Официальную историю ГКНПЦ имени М.В.Хруничева принято отсчитывать с 30 апреля 1916 года (более 100 лет), когда в московских Филях началось строительство крупного завода автомобильной фирмы «Руссо-Балт»
Государственный космический научно-производственный центр имени М.В.Хруничева был образован в 1993 году путем обьединения двух старейших московских предприятий космической отрасли - Машиностроительного Завода им. М. В. Хруничева и Конструкторского бюро «Салют», расположенных на общей территории в излучине Москвы-реки. При этом судьба предприятия, получившего новую вывеску уже после распада СССР, оказалась гораздо более удачной, чем у многих научно-промышленных центров в это неспокойное время.
«Хруничев» успешно пережил лихие 90-е и, в отличие от многих других предприятий авиакосмической отрасли, сумел не только сохраниться, но вписаться в новые условия рыночных отношений. Слишком много было желающих и слишком ценным оказалось советское космическое наследство, чтобы наши новые «друзья» позволили ему кануть в небытие. На первом этапе предприятие выживало за счет заказов для космической программы дружественной Индии (криогенный разгонный блок 12КРБ). Потом подоспели контракты на строительство модулей для МКС (Международной космической станции). И главное - центру было позволено выйти со своими изделиями на международный рынок коммерческих услуг, а именно осуществлять запуски космических аппаратов для иностранных заказчиков с помощью надежнейшего отечественного носителя «Протон-К»
Ракета Протон в монтажном корпусе 92А-50
alexpgp
В результате к концу 90-х объема получаемых заказов и получаемой прибыли хватало не только на сохранение уникального коллектива и мощностей (в год осуществлялось от 8 до 12 пусков), но и на некоторое развитие самой необходимой инфраструктуры. В частности, были восстановлены и переоборудованы комплексы подготовки изделий на космодроме Байконур (так называемая 81-я площадка и МИК 92А-50). Сделана модернизация конверсионной МБР (межконтинентальная баллистическая ракета) под коммерческие пуски («Рокот»). Спроектирован и изготовлен новый разгонный блок «Бриз-М». Проведена модернизация старой «рабочей лошадки» предприятия РН «Протон-К» в версию «Протон-М» с новой цифровой системой управления.
Кроме того, центр стал постепенно выходить на ранее не свойственные ему рынки по изготовлению малых космических аппаратов связи и дистанционного зондирования земли для нужд отечественного бизнеса и корпораций. Параллельно медленно и трудно (из-за скудного и эпизодического госфинансирования) развивался проект ракеты-носителя для замены устаревающего «Протона». Это была начатая еще в 1995 году разработка новой перспективной РН «Ангара» модульного типа.
Конверсионная РН Рокот на космодроме Плесецк
mil.ru
Если про общий вектор, то политика старого руководства центра была нацелена на максимальное сохранение и загрузку имеющихся мощностей. При этом часто это делалось за счет перетягивания ресурсов и заказов у других предприятий отрасли (разгонный блок «Бриз-М» конкурировал с аналогичным изделием от НПО «Энергия» - серией блоков «ДМ»). Многие могут назвать такое состояние предприятия вполне успешным, однако с точки зрения отрасли это была скорее медленная стагнация. Все характерные проблемы отечественной промышленности постсоветского периода, естественно, были в наличии. Это постепенное старение и отток кадров, деградация производственной инфраструктуры (как было сказано выше - за редким исключением), исчезновение поставщиков критически важных материалов и комплектующих.
В таком режиме научно-производственный центр постепенно превращался в «космического извозчика», весь научный и инженерный потенциал которого использовался исключительно для решения текущих задач и «затыкания дыр». При этом в спину уже дышали конкуренты, а именно европейские и азиатские поставщики пусковых услуг. Отдельную долю рынка за собой сохраняли США, но развиваемое ими направление коммерческой частной космонавтики находилось тогда еще в зачаточном состоянии.
Однако оставшийся со времен СССР потенциал предприятия в целом был сохранен, и при достаточно умном использовании позволял в случае необходимости возобновить по настоящему прорывные проекты в космической отрасли. Это могли быть новые (в том числе - многоразовые) носители, космические станции, межорбитальные буксиры, тяжелые геостационарные платформы. Эти, и многие подобные проекты периодически прорабатывались специалистами центра, однако все умирало на уровне эскизных проектов и макетов (многоразовая ступень «Байкал»). Интереса со стороны нового руководства страны подобные вещи не вызывали. Вплоть до второй половины 2000-х годов.
Многоразовая ступень Байкал
Цитата "Утро России" 2001 год. russia.tv
Появление в это время дополнительных доходов от возросших нефтяных цен (пик пришелся на 2008 год) привело к тому, что про наукоемкие отрасли и, в частности, космос снова вспомнили. И это, к сожалению, сыграло с ГКНПЦ злую шутку. Под грядущие эпические задачи отечественной космонавтики, поразительно совпадающие с популистскими заявлениями американских президентов, к центру начали (в качестве филиалов) присоединять уже много лет лежащие «на боку» другие предприятия космических и смежных отраслей промышленности. Этот процесс стартовал в 2007 и продолжался вплоть до 2011 года. Всего было присоединено 10 филиалов. Понятно, что все их долги в результате были оплачены ГКНПЦ с расчетом на грядущие государственные инвестиции. До некоторого времени финансовая состоятельность такого конгломерата сомнений не вызывала. Однако почти сразу начались некоторые проблемы. Кроме финансового оздоровления все новые филиалы было необходимо загрузить работой. Были сделаны попытки передать на них с московской площадки изготовление части комплектующих и агрегатов. В результате резко возросла аварийность (с 2007 года в среднем каждый десятый пуск был неудачным).
Специалисты считают причиной участившихся аварий, не только общую деградацию и падение дисциплины в процессе реорганизации, но и низкое качество комплектующих, произведенных «на стороне». Филиалы, не привыкшие к жестким требованиям космической отрасли, часто гнали откровенную некондицию, которая иногда преодолевала уже привыкший к определенному уровню качества входной контроль. При этом в образовавшейся неразберихе и в процессе перетока денежных средств появились возможности финансовых нарушений. В настоящее время несколько руководителей филиалов и бывших руководителей центра а также их заместители находятся под следствием.
Однако на этом проблемы не закончились. Уже к 2014 году стало понятно, что денег больше не будет, так как цены на нефть окончательно рухнули. И тут в условиях бюджетного дефицита центру было предложено разбираться с накопившимися проблемами самостоятельно. К этому моменту операционный долг предприятия составлял более 11,9 млрд руб., а долги перед поставщиками - 14,7 млрд. Для минимальной финансовой стабилизации центру требовалось уже около 56,4 млрд. В результате данная сумма лишь незначительно (15,9 млд.) была погашена государством, все остальное было выделено в качестве коммерческого кредита Внешэкономбанком, Сбербанком и Роскосмосом. И вовсе не по обещанным ранее льготным условиям.
Таким образом, предприятию предстояло выбираться из сложившейся ситуации за счет собственных ресурсов, в том числе и путем так называемой «оптимизации производственной деятельности».
В результате необдуманных действий реформаторов и в связи с резким сокращением государственного финансирования к концу 2014 года в ГКНПЦ имени М. В. Хруничева сложилась катастрофическая ситуация.
Как было описано в конце предыдущей части нашей статьи, выходить из финансового и оргазационного кризиса конца 2014 года центру Хруничева предстояло самостоятельно. Вместо восполнения образовавшегося дефицита средств из Роскосмоса был назначен новый исполняющий обязанности генерального директора Андрей Калиновский, ранее занимавшийся производством самолета «Сухой Суперджет 100» в Новосибирске и в Комсомольске-на-Амуре.
Уже через короткое время им была представлена соответствующая программа финансового оздоровления.
Основным источником недостающих средств план Калиновского предусматривал продажу более 60% территории предприятия (более 100 гектаров) в Москве и перенос большинства технологических операций в Омское производственное объединение «Полет». В первую очередь это касалось производства перспективной РН «Ангара». Кроме того, планировалось избавиться от большинства «непрофильных» задач (например - малых спутников и модулей космических станций). Снова предполагалось максимально использовать ресурсы имеющихся филиалов и «аутсорсинг», уже целенаправленно отдав туда большинство технологических цепочек. На словах все это делалось исключительно для сокращения издержек и повышения производительности труда, а также оптимизации использования производственных площадей и транспортных потоков. Но главное - в итоге опять же освобождалась дорогая московская земля, нужная для погашения набранных кредитов.
А.Калиновский. Перемены необходимы
Усач Тимофей © ИА Красная Весна
Понятно, что поставленное во главу угла специалистом, ранее не имеющим отношение к космонавтике, «финансовое оздоровление» очень скоро принесло свои печальные плоды. «Эффективный менеджмент» выразился в окончательном развале московской площадки и массовом оттоке кадров из центра. При этом перенос производства РН «Агара» в Омск фактически провалился. Улетевшая в конце 2014 года «Ангара-5» была изготовлена в основном силами московских специалистов, попытки изготовить «Ангару» на базе завода «Полет» привели к провалу. По причине неспособности обеспечить то самое качество. В результате в конце 2016 года прокуратура направила в суд материалы о привлечении руководителя предприятия «Полет» Михаила Остроушенко к административной ответственности за срыв гособоронзаказа.
Сокращение площадей, «оптимизация» смежников и поставщиков комплектующих по ракете «Протон-М» привела к почти полной остановке ее выпуска. Так в 2016 году было осуществлено только 3 пуска, в 2017 всего 4. В результате в 2016 году Россия впервые с 1999 года осуществила меньше пусков, чем США, и впервые в истории меньше, чем Китай! Напомним, что ранее ежегодно запускалось от 8 до 12 «Протонов». При этом «авиационные» подходы Калиновского к производству ракет вызывали только недоумение у специалистов. Требования к массовому совершенству конструкции, к герметичности и надежности для космонавтики всегда отличались от принятых в авиации. Не говоря уже о другой серийности и неизбежной неравномерности загрузки производства. Кроме того отсутствовало понимание, что очень часто специалист в данной области (рабочий или инженер) является штучным «продуктом». Рабочие годами вырабатывают своеобразное отношение к качеству выполняемых операций, постоянно взаимодействуют с инженерным составом и контролерами и их просто невозможно заменить на первого попавшегося местного «гастарбайтера». А передача знаний от старшего поколения инженеров к молодежи в условиях реорганизации и массовых сокращений также чревата неожиданными «провалами».
Вывоз «Ангара-А5» на стартовый комплекс
mil.ru
Результат этого отношения - не только неспособность производить качественные комплектующие и изделия в условиях новоявленных филиалов, но и продолжающаяся печальная история с очередным модулем для МКС «Наука» (бывший дублер запущенного в 1998 году модуля «Заря»). Сроки его подготовки ежегодно срываются из-за занесенных в процессе доработки загрязнений. Почему стружка попала в топливную систему, при том что технология подобных операций отработана годами? Почему новым руководством не были привлечены к работам соответствующие специалисты? Объяснить это можно только разрушением технологической преемственности и связей уже внутри самого предприятия. И хотя это произошло еще до назначения руководителем Андрея Калиновского, полученный «урок» не был усвоен!
Разгрому подверглась и вторая часть ГКНПЦ - КБ «Салют». Производственная часть КБ (опытный завод) была закрыта еще до начала программы «оздоровления». А вот при Андрее Калиновском окончательно была ликвидирована лабораторная и испытательная база в Москве, а бывшая территория КБ уже полностью освобождена под застройку. При этом в пустых помещениях было брошено или списано уникальное оборудование. Корпуса со специальными фундаментами (для проведения вибрационных испытаний) ждут своей печальной участи, а оставшиеся после сокращений немногие сотрудники переселены на территорию серийного завода. Был озвучен план создания из оставшихся инженеров так называемого «Центра компетенции». Вопросы по разработке и внедрению новых технологий, проведению опытно-конструкторских работ, контролю и испытаниям изделий из данной «компетенции» теперь уже точно выпали. Вопрос, на сколько хватит ее остатков (компетенции) хотя бы для проведения авторского надзора за уже выпускаемыми изделиями в условиях массовых сокращений, остается открытым.
Модуль "Наука" (MLM)
nasa.gov
Впрочем, некоторые нововведения Андрея Калиновского можно назвать условно разумными. Это внедрение электронного учета и планирования выполняемых работ и сдельной оплаты для инженерно-технического персонала. Однако часто к повышению производительности труда такая автоматизация не приводит, а только усложняет бюрократические процедуры. А вот «сдельщина» с одной стороны позволила увеличить зарплаты части востребованных специалистов, но с другой - увеличила конфликтность между сотрудниками и подразделениями. Часть старых специалистов и отделов, выполняющих рутинную работу были посажены на голодный паек. Кроме того постоянные реорганизации и переезды значительно увеличили отток опытных кадров. Дополнительно были уволены большинство руководителей высшего и среднего звена, в основном из-за несогласия с проводимыми «реформами», а вместо них назначены бывшие соратники Калиновского по прежним местам работы.
В связи с новой политикой руководства количество контрактов на запуски «Протонов» стало стремительно сокращаться. Ставка была сделана на успешно испытанную в 2014-м перспективную «Ангару».
Однако уже в 2016 году всем стало понятно, что новый пуск данной ракеты (в тяжелой модификации «Ангара-5») мы в ближайшее время не увидим. Тут же руководство центра стало озвучивать идеи о ненужности, бесперспективности и дороговизне злосчастной «Ангары» и созданию непонятных огрызков из старого «Протона» по имени «Протон Лайт». И это почти сразу после предыдущих заявлений о скорейшем свертывании производства «старой» ракеты и выхолащивания ракетного КБ.
27 июня 2017 года Андрей Калиновский неожиданно покидает свой пост и уходит в «Роскосмос» на должность исполнительного директора по обеспечению качества и надежности. Официально звучат сообщения о достигнутых высоких результатах бывшего директора центра на занимаемом ранее посту. Говорится о повышении зарплат, сокращении долга и обещанном ранее повышении производительности труда. На освободившуюся должность назначается Алексей Варочко, бывший директор и главный конструктор КБ «Мотор» («Мотор» специализируется на наземном оборудовании ракетных и космических комплексов). Который практически сразу отменил все нововведения прежнего руководства в плане реорганизации производства на московской площадке.
Приход в июне 2017 года нового генерального директора ГКНПЦ привел лишь к изменению стиля руководства но не изменил общий вектор, направленный на постепенную ликвидацию старейшего предприятия космической отрасли.
Новый руководитель центра Хруничева Алексей Варочко в целом пока продолжает политику прежнего руководства.
В ноябре 2017 года было завершено акционирование бывшего федерального государственного унитарного предприятия в акционерное общество. А уже в январе 2018 года Варочко заявил о том, что центру срочно требуется дополнительная финансовая поддержка правительства в размере минимум 30 миллиардов рублей. В том числе и на обслуживание предыдущего кредита в сумме 4,5 миллиарда ежегодно! Вот такая «финансовая стабилизация». При этом все планы по реализации земли Хруничева в Москве и полному переносу производства в Омск пока остаются в силе. Дополнительно на предприятии вводятся жесткие меры экономии на премиях и зарплатах сотрудников. О былой «сдельщине» приказано забыть. Планируются новые сокращения и реорганизации с весьма туманными перспективами. Говорить подробно о них еще рано, поскольку планы у нового руководства постоянно меняются. Однако уже озвучено, что часть филиалов (Воронежский механический завод и Конструкторское бюро химического машиностроения имени A. M. Исаева) в мае-июне 2018 года предстоит выделить из состава центра и передать НПО «Энергомаш». Что касается злополучной «Ангары» - была названа дата второго запуска ее тяжелой модификации. Не ранее 2022 года! После первого успешного пуска (в 2014 году) к тому времени пройдет 8 лет. Такова цена переноса производства с московской площадки.
Первый испытательный пуск «Ангара-А5»
mil.ru
При этом стоит отметить, что практически сразу после ухода Калиновского (июль 2017 года) руководством Роскосмоса также было заявлено о резком изменении планов в отношении «Ангары». Ставка теперь делается на якобы более дешевый и перспективный проект «Феникс» (носитель «Союз-5»). Именно под него теперь верстаются все планы полета нового пилотируемого космического корабля «Федерация». Есть правда одно «но»! «Союз-5» по факту является глубокой модификацией старого доброго российско-украинского «Зенита», и вся экономия сводится в использованию уже имеющейся «зенитовской» наземной инфраструктуры на космодромах «Байконур» и «Плесецк». Под него также рассчитан недавно выкупленный российской фирмой S7 «Морской старт». При этом новой пилотируемой ракеты еще нет и несмотря на имеющийся задел ей еще предстоит пройти полный цикл от проектирования до летных испытаний. Более того, использование наследника «Зенита» для пилотируемых запусков потребует не только пересмотра многих параметров ракеты, но и дооснащения под соответствующие цели имеющихся СК. Так что заявленная дешевизна (по сравнению с «Ангарой») в окончательном варианте может весьма сильно отличаться от озвученной ранее. Кроме того, знакомство с современными реалиями вызывает сомнение, что до 2022 года (предполагаемая дата начала испытаний «Федерации») будет обеспечена полная готовность новой ракеты. При этом, как было сказано, в вину «Ангары» ставится не только ее дороговизна, но и «бесперспективность». Потому как основная сборочная единица ракеты УРМ (универсальный ракетный модуль) изначально рассчитывался на малые полезные нагрузки (около двух тонн для «Ангары-1.1»). Соответственно, даже с перспективным водородным разгонником максимальная связка таких блоков в конфигурации «Ангара-5В» ограничена полезной нагрузкой в пределах 30-35 тонн. Другое дело еще не созданный «Феникс», очень похожий по габаритам на «Falcon 9» и тянущий по проекту до 17 тонн в одноблочном варианте. Заявляется, что из его блоков можно собрать сверхтяжелый носитель по аналогии с недавно летавшим «Falcon Heavy» и даже больше. Правда скромно умалчивается, что «зенитовский» старт на такую модификацию изначально не рассчитан. И экономии на наземной инфраструктуре для будущего тяжелого носителя в этом случае явно не получится. При этом под грядущие туманные перспективы «Феникса» уже отказались как от пилотируемого варианта «Ангары», так и от строительства под нее второго стартового комплекса на космодроме «Восточный».
«Ангара-А5» в монтажно-испытательном комплексе
Анрей Моргунов. mil.ru
Возникает естественный вопрос, связанный с такими резкими поворотами в политике Роскосмоса. В чем истинная причина внезапно возникшей потребности сэкономить на одном стартовом комплексе и пуститься в менее затратные (только на первом этапе!) разработки нового космического проекта «с нуля»? Причина во временных финансовых трудностях государства или понимание того, что в ближайшем будущем мы новой летной «Ангары» в любом случае не увидим? На наш взгляд - исключительно по причине безответственных действий прежнего руководства, сначала доведших самодостаточное и вполне успешное предприятие до финансовой ямы, а затем проводившего необдуманные «реформы» с целью компенсировать собственные ошибки и просчеты. Иначе как объяснить, почему ради гипотетического «Феникса» в небе срочно понадобилось придушить уже имеющуюся в руках синицу по имени «Ангара»?
Или это обычная попытка за дымовой завесой новых громких заявлений скрыть собственные провалы?
Итак, что мы имеем в итоге.
В начале реформ - стабильно работающее и умеренно развивающееся предприятие с очень хорошими позициями на международном рынке стартовых услуг.
В конце - разгромленные производственная и научная база, почти утраченная способность производить старый «Протон» и сорванное производство перспективной «Ангары». В дополнение к этому огромные долги и безнадежно утраченные позиции на мировом рынке коммерческих пусков.
Многоразовые ступени Falcon Heavy при посадке
SpaseX
Ближайшие сроки, когда возможно будет попытка вернуться на мировой рынок в области тяжелых носителей (с «Ангарой» или уже новым «Фениксом») плавно уходят за 2022 год. Понятно, что все это время в образовавшейся нише будут резвится наши конкуренты, прежде всего инициативный и нахальный Илон Маск со своим Falcon различных модификаций. И снова пустить нас на этот рынок желающих будет мало. Про утраченные технологии, опытных специалистов, научную и производственную школу можно пока не вспоминать, эти понятия сложно поддаются измерению в денежном эквиваленте. Также скромно умалчивается вопрос о том, кто теперь будет изготавливать модули для новой российской орбитальной станции, планы на которую строят после 2024 года (завершение эксплуатации МКС). Хруничев делал большинство модулей для нее, но это уже явно в прошлом. Планов по продолжению эксплуатации московской площадки даже в виде оставшегося обрубка после 2025 года не озвучивалось. По последней информации от сотрудников, к лету 2018 года снова готовятся массовые сокращения
В «плюсах» имеем освобожденную для коммерческой застройки сотню гектаров дорогой московской земли, вокруг предстоящей продажи которой уже начались странные игры, в том числе и с участием московской прокуратуры.
Если не знать предыстории, то полученный результат сильно напоминает обычный рейдерский захват. Именно так трактуют события вокруг Хруничева некоторые СМИ. Имеем мы дело с элементарной глупостью и некомпетентностью современных российских чиновников, в руках которых оказалась судьба отечественной космонавтики, или за этим стоят политические интриги и тонкий и корыстный расчет - покажет время. Но в любом случае фактическое уничтожение одного из ведущих предприятий отрасли может сильно сказаться не только на престиже и развитии космонавтики, но и на обороноспособности нашей страны в непростых современных условиях.
Копия чужих материалов
Когда государство является и собственником, и главным клиентом своих ракетно-космических предприятий, начинают работать механизмы, противоречащие как повышению эффективности, так и здравому смыслу
Производитель ракет-носителей «Протон-М» и «Ангара», Центр им. Хруничева (ФГУП ГКНПЦ им. М.В. Хруничева), входящий в госкорпорацию «Роскосмос», терпит финансовое бедствие. Предприятию в дополнение к уже выделенным государством в 2014-2017 годах 65,1 млрд руб. Несколькими месяцами ранее на перепроверку из-за возможного брака был отозван 71 двигатель для второй и третьей ступеней ракеты «Протон-М». При этом ракеты-носители тяжелого класса в России строятся только «Хруничевым», а начало эксплуатации ракеты «Ангара», создаваемой с 1995 года, уже давно стало политическим вопросом. Проще всего все проблемы списать на «вредительство», «некомпетентность» или сакраментальное «разворовали». Однако при всех соблазнах легкого пути («усилить контроль», «уволить», «посадить») это ложное направление. Так что же происходит с Центром им. Хруничева?
Инфляция издержек
Проблемы «Хруничева» типичны для всей российской ракетно-космической отрасли. Главная из них — инфляция издержек. Если открыть отчетность любой компании отрасли за последние годы, мы увидим, что их выручка выросла в разы, пропорционально растущим расходам государства на космос (Федеральная космическая программа, программа ГЛОНАСС и т.д.), выросла также и кредитная нагрузка. Однако прибыль за 16 лет выросла лишь на скромные проценты, если вообще была. На этом фоне бракованные двигатели или копеечные зарплаты инженеров на производстве — уже печальные последствия.
У такого положения дел есть фундаментальные причины. Во-первых, это провалившаяся еще в 1992-1993 годах конверсия военного производства. Суть ее не в том, чтобы вместо межконтинентальных баллистических ракет начать производство запорной арматуры или бытовых насосов (многие предприятия отрасли еще в советское время и так производили большое количество гражданской продукции). Суть любой конверсии в том, чтобы адаптировать предприятие к работе в мирных и рыночных условиях, чтобы сделать его деятельность экономически эффективной. Грубо говоря, если Усть-Катавский вагоностроительный завод (входит в Центр им. Хруничева) так и не научился делать надежные современные трамваи, то сложно ожидать, что в производстве двигателей для космической техники он будет преуспевать. Подчеркну, проблема не в конкретном заводе и не в компании, а в отсутствии возможностей для развития всей отрасли, в той самой пресловутой агрессивной институциональной среде.
Во-вторых, это «бюрократическая лихорадка». Когда государство является и собственником, и главным клиентом своих ракетно-космических предприятий, работают механизмы «административного рынка», часто противоречащие как задаче повышения эффективности, так и здравому смыслу.
Казалось бы, тот же «Протон-М» пользуется спросом в мире, значит, эффективность есть. Однако стоит обратить внимание, что стоимость его коммерческого запуска сегодня оценивается примерно в $65 млн, в то время как российскому государству (Федеральному космическому агентству, Министерству обороны) одна ракета обходится в сумму немногим более 1 млрд руб. Вроде бы зарабатывать можно. Тем не менее на практике эту ракету сегодня просто никто не купит дороже — конкурентами выступают американские и европейские ракеты. Более того, со всеми субсидиями и фактически невозвратными кредитами в государственных банках один «Протон» обходится российскому правительству (то есть на самом деле всем нам) в несколько миллиардов рублей. Следовательно, хорошо, если коммерческие пуски позволяют компенсировать себестоимость производства ракеты-носителя.
Ко всему прочему, продажу услуг «Протона» на мировом рынке осуществляет не сам Центр им. Хруничева, а подконтрольная ему американская компания International Launch Services. Получается, что заводы-изготовители, входящие в ГКНПЦ, отделены от результатов своей деятельности несколькими прослойками корпоративной и государственной бюрократии и не мотивированы к качественной работе. К слову, и колоссальное неравенство в доходах между инженерами и руководителями предприятий — это не следствие какой-то специфической жадности, а результат выстроенной бюрократической иерархии.
Два семейства
Вместе с тем положение центра Хруничева усугубляется еще и узкой линейкой его продукции. Вообще узкая специализация является еще одной характерной чертой российской ракетно-космической отрасли, в то время как во всем мире крупные и успешные космические компании давно идут по пути диверсификации. В России же диверсификация достигнута только за счет образования над всеми компаниями сначала Объединенной ракетно-космической корпорации, а уже над ней — госкорпорации «Роскосмос», пытающейся все это разнообразие юридических лиц и групп интересов координировать.
Единственной продукцией «Хруничева», которая сейчас регулярно летает, является все та же ракета-носитель «Протон-М». На протяжении своей коммерческой эксплуатации, включая предыдущую модификацию «Протон-К», вместе с госконтрактами и аварийными стартами в 1990-2010-е годы обычно производилось семь-девять запусков этой ракеты в год. В этой истории было три пика: 2000 год — 14 пусков (без аварий), 2010 год — 12 пусков (одна авария) и 2012 год — 11 пусков (две аварии).
Однако рост конкуренции на мировом рынке и указанная выше инфляция издержек усугубились конфронтацией России с Западом. Это привело к тому, что в 2016 году было запущено всего три «Протона», а за восемь месяцев 2017 года — два (следующий запуск должен состояться в сентябре). Понятным результатом стали дополнительные финансовые трудности компании и бесконечные просьбы о помощи, ведь львиную долю выручки Центру им. Хруничева приносит именно «Протон». И хотя на эту ракету еще есть коммерческие заказы, однако понятно, что ее время уходит.
В этой ситуации главная ставка сделана на семейство ракет-носителей «Ангара», которые в своем тяжелом варианте должны заменить «Протон-М», а за счет более легких модификаций призваны расширить спрос на ракеты «Хруничева». Вот только создается «Ангара» с 1995 года, а вывести в серийное производство ее планируют лишь к началу 2020-х. Корень проблемы в том, что в основе «Протона» лежит межконтинентальная баллистическая ракета УР-500. А опыта создания с нуля серийной гражданской ракеты-носителя никогда не было ни у Центра им. Хруничева, ни у России в целом. То же самое, кстати, относится и ко всем другим попыткам разработать новую космическую технику. В качестве примеров можно привести многолетние эпопеи с созданием нового пилотируемого космического корабля в недрах РКК «Энергия» или новых модулей для МКС там же.
Таким образом, когда мы в очередной раз вынуждены обратить внимание на бедственное положение ГКНПЦ им. М.В. Хруничева, необходимо принимать во внимание комплексный характер проблемы. Российская ракетно-космическая отрасль вся нуждается в глубоком оздоровлении. Более того, она нуждается в создании благоприятной среды в том числе и для частной инициативы. В противном случае ни начальственное махание шашкой, ни разбрасывание денег с вертолета над отраслевыми флагманами не дадут желаемого эффекта.
Павел Лузин, эксперт по внешней и оборонной политике и ВПК, директор Under Mad TrendsМОСКВА, 17 янв — РИА Новости. Космический Центр имени Хруничева запросил дополнительное финансирование в размере более 30 млрд рублей на оздоровление, подтвердил глава предприятия Алексей Варочко.
"Ни для кого не секрет, что у предприятия большой кредитный портфель. Только на обслуживание кредита уходит по 4,5 млрд рублей в год. В свое время Центр имени Хруничева, чтобы поддержать предприятие "Протон-ПМ", производящее двигатели для первой ступени ракеты "Протон-М", взял кредит. В ином случае заводу грозило закрытие и увольнение персонала", — отметил Варочко в интервью "Известиям", отвечая на вопрос о том, для чего предприятию необходим транш в 30 миллиардов.
Издание указывает, что несколько лет назад "Роскосмос" уже предоставлял Центру примерно в два раза большую сумму.
По словам главы центра, мощности "Протон-ПМ" рассчитаны на производство двигателей не менее чем для 5-6 ракет в год, но когда заказ снизился, пришлось поддерживать "холостую" работу предприятия. Только по этому кредиту банкам выплачивается по 650 миллионов рублей в год.
"Еще одна статья расходов — увеличившиеся производственные издержки. Салаватинский химический завод в 2017 году в 2,5 раза повысил цену на ракетное топливо. Выросла цена топлива — увеличилась стоимость испытания двигателей, а цена ракет для Минобороны и "Роскосмоса" фиксированная. Соответственно, нам приходится снижать собственную прибыль", — уточнил Варочко.
Он также отметил, что в условиях сниженного госзаказа и "проседания" коммерческого рынка предприятию приходится содержать и обслуживать имеющуюся излишнюю инфраструктуру.
"Она рассчитана на производство десяти ракет "Протон" в год, а мы выпускаем в два раза меньше. Производство "Ангары" рассчитано под пять тяжелых ракет в год. Нам приходится содержать площади, людей", — посетовал глава Центра.
Текущее экономическое состояние предприятия усугубила череда аварий.
"Со второй половины 2016 года по первую половину 2017-го мы не произвели ни одной новой ракеты. Тогда стоял вопрос о браке двигателей, сейчас эта проблема исправлена, двигатели перебрали, брак устранили, но эта ситуация усугубила финансовое положение организации. На содержание персонала за время простоя ушло 30 миллиардов рублей", — заключил Варочко.
ГКНПЦ имени М.В. Хруничева — одно из ведущих предприятий российской ракетно-космической промышленности. Основная продукция в настоящее время ─ ракеты-носители семейства "Протон" и разгонные блоки к ним. Также на предприятии ведется разработка перспективного семейства ракет "Ангара". Летом 2014 года было признано, что Центр имени Хруничева находится в очень тяжелой финансовой ситуации, для выхода из которой была принята программа оздоровления предприятия.
А Вы говорите реновация! Читаем и думаем, - Я уже писал в блоге о сложной ситуации в Центре им. М. В. Хруничева, в продолжение истории привожу письмо сотрудников космического предприятия, в котором озвучены основные проблемы, угрожающие будущему ЦиХа «ГКНПЦ им. М. В. Хруничева, отметивший в прошлом году своё столетие, находится в тяжелейшем кризисе за всю свою истории. Ни лихолетье революции, ни Великая Отечественная, ни даже 90-е, не смогли довести предприятие до того плачевного состояния, в котором оно находится сейчас. Уже почти год (с 9-го июня 2016-го года) не летает ракета-носитель «Протон-М», резко сократилось число заказов на запуск спутников. С момента первого пуска новой ракеты «Ангара» минуло 3 года и её летные испытания всё никак не возобновятся. Сотрудники массово увольняются с предприятия, как в рамках мероприятий по «оптимизации численности», так и по собственному желанию, так как не желают больше работать под руководством «оптимизаторов». Мы уже почти потеряли возможность запускать тяжелые спутники на ГСО, что несёт прямую угрозу обороноспособности России. В чем же причина? В реализации программы финансового оздоровления, разработанной и принятой к реализации командной «эффективных менеджеров» А. В. Калиновского, возглавившего летом 2014 года предприятие. Полностью перестраиваются производства в Москве и Омске. Основной целью этой перестройки является сокращение площадей, занимаемых предприятием, с их последующей продажей под застройку, как в Москве , так и в Омске. Всё это под лозунгом «бережливого производства», «Lean-технологий» (от англ. Lean – неприбыльный, невыгодный, худой (от слова худо), скудный, непродуктивный). В результате реализации этих планов полноценное производство «Ангары» в Омске так и не налажено, в Москве же её больше не собирают, так что в результате ввод ракеты в серию и замена ей «Протона» откладываются всё дальше, а средства на это продолжают расходоваться. Генеральный директор ГКНПЦ им. М. В. Хруничева Андрей Владимирович Калиновский в Омске (фотографии предоставлены сотрудниками ЦиХа)
С «Протоном» ситуация просто плачевная – его старое производство развалено, часть деталей и заготовок теперь делается в филиалах за тысячи километров от Москвы. Довольно часто филиалы не могут выполнить обработку изделия полностью на своем оборудовании, и ради некоторых операций его приходится везти из Омска или Усть-Катава в Москву, а потом обратно. Это приводит к лишней трате времени и денег на транспортировку. Часть рабочих с завода в Москве была сокращена, часть – переведена в простой на 2/3 оклада. В «КБ Салют», занятом конструкторским сопровождением существующих проектов и разработкой новых, ситуация не лучше, чем на заводе. Во-первых, в результате «выработки мотивационной модели», была внедрена новая система оплаты труда. Отменили часть надбавок – за учёные степени и знание иностранного языка и привязали премию к объему выполненной работы. Он при планировании учитывался через нормо-часы, причем по части работ давно оторвался от фактических временных затрат, как в большую, так и в меньшую сторону. Но нормативы по трудоёмкости так и не пересмотрели, потому часть подразделений оказалась в шоколаде, а часть – на голодном пайке с голым окладом. Разумеется, это привело к уходу части специалистов по собственному желанию, причем отнюдь не пенсионеров. Также это резко обострило отношения между подразделениями – бесплатно никто работать не хочет. В результате то, что раньше решали в рабочем порядке, теперь делается только через высокое начальство. Во-вторых, в целях дополнительного стимулирования сотрудников было решено установить в части подразделений т.н. «доски визуализации» - порождение сумрачного гения Lean-технологов. Только вот их японцы придумали для конвейерного производства, а не для выпуска такой штучной продукции, как ракеты и уж тем более не для проектно-конструкторских работ. Но куда им это понять, они же не инженеры! В настоящее время весь этот бардак ещё и переводят в электронный вид, запихивая в используемую на предприятии САПР – NX от фирмы «Сименс», абсолютно не заботясь о доработке интерфейса для удобства работы. Для ведения дел в этой системе требуется человек на полный рабочий день. Так же сложно понять, как использование иностранной программы вяжется с политикой импортозамещения, особенно при наличии отечественных аналогов так и соображений секретности. Но не смотря на отсутствие знаний и опыта в области разработки ракетно-космической техники, А. В. Калиновский и его команда не забывают генерировать и новые идеи в области ракетостроения, чему примером служит многострадальный проект «Протон-Лайт», представленный публике в прошлом году. Заооптимизировав «Ангару» и практически остановив производство обычного «Протона», они решили его изуродовать, породив новые версии, как будто ракета – это детский конструктор, а не сложная техническая система. Любому грамотному специалисту изначально была очевидна химеричность данного замысла, но чтобы руководство поняло, что изначальный вариант плох, а поставленные сроки – нереальны, потребовался год проработки всем коллективом КБ, что ещё больше увеличило долги предприятия. Но полностью от него Калиновский отказаться не смог – а потому, ещё немного поигравшись «в кубики», представили новую версию, более реалистичную. Зачем вообще плодить химеры на базе ракеты, который и так летать только до 2025-го года и которую хозяева космодрома Байконур отнюдь не хотят видеть и дальше отравляющей их территорию их страны. Но зато на неё уже заключают новые контракты, хотя самой ракеты ещё нет. Отдельно стоит упомянуть и управленческие достижения нового менеджмента. Для начали они переименовали управленческую структуру Центра в «Головной Офис», а потом наплодили в ней новые департаменты, дирекции и отделы. Вслушайтесь, как красиво звучит – «Директор Дирекции»! Сразу видно, человека не зря возят на работу на шикарной служебной машине и он не зря получает большую зарплату. Часть новых управленцев А. В. Калиновский привел с собой из Комсомольска-на-Амуре, часть набрал в филиалах предприятия в Омске и Усть-Катаве. И разумеется им обеспечены солидные зарплаты. Был заменён состав финансовых и юридических служб, реорганизована работа с поставщиками и клиентами. Результатом же стало то, что они просто не хотят больше иметь с нами никаких дел – сделанные работы вовремя не оплачивались, а заказанная у нас продукция не поставлялась в срок. Согласно бухгалтерскому балансу за 2016-й год, сумма исковых претензий к предприятию составляет уже 9,5 млрд. рублей. К тому же перестройка производства и разработка новых проектов проводится за счёт заемных средств. Сумма кредитов и займов, висящих на предприятии, за время работы А. В. Калиновского успела удвоиться и с 28 млрд. рублей возросла до 52 млрд. рублей. А в качестве залога по кредиту идёт территория московской площадки предприятия. Есть ещё и долги поставщикам, и они сравнимы по величине с задолженностью перед банками. Итоговый ущерб, нанесенный реформаторами государству уже сравним, если не превосходит объём хищений на многострадальном космодроме «Восточный». Необходимо срочно сменить руководство предприятия и провести новый конкурс на должность генерального директора. Также следует пересмотреть программу финансового оздоровления и остановить процесс акционирования, пока производство окончательно не развалили и не распродали территорию под застройку. Цеха ещё стоят, а коллектив не полностью разбежался, так что ещё есть надежна восстановить нормальную работу предприятия». Этапы сокращения территории ЦиХа
Фактически, сейчас мы стоим у точки невозврата. В России сейчас нет другого предприятия, способного производить ракеты тяжёлого класса в ближайшие 10 лет. А это и спутники на ГСО, и крупные межпланетные аппараты.
К сожалению, в отличие от научного сообщества, сотрудники космических предприятий, особенно с оборонным уклоном, не имеют возможности открыто бороться за спасение своих предприятий. И вообще это очень странно звучит. Это говорит об отсутствии у руководства страны функциональной обратной связи, что может привести к очень плачевным последствиям уже в ближайшее время.
Репост и распространение этого письма может изменить ситуацию (во всяком случае есть небольшой шанс):
Эти мероприятия они гордо именуют «изменением конфигурации производства и сокращением накладных расходов».
В 2017 году Государственный космический научно-производственный центр (ГКНПЦ) имени Хруничева должен был осуществить пуск тяжелой ракеты «Ангара-А5», но это произойдет только в 2018 году. О причинах переноса пуска «Ангары» и о возобновлении эксплуатации «Протонов», о том, почему необходимо расширять продуктовую линейку и что нужно делать, чтобы не бояться Илона Маска,- в интервью корреспондентам “Ъ” Ивану Сафронову и Александре Джорджевич рассказал гендиректор ГКНПЦ имени Хруничева Андрей Калиновский.
Возглавив Центр имени Хруничева в 2014 году, вы говорили, что предприятие находится в плачевном состоянии. Что удалось исправить?
Ситуация, действительно, была тяжелая. Программа финансового оздоровления, которую мы приняли по согласованию с госкорпорацией «Роскосмос» и правительством, подразумевала экономические преобразования в течение десяти лет - она должна была закончиться к 2025 году. Сначала мы занимались стабилизацией, поскольку нам не хватало оборотных средств даже для производственной деятельности. Это был этап 2014–2016 годов: тогда нам активно помогало государство, давшее деньги на выпуск ракетно-космической техники. Сейчас идет этап модернизации, подразумевающий основные преобразования на производстве. Я думаю, что окончательный облик производственной структуры выстроится в конце 2018 - середине 2019 года. После этого начнется устойчивое развитие. В этом году будет три года, как мы реализуем эту программу: ситуация у нас непростая, но процесс идет в строгом соответствии с ранее принятыми планами.
- Для чего тогда потребовалась новая программа финансового оздоровления?
Изменился ряд исходных условий. Был утвержден новый бюджет государства на ближайшие три года, в рамках этого произошло сокращение затрат по ряду проектов, которое мы обязаны были учесть. Программа стала для нас несколько жестче, но все равно выполнима.
Как складываются отношения с ВЭБом, который должен был в несколько этапов выдать вам заемные средства? Первый транш в размере 12,5 млрд руб. вы получили полностью, а дальше?
После этого мы получили под поручительство «Роскосмоса» еще два займа от других банков на 20 млрд руб. Объем средств, изначально заложенный в программу оздоровления, мы получили полностью. Но уже из других источников.
- Как продвигается акционирование предприятия?
Мы находимся на финишной прямой и в июле этого года планируем стать акционерным обществом.
- Правда, что часть территории ГКНПЦ в Филях отдадут под жилую застройку?
Мы отозвали на Воронежский механический завод 71 двигатель. Это очень много, но это было необходимо сделать
Какие планы у правительства Москвы относительно этой территории, я сказать не могу. Но мы активно обсуждаем возможность открытия на высвобождаемых землях технопарка, в котором можно было бы развивать современные космические технологии.
Когда рассчитываете возобновить пуски ракет-носителей , приостановленные после отзыва двигателей второй и третьей ступени из-за использования в них неверного припоя?
Первый пуск у нас планируется на 29 мая. Изначально коммерческий запуск аппарата Echostar-21 должен был состояться в конце 2016 - в начале 2017 года, но, к сожалению, двигатели на этой ракете попали в зону риска. Поэтому мы предложили заказчику замену «Протона» на тот, где стоят полностью исправные двигатели. Буквально на прошлой неделе у нас состоялась финальная встреча, на которой заказчик подтвердил свое согласие на замену ракеты.
- Сколько всего двигателей отозвали на Воронежский механический завод (ВМЗ)?
71 двигатель. Это очень много. Но это было необходимо. В сложившейся ситуации по части двигателей существовала чисто теоретическая вероятность присутствия дефекта. Нам всем хватило мужества сказать: «Давайте лучше остановимся и проверим все».
- И сколько потребуется на исправление?
Уже в начале мая придет первая исправная партия из Воронежа.
- Пусковая программа сильно пострадала?
Сколько планировали пусков, столько и осталось. Все будет зависеть от готовности космических аппаратов: у нас же пуски зачастую сдвигаются не только из-за проблем с ракетами, но и из-за неготовности полезной нагрузки, которую мы собираемся запускать.
- Два «Протона-М» не поставили Минобороны РФ тоже из-за двигателей?
Да. Сами ракеты были практически готовы в конце 2016 года, но в результате отгрузим их в третьем квартале 2017-го.
- С ВМЗ с легкой душой расстаетесь?
Ну, нельзя так говорить, будто бы это было обременение для нас и мы с ними мучились… В соответствии с планами госкорпорации ВМЗ переходит в периметр ответственности НПО «Энергомаш», на базе которого будет сформирован двигателестроительный холдинг.
А еще от чего-то будете избавляться или все существующие активы вам нужны? Интересует судьба Усть-Катавского вагоностроительного завода.
Будущая структура подразумевает оптимизацию части площадей, но при этом все филиалы будут сохранены при производстве ракетно-космической техники. Что касается Усть-Катава, то в структуре холдинга он станет центром компетенции по изготовлению литья, штамповок, метизов, резинотехнических изделий. В ближайшие несколько лет завод будет реконструирован за счет средств ФЦП под и создание там новых мощностей.
Недавно «Роскосмос» подал очередной иск к Центру имени Хруничева на 600 млн руб., а ранее еще один - на 1 млрд, в январе - вообще более чем на 2 млрд руб.
У нас были договорные обязательства по поставкам ракетно-космической техники и выполнению ОКР. Наши обязательства не были выполнены в полном объеме, и, как следствие, мы получили иски.
- И каковы перспективы разрешения этого конфликта?
Попытаемся снизить сумму исков, приведем свои доводы.
- Минобороны РФ не очень-то прислушалось к вашим доводам в суде, связанном с аварией «Протона» в 2013 году.
Наверняка найдем какие-то компромиссные решения.
- В каком состоянии сейчас конверсионная программа «Рокот»?
Пока в действующем. Мы сейчас делаем последние машины, последний пуск будет коммерческий - запустим аппарат Sentinel-3B в интересах Европейского космического агентства. Ориентировочно это состоится в конце 2017-го или в первом квартале 2018 года. После этого программа завершится.
- Система управления там будет украинского «Хартрона»?
Да. Недавно получили с Украины последнюю комплектацию на коммерческие пуски.
- На смену «Рокоту» должна прийти . В каком состоянии этот проект?
Сейчас происходят стендовые испытания отдельных узлов и агрегатов, после будем собирать уже первую летную ракету, чтобы в 2019 году осуществить ее первый пуск. Машина получилась неплохая. Подписан один твердый контракт с корейским аэрокосмическим институтом на проведение пуска в 2020 году. Он пока один, но общий интерес к данной ракете на коммерческом рынке достаточно большой.
- Ее продвижением занимается компания International Launch Services?
Да, у них эксклюзивное право вообще на все семейство ракет-носителей «Ангара».
- Проект будет реализован?
Нет, от нее отказались. У наших коллег из «Роскосмоса» есть новый проект «Феникс», который в будущем займет эту нишу.
- А с тяжелой что происходит? В этом году должен был состояться пуск, но он в планах отсутствует.
Мы перенесли его на 2018 год. Причина банальна: параллельно с опытно-конструкторскими работами у нас шел процесс передачи производства в Омск, и мы по обоюдному согласию с Минобороны РФ решили провести дополнительные испытания. Это нужно, чтобы подтвердить готовность производства омского предприятия с точки зрения качества выпускаемой продукции, стабильности технологических процессов и квалификации персонала. Поэтому сейчас мы готовим стендовые изделия. В 2017 году мы завершим все испытания в ЦНИИ машиностроения и после этого запустим производство в Омске.
- Вы, кстати, проводили там модернизацию производства, закупая для этого станки. Российские?
Не всегда.
- Закупке иностранной продукции санкции не мешали?
- Какая полезная нагрузка будет выводиться первой на «Ангаре-А5»?
С учетом срока поставки ракеты-носителя с заказчиком обсуждается несколько вариантов полезной нагрузки. На сегодняшний день окончательное решение пока не принято.
- Это правда, что Ангола интересовалась запуском на «Ангаре» своего AngoSAT?
Буквально на прошлой неделе к нам обратился один из клиентов SpaceX, попросив нас рассмотреть возможность переноса пуска его аппарата с ракеты Falcon на «Протон-М»
Да, мы рассматривали такую возможность с нашими коллегами из РКК «Энергия», но это был один из вариантов. Но в итоге был выбран другой тип носителя.
Вы обещали, что предприятие будет выпускать по две тяжелые ракеты «Ангара-А5» и по одной легкой в год. Сбудутся ли прогнозы или сроки опять будут сдвигаться?
Планы сохранились. У нас идет опытно-конструкторская работа «Амур», мы входим в пилотируемую программу… Поэтому с учетом консолидированного заказа - Минобороны и «Роскосмоса» - эти параметры сохранены: с 2021 года будут выпускаться по две большие машины и одна маленькая.
- Как идут работы по разгонному блоку КВТК (кислородно-водородный тяжелого класса.- “Ъ”)?
Сейчас закрываем предыдущий контракт. Идет процесс сдачи первичных документов. В первой половине этого года - начале второй мы должны заключить новый контракт на КВТК с госкорпорацией на продолжение работ.
- В каком году ждать пуск?
В 2024-м. Изначально планировали провести в 2021 году, но тут действительно корректировки бюджета повлияли на сроки.
- Сроки пуска пилотируемой «Ангары-А5П» прежние?
Да - в 2021, 2022 и 2023 годах.
- Зачем вы тогда готовите несколько новых модификаций «Протона»?
Когда 15–20 лет назад мы вышли на рынок коммерческих пусков, Центр имени Хруничева был фактически монополистом. У нас была одна ракета, которую мы предлагали рынку,- и рынок подстраивался под нее, а не наоборот. Было ли нам комфортно? Конечно. Со временем появилось много новых игроков. И как только у рынка появилась возможность использовать различные варианты, то они стали выбирать те носители, мощности которых достаточны для выведения их полезной нагрузки. Есть серьезная тенденция - космические аппараты становятся легче. И те, кто раньше стоял в очереди к нам со своими спутниками в пять с лишним тонн, стали делать аппараты в четыре тонны. И платить на избыточную мощность ракеты они уже не хотят. А у нас «Протон-М» как выводил шесть тонн на орбиту, так и осталось шесть тонн. Мы поняли, что и нам надо меняться: невозможно конкурировать, имея в линейке только один продукт. Точнее, можно, но только если искусственно снижать цену - но вы же понимаете, что делать это бесконечно невозможно. Надо учитывать, что «Байконур» располагается значительно севернее космодромов наших конкурентов. Тем же Falcon и Ariane мы значительно проигрываем по энергетике только за счет географии. Если бы «Протон» летал с экватора, то нам бы не пришлось вообще ничего придумывать, но это из разряда «если бы да кабы». Поэтому несколько лет назад мы сделали первый шаг - поменяли политику продаж, дифференцировав заказчиков на постоянных и разовых. А теперь создаем целое семейство на базе «Протона» под различные заказы, которые могут поступить.
- Речь идет чисто о коммерческих заказах или же госзаказчиков тоже будете приглашать?
- «Протон-М» тоже создавался как коммерческий проект, а сегодня мы на нем выполняем и федеральные заказы. Я считаю, что иметь линейку машин, которые бы отвечали различным требованиям, это правильно. Мы прошли первый НТС (научно-технический совет.- “Ъ”) в конце 2016 года, а сейчас готовимся ко второму. Поскольку в версии «Протон Medium» изменения от оригинала не сильно большие, то рассчитываю, что первая машина появится в конце 2018 года.
- А версия Light?
Мы презентовали ее на международном рынке, но были вынуждены отложить ее создание. Изначально я считал, что именно эта версия будет наиболее востребованной. Однако, проанализировав интерес потенциальных заказчиков, оказалось, что наибольшее внимание приковано к варианту Medium. То есть у большинства заказчиков полезная нагрузка соответствуют именно этой модификации. Спрос все диктует.
- До какого года будете эксплуатировать «Протон»? Есть ли возможность продлевать их ресурс после 2025 года?
Реальная задача, которая стоит сейчас,- это стабильный рост заработной платы. Невзирая даже на ту ситуацию, в которой находится предприятие
К тому моменту, когда «Ангара» полетит, а к 2025 году это точно должно произойти, то с «Протоном» уже простимся.
- Илона Маска боитесь?
На прошлой неделе к нам обратился один из клиентов SpaceX, попросив нас рассмотреть возможность переноса пуска его аппарата с ракеты Falcon на «Протон-М». Работать надо, а не бояться (смеется).
Некоторые сотрудники Центра имени Хруничева в связи с вашим приходом на предприятие волновались: боялись сокращений, урезания заработной платы…
Реальная задача, которая стоит сейчас,- это стабильный рост заработной платы. Невзирая на ситуацию, в которой находится предприятие. Да, есть огромные долги. Пока не самое высокоэффективное производство, но за первые два года нам удалось добиться стремительного роста средней заработной платы: на 19,3% по итогам 2015 года, на 11,4% по итогам 2016 года. В прошлом году темпы роста несколько замедлились, прежде всего из-за снижения загрузки производства. Планы на 2017 год изменений не претерпели: мы обязаны обеспечить дальнейший рост заработной платы, соответствующий уровню высокотехнологичного производства.
- Центр имени Хруничева будет как-то участвовать в реализации лунной программы?
Безусловно. Пока не отказались от двухпусковой схемы при помощи тяжелых ракет «Ангара-А5В» - это по-прежнему один из вариантов реализации программы, которые есть.
- А к сверхтяжелой ракете как относитесь?
Недавно с иностранными коллегами мы обсуждали тенденции развития отрасли на ближайшие десятилетия. И они честно отвечают, что идут в сторону минимизации веса полезной нагрузки: меньше микросхемы, эффективнее антенны, компактнее двигатели. Но тут же оговариваются, что существует экономическая целесообразность в объединении усилий нескольких крупных компаний в создании большого космического аппарата и запуска его при помощи одной сверхтяжелой ракеты. И эта развилка будет определять облик будущих ракет-носителей.
Разговор про нагрузку действительно очень серьезный - 35, 50 или даже 70 тонн. На сегодня технический потенциал ракетостроительной отрасли страны позволяет реализовать задачи любой сложности. Но я считаю, что в данном проекте очень важно точно определиться с целеполаганием.
