны уже с середины 30-х годов, а после 1939 г., когда японцы резко увеличили размах своих карательных операций в Маньчжурии, уход остатков разбитых партизанских отрядов на советскую территорию стал нормальным явлением. . Перешедших обычно подвергали кратковременной проверке, а потом их судьбы складывались по-разному. Некоторые из них поступали на службу в Красную Армию, другие же, приняв советское гражданство, вели обычную жизнь крестьян или, реже, рабочих.
Поэтому переход Ким Ир Сена и его людей через Амур в конце 1940 г. не был чем-то необычным или неожиданным. Подобно другим перебежчикам, Ким Ир Сен оказался на некоторое время интернирован в проверочном лагере. Но поскольку к тому времени имя его пользовалось уже определенной известностью (по крайней мере, среди "тех, кому положено"), то процедура проверки не затянулась и уже через несколько месяцев двадцатидевятилетний партизанский командир становится слушателем курсов при Хабаровском пехотном училище, на которых учится до весны 1942 г.
Пожалуй, впервые после десяти лет опасной партизанской жизни, полной скитаний, голода, усталости Ким Ир Сен смог отдохнуть, почувствовать себя в безопасности. Жизнь его складывалась удачно. В феврале 1942 г. (по некоторым данным - в феврале 1941 г.) Ким Чжон Сук родила сына, которого назвали русским именем Юра и которому через десятилетия суждено было стать "Любимым Руководителем, Великим Продолжателем Бессмертного Чучхейского Революционного Дела" Ким Чжон Иром.

Летом 1942 г. советское командование приняло решение сформировать из перешедших на советскую территорию маньчжурских партизан специальную часть - 88-ю отдельную стрелковую бригаду, которая располагалась в поселке Вятск (Вятское) близ Хабаровска. Именно в эту бригаду летом 1942 г. получил назначение молодой капитан Советской Армии Ким Ир Сен, которого, впрочем, тогда чаще называли по китайскому чтению его именных иероглифов - Цзинь Жичэн. Командиром бригады стал известный маньчжурский партизан Чжоу Баочжун, который в Советской Армии получил звание подполковника. Большинство бойцов бригады составляли китайцы, так что основным языком боевой подготовки был китайский. Бригада состояла из четырех батальонов, а ее численность, по разным оценкам, составляла от 1000 до 1.700 человек, из которых примерно 200-300 были советскими военнослужащими, направленными в бригаду в качестве инструкторов и контролеров. Партизаны-корейцы, большая часть которых ещё в 30-е годы воевала под командованием Ким Ир Сена или вместе с ним, входили в первый батальон, командиром которого и стал Ким Ир Сен. Корейцев этих было немного, по оценкам Вада Харуки, от 140 до 180 человек.

Потекла обычная монотонная и довольно тяжёлая жизнь части, находящейся во время войны в глубоком тылу, жизнь, хорошо знакомая многим и многим советским сверстникам Ким Ир Сена. Как ясно из рассказов людей, которые в тот период служили вместе с Ким Ир Сеном или имели доступ к материалам 88-й бригады, она, несмотря на свой специфический состав, вовсе не была частью спецназначения в современном понимании. Ни по своему вооружению, ни по организации, ни по боевой подготовке она принципиально не отличалась от обычных частей Советской Армии. Правда, временами некоторые бойцы бригады отбирались для выполнения разведывательно-диверсионных операций в Маньчжурии и Японии.
Советская литература тех лет много говорила об акциях японских диверсантов на советском Дальнем Востоке: взрывах поездов, плотин, электростанций. Надо сказать, что советская сторона отвечала японской полной взаимностью и, судя по воспоминаниям ветеранов 88-ой бригады, не только разведывательные, но и диверсионные рейды в Маньчжурию были обычным делом. Однако подготовку к этим рейдам вели не в Вятске, а в других местах и отобранные для участия в этих акциях бойцы покидали 88-ую бригаду. Сам Ким Ир Сен за время войны ни разу не покинул расположение своей бригады и не побывал ни в Маньчжурии, ни, тем более, в самой Корее.

Ким Ир Сену, которому пришлось воевать с семнадцати лет, похоже, нравилось та тяжёлая, но упорядоченная жизнь кадрового офицера, которую он вел в эти годы. Некоторые из тех, кто служил вместе с ним в 88-ой бригаде, сейчас вспоминают, что уже тогда будущий диктатор производил впечатление человека властолюбивого и "себе на уме", но вполне возможно, что это восприятие продиктовано последующими событиями, которые не добавили у многих советских сослуживцев Ким Ир Сена симпатии к бывшему батальонному командиру. Как бы то ни было, и Ким Ир Сен был весьма доволен службой, и начальство не жаловалось на молодого капитана. За время жизни в Вятске у Ким Ир Сена и Ким Чжон Сук родилось ещё двое детей: сын Шура и дочь. Детей называли русскими именами, и это, пожалуй, говорит о том, что в те годы для Ким Ир Сена возвращение на родину представлялось по меньшей мере проблематичным.
По воспоминаниям, Ким Ир Сен в это время достаточно ясно видит свою будущую жизнь: служба в армии, академия, командование полком или дивизией. И как знать, повернись история чуть иначе, очень может быть, что где-нибудь в Москве жил бы сейчас пожилой отставной полковник или даже генерал-майор Советской Армии Ким Ир Сен, а его сын Юрий работал бы в каком-нибудь московском НИИ и в конце восьмидесятых, подобно большинству столичныё интеллигентов, скорее всего, с энтузиазмом участвовал бы в многолюдных шествиях "Демократической России" и подобных организаций (а потом, можно предположить, кинулся бы в бизнес, но едва ли бы там преуспел). В тот момент никто не мог предсказать, какая судьба ждет командира первого батальона, так что подобный вариант, пожалуй, казался наиболее вероятным. Однако жизнь и история повернулись иначе.

В быстротечной войне с Японией 88-ая бригада не принимала никакого участия, так что утверждение современной официальной северокорейской историографии о том, что Ким Ир Сен и его бойцы сражались в боях за освобождение страны, является стопроцентной выдумкой. Вскоре после окончания боевых действий 88-ая бригада была расформирована, а ее солдаты и офицеры получили новые назначения. В большинстве своём они должны были ехать в освобожденные города Маньчжурии и Кореи, чтобы стать там помощниками советских комендантов и обеспечить надёжное взаимодействие советских военных властей с местным населением и органами власти.
Самым крупным из занятых советскими войсками городов был Пхеньян, а самым высокопоставленным из корейцев-офицеров 88-ой бригады - Ким Ир Сен, так что нет ничего удивительного в том, что именно он был назначен помощником коменданта будущей северокорейской столицы и вместе с рядом бойцов своего батальона выехал туда. Первая попытка добраться до Кореи сухопутным путем не удалась, так как Андонский железнодорожный мост на границе Китая и Кореи был взорван. Поэтому в Корею Ким Ир Сен прибыл в конце сентября 1945 г. на пароходе "Пугачёв" через Владивосток и Вонсан.

В последнее время в южнокорейской печати появились утверждения о том, что роль Ким Ир Сена как будущего лидера была предопределена еще до его отъезда в Корею (рассказывают даже о его тайной встрече со Сталиным, якобы произошедшей в сентябре 1945 г.). Эти утверждения выглядят достаточно сомнительными, хотя я бы и не стал отметать их без дополнительной проверки. В частности, они полностью противоречат тому, что рассказывали мне во время интервью участники событий - В.В.Кавыженко и И.Г. Лобода. Поэтому все-таки вероятнее, что когда Ким Ир Сен приехал в Пхеньян, ни он сам, ни его окружение, ни советское командование не имели ещё никаких особых планов относительно его будущности.

Однако появление Ким Ир Сена пришлось весьма кстати. К концу сентября советское командование поняло, что его попытки опереться в проведении своей политики в Северной Корее на местные правонационалистические группировки во главе с Чо Ман Сиком терпят крах. К началу октября советское военно-политическое руководство как раз начало искать ту фигуру, которая могла бы встать во главе формирующегося режима. Из-за слабости коммунистического движения на севере Кореи делать ставку на местных коммунистов было невозможно: среди них не было фигур, пользовавшихся в стране мало-мальской популярностью. Действовавший на Юге руководитель компартии Кореи Пак Хон Ён тоже не вызывал у советских генералов особых симпатий: он казался непонятным и слишком самостоятельным, да, вдобавок, и недостаточно тесно связанным с Советским Союзом.
В этих условиях появление Ким Ир Сена в Пхеньяне показалось советским военным властям очень своевременным. Молодой офицер Советской Армии, партизанское прошлое которого пользовалось в Северной Корее определенной известностью, был, по их мнению, лучшим кандидатом на вакантный пост "вождя прогрессивных сил Кореи", чем тихий интеллигент-подпольщик Пак Хон Ён или кто-либо ещё.

Поэтому всего лишь через несколько дней после приезда в Корею именно Ким Ир Сену советскими военными властями было предложено (а, точнее сказать, приказано) появиться на торжественном митинге, который 14 октября проводился на пхеньянском стадионе в честь армии-освободительницы, и произнести там короткую приветственную речь. На митинге выступил командующий 25-й армией генерал И.М.Чистяков, который и представил собравшимся Ким Ир Сена как "национального героя" и "знаменитого партизанского вождя". После этого на трибуне появился Ким Ир Сен в только что одолженном у одного из знакомых штатском костюме и произнёс в честь Советской Армии соответствующую речь. Появление Ким Ир Сена на людях стало первым признаком его начинающегося восхождения к вершинам власти. Нескольким днями раньше Ким Ир Сен был включен в состав Северокорейского бюро Компартии Кореи, которым тогда руководил Ким Ён Бом (фигура, впоследствии себя ничем особо не прославившая).

Следующим шагом на пути к власти стало назначение Ким Ир Сена в декабре 1945 г. председателем Северокорейского бюро Компартии Кореи. В феврале по решению советских военных властей Ким Ир Сен возглавил Временный народный комитет Северной Кореи - своего рода временное правительство страны. Таким образом, уже на рубеже 1945 и 1946 гг. Ким Ир Сен формально стал высшим руководителем Северной Кореи. Хотя сейчас задним числом многие говорят о властолюбии и коварстве Ким Ир Сена, по отзывам людей, часто встречавшихся с ним в конце 1945 г., он был удручен таким поворотом судьбы и принял своё назначение без особого энтузиазма. В это время Ким Ир Сен предпочитал простую и понятную ему карьеру офицера советской армии странной и запутанной жизни политика. Например, В.В.Кавыженко, который в то время был начальником 7-го отдела политотдела 25-й армии и часто встречался с Ким Ир Сеном, вспоминает:

"Я хорошо помню, как я зашёл к Ким Ир Сену как раз после того, как ему предложили стать во главе народных комитетов. Он был очень расстроен и сказал мне: "Я хочу полк, потом - дивизию, а это-то зачем? Ничего я не понимаю, и заниматься этим не хочу" .

Отражением хорошо известных военных пристрастий Ким Ир Сена является то обстоятельство, что в марте 1946 г. советские власти рассматривали его в качестве кандидата на пост военного министра объединенной Кореи. В то время еще шли трудные переговоры с американцами о создании единого корейского правительства. Неизвестно, насколько серьезно относилась советская сторона к переговорам, но в их преддверии был составлен список возможного общекорейского правительства. Ким Ир Сену в нем отводилось место заметное, но не первостепенное военного министра (главой правительства должен был стать известный южнокорейский политический деятель левого толка).

Таким образом, на вершине власти в Северной Корее Ким Ир Сен оказался, скорее всего, совершенно случайно и едва ли не против своей воли. Окажись он в Пхеньяне чуть позже или попади он вместо Пхеньяна в какой-нибудь иной крупный город - и судьба его повернулась бы совсем иначе. Впрочем, едва ли Ким Ир Сена в 1946 и даже в 1949 г. можно назвать правителем Кореи в точном смысле слова.
Определяющее влияние на жизнь страны оказывали тогда советские военные власти и аппарат советников. Именно они принимали важнейшие решения и составляли важнейшие документы. Достаточно сказать, что до середины 1950-х гг. все назначения офицеров на должности выше командира полка в обязательном порядке согласовывались с советским посольством. Как уже говорилось, даже многие ранние выступления самого Ким Ир Сена были написаны в политотделе 25-ой армии, а потом переведены на корейский язык. Ким Ир Сен был лишь номинальным главой страны. Отчасти сохранилось это положение и после 1948 г., когда на севере Корейского полуострова была официально провозглашена Корейская Народно-Демократическая Республика. Тем не менее, с течением времени Ким Ир Сен, по-видимому, начал потихоньку входить во вкус власти, равно как и приобретать необходимые для правителя навыки.

Как и большинство высших руководителей Северной Кореи, Ким Ир Сен вместе с женой и детьми поселился в центре Пхеньяна, в одном из небольших особняков, которые раньше принадлежали высокопоставленным японским офицерам и чиновникам. Однако жизнь Ким Ир Сена в этом доме в первые годы после возвращения в Корею едва ли можно было назвать счастливой, ибо она была омрачена двумя трагедиями: летом 1947 г. его второй сын Шура утонул, купаясь в пруду во дворе дома, а в сентябре 1949 г. во время родов умерла его жена Ким Чжон Сук, с которой он прожил десять самых тяжёлых лет своей жизни и теплое отношение к которой он сохранил навсегда. По воспоминаниям тех, кто встречался тогда с Ким Ир Сеном в Пхеньяне, он мучительно переживал оба несчастья.

Тем не менее, бурные события, разворачивающиеся вокруг Ким Ир Сена, не оставляли много времени для скорби. Главными проблемами, с которыми приходилось сталкиваться ему в те первые годы существования КНДР были раскол страны и фракционные конфликты в самом северокорейском руководстве.

Как известно, по решению Потсдамской конференции Корея оказалась разделенной по 38-й параллели на советскую и американскую зоны оккупации, и в то время, как советские военные власти делали всё, чтобы привести к власти на Севере выгодную им группировку, контролировавшие Юг американцы с не меньшей энергией занимались тем же самым.
Результатом их усилий стал приход к власти на Юге правительства Ли Сын Мана. И Пхеньян, и Сеул выдвигали претензии на то, что именно их режим является единственно законной властью на полуострове и не собирались идти на компромиссы. Напряженность возрастала, вооружённые столкновения на 38-й параллели, засылка на территорию друг друга разведывательно-диверсионных групп стали к 1948-1949 гг. обычным явлением, дело явно шло к войне.

По сообщению Ю Сон Чхоля, который с 1948 г. был начальником Оперативного отдела северокорейского Генштаба, подготовка плана удара по Югу началась на Севере ещё до официального провозглашения КНДР. Однако факт подготовки этого плана в северокорейском Генштабе сам по себе значит немного: с незапамятных времен штабы всех армий заняты тем, что составляют как планы обороны от потенциального противника, так и планы нападения на него, такова рутинная практика. Поэтому куда более важным представляется вопрос о том, когда, как и почему принимается политическое решение о начале войны.

В случае с Корейской войной окончательное решение было принято, по-видимому, в апреле 1950 г., во время тайного визита Ким Ир Сена в Москву и его бесед со Сталиным. Однако этому визиту предшествовали долгие обсуждения ситуации, которые шли как в Москве, так и в Пхеньяне.

Ким Ир Сен не был единственным сторонником военного решения корейской проблемы. Большую активность проявляли представители южнокорейского подполья во главе с Пак Хон Ёном, которые переоценивали левые симпатии южнокорейского населения и уверяли, что после первого же военного удара на Юге начнется всеобщее восстание и режим Ли Сын Мана падет.
Убеждение это было столь глубоким, что даже подготовленный план нападения на Юг, по сообщению одного из его авторов - бывшего начальника Оперативного управления Генштаба КНДР Ю Сон Чхоля, не предусматривал боевых действий после падения Сеула: считалось, что вызванное занятием Сеула всеобщее восстание мгновенно покончит с лисынмановским правлением. Из числа советских руководителей активным сторонником военного решения проблемы был Т.Ф.Штыков, первый советский посол в Пхеньяне, который периодически отправлял в Москву сообщения соответствующего содержания.
Поначалу Москва относилась к этим предложениям безо всякого энтузиазма, однако упорство Ким Ир Сена и Штыкова, равно как и изменения в глобальной стратегической ситуации (победа коммунистов в Китае, появление у СССР атомного оружия) сделали свое дело: весной 1950 года Сталин согласился с предложениями Пхеньяна.

Конечно, сам Ким Ир Сен тоже не только не возражал против планируемого нападения. С самого начала своей деятельности в качестве руководителя КНДР он уделял много внимания армии, мотивируя это тем, что мощная северокорейская армия может стать главным орудием объединения. Вообще партизанское и армейское прошлое Ким Ир Сена не могло не привести к тому, что он стал переоценивать роль военных способов решения политических проблем. Поэтому он принял самое активное участие в подготовке планов войны с Югом, которая началась внезапным ударом северокорейских войск ранним утром 25 июня 1950 г. На следующий день, 26 июня, Ким Ир Сен выступил по радио с обращением к народу. В нем он обвинил правительство Южной Кореи в агрессии, призвал к отпору и сообщил, что северокорейские войска начали успешное контрнаступление.

Как известно, на первых порах ситуация благоприятствовала Северу. Хотя всеобщего восстания на Юге, на которое так надеялись в Пхеньяне, всё-таки не произошло, лисынмановская армия воевала неохотно и неумело. Уже на третий день войны пал Сеул, а к концу августа 1950 г. под контролем Севера находилось более 90% территории страны. Однако внезапный американский десант в глубоком тылу северян резко изменил соотношение сил. Началось отступление северокорейских войск и к ноябрю ситуация стала прямо противоположной: теперь уже южане и американцы контролировали более 90% территории страны. Ким Ир Сен вместе со своей ставкой и остатками вооружённых сил оказался прижат к корейско-китайской границе. Однако положение изменилось после того, как на территорию страны вступили китайские войска, направленные туда по настоятельной просьбе Ким Ир Сена и с благословения советского руководства. Китайские части быстро оттеснили американцев к 38-й параллели и позиции, которые с весны 1951 г. занимали войска противостоящих сторон, оказались в итоге почти такими же как те, с которых они начинали войну.

Таким образом, хотя внешняя помощь и спасла КНДР от полного разгрома, итоги войны были обескураживающими и Ким Ир Сен как высший руководитель страны не мог не видеть в этом угрозы для своего положения. Необходимо было как-то обезопасить себя. В условиях успешно развивающегося контрнаступления в декабре 1950 г. в небольшой деревне близ китайской границы состоялся III Пленум ЦК ТПК второго созыва. На этом пленуме Ким Ир Сен сумел решить важную задачу - объяснить причины сентябрьской военной катастрофы и причем сделать это так, чтобы полностью снять себя ответственность за нее. Как всегда в таких случаях и делается, нашли козла отпущения. Им оказался бывший командующий 2-й Армией Му Чжон (Ким Му Чжон), герой гражданских войн в Китае, который и был объявлен виновным во всех военных неудачах, разжалован и вскоре эмигрировал в Китай.

В конце 1950 г. Ким Ир Сен вернулся в разрушенную столицу. Американская авиация постоянно бомбила Пхеньян, поэтому правительство КНДР и ее военное командование расположились в бункерах, причудливая сеть которых была выбита в скальном грунте холма Моранбон, на глубине нескольких десятков метров под землей. Хотя тяжёлая позиционная война и тянулась ещё два с половиной года, но роль северокорейских войск в ней была весьма скромной, они действовали лишь на второстепенных направлениях и обеспечивали охрану тыла. Основную тяжесть боев взяли на себя китайцы, и фактически с зимы 1950/51 гг. война приобрела характер американо-китайского конфликта на корейской территории. В то же время китайцы не вмешивались во внутренние дела Кореи и не пытались навязывать Ким Ир Сену линию поведения. В определенной степени война даже развязала Ким Ир Сену руки, так как существенно ослабила советское влияние.

К тому времени Ким Ир Сен уже, видимо, полностью освоился со своей новой ролью и постепенно превратился в опытного и крайне честолюбивого политика. Говоря об особенностях индивидуального политического стиля Ким Ир Сена, следует отметить неоднократно проявлявшееся им умение лавировать, использовать противоречия как противников, так и союзников. Ким Ир Сен не раз показывал себя мастером политической интриги, очень хорошим тактиком. Слабости же Ким Ир Сена связаны в первую очередь с его недостаточной общей подготовкой, ведь он не только никогда не учился в вузе, но и не имел возможности заняться самообразованием, а все основные представления о социальной и экономической жизни ему пришлось черпать частью из традиционных воззрений корейского общества, частью - из материалов политзанятий в партизанских отрядах и 88-й бригаде. В результате получалось, что Ким Ир Сен знал, как захватить и усилить свою власть, но не знал, как воспользоваться полученными возможностями.

Однако задача, стоявшая перед Ким Ир Сеном в начале 1950-х гг., как раз требовала того искусства лавирования, которым он обладал в полной мере. Речь идёт о ликвидации фракций, существовавших с самого основания КНДР в северокорейском руководстве. Дело в том, что северокорейская элита изначально не была единой, в нее входило 4 группировки, весьма отличающихся друг от друга как по своей истории, так и по составу. Это были:
1) "советская группировка", состоявшая из советских корейцев, направленных для работы в государственных, партийных и военных органах КНДР советскими властями;
2) "внутренняя группировка", в которую входили бывшие подпольщики, действовавшие на территории Кореи ещё до Освобождения;
3) "яньанская группировка", членами которой были вернувшиеся из эмиграции в Китай корейские коммунисты;
4) "партизанская группировка", к которой относился сам Ким Ир Сен и другие участники партизанского движения в Маньчжурии 30-х гг.
Группировки эти с самого начала относились друг к другу без особой симпатии, хотя в условиях жёсткого советского контроля фракционная борьба открыто проявиться не могла. Единственный путь к полновластию для Ким Ир Сена лежал через уничтожение всех группировок, кроме его собственной, партизанской, и в избавлении от тотального советского и китайского контроля. Решению этой задачи он и посвятил свои основные усилия в 50-е гг.

Об уничтожении фракций в Корее речь идет в другой части книги, и здесь нет смысла вновь подробно останавливаться на всех перипетиях этой борьбы. В ее ходе Ким Ир Сен проявил немалое умение и коварство, ловко сталкивая своих соперников лбами. Первой жертвой стали бывшие подпольщики из внутренней группировки, расправа над которыми прошла в 1953-1955 гг. при активной поддержке или благожелательном нейтралитете двух других фракций. Далее, в 1957-1958 гг., удар был нанесен по яньаньцам, но они оказались более крепким орешком. Когда в августе 1956 г. Ким Ир Сен вернулся из поездки за рубеж, на состоявшемся пленуме ЦК он был подвергнут острой критике со стороны нескольких представителей "яньаньской группировки", которые обвинили Ким Ир Сена в насаждении в Корее культа личности.
Хотя смутьяны были тут же изгнаны с заседания и посажены под домашний арест, им удалось бежать в Китай и вскоре оттуда прибыла совместная советско-китайская делегация с Микояном и Пэн Дэхуаем во главе. Эта делегация не только потребовала восстановить в партии репрессированных яньаньцев, но даже пригрозила возможностью отстранения самого Ким Ир Сена от руководства страной. Судя по имеющимся данным, это была не пустая угроза - план снятия Ким Ир Сена был действительно предложен китайской стороной и всерьёз обсуждался.
Хотя все уступки, на которые пошёл Ким Ир Сен под этим давлением, и были временными, но сам по себе этот эпизод надолго остался в его памяти, и поныне он часто рассказывает об этом посещающим Пхеньян иностранным делегациям. Урок был нагляден. Ким Ир Сена вовсе не устраивало положение марионетки, которую всемогущие кукловоды могут в любой момент убрать со сцены, и поэтому с середины 50-х гг. он начинает осторожно, но всё более настойчиво дистанцироваться от своих недавних покровителей. Глобальная чистка партийного руководства 1958-1962 гг., хотя и не такая кровавая как сталинские чистки (жертвам часто давали выехать из страны), привела к полной ликвидации некогда могущественных "советской" и "яньаньской" фракций и сделала Ким Ир Сена полновластным хозяином Северной Кореи.

Первые годы после подписания перемирия ознаменовались серьёзными успехами северокорейской экономики, которая не только быстро ликвидировала ущерб, нанесённый войной, но и стала стремительно продвигаться вперед. Решающую роль в этом сыграла помощь СССР и Китая, которая была весьма внушительной.
По южнокорейским данным, в 1945-1970 годах советская помощь КНДР составила 1.146 миллионов долларов США (364 миллиона долларов - кредиты на крайне льготных условиях, 782 миллиона долларов - безвозмездная помощь). По тем же данным, китайская помощь равнялась 541 миллиону долларов (436 миллионов - кредиты, 105 миллионов - безвозмездно). Цифры эти можно оспаривать, но тот факт, что помощь была весьма и весьма серьезной - бесспорен. Опираясь на эту массированную поддержку, северная экономика развивалась быстро и успешно, на какое-то время оставив Юг далеко позади. Только к концу шестидесятых годов Южной Корее удалось ликвидировать экономическое отставание от Севера.

Однако внешнеполитическая ситуация, в которой приходилось действовать Ким Ир Сену, серьёзно изменилась из-за начала советско-китайского конфликта. Этот конфликт сыграл в политической биографии Ким Ир Сена и истории КНДР двоякую роль. С одной стороны, он создал для северокорейского руководства, которое сильно зависело от поступавшей из СССР и Китая экономической и военной помощи, ряд проблем, а с другой - немало помог Ким Ир Сену и его окружению в решении сложнейшей из стоявших перед ними задач - в освобождении от советского и китайского контроля. Если бы не раздоры, вспыхнувшие между Москвой и Пекином в конце 50-х, Ким Ир Сену едва ли удалось бы установить собственную единоличную власть в стране, ликвидировать фракции и стать абсолютным и никем не контролируемым диктатором.

Однако не следует забывать, что экономически Северная Корея чрезвычайно зависела как от Советского Союза, так и от Китая. Зависимость эта, вопреки настойчивым уверениям северокорейской пропаганды, так и не была преодолена на протяжении всей северокорейской истории. Поэтому перед Ким Ир Сеном стояла сложная задача. С одной стороны, он должен был, маневрируя между Москвой и Пекином и играя на их противоречиях, создавать возможности для проведения независимого политического курса, а с другой - делать это так, чтобы ни Москва, ни Пекин не прекратили жизненно важную для КНДР экономическую и военную помощь.
Задача эта могла быть решена только при искуснейшем лавировании между двумя великими соседями. И надо признать: в этом Ким Ир Сен и его окружение весьма преуспели. На первых порах Ким Ир Сен склонялся к союзу с Китаем. Этому было ряд объяснений: и культурная близость двух стран, и более тесные связи корейских революционеров с китайским руководством в прошлом, и недовольство Ким Ир Сена критикой Сталина и его методов управления, развернувшейся в СССР. К концу 1950-х годов стало явным, что экономическая политика КНДР всё в большей степени ориентируется на китайскую. Вслед за китайским "большим скачком" в КНДР началось движение "Чхоллима", которое, безусловно, было лишь корейской копией китайского образца. В конце 1950-х гг. попал в Северную Корею и стал там основным экономическим лозунгом китайский принцип "опоры на собственные силы" (в корейском произношении "чарёк кэнсэн", в китайском "цзыли гэншэн", иероглифы одинаковы), а также многие принципы идеологической работы и культурной политики.

На первых порах эти сдвиги в целом не выходили за рамки политики нейтралитета. Печать КНДР не упоминала о советско-китайском конфликте, корейские делегации, в том числе и самого высокого уровня, равно посещали и Москву, и Пекин, развивались экономические связи с обеими странами. В июле 1961 г. в Пекине Ким Ир Сен и Чжоу Эньлай подписали действующий и поныне "Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между КНДР и КНР", который закрепил союзнические связи обеих стран. Однако лишь неделей раньше аналогичный Договор был заключен и с Советским Союзом, а в действие оба Договора вообще вступали одновременно, так что нейтралитет КНДР проявился и здесь. В то же самое время во внутренней печати КНДР все реже упоминался Советский Союз, все меньше говорилось о необходимости учиться у него. Постепенно свертывалась деятельность Общества корейско-советской дружбы, которое в свое время было одной из самых влиятельных организаций в КНДР.

После XXII съезда КПСС, на котором не только прозвучала критика китайских руководителей, но и развернулась новая атака на Сталина, произошло резкое сближение КНР и КНДР. В 1962-1965 гг. Корея полностью солидаризировалась с позицией Китая по всем важнейшим вопросам. Основными пунктами разногласий между Советским Союзом и Кореей стали новые идеологические установки КПСС, принятые после XX съезда и не получившие поддержки и понимания в ТПК: осуждение Сталина, принцип коллективного руководства, тезис о возможности мирного сосуществования.
Концепция мирного сосуществования была воспринята Ким Ир Сеном как проявление капитулянтства, а в развертывании критики Сталина он не без основания увидел угрозу собственной неограниченной власти. В эти годы "Нодон синмун" неоднократно выступала со статьями, в которых выражалась поддержка позиции Китая по многим вопросам. Так, резкая критика позиции СССР в советско-китайском конфликте содержалась в привлекшей внимание иностранных наблюдателей редакционной статье "Защитим социалистический лагерь", напечатанной в "Нодон синмун" 28 октября 1963 г. (и перепечатанной всеми основными корейскими газетами и журналами). Советский Союз обвинялся в том, что он использовал свою экономическую и военную помощь как средство политического давления на КНДР. 27 января 1964 г. "Нодон синмун" осудила "одного человека" (т.е. Н.С. Хрущева - А. Л.), ратующего за мирное сосуществование, 15 августа того же года в редакционной статье этой газеты выражалась солидарность с возражениями КПК против планировавшегося тогда созыва всемирного совещания коммунистических и рабочих партий. В этой статье впервые содержалось прямое, без обычных прежде иносказаний ("одна страна", "одна из коммунистических партий" и т.п.), осуждение действий СССР и КПСС.
Руководство КНДР безоговорочно поддержало Китай во время китайско-индийского пограничного конфликта в 1962 г., а также осудило "капитулянтство" СССР во время Карибского кризиса. Таким образом, в 1962-1964 гг. КНДР вместе с Албанией стала одним из немногих ближайших союзников Китая, почти полностью солидаризировалась с его позицией по всем важнейшим международным проблемам.

Эта линия вызвала серьёзные осложнения: Советский Союз в ответ резко сократил направляемую в КНДР помощь, что поставило некоторые отрасли северокорейской экономики на грань краха, а также сделало практически небоеспособной корейскую авиацию. Кроме того, начавшаяся в Китае "культурная революция" тоже заставила северокорейское руководство пересмотреть свои позиции. "Культурная революция" сопровождалась хаосом, который не мог не насторожить тяготеющее к стабильности северокорейское руководство.
Вдобавок, в те года во многих китайских хунвэйбиновских публикациях появились нападки на корейскую внутреннюю и внешнюю политику, и на Ким Ир Сена лично. Уже в декабре 1964 г. "Нодон синмун" впервые выступила с критикой "догматизма", а 15 сентября 1966 г. она осудила "культурную революцию" в Китае как проявление "левого оппортунизма" и "троцкистской теории перманентной революции". С тех пор северокорейская печать время от времени выступала с критикой как "ревизионизма" (читай: советского варианта марксизма-ленинизма), так и "догматизма" (читай: китайского маоизма) и представляла северокорейский подход как некую "золотую середину" между этими двумя крайностями.

Приезд в Пхеньян советской партийно-правительственной делегации во главе с А.Н.Косыгиным в феврале 1965 г. ознаменовал собой окончательный отказ КНДР от однобокой пропекинской ориентации, и с середины 60-х гг. руководство КНДР стало проводить политику последовательного нейтралитета в советско-китайском конфликте. Порою беспрерывное лавирование Пхеньяна вызывало немалое раздражение и в Москве, и в Пекине, но Ким Ир Сену удавалось вести дело так, что это недовольство ни разу не приводило к прекращению экономической и военной помощи.

Окончательное закрепление нового статуса корейско-китайских отношений, который мог быть оценен как развитие союзнических отношений при сохранении нейтралитета КНДР в советско-китайском конфликте, произошло в ходе визита в КНДР в апреле 1970 г. Чжоу Эньлая. Показательно, что тогдашний премьер Госсовета КНР выбрал именно Северную Корею для своей первой зарубежной поездки после бурных лет "культурной революции". В течение 1970-1990 гг. Китай был вторым по значению (после СССР) торговым партнером КНДР, и в 1984 г. на КНР приходилась примерно 1/5 часть всего товарооборота Северной Кореи.

К этому времени все высшие посты в стране находились в руках старых соратников Ким Ир Сена по партизанской борьбе, которым он доверял если не полностью, то куда больше, чем выходцам из других фракций, а сам Ким Ир Сен наконец-то обрел вся полноту власти. Наконец -то он добился того, чего желал ещё с начала 50-х гг.: отныне он мог править полностью единолично, не оглядываясь ни на внутреннюю оппозицию, ни на мнение могущественных союзников-покровителей.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что как раз с рубежа 50-х и 60-х гг. в жизни Северной Кореи происходят немалые изменения, на место осуществлявшегося ранее прямого копирования советских образцов приходит утверждение своих методов организации производства, культурных и моральных ценностей. Начинается пропаганда идей "чучхе", подчеркивание превосходства всего корейского над всем зарубежным.

Впервые термин "чучхе" прозвучал в речи Ким Ир Сена "Об искоренении догматизма и формализма в идеологической работе и об установлении чучхе", произнесенной 28 декабря 1955 г., хотя впоследствии, уже в начале 1970-х гг. северокорейская казенная историография стала утверждать, что, дескать, сама теория "чучхе" была выдвинута Вождем ещё в конце двадцатых. Документы, подтверждающие эту теорию, не заставили себя долго ждать: после 1968 г. было издано несколько речей, якобы произнесенных Ким Ир Сеном в молодости и, разумеется, содержащих слово "чучхе". Что же до более поздних речей Вождя, произнесенных им на самом деле и ранее опубликованных, то в них просто внесли исправления и стали печать в "дополненном" виде.
Хотя объяснению термина "чучхе" уже посвящена не одна сотня томов, для любого северокорейца всё довольно однозначно: "чучхе" - это то, что написал Великий Вождь и его наследник. С 60-х гг. северокорейская пропаганда не устает подчеркивать превосходство истинно корейских идей "чучхе" (иногда их ещё называют "кимирсенизмом") над марксизмом и вообще любыми иностранными идеологиями. На практике же выдвижение идеологии "чучхе" имело для Ким Ир Сена в первую очередь практическое значение, так как давало основания освободиться от иностранного (советского и китайского) влияния в области идеологии. Впрочем, можно предположить, что честолюбивому Ким Ир Сену также доставляло немалое удовольствие сознавать себя теоретиком международного масштаба. Впрочем, к концу жизни Ким Ир Сена универсалистский компонент "чучхе" стал менее ощутим, и все большую роль в нем стал играть традиционный корейский национализм. Порою этот национализм принимал довольно комические формы - достаточно вспомнить шумиху вокруг "обнаружения" в начале 1990-х годов могилы мифического основателя корейского государства Тангуна. Как и следовало ожидать, могила сына небесного божества и медведицы была обнаружена именно на территории Пхеньяна!

На первых порах отход от просоветской ориентации в начале 60-х гг. сопровождался и резким ужесточением политики в отношении Южной Кореи. По-видимому, на Ким Ир Сена и на его окружение в середине 1960-х гг. произвели большое впечатление успехи южновьетнамских повстанцев, поэтому освободившись от в немалой степени сдерживавшего их советского контроля они, похоже, решили попытаться развернуть на Юге активное антиправительственное партизанское движение по южновьетнамскому образцу. До начала 60-х гг. подобные намерения, если они и возникали, пресекались Москвой, но теперь ее позиция была объявлена "ревизионистской".
При этом ни Ким Ир Сен, ни его советники совершенно не учитывали, что политическая обстановка в Южной Корее совсем иная, чем во Вьетнаме, и что население Юга отнюдь не готово выступить против своего правительства с оружием в руках. Крупные волнения в Южной Корее начала 60-х, проходившие под общедемократическими и, отчасти, националистически-антияпонскими лозунгами, похоже, были восприняты Пхеньяном и лично Ким Ир Сеном чуть ли не как признак готовности южнокорейцев к коммунистической революции. Снова, как и в конце 40-х гг., когда шло планирование нападения на Юг, северокорейская верхушка приняла желаемое за действительное.

В марте 1967 г. в корейском руководстве произошли немалые перемены. Были сняты с постов и репрессированы многие деятели, руководившие разведывательными операциями на Юге. Это означало серьёзную перемену в стратегии по отношению к Югу. От рутинной разведывательной деятельности северокорейские спецслужбы перешли к активной кампании по дестабилизации сеульского правительства. Снова, как и двумя десятилетиями ранее, на южнокорейскую территорию стали забрасываться обученные на Севере "партизанские" группы.
Самый известный инцидент такого рода произошёл 21 января 1968 г., когда подготовленная группа из 32 северокорейских спецназовцев попыталась взять штурмом Голубой Дом - резиденцию южнокорейского президента в Сеуле, но потерпела неудачу и была почти вся перебита (лишь двоим ее бойцам удалось бежать, а один попал в плен).

Одновременно с этим Ким Ир Сен, видимо, не без влияния тогдашней трескучей антиамериканской риторики Пекина, пошёл и на резкое обострение отношений с США. Всего лишь через два дня после неудачного налета на Голубой Дом, 23 января 1968 г. корейские сторожевики захватили в нейтральных водах американское разведывательное судно "Пуэбло". Едва успела американская дипломатия урегулировать этот инцидент и добиться освобождения захваченных членов экипажа (на переговоры ушёл почти год), как последовало новое происшествие такого же рода: 15 апреля 1969 г. (между прочим, как раз в день рождения Великого Вождя) северокорейскими истребителями был сбит над Японским морем американский разведывательный самолет EC-121, весь его экипаж (31 человек) погиб.
Несколько ранее, в октябре-ноябре 1968 г. на Юге Корейского полуострова шли настоящие бои между южнокорейской армией и северокорейскими частями спецназначения, которые организовали тогда самое большое за всё послевоенное время вторжение на территорию Юга (со стороны Севера в рейдах участвовало около 120 человек). Возможно, что Ким Ир Сен всерьёз воспринял тогдашнюю пекинскую воинственную демагогию (в духе: "третья мировая война будет концом мирового империализма!") и собирался использовать возможный крупный международный конфликт для того, чтобы решить корейский вопрос военным путем.

Однако к началу 1970-х гг. стало ясно, что никакой серьёзной поддержки в южнокорейском обществе северокорейская политика не находит, и что ни на какое коммунистическое восстание там рассчитывать не приходится. Осознание этого факта привело к началу секретных переговоров с Югом и подписанию знаменитого Совместного Заявления 1972 г., которое ознаменовало начало определенных контактов между руководством обеих корейских государств. Это, впрочем, не означало, что руководство КНДР отказалось от использования военных и квазивоенных методов в отношениях со своим южным соседом и главным врагом.
Для северокорейских спецслужб и впоследствии осталось характерно то, что они сочетали рутинную и понятную деятельность по сбору информации с террористическими акциями, направленными на дестабилизацию обстановки на Юге. К самым известным акциям такого рода можно отнести "рангунский инцидент", когда 9 октября 1983 г. три северокорейских офицера, нелегально проникшие в столицу Бирмы, попытались взорвать южнокорейскую правительственную делегацию во главе с тогдащшим президентом Чон Ду Хваном. Сам Чон Ду Хван уцелел, но 17 человек из состава южнокорейской делегации (включая министра иностранных дел и заместителя министра внешней торговли) были убиты, а 15 - ранены. Покушавшиеся попытались скрыться, но были задержаны.

Несколько позднее, в ноябре 1987 г., северокорейские агенты взорвали южнокорейский авиалайнер над Андаманским морем (опять близ той же Бирмы). Одному из агентов удалось покончить с собой, но его напарница Ким Ён Хи была задержана. Цель этой акции была неожиданно проста - с её помощью северокорейские власти рассчитывали отвратить зарубежных туристов от поездки в Сеул на приближающиеся Олимпийские Игры. Разумеется, никаких результатов эти акции не принесли. Более того, стремительное экономическое развитие Юга, который к тому времени остал Север далеко позади, превратилось в серьезную проблему для северокорейского руководства.
Контраст между двумя Кореями и в уровне жизни, и в степени политических свобод был к концу правления Ким Ир Сена грандиозным и продолжал возрастать. Одной из важнейших задач режима стала в этих условиях борьба за сохранение информационной изоляции, и северокорейские власти делали все, от них зависящее, чтобы скрыть от своего населения правду о Юге. Не исключено, впрочем, что не только простые северокорейцы, но и руководство страны было лишено доступа к объективной информации о жизни Южной Кореи.
К 1990 г. Южная Корея была классическим образцом успешного экономического развития, в то время как Север становился воплощением неудач и провалов. Разрыв в уровне ВНП на душу населения к тому времени был примерно десятикратным и продолжал возрастать. Однако мы можем только гадать о том, насколько сам Ким Ир Сен был осведомлен о степени отставания его удела.

1960-е гг. были отмечены серьёзными переменами и в северокорейской экономике. В промышленности с начала этого времени утверждается "тэанская система работы", полностью отрицающая даже самые робкие формы хозрасчета и материальной заинтересованности. Экономика военизируется, централизованное планирование становится всепроникающим, целые отрасли реорганизуются по военному образцу (у горняков, например, даже вводится деление на взводы, роты и батальоны, устанавливаются звания, аналогичные военным).
Похожие реформы проходят и в сельском хозяйстве, где их именуют обычно "метод Чхонсанли" . Название это дано в честь небольшой деревни близ Пхеньяна, в которой Ким Ир Сен провёл в феврале 1960 г. 15 дней, "руководя на месте" работой местного кооператива. Приусадебные участки, равно как и рыночная торговля, объявляются "буржуазно-феодальным пережитком" и ликвидируются. Основой экономической политики объявляется автаркия, "революционный дух опоры на собственные силы", а идеалом - полностью самообеспечивающаяся и жёстко контролируемая производственная единица.

Однако все эти мероприятия не привели к улучшению экономической ситуации. Наоборот, на смену экономическим успехам первых послевоенных лет, достигнутых во многом за счет не только советской и китайской экономической помощи, но и копирования экономического опыта СССР, пришли провалы и неудачи.
Система, которая установилась в КНДР после того, как Ким Ир Сен получил вожделенную полноту власти, оказалась в итоге существенно менее эффективной, чем старая, навязанная извне в конце 40-х гг. В этом проявилось одно из важнейших свойств Ким Ир Сена, о котором уже говорилось здесь: он всегда был силён в тактике, но не в стратегии, в борьбе за власть, но не в управлении страной. Его победы часто, слишком часто оборачивались поражениями.
С 70-х годов экономика КНДР оказывается в состоянии стагнации, рост прекращается, жизненный уровень большинства населения, и без того достаточно скромный, начинает быстро снижаться. Тотальная секретность, окутывающая в КНДР всю экономическую статистику, не позволяет судить о динамике развития корейской экономики. Большинство южнокорейских экспертов полагало, что хотя в 70-е гг. темпы экономического развития заметно снизились, но в целом оно продолжалось до середины 1980-х, когда началось снижение ВНП.
В то же время ряд информированных советских специалистов в частных беседах с автором высказывал мнение, что экономический рост в Северной Корее полностью прекратился уже к 1980 г. В конце 1980-х гг. спад промышленного производства принял такие масштабы, что это обстоятельство было вынуждено признать даже северокорейское руководство.

В этих условиях стабильность северокорейского общества обеспечивается только жёстким контролем над населением в сочетании с массированной идеологической обработкой. И по размаху деятельности репрессивных органов, и по массированности идеологического воздействия режим Ким Ир Сена, пожалуй, не имеет себе равных в мире.

Упрочение режима своей единоличной власти Ким Ир Сен сопровождал интенсивной кампанией самовосхваления. После 1962 г. северокорейские власти стали всегда сообщать, что в очередных выборах приняло участие 100% зарегистрированных избирателей, причем все 100% проголосовали в поддержку выдвинутых кандидатов. С этого же времени культ Ким Ир Сена в Корее приобретает такие формы, которые производят на неподготовленного человека подавляющее впечатление.
С особой силой восхваление "Великого Вождя, Солнца Нации, Железного Всепобеждающего Полководца, Маршала Могучей Республики" начинается с 1972 г., когда с чрезвычайной помпой было отпраздновано его шестидесятилетие. Если до этого пропаганда личности Ким Ир Сена в общем не выходила за те рамки, в которых удерживалось восхваление И.В. Сталина в СССР или Мао Цзэдуна в Китае, то после 1972 г. Ким Ир Сен стал, безусловно, самым прославляемым руководителем современного мира. Все достигшие совершеннолетия корейцы были обязаны носить значки с портретом Ким Ир Сена, эти же портреты помещаются в каждом жилом и служебном помещении, в вагонах метро и поездов. Склоны прекрасных корейских гор исчерчены здравицами в честь Вождя, которые высекаются в скалах многометровыми буквами. По всей стране памятники ставили только Ким Ир Сену и его родным, причем эти огромные статуи часто становились объектом религиозного поклонения. В день рождения Ким Ир Сена (а этот день с 1974 г. стал главным государственным праздником страны) все корейцы обязаны возложить к подножию одного из этих памятников букет цветов. Изучение биографии Ким Ир Сена начинается в детском саду и продолжается в школах и вузах, а труды его заучиваются корейцами наизусть на специальных собраниях. Формы воспитания любви к Вождю чрезвычайно разнообразны и даже перечисление их заняло бы слишком много времени. Упомяну лишь о том, что все места, в которых побывал Ким Ир Сен, отмечены специальными мемориальными досками, что даже скамеечка, на которую он как-то присел в парке, является национальной реликвией и тщательно оберегается, что дети в детских садах обязаны перед обедом хором благодарить Ким Ир Сена за свое счастливое детство. Имя Ким Ир Сена упоминается практически в любой корейской песне, а герои фильмов совершают невероятные подвиги, вдохновляемые своей любовью к нему.

"Огнеподобная верность Вождю" является, как утверждает официальная пропаганда, главным достоинством любого гражданина КНДР. Пхеньянские обществоведы даже разработали специальную философскую дисциплину - "сурёнгван" (в несколько вольном переводе - "вождеведение"), которая специализируется как раз на изучении особой роли вождя во всемирно-историческом процессе. Вот как формулируется эта роль в одном из северокорейских вузовских учебников: "Народные массы, не имеющие вождя и лишённые его руководства, не в состоянии стать истинным субъектом исторического процесса и играть творческую роль в истории... Присущие коммунистам партийность, классовость, народность получают свое наивысшее выражение именно в любви и верности вождю. Быть верным вождю означает: проникнуться пониманием того, что именно вождю принадлежит абсолютно решающая роль, укреплять значение вождя, в любых испытаниях верить только вождю и без колебаний следовать за вождем."

К сожалению, мы мало знаем о том, как складывалась личная жизнь Ким Ир Сена с конца пятидесятых. С течением времени он все более отгораживал себя от иностранцев, да и от большинства корейцев. Времена, когда Ким Ир Сен мог запросто зайти в советское посольство поиграть в биллиард, давно прошли.
Конечно, верхушка северокорейской элиты что-то знает о личной жизни Великого Вождя, но по понятным причинам эти люди не стремились делиться той информацией, которой они обладали, с корреспондентами или учеными. Вдобавок, южнокорейская пропаганда постоянно распространяла информацию, которая должна была представить лидера Северной Кореи в максимально невыгодном свете. Очень часто эта информация была правдивой, однако к ней все равно приходится относиться с немалой осторожностью. Однако некоторые сообщения, видимо, можно считать справедливыми. К числу наиболее пикантных относится, например, информация (неоднократно подтверждавшаяся высокопоставленными перебежчиками) о наличии у Вождя и его сына специальной группы женской прислуги, в которую отбирают только молодых, красивых и незамужних женщин. Называется эта группа вполне подобающе и многозначительно - "Радость".
Часто недоброжелатели Ким Ир Сена пытались представить этих женщин как своего рода гарем Вождя и его наследника (известного любителя женского пола). Отчасти это могло быть и правдой, но в целом группа "Радость" - институт вполне традиционный. Во времена династии Ли для работы в королевских дворцах отбирались сотни молодых женщин. Требования к кандидаткам во дворцовые прислужницы в те времена были примерно такие же, как сейчас - к пресловутой группе "Радость": претендентки должны быть девственны, красивы, молоды, хорошего происхождения. И служанкам королевского дворца столетия назад, и служанкам дворцов Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира в наши дни запрещалось вступать в брак. Однако в старые времена это не означало, что все дворцовые служанки были наложницами короля. То же самое более информированные (и менее предубежденные) перебежчики говорят о служанках Ким Ир Сена. Отбор в группу "Радость" проводится местными органами власти, все ее члены официально имеют звания офицеров Министерства охраны государства - северокорейской политической полиции.

Несмотря на возросшую после 1960 г. изоляцию, Великий Вождь продолжал время от времени появляться перед народом почти до самой своей смерти. Хотя и у него был помпезный дворец на окраине столицы, перед которым бледнели дворцы арабских шейхов, равно как и множество великолепных резиденций по всей стране, но Ким Ир Сен предпочитал не запираться в их пышных стенах. Характерной чертой его деятельности являлись частые поездки по стране. Роскошный поезд Великого Вождя (Ким Ир Сен органически не переносил самолетов и предпочитал железную дорогу даже при поездках за границу), сопровождаемый, разумеется, многочисленной и надёжной охраной, появлялся то там, то здесь, Ким Ир Сен часто приезжал на предприятия, в деревни, посещал учреждения, воинские части, школы.

Разъезды эти не прекращались до самой смерти Ким Ир Сена, даже тогда, когда Вождю уже было за 80. Впрочем, это не удивительно: ведь специально на поддержание его здоровья работал целый НИИ - так называемый Институт долголетия, разместившийся в Пхеньяне и занимающийся исключительно самочувствием Великого Вождя и его семьи, а также специальная группа, отвечающая за закупки для них высококачественных продуктов за рубежом .

В семидесятые и восьмидесятые годы главными доверенными лицами Ким Ир Сена, его первыми помощниками в управлении страной, являлись бывшие партизаны, некогда воевавшие вместе с ним против японцев в Маньчжурии. Это дало японскому историку Вада Харуки основание назвать Северную Корею "государством бывших партизан". Действительно, в состав ЦК ТПК, избранного на последнем съезде ТПК в 1980 г. (Ким Ир Сен, подобно Сталину, не утруждал себя регулярным созывом партийных съездов, и даже после его смерти его сын был "избран" главой партии без созыва съезда или конференции) вошло 28 бывших партизан и лишь по одному представителю трех некогда могущественных группировок - советской, яньаньской и внутренней. В составе же Политбюро бывших партизан было 12, то есть большинство.
Однако время брало свое, и к началу 1990-х гг. мало кто из бывших партизан был еще жив. Впрочем, им на смену зачастую стали все чаще приходить их дети, что придало северокорейской верхушке замкнутый, почти что кастово-аристократический характер.

Характер этот усиливался и тем обстоятельством, что с шестидесятых годов Ким Ир Сен стал активно продвигать по служебной лестнице своих родственников. Это, возможно, было результатом принятого тогда Кимом решения о передаче власти по наследству своему старшему сыну. В результате Северная Корея все больше напоминала личную диктатуру семьи Ким Ир Сена.
Достаточно сказать, что на сентябрь 1990 г. к клану Ким Ир Сена относилось 11 из 35 членов высшего политического руководства страны. Кроме самого Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира тогда в этот клан входили; Кан Сон Сан (премьер Административного Совета, секретарь ЦК), Пак Сон Чхоль (вице-президент КНДР), Хван Чан Ёп (секретарь ЦК по идеологии, и фактический создатель идей чучхе, впоследствии, в 1997 году, бежавший в Южную Корею), Ким Чун Рин (секретарь ЦК ТПК, зав. отделом общественных организаций), Ким Ён Сун (секретарь ЦК, зав. международным отделом), Кан Хи Вон (секретарь пхеньянского горкома, вице-премьер Административного Совета), Ким Таль Хён (министр внешней торговли), Ким Чхан Чжу (министр сельского хозяйства, вице-премьер Административного Совета) Ян Хён Соп (президент Академии общественных наук, председатель Верховного Народного Собрания) .
Из этого списка хорошо видно, что родственники Ким Ир Сена занимают значительную часть ключевых постов в северокорейском руководстве. Эти люди выдвинулись исключительно благодаря своим личным связям с Великим Вождем и могут рассчитывать на сохранение своего положения только пока Ким Ир Сен или его сын находятся у власти. К ним надо добавить детей, внуков и иных родственников бывших маньчжурских партизан, доля которых в руководстве тоже очень велика и которые тоже тесно связаны с семьей Кимов. Фактически верхний эшелон власти оказался в Северной Корее занят представителями нескольких десятков семейств, среди которых семья Кимов является, безусловно, самой важной. К концу девяностых годов у власти находились представители второго, а то и третьего поколения этих семейств. Вся их жизнь прошла в условиях гигантских привилегий, и в практически полной изоляции от основной массы населения страны.
Фактически к концу правления Ким Ир Сена Северная Корея превратилась в аристократическое государство, в котором "знатность" происхождения играла едва ли не решающую роль в доступе к должностям и богатству.

Однако и принадлежность к клану родственников Ким Ир Сена ещё не означает гарантию неприкосновенности. Уже многие из членов этого клана оказались изгнанными со своих постов и ввергнутыми в политическое небытие. Так, летом 1975 г. неожиданно и бесследно исчез Ким Ён Чжу - единственный оставшийся в живых родной брат Великого Вождя, который до этого почти полтора десятилетия входил в число наиболее влиятельных руководителей страны и на момент своего исчезновения был секретарем ЦК, членом Политбюро и Вице-премьером Административного Совета.
По слухам, причиной его внезапного падения послужило то, что он не слишком одобрительно отнесся к начинающемуся возвышению своего племянника Ким Чжон Ира. Однако жизнь Ким Ён Чжу сохранили. В начале 1990-х годов постаревший и, очевидно, ставший безопасным, Ким Ён Чжу вновь появился на северокорейском политическом Олимпе и вскоре опять вошел в состав высшего руководства страны. Несколько позднее, в 1984 г., точно так же пропал другой высокопоставленный родственник Ким Ир Сена - Ким Пён Ха, который долгое время был главой Министерства политической охраны государства, то есть занимал наиважнейший в условиях любой диктатуры пост шефа службы безопасности.

Еще в конце 1950-х или в начале 1960-х гг. Ким Ир Сен снова вступил в брак. Его женой стала Ким Сон Э, о биографии которой почти ничего не известно, Не ясна даже дата их бракосочетания. По-видимому, исходя из того, что их старший сын Ким Пхён Ир - ныне заметный дипломат - родился около 1954 г., вторая женитьба Ким Ир Сена произошла около этого времени, но некоторые источники указывают на существенно более поздние даты .
По слухам, в своё время Ким Сон Э была секретаршей начальника личной охраны Ким Ир Сена. Однако, первая дама Северной Кореи почти не появлялась перед публикой, а ее влияние на политическую жизнь казалось минимальным. Хотя корейцы и знали, что у Вождя есть новая жена (об этом мельком упоминалось в печати), но и в пропаганде, и в массовом сознании она даже отдаленно не занимает такого места, как Ким Чжон Сук, которая и много времени спустя после своей смерти оставалась боевой подругой Вождя, его главной соратницей. Отчасти это связано, видимо, с личными чувствами самого Ким Ир Сена, а отчасти - и с той ролью, которая, по его мысли, была уготована единственному оставшемуся в живых сыну Ким Ир Сена и Ким Чжон Сук - родившемуся в 1942 г. в Хабаровске Юрию, который получил корейское имя Ким Чжон Ир, и который, кстати сказать, не слишком жаловал свою мачеху и своих сводных братьев.
Конечно, к постоянно появляющимся в западной и южнокорейской печати слухам о раздорах в семье Ким Ир Сена следует относиться с осторожностью, слишком уж очевидно, что их распространение выгодно южнокорейской стороне. Однако сообщения о напряженности, которая уже давно существует между Ким Чжон Иром и его мачехой, приходят из столь разных источников, что им приходится доверять. О конфликтах такого рода приходилось и слышать и автору этих строк во время его откровенных бесед с северокорейцами.

Примерно с конца 60-х гг. у Ким Ир Сена возникла мысль сделать сына своим наследником, установив в КНДР нечто вроде монархии. Помимо понятных личных пристрастий, это решение могло быть продиктовано и трезвым политическим расчетом. Посмертная судьба Сталина и, в меньшей степени, Мао научили Ким Ир Сена, что для нового руководства критика мертвого диктатора - один из лучших способов завоевать популярность. Передавая власть по наследству, Ким Ир Сен создавал ситуацию, в которой и последующий режим был бы заинтересован во всяческом укреплении престижа Отца-Основателя (в самом буквальном смысле слова).

Около 1970 г. начинается стремительное продвижение Ким Чжон Ира по служебной лестнице. После назначения Ким Чжон Ира, которому тогда был всего 31 год, в 1973 г. заведующим отдела пропаганды ЦК ТПК и введения его в феврале 1974 г. в состав Политбюро, намерения Вождя-отца передать власть по наследству стали явными. Как ещё в 1976 г. свидетельствовал Кон Тхак Хо, занимавший тогда заметный пост в северокорейской службе безопасности, а потом перешедший на Юг, к тому времени в северокорейской политической элите уже существовала почти полная уверенность в том, что преемником Ким Ир Сена станет именно Ким Чжон Ир. Слабые протесты против этого, раздававшиеся в начале и в середине 70-х годов среди высшего чиновничества, окончились, как и следовало ожидать, исчезновением или опалой недовольных.
В 1980 г. на VI съезде КПК Ким Чжон Ир был провозглашен наследником своего отца, "продолжателем великого чучхейского революционного дела", а пропаганда начала восхвалять его сверхчеловеческую мудрость с той силой, с какой раньше она воспевала только деяния его отца. В течение 1980-х гг. происходила постепенная передача контроля над важнейшими областями жизни страны в руки Ким Чжон Ира и его людей (или тех, кого пока такими считают). Наконец, в 1992 г. Ким Чжон Ир был назначен Верховным Главнокомандующим северокорейскими вооружёнными силами и получил звание Маршала (одновременно сам Ким Ир Сен стал Генералиссимусом).

Однако к концу жизни Ким Ир Сену пришлось действовать в непростой обстановке. Крах социалистического содружества и распад СССР переворот стали для северокорейской экономики тяжёлым ударом. Хотя и раньше отношения между Москвой и Пхеньяном отнюдь не отличались особой сердечностью, но стратегические соображения и наличие общего противника в лице Соединенных Штатов, как правило, заставляло забывать о взаимной неприязни.
Однако окончание Холодной войны означало, что Советский Союз, а позднее - Российская Федерация перестали считать КНДР своим идеологическим и военно-политическим союзником в борьбе против "американского империализма". Напротив, процветающая Южная Корея казалась все более заманчивым торгово-экономическим партнером. Результатом этого стало произошедшее в 1990 г. официальное установление дипломатических отношений между Москвой и Сеулом.

С исчезновением СССР стало ясно, что советская помощь играла в северокорейской экономике куда большую роль, чем была готова признать пхеньянская пропаганда. "Опора на собственные силы" оказалась мифом, который не пережил прекращения льготных поставок советского сырья и оборудования. Новое правительство в Москве не собиралось тратить на поддержку Пхеньяна сколь-либо заметные ресурсы. Поступление помощи прекратилось около 1990 г., и результаты этого сказались очень быстро. Начавшийся в 1989-1990 г. в экономике КНДР спад был столь существенным и очевидным, что его даже не удалось скрыть. Впервые за всю послевоенную историю северокорейские власти заявили о том, что ВНП КНДР в 1990-1991 гг. снизился. Китай, хотя и оставался формально социалистическим и даже оказывал КНДР ограниченную помощь, также нормализовал в 1992 г. отношения с Южной Кореей.

В отчаянной попытке найти какие-то источники внешних поступлений, Ким Ир Сен попытался использовать "ядерную карту". Работы над ядерным оружием велись в Северной Корее по меньшей мере с восьмидесятых годов, и в 1993-1994 годах Ким Ир Сен попытался прибегнуть к ядерному шантажу. Политическая интрига всегда была родной стихией Великого Вождя. Преуспел он и в этот, последний для себя, раз. Северной Корее удалось добиться того, что ее извечные враги - "американские империалисты" согласились, в обмен на свертывание ядерной программы, оказать КНДР экономическую помощь. Шантаж удался.
Эта дипломатическая победа оказалась, однако, последним успехом старого мастера. 8 июля 1994 года, незадолго до намеченной встречи с южнокорейским президентом (она должна была стать первой в истории встречей глав двух корейских государств) Ким Ир Сен скоропостижно скончался в своем роскошном дворце в Пхеньяне. Причиной его смерти стал сердечный приступ. Как и ожидалось, новым главой северокорейского государства стал его сын, Ким Чжон Ир. Благодаря усилиям Ким Ир Сена Северная Корея не только уцелела в годы общего кризиса социализма, но и стала первым коммунистическим режимом с наследственной властью.

Ким Ир Сен прожил долгую и необычную жизнь: сын христианского активиста, партизан и партизанский командир, офицер Советской Армии, марионеточный правитель Северной Кореи, и наконец, Великий Вождь, неограниченный диктатор Севера. Уже сам факт, что при такой биографии он сумел уцелеть и, в конце концов, умереть своей смертью в весьма преклонном возрасте, показывает, что Ким Ир Сен был человеком не только везучим, но и неординарным. Хотя последствия его правления для Кореи оказались, скажем прямо, плачевными, едва ли следует демонизировать покойного диктатора. Его честолюбие, жестокость, беспощадность - очевидны.
Однако бесспорно и то, что он был способен и на идеализм, и на самоотверженные поступки - по крайней мере в молодости, пока его окончательно не втянула в свои жернова машина власти. Скорее всего, во многих случаях он искренне верил в то, что его действия направлены на благо народа, на процветание Кореи. Однако, увы, о человеке судят не столько по его намерениям, сколько по результатам его действий, а у Ким Ир Сена эти результаты оказались плачевны, если не катастрофичны: миллионы убитых на войне и погибших в тюрьмах, разоренная экономика, искалеченные поколения.

Ким Ир Сен – основатель северокорейского государства, Вечный президент КНДР, генералиссимус. При жизни и после смерти он является обладателем титула «Великий вождь товарищ Ким Ир Сен». Сейчас Северной Кореей управляет внук первого президента страны , хотя фактически руководителем остается Ким Ир Сен (в 1994 году было решено оставить пост за лидером Кореи навечно).

Вокруг Ким Ир Сена и последующих руководителей Кореи восстановился культ личности, схожий с культом в СССР. Культ личности сделал Ким Ир Сена полубожеством в Северной Корее, а саму страну – одной из самых закрытых в мире.

Детство и юность

Биография Ким Ир Сена состоит из множества легенд и мифов. Трудно выделить, какие события в начале жизни будущего Великого вождя корейского народа происходили на самом деле. Известно, что Ким Сон Чжу родился 15 апреля 1912 года в деревне Намни волости Копхён уезда Тэдон (ныне Мангёндэ) недалеко от Пхеньяна. Отец Ким Сон Чжу – сельский учитель Ким Хён Чжик. Мама Кан Бан Сок, по некоторым данным, – дочь протестантского священника. Семья жила бедно. Некоторые источники утверждают, что Ким Хён Чжик и Кан Бан Сок состояли в движении сопротивления оккупированной Японией Кореи.

В 1920 году семья Ким Сон Чжу переехала в Китай. Мальчик пошел в китайскую школу. В 1926 году отец, Ким Хён Чжик, умер. Перейдя в старший класс, Ким Сон Чжу вступил в подпольный марксистский кружок. После раскрытия организации в 1929 году попал за решетку. В тюрьме просидел полгода. Выйдя из тюрьмы, Ким Сон Чжу стал членом антияпонского сопротивления в Китае. 20-летним в 1932 году возглавил партизанский антияпонский отряд. Тогда же взял псевдоним Ким Ир Сен (Восходящее солнце).

Политика и военная карьера

Военная карьера быстро шла в гору. В 1934 году Ким Ир Сен командовал взводом партизанской армии. В 1936 году стал командующим партизанского формирования, названного «дивизия Ким Ир Сена». 4 июня 1937 года руководил нападением на корейский город Почхонбо. Во время атаки были уничтожены жандармский пост и некоторые административные пункты японцев. Успешное нападение охарактеризовало Ким Ир Сена как успешного военачальника.

В период 1940-1945 годов будущий северокорейский лидер командовал 2-м направлением 1-й Объединенной Народной армии. В 1940 году японским войскам удалось подавить деятельность большинства партизанских отрядов в Маньчжурии. Коминтерн (организация, объединяющая коммунистические партии разных стран) предложил перебраться корейским и китайским партизанским отрядам в СССР. Партизаны Ким Ир Сена базировались под Уссурийском. Весной 1941 года Ким Ир Сен с небольшим отрядом пересек китайскую границу и совершил ряд антияпонских операций.

Летом 1942 года Ким Ир Сен был принят в ряды РККА (Рабоче-крестьянская Красная армия) под именем «товарищ Цзин Жи-чэн» и назначен командиром 1-го стрелкового батальона 88 отдельной стрелковой бригады. Бригада состояла из корейских и китайских бойцов. 1-й батальон состоял в основном из корейских партизан. Ким Ир Сен вместе с командующим 88-й бригадой Чжоу Баочжуном встретился с командующим советскими войсками на Дальнем Востоке Иосифом Опанасенко.

В результате встречи было вынесено решение о создании Объединенных интернациональных войск. Объединение строго засекретили, базу Ким Ир Сена под Уссурийском перевели под Хабаровск, в поселок Вятское. В военном общежитии поселка жили многие будущие соратники Ким Ир Сена по партии. 88-я бригада готовилась для диверсионной партизанской деятельности в Японии. После капитуляции Японии бригаду расформировали. Ким Ир Сен вместе с другими корейскими командирами был направлен в помощь советским комендантам в корейских и китайских городах. Будущего корейского лидера назначили помощником коменданта Пхеньяна.

14 октября 1945 года Ким Ир Сен произнес поздравительную речь в честь Красной Армии на митинге на пхеньянском стадионе. Капитана РККА Ким Ир Сена командующий 25-й армией, генерал-полковник Иван Михайлович Чистяков представил как «национального героя». Народ узнал имя нового героя. Начался стремительный путь Ким Ир Сена к власти. В декабре 1946 года Ким Ир Сен стал председателем оргбюро компартии Северной Кореи. Через год возглавил Временный народный комитет. В 1948 году Ким Ир Сен избран Председателем Кабинета министров КНДР.

Решением Потсдамской конференции в 1945 году Корею разделили на две части по 38 параллели. Северная часть оказалась под влиянием СССР, а южная – оккупирована американскими войсками. В 1948 году президентом Южной Кореи стал Ли Сын Ман. Северная и Южная Корея выступали с претензиями, что их политический строй единственно правильный. На Корейском полуострове назревала война. Окончательное решение начать военные действия, по предположениям историков, было принято во время визита Ким Ир Сена в Москву в 1950 году.

Война между Северной и Южной Кореей началась 25 июня 1950 года внезапным нападением Пхеньяна. Ким Ир Сен занял пост главнокомандующего. Война длилась с попеременным успехом противоборствующих сторон до 27 июля 1953 года, когда был подписан договор о прекращении огня. Пхеньян остался под влиянием СССР, а Сеул – США. Мирный договор между Северной и Южной Кореей не подписан по сей день. Война на Корейском полуострове стала первым военным конфликтом холодной войны. По ее модели строились в дальнейшем все локальные конфликты с закулисным присутствием мировых сверхдержав.

После 1953 года экономика КНДР, поддерживаемая Москвой и Пекином, начала стремительный подъем. С начала советско-китайского конфликта Ким Ир Сену пришлось проявить дипломатические качества, научившись лавировать между Китаем и СССР. Лидер старался сохранить политику нейтралитета с конфликтующими сторонами, оставив экономическую помощь КНДР на прежнем уровне. В промышленности господствует тзанская система, предполагающая отсутствие хозрасчета и материальной зависимости.

Планирование хозяйства страны ведется из центра. Частное хозяйствование вне закона и уничтожается. Работа страны подчинена нуждам военно-промышленного комплекса. Численность Корейской народной армии достигла 1 млн человек. К началу 70-х экономика КНДР вошла в период застоя, уровень жизни граждан ухудшился. Для поддержания стабильности в стране власти сделали упор на усиление идеологической обработки населения и тотального контроля.

В 1972 году пост премьер-министра устранен. Для Ким Ир Сена учредили пост Президента КНДР. Культ личности Ким Ир Сена начал развитие в 1946 году, когда фотографии вождя вывешивали рядом с портретами , и Иосифа Сталина в местах, где проводились митинги и собрания.

Первый памятник северокорейскому вождю поставили при жизни, в 1949 году. Широкого размаха поклонение «Великому вождю товарищу Ким Ир Сену» достигло в 60-х годах и продолжается до сих пор. Вождь КНДР при жизни получил звания «Железный Всепобеждающий Полководец», «Маршал Могучей Республики», «Залог Освобождения Человечества» и т.д. Корейские обществоведы создали новую науку «изучение революционных вождей», которая изучает роль вождя во всемирной истории.

Личная жизнь

В 1935 году в Маньчжурии будущий Великий вождь познакомился с дочерью бедного крестьянина из Северной Кореи Ким Чен Сук. С 25 апреля 1937 года Ким Чен Сук служила в части Корейской Народной армии под руководством Ким Ир Сена. Свадьба корейских коммунистов состоялась в 1940 году. В деревне Вятское под Хабаровском родился сын – . По некоторым данным, мальчика в начале жизни звали Юрий.

Ким Чен Сук умерла при родах 22 сентября 1949 года в возрасте 31 года. Ким Ир Сен навсегда сохранил память о Ким Чен Сук. В 1972 году женщине посмертно присвоено звание Героя Кореи.

Второй женой корейского лидера в 1952 году стала секретарь Ким Сон Э. Дети Ким Ир Сена: сыновья Ким Чен Ир, Ким Пьонг Ир, Ким Ман Ир и Ким Ён Иль, дочери Ким Гён Хи и Ким Кайонг-Джин.

Смерть

8 июля 1994 года Ким Ир Сен умер от сердечного приступа в возрасте 82 лет. С середины 80-х лидер Северной Кореи страдал от опухоли. На фото того периода явно видны костные образования на шее лидера. Траур по вождю длился в Северной Корее три года. Власть после окончания траура перешла к старшему сыну Ким Ир Сена – Ким Чен Иру.

После кончины Ким Ир Сена тело вождя помещено в прозрачный саркофаг и находится в Кымсусанском мемориальном дворце Солнца. Мавзолей Ким Ир Сена и второго президента Кореи Ким Чен Ира составляет единый комплекс с Мемориальным кладбищем революционеров. На кладбище покоится тело матери Ким Ир Сена и его первой жены. Мемориал посещают тысячи граждан Кореи и других стран. В залах Кымсусана посетители видят вещи вождя, его автомобиль и роскошный вагон, в котором путешествовал Ким Ир Сен.

Память

Память Ким Ир Сена увековечена в Северной Корее названиями улиц, университета и центральной площади в Пхеньяне. Каждый год корейцы празднуют День Солнца, посвященный дню рождения Ким Ир Сена. Орден Ким Ир Сена – главная награда в стране. В 1978 году вышли денежные купюры с изображением Ким Ир Сена. Выпуск продолжался до 2002 года.

К семидесятилетию вождя в Пхеньяне открыли второе по высоте сооружение - монументальную стелу из гранита высотой 170 метров. Памятник назван «Монумент идей Чучхе». Чучхе – северокорейская национал-коммунистическая идея (марксизм, адаптированный для корейского населения).

Каждое место в Северной Корее, которое когда-либо посещал Ким Ир Сен, отмечено мемориальной доской и провозглашено национальным достоянием. Труды лидера многократно переиздаются и изучаются в школах и высших учебных заведениях. Цитаты из трудов Ким Ир Сена заучиваются наизусть трудовыми коллективами на собраниях.

Награды

• Герой КНДР (трижды)
• Герой труда КНДР
• Орден Красного Знамени (КНДР)
• Орден Золотой звезды (КНДР)
• Орден Карла Маркса
• Орден Ленина
• Орден «Победа социализма»
• Орден Клемента Готвальда
• Орден Государственного флага I степени
• Орден «Свободы и независимости» I степени