Стоит, конечно, стоит креститься! – это я скажу в самом начале, чтобы мои вечно спешащие и нетерпеливые читатели знали, чего ожидать, и если они ждут другого ответа, чтобы не мучились, попусту глазоньки не портили и времени драгоценного не тратили.
Евреи относятся к крещению, как старые девы – или, скажем, радикальные феминистки к брачной ночи. Много про это слышали, и про радости, и про ужасы. Но установка – ни за что! Все, только не это. Как в рассказе про курицу, которая убегала от петуха и попала под грузовик. Увидела это старая дева и сказала: «Она предпочла умереть!»
Так и евреи – любят рассказывать о мучениках, которые предпочитали умереть, только бы не принять крещение. А были и такие, которые своих детей убивали, чтобы те не принимали веры Христовой. И тут вы ощущаете сходство с радикальным феминизмом, потому что для тех интимная близость с мужчиной – это измена высшему назначению женщины в их глазах, ее полной автономии.
Есть у старых дев свои радости. Есть свои радости и у евреев. Есть имитация богослужения, но ликования нет. А если посмотреть внимательно, то есть постоянная тоска от незавершенности. Вот в чем первая разница. У христиан есть один тяжелый тоскливый день в году – страстная пятница. Это день, когда долгожданный Мессия умер, и неизвестно, воскреснет ли. На смену приходит страстная суббота, когда обещанием воскресения вспыхивает Благодатный Огонь – но воскресения еще нет. Таковы все пятницы и субботы у евреев. Мессии нет, и неизвестно, когда будет. Писем не шлет и не звонит. У христиан им на смену приходит восьмой день недели – воскресение. Христос воскрес и вернулся к нам. У евреев неделя начинается по-новой – будни, тоска, практические дела, чтобы к концу недели снова оказаться в состоянии ожидания и несбывшихся надежд.
И Мессии разные. У евреев национальный герой, который возвеличит царство Израиля и возобновит богослужение в Иерусалиме в храме. Снова начнут резать телят. У христиан храм уже восстановлен – это тело воскресшего Христа. Вместо бойни телят – у нас наше причастие. Поэтому нет печали, есть только радость.
Наш Христос – заботится не обо всем Израиле, но о каждом из нас. Он не герой, он Бог. Только Бог может спасти. А национальный герой – это из области государственного строительства. Возвеличение земных царств – вообще не задача для христиан qua христиан. Так что и тут нет пустых ожиданий.
Зачем он нужен, еврейский Мессия? Вообще не нужен – если вы не оголтелый еврейский националист. Ведь он ничего отдельному человеку не даст – разве что сто рабов-гоев, если вы – правоверный еврей. А Христос – спасает нас от греха, дает радость, приводит к Богу.
Иудаизм – вера коллективная, единица что – единица ноль. Христианская вера – в ней есть и коллектив, церковь, но есть и личность. Есть радость покаяния, исповедь, очищение – это радость одиночки.
А вот радость коллективная – это радость общения с народом. Не только с евреями, которые всюду в меньшинстве, а там, где в большинстве – от этого мало радости. Вы увидите, как меняется ваше отношение к людям. Общее причастие разрушает стену недоверия и враждебности. Вы сможете – в Израиле – свободно молиться и причащаться с палестинцами. Они вам больше не будут врагами, а возлюбленными братьями и сестрами. Вам не будет нужно отдельное еврейское государство, чтобы избежать общества не-евреев. И в России, и в любой другой христианской стране – не надо вам ехать на край света в поисках синагоги, не надо проходить через охрану и показывать сумочку или выворачивать карманы. Церковь рядом с домом найдется всегда. Да и верующие – посимпатичнее, попроще, социально ближе.
Это если вы не банкир, не олигарх. А банкиру и олигарху, наверное, проще оставаться евреем – христианская вера не одобряет лихвы. Выбор, конечно, есть и и у олигарха, но проще верблюду пройти, как мы знаем, через игольное ушко (есть такие узкие ворота в Иерусалиме), чем олигарху душу спасти. Но верблюд может пройти сквозь Ушко, и богатый человек тоже может спастись. Нет ни социального, ни биологического детерминизма.
Открыть для себя Христа – сказочный момент в жизни. Японцы это называют сатори, а мы – Богоявление. Когда вам явится Бог, или вы предстанете перед Ним, то испытаете ощущение такой силы, что все прочие померкнут.
Были времена, когда еврей, приходя к Христу, расставался со всеми своими близкими, друзьями, родными. И сейчас с многими приходится расстаться, но не со всеми. Так много евреев пришло к Христу в последние годы, что евреи к этому подпривыкли и волосы на себе не рвут, траур не надевают, в ужас не приходят. Гонения? Ну, не такие они страшные, чтоб стоило задумываться.
Надо только идти до конца, не тормозить. Тормоза придумал трус. Бывает, что евреи тормозят, стараются усидеть на двух стульях. Мы, мол, и христиане, и евреи, дважды избранные. Я с такими сталкивался. Думаю, что это и неверно по сути, и вредно для души – если это не просто тактика миссионера. Мы становимся бывшими евреями – такими же христианами, как и наши новообретенные братья и сестры по вере, не больше и не меньше.
Для живущих в России евреев приход к Христу позволит и совпасть по фазе с русским народом, который сейчас переживает огромный духовный подъем. Остающиеся при своей старой вере – или безверии – евреи продолжают бороться с Христом, и вредят не только другим, но и свою душу губят.
Если до революции крестившихся евреев подозревали в крещении ради выгоды, то сегодня в этом нет корысти – но есть польза для души. А потери невелики – несколько ненужных знакомых, и некоторые атавизмы. История показывает, что лучшие из евреев обычно приходят к Христу. Дети самых известных евреев – Теодора Герцля, Моисея Монтефиоре – крестились. Крещение открывает сердце и душу. Не случайно русские поэты еврейского происхождения, имена которых на слуху, Пастернак, Мандельштам, Бродский – все были крещены. Еврейская вера – а не еврейская кровь – мешает творческому порыву. Людей надо любить, а иудаизм учит, что любить надо только евреев.
Теодор Герцль, основатель политического сионизма, хотел крестить евреев, как в свое время Владимир крестил киевлян. Возможно, и до этого дело дойдет, но пока – купель это личный подвиг. И личная большая радость. Я помню ощущение воды и елея, запах мирры, выход из храма под звон колоколов, сияние иерусалимского солнца – за такое счастье все отдай, и не жалко. Для человека с живой душой крещение – чудо. А человеку с мертвой душой скажу – Христос воскресил мертвого Лазаря, уже тронутого тлением. Он может воскресить и твою мертвую душу.
Стоит, конечно, стоит креститься! – это я скажу в самом начале, чтобы мои вечно спешащие и нетерпеливые читатели знали, чего ожидать, и если они ждут другого ответа, чтобы не мучились, попусту глазоньки не портили и времени драгоценного не тратили.
Евреи относятся к крещению, как старые девы – или, скажем, радикальные феминистки к брачной ночи. Много про это слышали, и про радости, и про ужасы. Но установка – ни за что! Все, только не это. Как в рассказе про курицу, которая убегала от петуха и попала под грузовик. Увидела это старая дева и сказала: «Она предпочла умереть!»
Так и евреи – любят рассказывать о мучениках, которые предпочитали умереть, только бы не принять крещение. А были и такие, которые своих детей убивали, чтобы те не принимали веры Христовой. И тут вы ощущаете сходство с радикальным феминизмом, потому что для тех интимная близость с мужчиной – это измена высшему назначению женщины в их глазах, ее полной автономии.
Есть у старых дев свои радости. Есть свои радости и у евреев. Есть имитация богослужения, но ликования нет. А если посмотреть внимательно, то есть постоянная тоска от незавершенности. Вот в чем первая разница. У христиан есть один тяжелый тоскливый день в году – страстная пятница. Это день, когда долгожданный Мессия умер, и неизвестно, воскреснет ли. На смену приходит страстная суббота, когда обещанием воскресения вспыхивает Благодатный Огонь – но воскресения еще нет. Таковы все пятницы и субботы у евреев. Мессии нет, и неизвестно, когда будет. Писем не шлет и не звонит. У христиан им на смену приходит восьмой день недели – воскресение. Христос воскрес и вернулся к нам. У евреев неделя начинается по-новой – будни, тоска, практические дела, чтобы к концу недели снова оказаться в состоянии ожидания и несбывшихся надежд.
И Мессии разные. У евреев национальный герой, который возвеличит царство Израиля и возобновит богослужение в Иерусалиме в храме. Снова начнут резать телят. У христиан храм уже восстановлен – это тело воскресшего Христа. Вместо бойни телят – у нас наше причастие. Поэтому нет печали, есть только радость.
Наш Христос – заботится не обо всем Израиле, но о каждом из нас. Он не герой, он Бог. Только Бог может спасти. А национальный герой – это из области государственного строительства. Возвеличение земных царств – вообще не задача для христиан qua христиан. Так что и тут нет пустых ожиданий.
Зачем он нужен, еврейский Мессия? Вообще не нужен – если вы не оголтелый еврейский националист. Ведь он ничего отдельному человеку не даст – разве что сто рабов-гоев, если вы – правоверный еврей. А Христос – спасает нас от греха, дает радость, приводит к Богу.
Иудаизм – вера коллективная, единица что – единица ноль. Христианская вера – в ней есть и коллектив, церковь, но есть и личность. Есть радость покаяния, исповедь, очищение – это радость одиночки.
А вот радость коллективная – это радость общения с народом. Не только с евреями, которые всюду в меньшинстве, а там, где в большинстве – от этого мало радости. Вы увидите, как меняется ваше отношение к людям. Общее причастие разрушает стену недоверия и враждебности. Вы сможете – в Израиле – свободно молиться и причащаться с палестинцами. Они вам больше не будут врагами, а возлюбленными братьями и сестрами. Вам не будет нужно отдельное еврейское государство, чтобы избежать общества не-евреев. И в России, и в любой другой христианской стране – не надо вам ехать на край света в поисках синагоги, не надо проходить через охрану и показывать сумочку или выворачивать карманы. Церковь рядом с домом найдется всегда. Да и верующие – посимпатичнее, попроще, социально ближе.
Это если вы не банкир, не олигарх. А банкиру и олигарху, наверное, проще оставаться евреем – христианская вера не одобряет лихвы. Выбор, конечно, есть и и у олигарха, но проще верблюду пройти, как мы знаем, через игольное ушко (есть такие узкие ворота в Иерусалиме), чем олигарху душу спасти. Но верблюд может пройти сквозь Ушко, и богатый человек тоже может спастись. Нет ни социального, ни биологического детерминизма.
Открыть для себя Христа – сказочный момент в жизни. Японцы это называют сатори, а мы – Богоявление. Когда вам явится Бог, или вы предстанете перед Ним, то испытаете ощущение такой силы, что все прочие померкнут.
Были времена, когда еврей, приходя к Христу, расставался со всеми своими близкими, друзьями, родными. И сейчас с многими приходится расстаться, но не со всеми. Так много евреев пришло к Христу в последние годы, что евреи к этому подпривыкли и волосы на себе не рвут, траур не надевают, в ужас не приходят. Гонения? Ну, не такие они страшные, чтоб стоило задумываться.
Надо только идти до конца, не тормозить. Тормоза придумал трус. Бывает, что евреи тормозят, стараются усидеть на двух стульях. Мы, мол, и христиане, и евреи, дважды избранные. Я с такими сталкивался. Думаю, что это и неверно по сути, и вредно для души – если это не просто тактика миссионера. Мы становимся бывшими евреями – такими же христианами, как и наши новообретенные братья и сестры по вере, не больше и не меньше.
Для живущих в России евреев приход к Христу позволит и совпасть по фазе с русским народом, который сейчас переживает огромный духовный подъем. Остающиеся при своей старой вере – или безверии – евреи продолжают бороться с Христом, и вредят не только другим, но и свою душу губят.
Если до революции крестившихся евреев подозревали в крещении ради выгоды, то сегодня в этом нет корысти – но есть польза для души. А потери невелики – несколько ненужных знакомых, и некоторые атавизмы. История показывает, что лучшие из евреев обычно приходят к Христу. Дети самых известных евреев – Теодора Герцля, Моисея Монтефиоре – крестились. Крещение открывает сердце и душу. Не случайно русские поэты еврейского происхождения, имена которых на слуху, Пастернак, Мандельштам, Бродский – все были крещены. Еврейская вера – а не еврейская кровь – мешает творческому порыву. Людей надо любить, а иудаизм учит, что любить надо только евреев.
Теодор Герцль, основатель политического сионизма, хотел крестить евреев, как в свое время Владимир крестил киевлян. Возможно, и до этого дело дойдет, но пока – купель это личный подвиг. И личная большая радость. Я помню ощущение воды и елея, запах мирры, выход из храма под звон колоколов, сияние иерусалимского солнца – за такое счастье все отдай, и не жалко. Для человека с живой душой крещение – чудо. А человеку с мертвой душой скажу – Христос воскресил мертвого Лазаря, уже тронутого тлением. Он может воскресить и твою мертвую душу.
Исраэль Шамир
Евреи-выкресты в царской России
Соломон Динкевич, Нью-Джерси
Публикуем отрывки из нового тома книги Соломона Динкевича «Евреи, иудаизм, Израиль»
АССИМИЛЯЦИЯ
Толчком к крещению Антона (1829 - 1899) и Николая (1835 - 1881) Рубинштейнов, евреев по отцу, купцу первой гильдии Григорию Рубинштейну и немцев по матери Калерии из Пруссии выдающихся музыкантов, основавших Петербургскую (Антон, 1862) и Московскую (Николай, 1860) Консерватории послужил, по словам их матери, указ Николая I о призыве еврейских детей (кантонистов) на 25-летнюю воинскую службу. «Евреи называют меня христианином, христиане - евреем, немцы - русским, русские - немцем», - говорил Антон Рубиншетейн.
Поэт Саша Черный (Александр Гликман, 1860-1932) был крещен в 10-летнем возрасте. Вряд ли был крещен Исаак Левитан (1860-1900), иначе ему бы не потребовалось покидать Москву в 1891 году, когда Московским генерал-губернатором стал брат Александра III великий князь Сергей Александрович, изгнавший евреев из Москвы. Что же касается Марка Антокольского (1843-1902), то, по словам Марины Лужиковой, пра-пра-правнучки его сестры, он крестился, ибо в противном случае для него была бы закрыта Академия художеств. «При этом, - добавляет она, - Антокольский никогда не работал в субботу и соблюдал еврейские праздники» (Журнал «Зов Сиона» и статья Майи Басс в журнале «Спектр»).
«Есть у нас евреи и профессора, из коих иные крестились в христианство (например, академик А. Ф. Иоффе, принявший лютеранство - С. Д.), но всем своим духом и симпатиями принадлежащие родному им и воспитавшему их еврейству… (они) стоят нравственно не ниже людей христианской культуры», - писал Николай Лесков.
В 1903 году Теодор Герцль (1860-1907) посетил Россию. Министр полиции Плеве разъяснил ему политику царского правительства по еврейскому вопросу: «Треть евреев (революционеров) мы расстреляем, треть вышлем из страны, а треть принудим к ассимиляции через крещение».
В это время 4 миллиона евреев были заперты в «черте оседлости». Вне ее проживало порядка 100 тысяч евреев (~ 2.5%). Это были профессора, купцы первой гильдии, ремесленники высших разрядов, бывшие николаевские солдаты. Для получения высшего образования еврейскую молодежь ограничивали 5% нормой, а в обеих столицах - только 3%. Когда 1 марта 1881 года был убит царь Александр II, по стране прокатились еврейские погромы, которые затем периодически повторялись в западных и южных губерниях.
«После убийства Александра II русские власти стали еще сильнее преследовать евреев. Их гнали из Петербурга, Москвы, Киева, с Волги, из русских деревень. Но не только в физическое гетто загоняли евреев, образовалось еще более мучительное и более угнетающее гетто - экономическое, политическое, духовное, научное.… Чтобы проломить эти решетки, отделявшие еврейский мир от нееврейского, недостаточно было иметь талант, деньги, хорошие связи» (Осип Дымов).
Оправдывая «правовые меры» правительства против евреев, А. И. Солженицын писал в 2-х томнике «Двести лет вместе» (М., «Русский путь», 2001 и 2002), что «переход (евреев) в христианство, особенно в лютеранство(не требовавшего регулярного посещения религиозной службы - С. Д.),… сразу открывал все пути жизни…».
Действительно, чего проще, отрекись от своих родителей, от всего еврейства и ты полноценный гражданин Российской империи. Но вот, что пишет Осип Дымов в книге воспоминаний «То, что я помню» (Израиль, 2011).
Предварительно замечу, что Осип Дымов (Осип Исидорович Перельман, 1878-1959), старший брат блестящего популяризатора математики, физики и астрономии Якова Исидоровича Перельмана (1882-1942), был известным российским литератором, одним из авторов знаменитой «Всеобщей истории», изданной Сатириконом (1911 г). Его пьесы с успехом шли в театрах Петербурга, Москвы и провинции вплоть до Октябрьского переворота 1917 года. Еще в 1913 году он навсегда покинул Россию и продолжал публиковаться в эмигрантских изданиях сначала в Европе, а потом в Америке. В Америке он публиковался, в основном, на идише. В СССР его имя полностью замалчивалось.
Итак, Осип Дымов: «В Петербурге, куда я приехал из Белостока в 1897 году, я соприкоснулся с новым типом евреев, с которым не встречался раньше: крещеные и ассимилированные дети Израиля, современные мараны - далекий, но по-своему близкий отзвук (испанских) маранов времен инквизиции». Вот один из его рассказов.
«В памяти остался случай с фотографом Шапиро, евреем, знатоком древнееврейского языка, поэтом. Широко были известны его стихи на древнееврейском языке. Когда преследование евреев ужесточилось, Шапиро был вынужден креститься. С мукой в сердце, стиснув зубы, чтобы не кричать от боли, он вошел в церковь евреем и вышел оттуда… несчастным евреем. Но надпись, выведенная в его паспорте свежими чернилами, гласила: «Православный».
Фотостудия Шапиро располагалась на Невском проспекте как раз напротив великолепного Казанского собора. Фотоработы Шапиро были известны во всей России не только из-за их художественной ценности, но главным образом, из-за того, что он бывший иудей, а ныне православный имел право фотографировать царя и его семью. Чтобы иметь возможность заниматься этой деятельностью, он был вынужден креститься.
Шапиро продолжал писать стихи на древнееврейском языке, ходил в синагогу, состоял в еврейских организациях. Он преклонялся перед русской литературой, которую хорошо знал и высоко ценил, и гордился тем, что лучшие, талантливейшие представители русской литературы фотографировались именно у него.
Ночью начинались его мучения. В определенный час, когда на улице было еще темно - а петербургская ночь продолжительна - начинали звонить стопудовые колокола Казанского собора, который, как уже говорилось, находился как раз против его жилища. Многие годы Шапиро жил в этом доме и не слышал колоколов, но после крещения он вдруг открыл, что они существуют. Их тяжелый металлический звон будил его каждую ночь, каждую темную ночь в одно и то же время. Как бы глубоко он ни спал, первый металлический «бум» был как удар по голове, как острый укол в сердце, и он просыпался, испуганный, растерянный и растоптанный железными ударами, звуки которых обрушивались на него.
«Помнишь, - напоминали колокола, - помнишь то утро, когда мы звонили для тебя в церкви, и священник обратился к тебе и повелел, чтобы ты осенил себя крестом, а ты с помертвевшими губами, с ненавистью, стыдом и дрожью в сердце повторял слова священника? Слова были на старославянском языке, но ты, зная этот язык, тем не менее, не понимал, о чем идет речь».
«Бум-бим… бум-бим!» - продолжали звенеть колокола, и опять всплывала в памяти сцена, которую пережил он, поэт, писавший на древнееврейском языке, он, еврейский националист. Она еще продолжается, она не закончилась там, в церкви, где священник произносил над ним молитвы и осенял его лицо крестом. При этом он использовал жидкость, вязкую, как подсолнечное масло, которая называется миро, тяжелые капли падали на бледное лицо новообращаемого. Инстинктивно он пытался их вытереть, но священник не позволил.
«Бум-бим… бим-бум!» - мучили его колокола. Их металлический звук проникал через окна и стены, наполнял комнату, весь дом, его мозг и рвал на части его еврейское, теперь уж точно еврейское сердце.
И так повторялось каждую ночь. Каждую ночь он снова и снова проходил тот же мученический путь, каждую ночь, пока город спал, а колокола звенели, он, поэт, писавший на древнееврейском языке, и фотограф царя принимал крещение. Не единожды, а десятки и десятки раз он отказывался от «фальшивой веры раввинов и мудрецов», как заставлял его повторять священник. Не единожды, но десятки раз он отказывался от отца и матери… Но чем чаще по ночам он принимал крещение, тем больше он становился евреем. И чем чаще колокола «бимбомкали» над его несчастной головой и звали его в церковь, тем дальше он хотел от нее убежать. Куда бежать? Где можно спрятаться?
Конечно, он мог бы переселиться в другое жилище, где колокола были бы не слышны. Но как утащить с собой фотографическую студию, стеклянную крышу, инструменты и адрес, этот всем хорошо знакомый на протяжении многих лет адрес на Невском проспекте? И он был вынужден оставаться на том же месте, в центре города.
Но Шапиро не выдержал и, в конце концов, всё-таки сбежал. Он продал свое жилье, свое дело, отказался от чести быть «фотографом его величества» и перебрался в тихий уголок, далеко от центра, где никто его не знал и он не знал никого. Здесь он умер в одиночестве, окруженный своими книгами и рукописями на древнееврейском языке.
Хоронили его, естественно, на христианском кладбище, и печальный звон колоколов провожал его в последний путь, но он уже их не слышал. Или - кто знает? - может быть, слышал?..».
А вот еще один - трагикомический - рассказ Осипа Дымова, типичный шолом-алейхемовский смех сквозь слезы. Боюсь, что нашим детям, а внукам и подавно, этого не понять: для них это патология.
«В Москве жил еврей по фамилии Медвецкий. Жил себе тихо, имел двух дочерей, хорошо успевавших в гимназии. Он был портным, то есть ремесленником. Ремесленники, приписанные к определенному цеху, имели право жить в «белокаменной» как с любовью называли Москву. Медвецкий был не Б-г весть, каким портным, зрение у него было слабое, да и заказов, по-видимому, имел немного. На какие же в таком случае деньги он содержал дом из шести комнат, в котором стоял дорогой рояль, на полу лежали богатые ковры и который украшали картины и мягкая мебель?
Портняжничество для Медвецкого было стороннее занятие, не более чем скучная обязанность. Настоящий его заработок, которым оплачивались картины, мебель, рояль и т.д., заключался в том, что он постоянно проходил обряд крещения. Что сия странная вещь означает?
Когда, например, какому-нибудь Рабиновичу из Минска очень нужно было приехать и остаться жить в Москве, он связывался с Медвецким. Так, мол, и так, пан Медвецкий, я хотел бы стать христианином, то есть хотеть-то я не хочу, но должен… На это Медвецкий спрашивал его в письме: каким именно христианином хотите вы стать, господин Рабинович? Если православным, вам это будет стоить 600 рублей, католиком - 400, лютеранином - сотенная. После того, как - в зависимости от желания клиента и необходимой суммы - утрясалась форма христианства, Рабинович высылал свои документы Медвецкому в Москву. С момента их получения Медвецкий переставал быть Медвецким и становился Рабиновичем. Новый Рабинович отправлялся к русскому попу (если 600 рублей) или к католическому ксендзу (если только 400), и поп или ксендз учили с ним катехизис. Медвецкий-Рабинович делал вид, что всё, чему его учат, он слышит в первый раз - ну, а как же иначе?
После того как катехизис был усвоен, Медвецкий держал путь в церковь или костел и проходил обряд крещения. Затем он отсылал документы назад в Минск с новоприобретенным добавлением касательно вероисповедания. Несколькими днями позже в Москву являлся подлинный господин Рабинович, полноправный христианин… Там его уже никто не трогал.
Так было с Рабиновичем из Минска, с Левиным из Одессы, с Розенблюмом из Пинска… У Медвецкого была довольно обширная клиентура: один рекомендовал его другому… Испытывал ли Медвецкий раскаяние? Мучила ли его совесть? Но разве он сам проходил обряд крещения? Это же были Рабинович, Левин или Розенблюм, а не он! Он, Медвецкий, остался евреем, а христианами стали они, эти паскудные выкресты, чтоб им тошно было! Ну а как чувствовали себя Рабинович или Левин? А что, собственно, они должны были чувствовать? Разве они ходили к попу? Они не учили катехизис и никогда в жизни не были в церкви. Всё делал этот паскудник из Москвы - Медвецкий, чтоб ему тошно было, этот еврей, продавший свою душу!..
Рассказывают, что сорок два раза принимал Медвецкий христианство в его различных формах в зависимости от пожеланий клиентов. Две его еврейские дочери уже окончили гимназию и стали невестами. Жена ездила в Карлсбад «на воды». В его доме вместо одной служанки были уже две. А Медвецкий продолжал креститься и, само собой разумеется, оставался при этом евреем.
И так как он продолжал оставаться евреем, то в нем постепенно росло чувство, что в его швейном цеху начались трудности. Генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, дядя царя, проводил в цехах «чистку», чтобы избавиться от евреев.
В одно прекрасное утро (хотя для Берко Медвецкого прекрасным его никак не назовешь) пристав сказал, что он должен покинуть Москву, город «сорока сороков», как его величали в народе.
Мне конец, - пробормотал убитый горем Медвецкий. - Куда я денусь? Зачем мне покидать?
Послушай меня, Берко, - приставу захотелось ему помочь, - на моем участке проживает некто Рабинович из Минска. Он христианин, православный, и я его не трогаю. Почему бы тебе не сделать то же самое?
Рабинович? Я его хорошо знаю! - не сдержался Медвецкий. - Продажная душа, он никогда не уважал свой народ, свою религию! Он может креститься, если хочет, а я - никогда! Нет, господин пристав, только не я, Берко Медвецкий!
И сколько пристав ни убеждал его, Медвецкий стоял на своем: он еврей и евреем останется, и нет такой силы в мире, которая могла бы его заставить отступить.
Кончилось тем, что Медвецкому пришлось оставить Москву, «город сорока сороков», оставить свой уютный дом с шестью комнатами и роялем - всё, что он мог иметь только здесь и ни в каком другом месте».
Нельзя не упомянуть и дореволюционных российских евреев-выкрестов, ставших самоненавистниками - таких, как Манусевич-Мануйлов, приложивший руку к созданию фальшивых «Протоколов сионских мудрецов» (см. т. 2, стр. 87 - 92) или дед Ленина по материнской линии Моше Бланк. Вскоре после крещения он написал два письма царю Николаю I (7 июня 1845 и 18 сентября 1846), в которых обвинял евреев в ненависти к христианству и призывал принять строгие меры против этих злобных врагов отечества.
Еврей-выкрест В. А. Грингмут был одним из редакторов черносотенной газеты «Московские новости», автором «Руководства черносотенца-монархиста» и другом известного жидоеда Пуришкевича. Это о них сказал Игорь Губерман:
Еврей славянского разлива -
Антисемит без крайней плоти.
ЕСТЬ БЕСПЛАТНОЕ СРЕДСТВО - МОЛИТВА ДЛЯ НАРУШЕНИЯ КЛЯТВ !!!
Нужно всего лишь произнести еврейскую молитву «Коль нидре» на Судный День (Йом Кипур), который является для них священным днем (в 2011 году вечер 7 октября - вечер 8 октября, в 2012 году вечер 25 сентября - вечер 26 сентября, в 2013 году вечер 13 сентября - вечер 14 сентября ).
Когда евреи на Судный день идут в синагогу, они читают там определенную молитву, причем, стоя .
Это единственная молитва, во время которой еврею положено стоять.
Еврей трижды повторяет короткую молитву, которая называется «Коль нидре».
В ней еврей заключает со своим богом соглашение, согласно которому любая клятва, любой обет, любое обещание, которое еврей сделает в течение следующего года, будут недействительными:
«Все обеты, обязательства, присяги и отлучения, называемые „конам, конас“ или каким бы то ни было другим именем, что мы обещали или поклялись, или поручились, или которыми мы обязались от сего Дня Всепрощения до будущего счастливого прихода Дня Всепрощения — мы во всех их раскаиваемся. Да будут они считаться разрешенными, прощенными, уничтоженными, недействительными и лишенными силы. Они не будут связывать нас и не иметь никакой силы над нами. Обеты не будут признаны обетами, обязательства не будут обязательными, а присяга — присягой»
Клятва не будет клятвой, обет не будет обетом, обещание не будет обещанием.
У них не будет никакой силы. Более того, Талмуд учит следующему: какое бы обещание, обет или клятву ни давал еврей, он обязан помнить молитву «Коль нидре», которую он читал на Судный день.
И поэтому он освобождается от их выполнения.
PS: именно поэтому во многих странах в 18-19 веках евреи не могли быть на судах свидетелями!
PS2: бытует мнение, что присяга президента для евреев не обязательна, а потому ей нельзя и верить...
Так можно ли верить присяге президента России?
UPD: Святитель Иоанн Златоуст. «Против иудеев»
"Еще я спрошу каждого из иудеев: Разве не часто произносили вы хулу на Бога? Разве не совершали всякого рода нечестия и грехи? Отчего, скажи мне, Бог совершенно отвратился от вас? Если вы стыдитесь сказать причину, скажу прямо я, или вернее - не я, но сама действительная Истина. За то, что вы убили Христа , за то, что подняли руки на Владыку , за то, что пролили драгоценную кровь - вот за что нет вам прощения, нет извинения… Раньше вы оскорбляли пророков - Моисея, Исаию и Иеремию , раньше еще не было сделано главное зло. А теперь вы затмили все свои прежние беззакония, и после злодейства против Христа для вас не остается уже преступления большего…
А вы, братья мои христиане, не пресытились ли еще борьбою с иудеями? Знайте же: кто не пресыщается любовью ко Христу, тот никогда не пресытится и войной с врагами Его… "
Слушая лекции по истории религии А.Б.Зубова (кстати все рекомендую - весьма интересный профессор и весьма интересен его переход из атеизма в Православие, единственная проблема - он придерживается того, что Земле млн лет и соответственно вслед этому вера в целый эшелон научных махинаций), открыл для себя новую неизведанную тему... еврейский анекдот... и не просто еврейский анекдот... вот не поверите - еврейский анекдот на тему Бога. Я сам не поверил - нация, которая на протяжении веков боялась упомянуть имя Бога (чем воспользовались ушлые иеговисты), боялась лишний раз помянуть Его в суе (что выразилось вплоть до анекдотического страха перед написанием самого слова "Бог" - пишут или "Б-г" или просто Б.), что вполне свойственно евреям с их юридически-фарисейским отношением к заповедям Бога, вдруг родила в своих недрах целый пласт словесной культуры. А мы тут и не знаем.
Думаю, Зубов просто приукрасил об этой черте еврейского народа, любящего травить анекдоты о Боге... ан нет... поиск вывел на жутко интересную статью Михаэля Дорфмана (см. вконце заметки), а уже для полноты, дело техники найти и другие источники.
Оказывается даже есть и целые пародии на ветхозаветные истории, так сказать, юмористический Мидраш (чем-то смахивает атеистические пародии советских времен; не цитировал их здесь, т.к. они излишне громоздкие), и это ни сколько не оскорбляет самих евреев (тем паче, что они сами их и написали).
Но это была присказка. А вот и сама сказка, т.е. анекдоты:
Умирает старый еврей. Он просит жену:
- Сурэлэ, душа моя. Мне очень плохо. Позови мне священника.
- Бог с тобой, Абраша! Ты наверное повредился в уме и хочешь позвать раввина?
- Да нет. Священника позови. Жаль тревожить нашего старенького раввина в такую ненастную ночь.
Молится еврей в синагоге:
- Готеню, Боже святой, да благословенно имя твое. Ну почему я такой несчастный? Я же каждый день прихожу в синагогу, учу лист из Талмуда и молюсь тебе, молюсь, молюсь. Разве с детства я сделал хоть один шаг, не посоветовавшись с тобой? Разве есть еще кто-то, кто так часто обращается к тебе? Я же такой бедный… Вот мой безбожник-эпикойрус брат! Так у него и дети удачные, и жена - красавица, и бизнес процветает, и дом богатый. Господь, царь вселенной, я не спрашиваю, почему ты его не накажешь. Я лишь спрашиваю, почему? Почему мне выпал такой удел?
После долгих воззваний синагога замерла и голос возвестил:
- Потому, что ты только то и делаешь, день за днем, день за днем, что приходишь сюда и мучишь меня!
Мойше Леви крестился в лютеранской церкви. Перед крещением пастор спрашивает, какое христианское имя он хочет выбрать:
- Мартин Лютер, - отвечает неофит, - И какой духовный смысл имеет столь прославленное имя для вас?
- Понимаете, не хочется менять инициалы на белье для прачечной.
Файвел и Файтель пошли креститься. Файвел пошел в купель первым. После крещение Файтель спрашивает: -
- Эй Файтель! Ну как там было?
- Во-первых, не Файтель. Мое имя - Филипп. А во-вторых, с жидами не разговариваю. Вы нашего Господа убили.
Неудачливый торговец Гуревич возвращается накануне Ханнуки домой с пустыми руками. А тут на методистском молельном доме большая надпись «Кто до вечера примет святое крещение, получит $100». Абрамович пошел, крестился и заработал 100 долларов. Приходит он домой. Там жена просит денег на обед. Дочка просит на платье. Сын - на велосипед. Теща - на очки. Всем раздал и сам себе говорит:
- Вот так всегда. Только несчастный гой заработает пару копеек, как эти евреи у него их отымут.
- Готеню, Господь мой. Разве я не учил усердно Тору и не учил ее другим? Разве я не соблюдал усердно Закон Твой? Разве я не делал добрые дела, как заповедано в «Поучениях Отцов»? Так почему же такое горе. Почему же мой сын, мой любимый сын перешел в христианство.
- Разве только твой сын? - ответил ему голос по еврейскому обычаю вопросом на вопрос.
в книге "Трое раввинов в лодке", этот анекдот звучит несколько иначе:
Отец семейства приходит к раввину со слезами на глазах.
- Ребе, - сквозь слезы говорит он, - скажи мне, что мне делать. Это что-то ужасное: мой сын хочет жениться на шиксе* (шиксе - нееврейка примеч. перев.)!Раввин отвечает:
- И только? Мне бы твои проблемы. Вот мой сын не только хочет жениться на нееврейке, но и принять христианство! А на меня, на первого человека в общине, смотрят ведь как на пример. Вот и поступай как знаешь!Наступило молчание. Потом прихожанин спрашивает:
- Ребе, вот к тебе все приходят со своими проблемами. А тебе к кому же обращаться?
- К кому же еще, как не к Богу?
- И что он тебе сказал по этому поводу?
- Он сказал: "Твой сын? А ты посмотри на моего"сам анекдот видать настолько популярен, что вот еще одна версия более прямолинейная
Старый еврей молится в синагоге и плачет.
Его спрашивают - да в чем дело то, дедушка?
Ой, отвечает старик, у меня такое горе, такая беда. У меня сын крестился!
Сверху доносится глас Б-жий: "Сочувствую, но помочь ничем не могу - у самого та же проблема!"
нашим модницам и метросексуалам
Глубоко верующий человек увидел сон, в котором Бог велел ему стать моложе. Он стал заниматься спортом, сделал пересадку волос, вставил новые зубы, поставил контактные линзы, съездил во Флориду за загаром. И вот в таком новом обличье он оступился, идя по краю тротуара, и попал под тяжелый грузовик. На небе, к его изумлению, Бог не обратил на него ни малейшего внимания.
Тогда он крикнул Богу:
- Э-э, это ж я! Ты велел мне стать моложе - и я стал. Мне это стоило целого состояния, а теперь ты даже не хочешь замечать меня!Бог пригляделся к нему повнимательнее.
- Не сердись на меня, Ирвинг, я просто не узнал тебя(вариация)
Один хасид влюбился в русскую девушку. Состриг пейсы, сменил сюртук на изящный костюм, Отпустил маленькие усики, купил букет цветы и пошел на свидание. Тут выскочила из-за угла машина и сбила его. Когда он предстал перед Богом, то обратился к нему с жалобным упреком:
- Господи! За что? Я же так в тебя верил! Соблюдал все твои заповеди!
И услышал в ответ:
- Мойша, это ты? А я тебя не узнал!
Корнблюм, любитель альпинизма, счел, что у него достаточно навыка, чтобы подняться на гору Хорив (священная гора - и группа гор - на Синайском полуострове - примеч. перев.). Во время подъема из-под ноги у него вываливается камень, и Корнблюм начинает катиться вниз. Через несколько метров ему удается схватиться за сук дерева. Висит он на суку и зовет на помощь. И вдруг с небес раздается трубный глас:
- Сын мой, веришь ли ты в меня?
- Да, Господи, верю! И всегда верил!
- Веришь ли безгранично?
- Да, Боже, да!
- Тогда отпусти сук.
- Отпустить?
- Да, я, твой Господь Бог, велю тебе отпустить сук.
а этот анекдот оценят богословы и экзегеты:
Молодой человек, лет двадцати пяти, стучит в дверь известного ученого Рабби Шварца.
- Меня зовут Сиан Голдстейн, - говорит он. - Я пришел к вам, поскольку хочу изучать Талмуд.
- Вы арамейский язык знаете? - спросил Рабби.- Нет.- а иврит?- Нет.- Вы Тору изучали?
- Нет, Рабби. Но не переживайте за это, в Беркли я окончил факультет философии и недавно завершил в Гарварде свою кандидатскую диссертацию (на доктора философии) по логике Сократа. И теперь я хочу завершить свое образование, немного изучив Талмуд.
- У меня есть серьезные опасения, что вы не готовы изучать Талмуд. Это сокровеннейшая книга нашего народа. Однако, если вы желаете, я бы хотел проверить, насколько вы хороши в логических рассуждениях, и если вы успешно пройдете проверку, то я возьмусь учить вас Талмуду.Молодой человек согласился.Рабби показал два пальца:
- Спускаются два человека по дымоходу. Один вышел с замаранным лицом, а другой - с чистым. Кто из них умывается?Молодой человек уставился на раввина:
- Это что, тест на логику?Рабби утвердительно кивнул.- Умывает лицо тот, у кого оно грязное, - со скукой ответил молодой.
- Ответ неверный. Умывается человек с чистым лицом. Логика проста. Тот, у кого лицо испачкалось, посмотрит на того, у кого оно чистое, и решит, что и его лицо чистое. Тот, у кого лицо чистое, увидев, какое грязное лицо у другого, решит, что его лицо такое же. Поэтому умывается тот, у кого лицо чистое.
- Очень хитро, - заметил Голдстейн. - Дайте мне еще задачу.Снова Рабби показал ему два пальца:
- Мы же уже установили, что умывается человек с чистым лицом.
- Неверно. Умываются оба. логика проста. Тот, у кого лицо грязное, смотрит на человека с чистым лицом и думает, что и его лицо чистое. Человек с чистым лицом смотрит на того, у кого лицо грязное, и решает, что и его лицо грязное, и потому идет умыться. Когда человек с грязным лицом видит, что тот, у кого лицо чистое, умывается, то тоже идет умываться. И, таким образом, умываются оба.
- Я не подумал об этом, - говорит Голдстейн. - Я в шоке от того, что допустил подобную логическую ошибку. Дайте мне еще задание.И снова Рабби показал ему два пальца:
- Спускаются два человека по дымоходу. Один вышел с замаранным лицом, а другой - с чистым. Кто из них умывается?
- Умывается каждый из них.
- Неверно. Никто из них не умывается. логика проста. Человек с грязным лицом смотрит на того, у кого лицо чистое, и решает, что и у него лицо чистое. Тот, у кого чистое лицо, смотрит на человека с грязным лицом и думает, что его лицо грязное. Но когда человек с чистым лицом замечает, что тот, у кого лицо грязное, не умывается, то он тоже решает не умываться. И, таким образом, никто из них не умывается.Голдстейн в отчаянии:
- Я компетентен для изучения Талмуда. Пожалуйста, дайте мне еще задачу.Он издает стон, когда видит, что Рабби показывает два пальца:
- Спускаются два человека по дымоходу. Один вышел с замаранным лицом, а другой - с чистым. Кто из них умывается?
- Никто не умывается.
- Неверно. Теперь ты видишь, Сиан, почему логика Сократа не является приемлемым основанием для изучения Талмуда? Скажи мне, как может случиться, чтобы два человека, спустившиеся по одному дымоходу, вышли оттуда один с чистым, а другой с грязным лицом? Ты что, не понял? Вопрос сам по себе наришкейт, глупость, и если ты потратишь свою жизнь, ища ответы на глупые вопросы, то все твои ответы тоже будут глупыми.
Человек пошел в зоопарк и попал к клетке со львом. Там он видит буквальное исполнение пророчества Исайи - в одной клетке лев и теленок. Изумленный, он подзывает служителя.
- Сколько времени живут в одной клетке лев и теленок?
- Уже больше года.
- Как вам это удается?
- Это не сложно. Каждое утро мы запускаем нового теленка.
С еврейского сайта:
Три доказательства, что Христос был евреем:
Во-первых, ему было тридцать три года, а он все еще жил с матерью.
Во-вторых, он верил, что его мать девственница.
И в-третьих, его мать верила, что ее сын - Бог.
Приснился одному еврею ангел.
- Ты ведешь праведную жизнь, и Бог решил вознаградить тебя. Чего ты хочешь: славы, денег, власти, мудрости?
- Мудрости, подумав, сказал еврей.
- Ты стал мудрейшим из мудрых! Что скажешь?
- Деньгами надо было брать!..
- Сказано в Писании: "Золото принадлежит мне, и мне принадлежит серебро".
Вот я и попросил у Бога: "Если всё золото и серебро твои, что для тебя, Господи, какие-то 10 тысяч?! Одолжи мне их только на один день".
- Почему же только на один?
- Потому что один день для Бога - это всё равно, что тысяча лет. Ибо сказано в Писании: "А тысяча лет для Тебя - день вчерашний".
- И что же Бог тебе ответил?
- Велел подождать до завтра.
Засуха. К раввину приходят евреи и просят сделать так, чтобы пошёл дождь.
- Нет, - говорит им раввин, - я не смогу сотворить это чудо, потому что нет в вас веры в Господа.
- Почему ты так говоришь, ребе?
- Потому что, если бы вы действительно верили, то пришли бы с зонтами!
Стоит еврей у стены плача и уже неделю молится: "Господи! Пошли мне богатство!" Вторую неделю молится, третью... В конце концов как возопит:
"Господи! Можно подумать: я со стенкой разговариваю!!!"
- Почему семерку пишут с горизонтальной черточкой посередине?- Потому что когда Моисей сошел с горы Синай, начал читать народу десять заповедей и дошел до седьмой <Не прелюбодействуй>, все закричали хором: "Зачеркни семерку, зачеркни!"
Источники:
