Франц Фердинанд фон Габсбург - австрийский эрцгерцог и наследник трона Австро-Венгрии. Был убит в 1914 году в Сараево сербским террористом-националистом Гаврилой Принципом. Убийство Франца Фердинанда превратилось в формальную причину для развязывания Первой мировой войны.
Детство и юность
Эрцгерцог Франц Фердинанд фон Габсбург родился в Граце 18 декабря 1863 года. Его отцом был брат австро-венгерского императора Франца Иосифа, эрцгерцог австрийский Карл Людвиг, а матерью - дочь сицилийского короля принцесса Мария, вторая супруга Карла Людвига. Первый брак с Маргаритой Саксонской не принес эрцгерцогу австрийскому детей, и Франц Фердинанд стал его первенцем. У Франца было двое младших братьев и сестра Маргарита София.
Мать Франца рано умерла от туберкулеза, и Карл Людвиг женился в третий раз - на молодой Марии Терезе Португальской. Мачеха оказалась всего на восемь лет старше Франца. Незначительная разница в возрасте способствовала тому, что между Марией Терезой и ее юным пасынком установились теплые дружественные отношения, которые оборвались только со смертью Франца Фердинанда в возрасте пятидесяти лет.
Наследник престола
Подготовку к восшествию на трон Франц Фердинанд начал в 26 лет, после того как в замке Майерлинг покончил с собой единственный сын и прямой наследник императора Австро-Венгрии, кронпринц Рудольф. Так Франц Фердинанд оказался следующим после своего отца в очереди на наследование престола. А когда в 1896 году Карл Людвиг умер, Франц стал претендентом на трон Австро-Венгрии.
Будущее молодого эрцгерцога требовало хорошей осведомленности о том, что происходит в мире, поэтому в 1892 году он отправился в длительное кругосветное путешествие. Маршрут пролегал через Австралию и Новую Зеландию до Японии, а оттуда, сменив корабль, Франц Фердинанд отправился к западному побережью Канады, откуда уже отплыл в Европу. Во время путешествия эрцгерцог делал заметки, на основе которых позже в Вене была издана книга.
На эрцгерцога также была возложена роль заместителя императора по вопросам верховного командования войсками. По воле Франца Иосифа эрцгерцог время от времени отправлялся за рубеж с представительскими миссиями. В резиденции Франца Фердинанда - дворце Бельведер в Вене - действовала собственная канцелярия эрцгерцога, состоящая из советников и приближенных.
Личная жизнь
Эрцгерцог женился на Софии Хотек, графине из Чехии. Будущие супруги познакомились в Праге - оба присутствовали на балу, где и началась их история любви. Избранница была ниже эрцгерцога по происхождению, что влекло за собой тяжелый выбор - эрцгерцог должен был отказаться либо от права на престол, либо от планов по поводу женитьбы. По закону о престолонаследии члены императорской фамилии, заключившие неравный брак, теряли права на корону.
Однако Франц Фердинанд сумел договориться с императором и убедить того оставить права на престол за собой в обмен на отречение от этих прав, которое эрцгерцог даст за собственных еще не рожденных детей от этого брака. В результате император Франц Иосиф дал разрешение на брак Софии Хотек и Франца Фердинанда.
У эрцгерцога родились двое сыновей и дочь, которую, как и мать, назвали Софией. Семья эрцгерцога жила то в Австрии, то в чешском замке к юго-востоку от Праги. Придворная элита недоброжелательно отнеслась к Софии Хотек. Подчеркивая «неравенство рода», Софии запрещали во время официальных церемоний находиться рядом с супругом, что негативно сказалось на отношениях Франца Фердинанда с венским двором.
Убийство и его последствия
В начале ХХ века на территории Сербии действовала революционная националистическая организация «Молодая Босния», члены которой решили убить австрийского эрцгерцога во время посещения тем города Сараево. Для этого были выбраны шесть террористов, вооруженных бомбами и револьверами. Группу возглавили Гаврило Принцип и Данило Илич.
Франц Фердинанд приехал в Сараево вместе с супругой утренним поездом. Чета села в машину, и кортеж двинулся по маршруту. На всем протяжении пути эрцгерцога приветствовали толпы народа, а охраны по непонятной причине было мало. Террористы ждали свою жертву на набережной.
Когда машина, внутри которой находился Франц Фердинанд, приблизилась к месту, где затаились заговорщики, один из них швырнул в кортеж гранату. Однако террорист промахнулся, от взрыва пострадали случайные прохожие, офицеры полиции, а также люди, которые ехали в другой машине.
Счастливо избежав первого покушения, Франц Фердинанд с супругой поехали к городской ратуше, где эрцгерцога ждала встреча с бургомистром. После того как с официальными церемониями было покончено, один из приближенных эрцгерцога посоветовал ради безопасности разогнать людей, которые по-прежнему толпились на улицах.
Эрцгерцог планировал дальше ехать в госпиталь, а оттуда - в музей Сараево. После покушения приближенным эрцгерцога казалось небезопасным двигаться по маршруту в окружении толпы. На эти опасения венгерский наместник Боснии и Герцеговины Оскар Потиорек ответил, что Сараево вовсе не кишит убийцами и бояться нечего.
В результате Франц Фердинанд решил ехать в больницу, чтобы навестить людей, которые были ранены во время покушения, и супруга пожелала отправиться вместе с ним. По дороге произошел странный инцидент: маршрут решено было изменить, но шофер почему-то поехал по ранее согласованному маршруту, и эту ошибку заметили не сразу. Когда от шофера потребовали, чтобы тот свернул на набережную, он резко затормозил и остановил автомобиль на углу улицы Франца Иосифа, а затем стал медленно разворачиваться.
Ровно в этот момент из магазина рядом вышел террорист Гаврило Принцип, который подбежал к автомобилю с пистолетом и выстрелил в живот супруге Франца Фердинанда, а затем выстрелил в шею самому эрцгерцогу.
Совершив двойное убийство, террорист попытался отравиться цианистым калием, но ничего не получилось - его только вырвало. После этого Гаврило Принцип попытался застрелиться, но не успел этого сделать, поскольку подбежавшие люди обезоружили его. Существует мнение, что шофер в машине эрцгерцога был неким образом связан с заговорщиками и помогал тем, однако достоверной и убедительной информации на этот счет нет.
Супруга эрцгерцога умерла на месте, а сам Франц Фердинанд скончался через несколько минут после ранения. Тела супругов были доставлены в резиденцию губернатора. После смерти эрцгерцога по вине сербских революционеров-националистов Австро-Венгрия выдвинула Сербии ультиматум. Российская империя оказала Сербии поддержку, и этот конфликт положил начало войне.
Память
Сейчас об эрцгерцоге напоминает бренд пива Sedm Kuli, который выпускает пивоварня Ferdinand. Сам эрцгерцог одно время был владельцем этой пивоварни, а название пива отсылает к семи пулям, которые выпустил в эрцгерцога террорист.
В 2014 году, отмечая столетие Первой мировой войны, почтовые ведомства стран-участниц войны выпустили тематические марки, посвященные этому событию. Несколько марок изображали портреты эрцгерцога и его жены.
Именем Франца Фердинанда была названа рок-группа из Великобритании в 2001 году.
Ставит перед нами целый ряд вопросов. Почему она вообще началась?
Самый простой ответ, лежащий на поверхности: потому что 28 июня 1914 года сербский террорист Гаврила Принцип, член организации «Млада Босна», застрелил в Сараево наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда во время его визита в столицу австрийской провинции, вошедшую в состав Австро-Венгрии в 1908 году. Сербские революционеры стремились освободить Боснию от австрийской власти и присоединить ее к Сербии и с этой целью совершили акт индивидуального террора в отношении австрийского престолонаследника. Австро-Венгрия не потерпела такого беззакония, выставила ряд требований к Сербии, виновной, по ее мнению, в организации этого покушения, а когда та не выполнила их, решила это государство наказать. Но за Сербию вступилась Россия, а за Австро-Венгрию - Германия. В свою очередь, за Россию вступилась Франция и т.д. Заработала система союзов - и грянула война, которую никто не ждал и не желал. Словом, если бы не Сараевский выстрел, на земле царили бы мир и благоволение.
Начиная с 1908 года, Европа и мир проходят через ряд политических кризисов и военных тревог. Сараевское покушение было лишь одним из них.
Подобное объяснение годится разве что для детского сада. Дело в том, что, начиная с 1908 года, Европа и мир проходят через ряд политических кризисов и военных тревог: 1908-1909 годы - Боснийский кризис, 1911 год - Агадирский кризис и итало-турецкая война, 1912-1913 годы - Балканские войны и размежевание Сербии с Албанией. Сараевское покушение было лишь одним из таких кризисов. Если бы его не было, стряслось бы что-нибудь другое.
Рассмотрим официальную австрийскую версию о причастности сербского правительства к покушению на Франца Фердинанда, оглашенную на Сараевском процессе. Согласно этой версии, руководил покушением полковник Генерального штаба Дмитрий Димитриевич (по кличке Апис). Косвенно эта версия подтверждена Солунским процессом 1917 года, когда Димитриевич признался в своей причастности к Сараевскому покушению. Однако в 1953 году югославский суд реабилитировал участников Солунского процесса, признав, что они были осуждены не за преступления, которые будто бы совершили. Сербский премьер-министр Никола Пашич ни в 1914 году, ни позднее не признавался в своей осведомленности относительно покушения в Сараево. А ведь после 1918 года - победы союзников и гибели Австрийской империи - ему нечего было опасаться.
Справедливости ради отметим, что Димитриевич был замешан в одном явном цареубийстве - зверском убийстве короля Александра и его супруги Драги в 1903 году, и в 1917 году он, похоже, действительно замышлял свержение короля Петра Карагеоргиевича и его сына Александра. Но это слишком косвенное доказательство его возможной причастности к организации Сараевского покушения.
Конечно, несовершеннолетние и неопытные участники организации «Млада Босна» сами по себе не могли организоваться для такого сложного дела и обзавестись оружием: им явно помогали профессионалы. Кто были эти профессионалы и кому служили? Допустим на минуту, что сербские власти были причастны к покушению с целью вызвать сербское восстание в Боснии или военное столкновение с Австро-Венгрией. Как бы это выглядело в контексте лета 1914 года?
Правящие круги Сербии не могли не понимать: конфронтация с Австро-Венгрией убийственна для страны.
Как самоубийство. Премьер-министр Никола Пашич и его правительство не могли не понимать, что, если причастность сербских властей к покушению будет установлена, в лучшем случае это будет чудовищный международный скандал с отрицательными последствиями для Сербии. За сербами и так тянулся недобрый шлейф цареубийц после убийства сербского короля Александра Обреновича и его супруги в 1903 году, на которое болезненно прореагировали все августейшие фамилии Европы. В случае убийства представителя иностранного царствующего дома реакция всей Европы (в том числе и России) могла быть только резко отрицательной. А со стороны Австрии это была бы законная причина для военного шантажа, к которому она прибегала в отношении Сербии и при куда менее удобных поводах, например во время Боснийского кризиса в 1908-1909 годов или при албано-сербском размежевании 1913 года и нападении албанцев на Сербию в том же 1913 году. Всякий раз Сербии приходилось отступать перед военно-дипломатическим давлением Австрии. И не факт, что Россия вступилась бы за нее, если бы действительно существовали веские доказательства причастности сербских властей к покушению. относился к политическому террору резко отрицательно. Так, когда он узнал, что члены Внутренней македонской революционной организации собрались отравить водопроводы ведущих европейских столиц, чтобы тем самым способствовать освобождению Македонии, то начертал на докладе: «Людей с такими взглядами надлежит уничтожать, как бешеных собак». Так что Сербия рисковала остаться с Австрией один на один. А готова была она к этому? Мобилизационный потенциал четырехмиллионной Сербии составлял максимум 400 000 человек (а максимальная численность сербской армии - 250 000 человек). Мобилизационные возможности Австро-Венгерской монархии - 2,5 миллиона солдат и офицеров (всего в войну было призвано 2 300 000 человек). Австрийская армия насчитывала 3100 легких и 168 тяжелых орудий, 65 самолетов, к тому же в Чехии располагались лучшие в Европе оружейные заводы. Что Сербия в одиночку могла противопоставить подобной мощи? Если мы учтем значительные потери в двух Балканских войнах, враждебность Албании и Болгарии, огромный государственный долг, то ситуация предстанет еще более безнадежной. Так что Австрия вполне могла выдвинуть ультиматум с невыполнимыми условиями, а в случае его хотя бы частичного отклонения - объявить Сербии войну, раздавить ее и оккупировать. Что, в общем-то, и произошло впоследствии. И идти на такую провокацию мог или авантюрист, или предатель - человек, служивший не сербским интересам.
Есть версия, отстаиваемая западными исследователями, что якобы сербов на организацию покушения подтолкнула российская разведка. Но эта версия несостоятельна хотя бы потому, что все русские офицеры высокого ранга, ответственные за разведку на Балканах, к моменту Сараевского покушения были в отпуске или занимались делами, далекими от разведки. Кроме того, в России не могли не понимать, что покушение в конечном счете означает войну России с Австрией и, возможно, с Германией. А к ней Российская империя не была готова. Перевооружение армии и флота должно было завершиться к 1917 году. И в случае, если бы Россия была инициатором войны, то предмобилизационное состояние армии и страны было бы объявлено гораздо раньше, чем это произошло в действительности. Наконец, если бы за Сараевским покушением действительно стояли российская разведка и русский Генштаб, то они бы позаботились о координации действий русской и сербской армий в будущей войне. Ничего этого не было сделано, русско-сербское сотрудничество в ходе войны было чистой импровизацией, и, к сожалению, не очень удачной.
Парад австрийских войск в Сараево будто нарочно был назначен на 28 июня - день святого Вита, в годовщину Косовской битвы.
Если мы внимательно проанализируем события Сараевского аттентата (так по-сербски называется покушение), то увидим, что многое тут нечисто. Почему-то парад австрийских войск в Сараево, который должен был принимать эрцгерцог Фердинанд, будто нарочно был назначен на 28 июня - день святого Вита, в годовщину Косовской битвы, более того - в день круглой годовщины - 525-летия судьбоносного события, связанного с утратой сербами своей государственности. Создается впечатление, что австрийские власти сделали это не случайно и обстановка накалялась целенаправленно. Более того, при накале обстановки не принималось никаких серьезных мер для охраны Франца Фердинанда, при том что о существовании террористических организаций австрийские сыскные органы знали и в течение предыдущих пяти лет успешно предотвращали террористические акты «Млады Босны»: ни один из них не завершился успехом. К переправе террористов и оружия в Боснию были причастны австро-венгерские чиновники (это вскрылось позднее - на Сараевском процессе; и нет полной уверенности в том, что все виновники предстали перед судом). Следующая деталь: в нужный момент вокруг машины эрцгерцога не оказалось агентов полиции, способных прикрыть Франца Фердинанда и его супругу от пуль террористов.
Более того, в роковой день покушения - будто нарочно - Франца Фердинанда везли по городу самым долгим маршрутом. И возникает вопрос: а не превращали ли его тем самым в мишень? И он действительно стал мишенью: первоначально в его машину террористом… была брошена бомба, которая, однако, поразила не эрцгерцога, а машину сопровождения.
Характерно, как повел себя губернатор Боснии - ненавистник сербов Оскар Потиорек - после первого неудачного покушения, когда представители местной власти и свита эрцгерцога обсуждали, что делать дальше. Барон Морси из свиты Франца Фердинанда предложил, чтобы эрцгерцог покинул Сараево. В ответ Потиорек сказал: «Вы думаете, что Сараево кишит убийцами?» Между тем после случившегося его прямой обязанностью было обеспечить скорейший и безопасный отъезд Франца Фердинанда из Сараева.
Франц Фердинанд и его супруга София отказались от дальнейшей программы визита и решили навестить раненых в госпитале. На пути в госпиталь их и поразили пули Гаврилы Принципа. Примечательно, что на суде, когда его спросили, зачем он стрелял в эрцгерцогиню Софию, он ответил, что хотел застрелить не ее, а губернатора Потиорека. Странно, что столь меткий террорист, смертельно ранивший Франца Фердинанда, перепутал… мужчину с женщиной. И напрашивается вопрос: а не отводил ли Потиорек через своих агентов от себя руку террористов и не направлял ли ее в сторону Франца Фердинанда? Ведь первоначальной целью убийства должен был быть он, но за пару недель до 28 июня сербскими террористами организации «Черная рука», с которой была связана «Млада Босна», жертвой был избран Франц Фердинанд. И возникает вопрос: а почему именно он? И другой, связанный с ним: а кем был Франц Фердинанд?
Франц Фердинанд был сторонником федерализации Австро-Венгерской империи и триализма - соединения славянских земель в единое королевство.
Вопреки утверждениям марксистской историографии, он отнюдь не был ненавистником славян или сербов, напротив - он был сторонником федерализации Австро-Венгерской империи и триализма - соединения славянских земель Австрийской Короны в единое королевство. Не выдерживает критики то объяснение, что его убили сербские террористы для того, чтобы не допустить реализации триалистического проекта, угрожавшего объединению сербских земель в рамках Сербского королевства: на повестке дня осуществление этого проекта не стояло, поскольку у него были мощные противники: канцлер Австрии, главнокомандующий австрийской армией Конрад фон Гетцендорф, губернатор Боснии О. Потиорек и, наконец, сам император Франц-Иосиф. Более того, убийство одного из представителей дома Габсбургов, симпатизировавшего сербам, могло серьезно осложнить их положение, что и произошло, поскольку сразу после гибели Франца Фердинанда начались кровавые сербские погромы по всей территории Австро-Венгрии и особенно в Сараево.
После гибели эрцгерцога Австрия разыгрывала мировую скорбь, но в реальности австрийское чиновничество не слишком скорбело. Вот лишь один показательный факт: когда весть об убийстве Франца Фердинанда дошла до Российского посольства в Сербии, там играли в вист русский посланник Гартвиг и австрийский посланник. Узнав страшную новость, Гартвиг приказал прекратить игру и объявить траур, несмотря на протесты австрийского посла, которому очень хотелось выиграть. Но именно австрийский посланник доведет Гартвига до инфаркта, ложно обвиняя его в причастности России к Сараевскому покушению и поддержке сербского экстремизма. Похороны Франца Фердинанда и его супруги были организованы по унизительно-скромному церемониалу. И хотя большинство членов других королевских семей планировали принять участие в траурных мероприятиях, их демонстративно не пригласили. Было принято решение организовать скромные похороны с участием только близких родственников, в том числе и троих детей эрцгерцога и эрцгерцогини, которые были исключены из немногих публичных церемоний. Офицерскому корпусу было запрещено приветствовать траурный поезд. Похоронены были Франц Фердинанд и София не в королевском склепе, а в родовом замке Аттенштадт.
Учитывая трагический характер гибели Франца Фердинанда, всё это свидетельствует о самой настоящей ненависти к нему со стороны ряда представителей дома Габсбургов и неприязни со стороны императора. Создается впечатление, что Франц Фердинанд стал жертвой соперничества придворных клик, а его смерть - ходом в политической комбинации, предназначенной для решения государственных проблем Австрии, в частности уничтожения Сербии.
Показателен и сравнительно мягкий приговор членам организации «Млада Босна» и лицам, причастным к покушению. На процессе в Сараево в октябре 1914 года из 25 обвиняемых к смертной казни было приговорено всего 4 человека и лишь три приговора были приведены в исполнение. Остальные получили различные тюремные сроки, в том числе и убийца эрцгерцога Гаврила Принцип, а девять обвиняемых вообще были оправданы. О чем говорит подобный приговор? О многом. В том числе и о том, что террористы сработали на руку австрийским властям.
Смерть Франца Фердинанда была использована на 100% для развязывания войны против Сербии. Еще не завершилось судебное следствие, тем более не прошел суд, когда 23 июля Сербии был выдвинут унизительный ультиматум, в котором австрийское правительство обвиняло сербские власти в причастности к убийству эрцгерцога и требовало не только прекратить любую антиавстрийскую пропаганду, но и закрыть все причастные к ней издания, уволить со службы всех чиновников, замеченных или подозреваемых в антиавстрийских взглядах, и самое главное - допустить австрийских чиновников к следственным действиям на сербской территории. Подобные требования означали уничтожение сербского суверенитета. Такой ультиматум можно было выдвигать лишь побежденной стране. Однако Сербия, по совету России, приняла почти все требования австрийцев, кроме последнего. Тем не менее 25 июля Австро-Венгрия разорвала с Сербией дипломатические отношения, а 28 июля начала против нее военные действия.
Итак, если, выясняя причины Сараевского покушения, мы поставим вопрос: «Кому это было выгодно?», то ответ понятен - Австро-Венгрии.
Рейхсканцлер Германской империи Т. Бетман-Гольвег, один из сторонников войны, утверждал в 1914 году: «Сейчас мы готовы как никогда».
Но это лишь первый уровень проблемы. Ясно, что за Сербию вступилась бы Россия. Австрия не могла начать войну без готовности Германии помочь своему союзнику. А летом 1914 года в Берлине царили воинственные настроения. Канцлер Т. Бетман-Гольвег, один из сторонников войны и захвата жизненного пространства на Востоке, утверждал: «Сейчас мы готовы как никогда». Военная партия, представленная помимо него генералами Мольтке-младшим, Гинденбургом, Людендорфом, предупреждала кайзера Вильгельма о том, что по прошествии двух-трех лет преимущества Германии сойдут на нет благодаря перевооружению России и Франции. Соответственно, если Сараевское покушение было провокацией австрийских спецслужб, которые «втемную» использовали фанатичных и недалеких сербских революционеров, ведомых идеалами романтического национализма, то она была бы невозможна без, как минимум, согласования с Берлином. А Берлин был готов к войне.
Однако и это не последний уровень проблемы. В начале XX века было государство, где никогда не заходило солнце и чье слово решало если не все, то очень многое, - Британская империя. Именно ее вмешательство или предупреждения в предыдущие годы часто останавливали готовую было начаться мировую войну. Летом 1914 года подобного своевременного предупреждения не последовало. Оно прозвучало только 4 августа, в тот момент, когда уже ничего нельзя было ни остановить, ни исправить. Почему? Это мы рассмотрим в следующей статье. По-видимому, существовал некий Большой план по втягиванию государств Европы в войну, и не исключено, что разведка Британской империи - Интеллиджент Сервис - могла быть также причастна к Сараевскому покушению и развязыванию Первой мировой войны. Об этом Большом плане мы расскажем в следующей статье.
Выражаясь словами Анны Ахматовой, ХХ век начался ровно сто лет назад. Жарким летом 1914 года в Нидерландах открывался Дворец мира, а уже в августе заговорили пушки. Непосредственным поводом к этому стало то, что 28 июня 1914 года в Сараево был убит наследник короны Австро-Венгерской империи Франц Фердинанд.
Эрцгерцог должен был сменить на троне Габсбургов Франца Иосифа I, правившего империей 68 лет. Именно при нем в 1867 году Австрия стала дуалистической монархией — Австро-Венгрией (то есть император стал еще короноваться в Будапеште как венгерский король). Страна была разделена на Цислейтанию и Транслейтанию (по реке Лейте) между австрийскими и венгерскими владениями.
Однако в монархии осталось множество нерешенных национальных вопросов, главным из которых оставался славянский. Поляки, украинцы, русины, хорваты, словенцы, чехи, словаки и сербы не имели своей государственности.
Некоторые народы, в частности поляки, стремились к созданию своего государства, некоторые — чехи и хорваты — были готовы довольствоваться широкой автономией.
Особой актуальностью этот вопрос отличался на Балканском полуострове, где в последней четверти XIX века произошли радикальные изменения. Появились независимые Сербия, Болгария и Румыния, сразу вступившие в территориальные споры между собой и с бывшей метрополией Турцией. В Воеводине, Краине и на северо-востоке Хорватии сербы составляли значительный процент населения и стремились к воссоединению с молодой Сербией (ставшей независимой после русско-турецкой войны в 1878 году решением Берлинского конгресса ).
Добавляла остроты и проблема Боснии и Герцеговины. Эти две провинции были оккупированы Австро-Венгрией после Берлина, а в октябре 1908 года аннексированы. Местное сербское население, однако, не принимало аннексии. Причем тогда мир встал на грань войны: Сербия и Черногория в октябрьские дни объявили о мобилизации, и лишь посредничество пяти стран (России, Германии, Великобритании, Франции и Италии) не позволило начаться конфликту.
Совет министров Российской империи тогда понимал, что Россия к войне не готова. В результате к марту 1909 года Петербург и Белград признали присоединение Боснии и Герцеговины к Вене.
Боснийский кризис был не единственным предвестником мирового конфликта. Начиная с 1895 года, когда начался конфликт между Японией и Китаем, в мире постоянно шли локальные войны или возникали вооруженные инциденты. Россия в январе 1904 года начала войну с Японией, завершившуюся разгромным поражением. К 1907 году в Европе сложились два блока: Антанта («Сердечное согласие») — военно-политический союз России, Англии и Франции и «Центральные державы» (Италия, Германия, Австро-Венгрия). Традиционная марксистская историография рассматривала Антанту как силу, стремящуюся сохранить существующий в Европе и мире порядок вещей, видя в Германии и ее союзниках молодых волков, желающих получить свою долю.
Однако, кроме этого, у каждой страны были свои локальные геополитические интересы, в том числе и во взрывоопасном Балканском регионе. Россия неоднократно подтверждала свое желание завладеть черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы. Австро-Венгрия стремилась не допустить ирредентистских настроений у сербов и хорватов в землях короны. Германия хотела продвигаться на Ближний Восток, для чего нужен был крепкий тыл на Балканах. В результате любой эксцесс на горячем полуострове приводил к новому витку напряженности.
Особенности национальной охоты
Вдобавок стоит заметить, что начало XX века стало золотым веком политического терроризма.
Почти в каждой стране радикальные организации применяли взрывы и выстрелы для политической борьбы.
В России особенно отличались на этом фронте организации социалистов-революционеров (эсеров). В 1904 году от рук бомбиста погиб министр внутренних дел империи Вячеслав Плеве, а в 1905-м боевиками был убит генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович. Террористы были активны не только в России: итальянский анархист Луиджи Луккини в 1898 году убил жену Франца Иосифа I Елизавету Баварскую (известную также как Сисси). Террористические акты стали частью жизни в Южной Европе - в Италии, Испании и на Балканах. Естественно, что сербские активисты также использовали эти методы.
С 1911 года в Сербии действовала националистическая организация «Черная рука», стремившаяся к объединению сербских земель в Югославию. В нее входили высокопоставленные офицеры страны, поэтому власти побаивались «черноручников».
До сих пор неясно, насколько деятельность «Черной руки» контролировалась спецслужбами, однако ясно, что согласия в Белграде на действия в Боснии не давали.
Антиавстрийские активисты в этой провинции частично входили в состав организации «Молодая Босния». Она возникла в 1912 году и ставила целью освобождение провинций от Вены. Одним из ее членов стал сараевский студент Гаврила Принцип.
Салют и бомба
Стоит добавить, что Франц Фердинанд выступал с позиций триализма, то есть он считал, что Австро-Венгрия должна стать еще и государством южных славян под габсбургской короной — в первую очередь это било бы по позициям венгров и многочисленного венгерского дворянства, владевшего землями в Хорватии, Словакии и Закарпатье.
Нельзя сказать, чтобы наследник престола был «ястребом» и сторонником войны - напротив, он старался искать мирные выходы из кризисной ситуации, понимая тяжелое внутреннее положение страны.
Есть мнение, что и Сербия, и Россия были осведомлены о желании террористов застрелить эрцгерцога во время его визита в Сараево. Для них его приезд 28 июня был оскорблением: ведь в этот день сербы отмечали годовщину поражения от турок в битве на Косовом поле . Однако наследник престола решил показать мощь австрийской армии и провести маневры в Сараево. Первую бомбу в него бросили утром, однако она не причинила вреда.
Уже упомянутый Принцип, узнав о неудаче покушения, отправился в центр Сараево, где, улучив момент, выстрелил во Франца Фердинанда в упор. Убил он также и его жену Софью.
Реакцией на убийство стали волнения в Сараево. В городе кроме сербов жили и представители других народов, в частности боснийские мусульмане. В ходе погромов в городе погибли минимум два человека, были разгромлены кафе и магазины, принадлежавшие сербам.
На смерть Фердинанда мировое сообщество отреагировало активно. Первые страницы газет были посвящены этому событию. Однако прямых последствий после убийства не было - лишь в середине июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии. Согласно этому документу, Сербия должна была закрыть антиавстрийские организации, действовавшие на ее территории, уволить чиновников, замешанных в антиавстрийской деятельности. Однако был в нем и еще один пункт — о допуске следственной группы из Вены для расследования убийства.
Его принять Белград отказался — и именно это стало началом великой войны.
До сих пор обсуждается вопрос о том, кто именно мог стоять за убийством в Сараево. Некоторые, отмечая странную расслабленность охраны эрцгерцога, считают, что убить потенциального монарха-федералиста могли радикалы венского двора. Однако наиболее популярна все же теория о сербских бомбистах.
Война началась лишь через месяц, в конце июля - начале августа 1914 года. Однако постфактум убийство Фердинанда стало символом конца мирной довоенной европейской жизни. «Убили Фердинанда-то нашего» , — с этих слов начинаются антивоенные «Похождения бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека.
В военно-историческом музее Вены и сегодня можно увидеть небольшой браунинг FN Model 1910, из которого девятнадцатилетний серб Гаврила Принцип застрелил Франца Фердинанда. Там же - автомобиль, в котором ехал Франц Фердинанд, окровавленная светло-голубая форма и кушетка, на которой умер эрцгерцог. В замке Конопиште под Прагой, где жил наследник австрийского престола, хранится убившая его пуля. Ее называют «Первой пулей Первой мировой войны». Основная канва истории убийства в Сараево 28 июня 1914 года эрцгерцога и его супруги Софии Гогенбер и трагические последствия этого теракта изучены хорошо. За кадром остаются тайные пружины фанатической веры в утопию, переломившие ход развития всего человечества.
Схватка двух идей
Самых смелых фантазий не хватит, чтобы представить мир, который мог быть сегодня, если бы не мировые войны ХХ века. А их спусковым крючком стало сараевское убийство. Не будь его, как далеко могла бы зайти естественная интеграция и глобализация без испытаний фашизмом и коммунизмом. Как могли бы путем федерализации и расширения гражданских прав реформироваться европейские империи. Как бы развилась наука и торговля, как перемешались бы языки и народы, насколько при этом сильнее и весомее была роль Европы в целом и ее неотъемлемой части – России…
Впрочем, юный активист «Млады Босны» Гаврила Принцип, скончавшийся в 1918 году от туберкулеза в австрийской тюрьме, вряд ли задумывался о столь фундаментальных вещах, включая грядущие трагедии самих сербов. «Я югославский националист, и верю в объединение всех южных славян в единое государство, свободное от Австрии», - так он объяснял свой поступок, за который был готов расплатиться жизнью. Гаврила лишь немного не дожил до исполнения своей мечты - краха Австро-Венгерской империи и создания на ее обломках Югославии. Но это государство оказалось непрочным и распадалось дважды - в 40-е и 90-е годы. Жизнь показала: несмотря на общность происхождения и языка, южные славяне – люди по культуре и менталитету разные.
Но и убитый Гаврилой эрцгерцог тоже был носителем реформаторской идеи. Франц Фердинанд собирался радикально перекроить карту «лоскутной империи». Он хотел превратить ее в конфедерацию полуавтономных государств, основанных на этнолингвистическом принципе. Страну предполагалось назвать Соединенные Штаты Великой Австрии, к которым, по дальнейшей логике развития событий, могли бы присоединяться и балканские страны. То есть – единый центр, но при самоопределении каждой, даже небольшой нации. Глядя на нынешнее положение дел нетрудно заметить сходство с принципами построения Европейского Союза – объединения, показавшего куда большую устойчивость, чем Югославия. Беда в том, что для осознания преимуществ подобной интеграции балканским народам пришлось пережить еще целый век и множество войн.
«Югославская» идея
Первые идеи единого государства южных славян зародились еще в XVII веке, причем не в Сербии, а на территории Славонии и Хорватии. Позднее они были развиты хорватскими философами в форме «идеи Великой Иллирии» и к концу XIX века уже начали беспокоить венский двор. Ведь к тому времени получило независимость и существенно укрепилось сербское государство. Оно могло «перехватить» идеи хорватских интеллигентов и начать собирать земли южных славян вокруг Белграда, что со временем действительно произошло.
Впрочем, произошло это не сразу. По берлинскому мирному договору 1878 года после русско-турецкой войны за освобождение Болгарии, Австро-Венгрия получила свои преференции: мандат на оккупацию и администрирование Боснии при сохранении чисто формального суверенитета Османской империи. Позднее Босния была аннексирована и стала частью Австро-Венгрии, хотя на ее землях проживало множество сербов. К началу ХХ века и сама Сербия считалась почти что австрийским сателлитом: короли из династии Обреновичей, Милан и Александр, ориентировались в своей политике прежде всего на Вену.
Ситуация резко изменилась после переворота в мае 1903 года, когда «патриотически настроенные» сербские офицеры во главе с Драгутином Дмитриевичем, будущим главой сербской разведки и лидером тайной националистической организации «Черная рука» по кличке «Апис», совершили переворот.
Король Александр и его супруга Драга были жестоко убиты во дворце. Вот что сообщал о подробностях этого преступления русский журналист Владимир Теплов: «Сербы покрыли себя не только позором цареубийства, но и своим поистине зверским образом действий по отношению к трупам. После того как Александр и Драга упали, убийцы продолжали стрелять в них и рубить их трупы саблями: они поразили Короля шестью выстрелами из револьвера и сорока ударами сабли, а Королеву шестьюдесятью тремя ударами сабли и двумя револьверными пулями. Королева почти вся была изрублена, грудь отрезана, живот вскрыт, щеки, руки тоже порезаны, особенно велики разрезы между пальцев, - вероятно, Королева схватилась руками за саблю, когда ее убивали. Кроме того, тело ее было покрыто многочисленными кровоподтеками от ударов каблуками офицеров. О других надругательствах над трупом Драги предпочитаю не говорить, до такой степени они омерзительны. Когда убийцы натешились вдоволь, они выбросили трупы через окно в сад, причем труп Драги был совершенно обнажен». Даже хоронить несчастного монарха пришлось на территории Австро-Венгрии.
Новым королем стал Петр из династии Карагеоргиевичей, который переориентировал внешнюю политику на Россию. Участники заговора не только не были наказаны, но почти все стали приближенными Петра и получили высшие военные должности. Именно они составили костяк тайной националистической организации «Черная рука».
Споры с Австро-Венгрией (таможенная «Свиная война» 1906 года, Боснийский кризис 1908-1909 годов) разрешались неудачно, зато две кровопролитные Балканские войны 1912–1913 годов, в ходе которых с Македонии и Косова было снято османское иго и предотвращено доминирование Болгарии, наконец-то возвысили Сербию. К тому времени «Черная рука» включала уже множество сербских военных и чиновников, имела рычаги воздействия на остальных – ее побаивался сам король Петр. Про Аписа, формально отказавшегося от высоких должностей, говорили: «…никто нигде его не видел, но все знали, что он делает все».
«Черная рука» действительно была схожа с тайными организациями более раннего времени - карбонариями, каморрой и масонами, о чем свидетельствуют ее ритуалы и символика (череп и кости, кинжал, бомба и яд). Некоторые формулировки своего устава «Черная рука» позаимствовала из «Революционного катехизиса» Михаила Бакунина.
Одержимые югославской идеей члены организации решили, что настало время расквитаться с Габсбургами. Начать решили с террора - охоты на высокопоставленных австрийских чиновников и представителей правящей династии, что по замыслу «Черной руки» могло спровоцировать восстания славян в Австро-Венгрии и ее развал. В 1911 году Апис направил в Вену своего соратника с заданием убить австрийского императора Франца Иосифа. В январе 1914 года боснийский мусульманин Мехмедбашич был послан для убийства боснийского губернатора генерала Потиорека. Но оба покушения окончились провалом.
Весной 1914 года Апис выбрал новую цель - эрцгерцога Франца-Фердинанда. По мнению сербских националистов он представлял наибольшую опасность для югославской идеи. Эрцгерцог раздражал Аписа еще и тем, что хотя не любил русских и еще больше сербов, но категорически выступал против войны с Сербией, горячим сторонником которой был, к примеру, начальник Генерального Штаба армии Австро-Венгрии Франц Конрад фон Хётцендорф. Такая война, по мнению наследника престола, неминуемо привела бы к столкновению с Россией, что он считал гибельным для Австро-Венгрии.
Идея Поповича-Фердинанда
Лучшие умы Австро-Венгрии в начале ХХ века понимали, что надеяться лишь на подавление «призывов к сепаратизму» грубой силой уже нельзя - рост национального самосознания народов, развитие образования, свобода печати расшатывали имперские устои, а наиболее привилегированные немцы составляли всего четверть населения страны.
В 1906 году Аурел Попович (по происхождению - австро-венгерский румын) издал книгу «Соединенные Штаты Великой Австрии», в которой предложил реорганизовать слепленную из средневековых королевств и герцогств страну в форме федерации. Он отталкивался от сходных идей венгерского революционера Лайоша Кошута, предлагавшего то же самое полвека назад, но осуществленного тогда на практике лишь в отношении венгров и их Транслейтании.
Попович пророчески писал: «Большое разнообразие происхождения, языка, обычаев и быта разных народов требует от империи Габсбургов такой формы государственного управления, которая бы могла гарантировать, что ни один из народов не будет притеснен, ущемлен или угнетен другим в своей национальной политике, саморазвитии, культурном достоянии - одним словом - в своем понимании жизни. Времени осталось немного. Все народы монархии ожидают спасительных шагов императора. Это решающий исторический момент: сохранится или погибнет империя Габсбургов? Пока все еще можно исправить и сохранить».
Попович предлагал разделить Австро-Венгрию на пятнадцать равноправных штатов по национально-территориальному принципу: три немецкоязычных (Немецкая Австрия, Немецкая Богемия и Немецкая Моравия), Венгрию, чешскоязычную Богемию, Словакию, Хорватию, словеноязычную Крайну, польскоязычную Западную Галицию, румыноязычную Трансильванию, италоязычные Триест и Трентино, украиноязычную Восточную Галицию, наконец, Воеводину - с как сербским, так и хорватским языками. Кроме того, ряду этнических анклавов (в основном немецких) в восточной Трансильвании, Банате и других частях Венгрии, южной Словении, крупных городах (таких как Прага, Будапешт, Львов и др.) предоставлялась особая автономия. Именно этот план поддерживал эрцгерцог Фердинанд.
План Поповича-Фердинанда пугал не только сербских националистов. Внутри страны ему сильнее всего противились венгры, опасавшиеся потерять свои привилегии в империи и контроль над землями хорватов, словаков и румын. Премьер-министр Венгрии граф Иштван Тиса угрожал: «Если престолонаследник вздумает осуществить свой план, я подниму против него национальную революцию мадьяр и сотру с лица Земли». Позднее высказывались предположения, что венгерские чиновники могли быть причастны и к сараевскому убийству, но никаких фактов, подтверждающих эту версию, нет.
Служил Гаврила в «Младе Босне»…
Расправились с престолонаследником именно сербы. В Боснии действовала своя националистическая террористическая организация - «Млада Босна», которая сотрудничала с сербской «Черной рукой». Различие между «Младой Босной» и «Черной рукой» состояло в том, что боснийцы были более «левыми», придерживались республиканских и атеистических идей, потому в их рядах были выходцы как из сербских, так и мусульманских семей. А в «Черной руке» доминировали идеи главенства Сербии и освященного православием имперства. Но в фундаментальном вопросе – мечте о единой Югославии – организации сходились.
Именно к «Младе Босне» относился пытавшийся убить Потиорека Мехмедбашич. Контакты между боснийцами и белградскими военными из «Черной руки» осуществлялись через Данилу Илича, «в миру» работавшего то школьным учителем, то банковским работником, то администратором отеля и согласившегося стать координатором террористической группы.
В конце 1913 года Илич ездил в Белград на встречу с Аписом, после чего завербовал сербских юношей Васо Чубриловича и Цвьетко Поповича для некоего громкого убийства «сразу после Пасхи». Вскоре для этих планов было решено задействовать еще троих юнцов из «Млады Босны» - Неделько Чабриновича, Трифко Грабежа и Гаврилу Принципа, которые были тоже родом из Боснии, но проживали в Сербии. Связь Белграда с боснийцами шла через близкого сподвижника Аписа еще со времен убийства короля Александра, майора Воислава Танкосича и его помощника, бывшего военного Цигановича.
Позже на суде они расскажут, что Танкосич и Циганович передали им шесть ручных гранат, четыре автоматических браунинга, деньги и амуницию, пилюли с ядом (как позднее выяснится – некачественным) на случай ареста, специальную карту с нанесенным местоположением жандармских постов и обеспечили тренировку в стрельбе. В конце мая Принцип, Грабеж и Чабринович были отправлены в Боснию тайными тропами. В переходе границы будущим убийцам помогали капитаны сербских пограничников Попович и Прванович, причем террористы и оружие в целях конспирации переправлялись разными путями – долгое время пистолеты и гранаты хранил у себя сам Илич, спрятав их под диван матери.
Лишь 27 июня, накануне визита Фердинанда в Сараево, Илич начал раздавать оружие пришедшим из Сербии и знакомить их с завербованными ранее Чубриловичем, Поповичем и «террористом с опытом» Мехмедбашичем. Ранним утром следующего дня Илич расставил всех шестерых по маршруту следования кортежа, призвав быть храбрыми.
Роковой день
Утром 28 июня 1914 года эрцгерцог Фердинанд приехал на поезде в Сараево по приглашению местного губернатора генерала Оскара Потиорека, чтобы наблюдать за маневрами. На вокзале наследник престола с супругой Софией и свитой пересели в кортеж из шести автомобилей и поехали в город. Настроение было бодрым: именно 28 июня исполнялось 14 лет со дня свадьбы Фердинанда и Софии.
Этот день считался и большим сербским праздником («Видовдан», день Святого Вида, покровителя сербов), который мистическим образом не раз приносил на Балканы большую беду. Именно 28 июня 1389 года сербы потерпели поражение в битве на Косовом поле, 28 июня 1991 года началась последняя большая война в Югославии, 28 июня 2001 года Слободан Милошевич был отправлен в тюрьму суда в Гааге. 28 июня 1914 года тоже не принесло радости.
После беглого осмотра казарм Фердинанд поехал выступать в городской ратуше. Путь пролегал по набережной, где жертву уже поджидала цепь террористов. Первыми были Мехмедбашич и Чубрилович, провалившие атаку. Следующим за ними стоял Чабринович, успевший бросить гранату.
Но она отскочила от машины – осколками был убит шофер другого автомобиля и ранены его пассажиры (в том числе подполковник Мерицци), полицейский и зеваки из толпы – всего пострадало до 20 человек. Чабринович немедленно решил покончить с собой и разгрыз ампулу с ядом, прыгнув в реку. Однако он остался жив - яд, как уже отмечалось, оказался «просроченным», из-за чего террориста лишь стошнило, а река - обмелевшей, воды в ней было по колено (в горах давно не было дождей). Горожане схватили Неделько, избили и передали полиции.
В отличие от нынешних больших персон, которые наверняка предпочли бы покинуть место атаки, да и сам город на максимальной скорости, эрцгерцог приказал остановить автомобиль и распорядился, чтобы раненым оказали первую помощь. Остальные заговорщики пытались воспользоваться суматохой и вновь кинуть гранату, но не смогли подступиться к машинам: их заслонила плотная толпа сараевцев. Казалось, покушение провалилось.
После чтения речи Фердинанда в ратуше один из придворных предложил Потиореку оттеснить с улиц толпу, но нарвался на обиду губернатора: «Вы думаете, Сараево кишит убийцами?» И эрцгерцог поехал в больницу к раненому Мерицци и другим пострадавшим вновь через толпу - было решено лишь слегка изменить маршрут. Но об этом забыли сообщить водителю, что и стало роковым обстоятельством.
Убийство Франца-Фердинанда и его супруги. Репродукция неизвестного газетного художника
Заблудившийся шофер затормозил на одной из улиц вблизи Латинского моста, стал разворачиваться. В этот момент машину заметил Гаврила Принцип, покупавший в кафе бутерброд.
Он подбежал и открыл стрельбу - первая пуля попала в живот королеве Софии, решившей поддержать мужа в трудную минуту и ехавшей с ним на одном сиденье. Позднее Принцип признается, что не хотел убивать «королеву», а целился в губернатора Потиорека. Но так уж получилось… Зато вторая пуля угодила в шею самому Францу Фердинанду.
Как и Чабринович, Принцип решил тоже покончить с собой, разгрыз ампулу, но все снова ограничилось обычной рвотой. Тогда он пытался застрелиться, но подбежавшие люди выхватили браунинг, избили террориста (так жестоко, что в тюрьме Принципу пришлось удалять руку) и тоже передали полицейским. Раненые Фердинанд и его жена были перевезены в резиденцию губернатора, но медицина оказалась бессильна – супруга Фердинанда умерла еще по дороге, он сам через десять минут после того, как положили на кушетку. Как сообщал граф Харрах, последними словами эрцгерцога были: «Софи, Софи! Не умирай! Живи для наших детей!».
Два суда
Все заговорщики кроме Мехмедбашича были арестованы. Одного из них (вероятно, самого Илича) удалось сломать, и он рассказал детали подготовки, включая участие сербских официальных лиц, и среди прочего заявил, что оружие было «предоставлено сербским правительством». Какие это имело политические последствия – известно.
Cледствию также стали известны имена других членов «Млады Босны» и сочувствовавших им, помогавших переправлять террористов и оружие, среди которых оказались и боснийские сербы-офицеры и чиновники на службе Австро-Венгрии. Их тоже арестовали и судили по делу об убийстве эрцгерцога.
По приговору австрийского суда четверо, в том числе Илич, были повешены. Двое были приговорены к пожизненному заключению. Но непосредственных исполнителей покушения к высшей мере приговорить не могли, так как по австрийским законам они еще считались несовершеннолетними, да еще почти все страдали туберкулезом. Гаврила Принцип, Неделько Чабринович и Трифко Грабеж были приговорены к 20 годам тюрьмы (все трое через несколько лет умерли от неизлечимой тогда чахотки в тюрьме Терезинштадта). Васо Чубрилович получил 16-летний срок, но дожил до распада Австро-Венгрии, был освобожден, стал видным югославским историком и скончался в 1990 году. Попович получил 13 лет тюрьмы.
Организаторов убийства из «Черной руки», втянувших свой народ в катастрофическую войну, возмездие настигло спустя три года от рук самих сербов. В 1917 году, когда вся территория Сербии уже была захвачена австрийцами и остатки сербской армии продолжали сопротивление на фронте под Салониками, Апис и несколько других видных членов «Черной руки» были арестованы, уже сербским судом обвинены в государственной измене и расстреляны.
Считается, что к этому приложил руку будущий югославский король Александр, который, в отличие от отца, военным ничем не был обязан, опасался их огромного влияния, считал виновниками сложившегося положения дел, и в целом - видал в гробу, в белых тапочках. Удобный момент «укоротить» остатки «Черной руки» подвернулся, возможно, и под давлением Австро-Венгрии.
Есть версия, что французы вместе с сербами в конце 1916 года начали тайные сепаратные переговоры, на которые тогда еще наследник сербского престола Александр посылал доверенное лицо (и любовника) Петара Живковича. А категорическим условием австрийцев было осуждение на смерть Дмитриевича.
Майор Танкосич, выдачи которого требовала Австро-Венгрия в известном «Июльском ультиматуме», к тому времени уже искупил вину собственной кровью: был смертельно ранен в боях за Пожаревац в 1915 году.
В ходе салоникского трибунала над «Черной рукой» Апис и другие обвиняемые признали свою роль в организации Сараевского убийства. Когда трое смертников были доставлены на место казни, Апис заметил водителю: «Теперь совершенно ясно и мне, и вам, что я должен быть убит сегодня из сербских винтовок только потому, что я организовал протест в Сараево». Также Дмитриевич назвал еще одно имя - Раде Малобабича, возглавлявшего тайные операции сербской военной разведки против Австро-Венгрии – мол, и этот «силовик» был не просто в курсе планов «Черной руки», но и находился под ее влиянием и принимал участие в организации убийства.
Был ли «русский след»?
Рассказывают, что Дмитриевич во время следствия якобы наговорил «сорок бочек арестантов» и по отношению к России: что о готовящемся покушении знали не только высшие чиновники в Белграде, но и в Петербурге. Что российский военный атташе Артамонов обещал защиту России от Австро-Венгрии, если разведывательные операции Сербии будут раскрыты, и что Россия даже профинансировала убийство.
Сам Артамонов все это отрицал - мол, его накануне убийства даже не было в Сербии, а оставленный исполнять обязанности помощник Александр Верчовский, хотя действительно ежедневно контактировал с Аписом, но узнал о его зловещей роли в убийстве Франца-Фердинанда только после войны.
Есть ли другие данные, что в России могли знать о планах «Черной руки» и оказывать им хотя бы косвенную поддержку? Кроме того, что Россия действительно не бросила Сербию в беде и ввязалась в войну – очень двусмысленные. Барон Де Шелкинг, автор труда о конце российской монархии, писал: «1 (14) июня 1914 император Николай имел беседу с королем (Румынии) Карлом в Констанце.
Я был там в то время... насколько мог судить из разговора с членами окружения [министром иностранных дел России Сазоновым], он [Сазонов] был убежден, что, если эрцгерцог [Франц Фердинанд] уйдет в сторону, мир в Европе не окажется под угрозой».
После убийства посол Сербии во Франции Миленко Веснич и посол Сербии в России подготовили заявления, в которых отмечали, что в Сербии знали о готовящемся убийстве и предупреждали Австро-Венгрию. Возможно, такое и вправду могло иметь место, так как далеко не все сербские чиновники были в восторге от планов и тем более методов «работы» «Черной руки». Многие хотели сохранить мир и отношения с Австро-Венгрией.
18 июня в телеграмме послу Сербии в Вене Йовану Йовановичу было приказано предупредить австро-венгерские власти о том, что у Сербии есть основания полагать, что существует заговор с целью убийства Франца Фердинанда в Боснии. Посол выполнил свой долг, и 21 июня передал просьбу через австрийского министра финансов, по национальности поляка, Леона Билинского: «У эрцгерцога как наследника есть риск пострадать от воспаленного мнения общества в Боснии и Сербии. Возможно, лично с ним случится некий несчастный случай. Его путешествие может привести к инцидентам и демонстрациям, которые Сербия будет осуждать, но это будет иметь фатальные последствия для австро-сербских отношений».
Но официальный Белград в лице премьер-министра Пашича опроверг высказывания своих же послов, хотя позднее министр образования Сербии Люба Йованович припоминал, что еще в конце мая Пашич обсуждал возможность предстоящего убийства с членами кабинета.
Оправдание социализмом
Спустя годы после не только Первой, но и Второй Мировой войны уже в социалистической Югославии было решено пересмотреть Салоникский суд над Аписом и его соратниками. И с юридической точки зрения они были оправданы и реабилитированы, их именами были названы улицы югославских городов - страна Броз Тито нуждалась в своих «духовных скрепах» для «югославской идеи». Несмотря на колоссальные жертвы как народов Югославии, так и всего человечества правильных выводов сделано не было: «убивать эрцгерцогов можно» - решил народный суд. Противоречивое отношение к Драгутину Дмитриевичу сохраняется по сей день - одни говорят, что он авантюрист и террорист. Другие - что великий сербский патриот. Что же касается исполнителя убийства – Гаврилы Принципа, его и сегодня в Сербии почитают как символ сопротивления и изображают даже на уличных граффити. Отпечатки ног Гаврилы «отлиты в граните» на том самом месте в Сараево, где прозвучал первый выстрел войны.
15.06.1914 (28.06). - Убийство наследника австрийского престола Франца-Фердинанда в г. Сараеве как повод для начала Первой міровой войны
Выстрел в Сараеве
Убийство 28 июня 1914 г. (н. ст.) наследника австрийского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда Гавриилом Принципом послужило "спусковым крючком" к развязыванию . Она была подготовлена международным Финансовым Интернационалом еврейских банкиров для упрочения их мірового влияния посредством разгрома конкурентов, привязки всех валют к американскому доллару (ставшему их безконтрольным инструментом) и, конечно, – посредством устранения альтернативной русской цивилизации. Это им, к сожалению, удалось. Была и политическая цель войны: создание «еврейского национального очага в Палестине» – ядре будущего государства Израиль. Но об этой стороне войны, которую банкиры всего міра договорились вести только против одного противника – православной России, мы скажем в материале нашего календаря на 1 августа – день начала этой Великой войны, поворотной в судьбе человечества. Сейчас уделим внимание провокации в Сараеве.
Когда мы говорим, что масонство в еврейство подготовили и развязали войну, это не значит, что они все устроили на ровном месте, без причин, по своему искусственному плану. Катаклизмы такого масштаба никогда не происходят точно по плану. Войны и революции не организуются на голом месте; они возможны лишь при наличии существенных причин. Но, имея достаточные средства влияния, эти причины можно устранять или обострять. Повод для развязывания Великой войны давали противоречия между Россией и Центральными Державами (так их тогда называли: Германией и Австро-Венгрией) в отношении к балканским славянам.
С 1867 г. Австрийская империя превратилась в двуединую монархию Габсбургов, которая на внешней арене вела политику единого государства, а во внутренней политике разделила полномочия управления между австрийской и венгерской администрациями. Помимо немцев (австрийцев), составлявших более 30 % населения, и венгров (мадьяр) – менее 20 %, Австро-венгерская "лоскутная" империя включала в себя множество славянских народов: поляки, чехи, словаки, русские (малороссы и карпатороссы), сербы, хорваты, словенцы и др. Славяне составляли около 45 % населения Австро-венгерской империи, которая по количеству славянского населения уступала лишь России.
Разумеется, славяне не имели равноправия с двумя государствообразующими народами, и потому издавна обращали свои взоры к могучей России. По этой причине в начале XIX века именно в Австро-Венгрии возникло панславистское движение, ставившее себе целью объединения славянских народов в единую с Россией империю. В среде этих народов наиболее влиятельным был православный сербский, которому Россия также издавна оказывала помощь в борьбе против турок. После победных Балканских войн 1912–1913 гг. Сербия испытывала большой национальный подъем, имела сильную армию, горела желанием присоединить к себе область Черногории и освободиться также от власти Австро-Венгрии, вступая с нею в неизбежный при этом конфликт.
Императору Францу-Иосифу I тогда было 84 года и его энергичный наследник, племянник эрцгерцог Франц-Фердинанд (1863–1914) уже рассматривался всеми как фактический правитель. К тому же он слыл ярым угнетателем сербов.
28 июня 1914 г. в столице Боснии Сараеве готовился парад австрийской армии под командованием Франца-Фердинанда. Парад был высокомерно (по сути провокационно) назначен в – скорбный для сербского народа день поражения на Косовом Поле в 1389 г. войска князя Лазаря в битве с турецким войском. Это поражение привело к потере независимости Сербии на 500 лет. Назначение австрийского парада именно на этот день вызвало возмущение сербских национальных организаций, тем более что Босния была присоединена Австро-Венгрией совсем недавно, в 1908 г., и это уже тогда чуть не вызвало войну. Итак, время и место для провокации было выбрано идеально . В день этого военного парада студент Гавриил Принцип, член молодежной националистической организации "Младо Босния", и убил эрцгерцога, считавшегося сторонником военных действий против Сербии.
Удивляет также поразительно "безпечное" поведение охраны наследника престола при совершенно очевидном недовольстве преобладавшего в Сараеве славянского населения. Поразительно, но наследник был убит в результате второго (!) покушения в тот же день. Первое покушение было неудачным: брошенная бомба ранила сопровождавших его людей, тем не менее Франц-Фердинанд продолжил торжественную поездку по городу в открытом автомобиле. Программа мероприятия не была изменена. И когда наследник поехал в госпиталь навестить раненых при первом взрыве – Г. Принцип в центре города убил из револьвера наследника и его супругу.
Непосредственных террористов – рабочего Н. Габриновича, бросившего первую бомбу, и студента Г. Принципа арестовали сразу. Позже схватили их сообщника Грабеша (сына священника, – что тоже в прессе соответственно обыграли), который бежал с места покушения. Все трое были приговорены судом к 20 лет лишения свободы каждый (все они были моложе 20 лет, а лишь с этого возраста по австрийскому УК можно было применять смертную казнь), все очень быстро умерли в тюрьме (явно не своей смертью), последним в апреле 1918 г. скончался Г. Принцип (на фото слева ).
Во время следствия и суда выяснились связи подсудимых с влиятельными военными и политическими кругами, все представители которых были членами тайного общества "Свобода" в Боснии, обществ "Народна обрана" и "Черная рука" в Белграде. В числе руководителей "Черной руки" Драгутин Дмитриевич в 1913–1915 гг. возглавлял разведку сербского Генштаба (арестован по приказу сербского короля в декабре 1916 г. и расстрелян в июне 1917 г.), к делу был причастен и его ближайший помощник майор Танкосич (погиб на фронте в 1915 г.), а секретарем организации "Народна обрана" был офицер сербского Генштаба Милан Прибичев.
«Интересной представляется фигура Владиміра Гачиновича, – пишет историк Н. Городняя , – которому многие приписывают главную роль в организации этого убийства. Именно он был одновременно членом всех трех организаций – боснийской «Свободы», «Народной Обраны» и «Черной руки». Именно через него осуществлялись контакты этих организаций с российскими революционерами – Луначарским, Мартовым, Троцким, Радеком. Кстати, его внезапная болезнь и смерть в августе 1917 г. наводят на мысль об отравлении – он слишком много знал. И часть этой информации он сообщил Троцкому. Во всяком случае есть данные о том, что Троцкий, Зиновьев и Радек знали о подготовке заговора и его организаторов. Радек хотел раскрыть эту тайну на московском процессе 1937 г., но ему не дали говорить».
Отчасти эти слова Радека отражены в "Известиях" (30.1.1937): «...И надо еще показать всему міру то, что – я с дрожью повторяю его имя с этой скамьи – в письме, в директивах для делегации, направляющейся в Гаагу, писал о тайне войны. Кусок этой тайны нашелся в руках сербского молодого националиста Гаврилы Принципа, который мог умереть в крепости, не раскрыв ее. Он был сербский националист и чувствовал свою правоту, борясь за эту тайну, которая охраняла сербское национальное движение. Я не могу скрыть эту тайну и взять ее с собой в гроб по той причине, что если я в виду того, в чем признался, не имею права выступать как раскаявшийся коммунист, то все-таки 35 лет моего участия в рабочем движении, при всех ошибках и преступлениях, которыми оно кончилось, дает мне право требовать от вас доверия в одном - что все-таки эти народные массы, с которыми я шел, для меня что-то представляют. И если бы я эту правду спрятал и с ней сошел со сцены, как это сделал Каменев, как это сделал Зиновьев, как это сделал Мрачковский, то я, когда передумывал эти все вещи, в предсмертный час слышал бы ещё проклятие тех людей, которые будут убиты в будущей войне и которым я мог моими показаниями дать средства борьбы против готовящейся войны...»
Основываясь на этой публикации, версию о причастности к покушению Ленина (как идейного вдохновителя) и Радека (как непосредственного организатора) излагает также А. Арутюнов ("Досье Ленина без ретуши"). Он аргументирует в основном тем, что Ленин был чрезвычайно заинтересован в войне как средстве свержения царской власти с помощью спецслужб Центральных Держав. Работа Ленина на Германию и получение от нее огромных сумм через Парвуса, Ганецкого и Фюрстенберга документально доказана, но все-таки причастность к сараевскому убийству – не доказана. Да и были ли у жалкого эмигранта Ленина такие физические возможности?
Разумнее предположить, что как сараевских националистов, так и Ленина с Парвусом, каждого на своем месте, дергали за ниточки кукловоды в более высоких сферах міровой политики. Именно оттуда исходило стремление столкнуть Центральные Державы с Россией и свергнуть все эти крупнейшие европейские монархии. На суде Принцип и Габринович заявили, что масоны в 1913 г. приняли решение об убийстве эрцгерцога, и что организаторы покушения (доставший бомбы и оружие Цыганевич и упомянутый выше майор Танкосич) были членами масонской ложи в Белграде, они согласовали с исполнителями и с заказчиками также и дату покушения.
Согласно древнему правилу, раскрытие любого преступления следует начинать с попытки понять его цель: кому это выгодно? И логически рассуждая, трудно в этом увидеть какую-либо выгоду для сербских националистов: было совершенно ясно, что ответом властей будут репрессии против их организаций и ужесточится вся антисербская политика Австро-Венгрии . Вопреки утверждениям европейской (преимущественно еврейской) печати (их потом повторял и советский "историк" Покровский), это не было выгодно и России, которая делала ставку на мирное разрешение славянской проблемы. Австро-сербский конфликт вылился в міровую войну вследствие работы иного механизма – тех самых расчетливых кукловодов из міровой закулисы, верно полагавших, что преступление станет шоком для австро-венгерских властей, которые постараются наказать Сербию, и что глубоко порядочный русский Царь не сможет предать и оставить в беде православный сербский народ.
Вся европейская печать (не только австро-венгерская) немедленно объявила убийство делом рук сербских националистов, за которыми стоит Россия: мол, она хочет войны. В Австрии начались антисербские погромы. Дипломаты в этой истории тоже вели себя довольно странно, реагируя на все с опозданием и фактически не контролируя волну нагнетавшейся истерии. В результате 15 (28) июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, после чего Россия начала мобилизацию, а 19 июля (1 авг.) Германия объявила войну России...
Еще раз история являет нам гнусные факты о причастности "божьего народца" к самым масштабным и кровавым преступлениям против человечества.
Почти ничего нового в статье нет.
Уважаемый Богдан, по большинству исторических событий и памятных дат в любом календаре мало что можно сказать нового. Значит ли это, что не надо о них напоминать? И в целом позвольте с Вами не согласиться: именно в этом календаре "Святая Русь" как раз очень много дается нового, всегда честные и вдумчивые оценки казалосб бы общеизвестных истин.
Мы начинаем, когда припрут. Одно радует Сила рождённая в данный момент начала действовать
Нет лучшей доли на Земле, чем умереть за други своя. Начнись сейчас бойня с жидовьём за свободу славян, из последних сил пойду мочить жидов. Если погибну, то со спокойной душой.
Во всем виновата мировая масонская закулиса.И тогда, и сейчас.
Богдану. Даже если для 90% ничего новго нет, то ради остальных 10% надо обязательно публиковать. Тем более. что неосведомлённых больше половины. И спасибо автору!
Война может начаться элементрано..из-за косого взгляда...или из-за шальной пули.. или из-за обиды одного короля на другого... да всё что угодно.. а жидовские провокации. так это ж само собой разумеющиеся
Абсолютное тупое фуфло да еще с антисимитским запахом
Михаил Викторович, спасибо за ликбез
Вот я ненавижу сионизм, и прекрасно понимаю его разрушительную роль в истории. По идее, я должен согласиться с тем, что пишет автор, и я вроде бы соглашаюсь…
Но автор – явно нечист на руку, и он явно работает на тех самых, кого так гневно обличает. Слово «мiр» со старинною буквой «и с точкой» может писать только человек, приверженный кабалистике. Ведь если бы автор придерживался дореволюционной орфографии, он бы писал эту букву не только в этом случае, но и во всех остальных. А кроме того: он бы писал твёрдые знаки на конце слова, фиту, ять и соблюдал бы прочие правила дореволюционной орфографии. Но он этого почему-то не делает. Он придаёт какое-то фетишистское значение только одному этому слову, в которое вписывает необычную для русского алфавита букву.
То, что в его писанине присутствует приставка БЕЗ- в тех случаях, где следует писать БЕС- (БЕЗПЕЧНЫЙ, например). Говорит о том, что он религиозный фанатик. Ибо только фанатики и психически больные люди боятся употреблять приставку БЕС-, опасаясь, что вместе с нею к нам проникнут БЕСЫ.
Иными словами: верить этому человеку нельзя. От него дурно пахнет иудейским религиозным фанатизмом в его самых крайних и подлых формах.
очень интересно как один выстрел повлиял на ход событий
Михаил Викторович,спасибо за огромную просветительскую работу! Низкий поклон!!!
