Казнь на гильотине в фильмах. Рождённая революцией. История французской гильотины

Наверно самой известной из погибших на гильтине женщин была королева Мария Антуанетта. Она была осуждена на смерть во время Великой французской революции через девять месяцев после казни короля Людовика XVI. Суд был скорым и решительным. Обвинительный акт королева получила в ночь на 14 октября, а утром следующего дня уже стояла перед судьями. Во время процесса она была спокойна и лишь иногда шевелила пальцами, как будто играя на клавесине. Двое суток допросов, судебных речей, грязных вопросов и негодующих ответов,- и вот 16 октября 1793 года в 4 часа утра судьи выносят смертный приговор. Вопрос к осужденной: - Хотите ли вы что-нибудь сказать? Мария Антуанетта отрицательно покачала головой. Откладывать исполнение приговора не стали.

Во всех секциях Парижа забили барабаны, стали собираться войска - 30 тысяч кавалеристов и пехотинцев. На мостах, в скверах и на всем протяжении от здания суда до площади Революции поставили пушки. В десять часов утра началось вооруженное патрулирование Парижа, а в одиннадцать телега с Марией Антуанеттой прибыла к месту казни. Здесь уже собралась огромная толпа, ожидая бесплатного развлечения - казни бывшей первой дамы Франции.

Впечатляющий психологический портрет Марии Антуанетты в ее смертный час нарисовал С. Цвейг. Вероятно, многое в его рассуждениях является домыслом, но зато каким эффектным!

"Жалкая телега, тарахтя, медленно движется по мостовой. Умышленно медленно, ибо каждый должен насладиться единственным в своем роде зрелищем. Любую выбоину, любую неровность скверной мостовой физически ощущает сидящая на доске королева, но бледное лицо ее с красными кругами под глазами неподвижно. Сосредоточенно смотрит перед собой Мария Антуанетта, ничем не выказывая тесно обступившим ее зевакам ни страха, ни страданий. Все силы души концентрирует она, чтобы сохранить до конца спокойствие, и напрасно ее злейшие враги следят за нею, пытаясь обнаружить малейшие признаки отчаяния или протеста. Ничто не приводит ее в замешательство: ни то, что у церкви Святого Духа собравшиеся женщины встречают ее криками глумления, ни то, что актер Граммон, чтобы создать соответствующее настроение у зрителей этой жестокой инсценировки, появляется в форме национального гвардейца верхом на лошади у телеги смертницы и, размахивая саблей, кричит: "Вот она, эта гнусная Антуанетта! Теперь с ней будет покончено, друзья мои!"

Ее лицо остается неподвижным, ее глаза смотрят вперед, кажется, что она ничего не видит и ничего не слышит. Из-за рук, связанных сзади, тело ее напряжено, прямо перед собой глядит она, и пестрота, шум, буйство улицы не воспринимаются ею, она вся - сосредоточенность, смерть медленно и неотвратимо овладевает ею. Плотно сжатые губы не дрожат, ужас близкого конца не лихорадит тело; вот сидит она гордая, презирающая всех, кто вокруг нее, воплощение воли и самообладания, и даже Эбер в своем листке "Папаша Дюшен" на следующий день вынужден будет признать: "Впрочем, распутница до самой своей смерти осталась дерзкой и отважной"...

Внезапно в толпе возникает движение, на площади сразу же становится тихо. И в этой тишине слышны дикие крики, несущиеся с улицы Сент-Оноре; появляется отряд кавалерии, из-за угла крайнего дома выезжает трагическая телега со связанной женщиной, некогда бывшей владычицей Франции; сзади нее с веревкой в одной руке и шляпой в другой стоит Сансон, палач, исполненный гордости и смиренно-подобострастный одновременно.

На громадной площади мертвая тишина, слышно лишь тяжелое цоканье копыт. И скрип колес. Десятки тысяч, только что непринужденно болтавшие и смеявшиеся, потрясены чувством ужаса, охватившего их при виде бледной связанной женщины, не замечающей никого из них. Она знает: осталось одно последнее испытание! Только пять минут смерти, а потом - бессмертие. Телега останавливается у эшафота. Спокойно, без посторонней помощи, с "лицом еще более каменным, чем при выходе из тюрьмы", отклоняя любую помощь, поднимается королева по деревянным ступеням эшафота; поднимается так же легко и окрыленно в своих черных атласных туфлях на высоких каблуках по этим последним ступеням, как некогда - по мраморной лестнице Версаля. Еще один невидящий взгляд в небо, поверх отвратительной сутолоки, окружающей ее. Различает ли она там, в осеннем тумане, Тюильри, в котором жила и невыносимо страдала? Вспоминает ли в эту последнюю, в эту самую последнюю минуту день, когда те же самые толпы на площадях, подобных этой, приветствовали ее как престолонаследницу? Неизвестно. Никому не дано знать последних мыслей умирающего.

Все кончено. Палачи хватают ее сзади, быстрый бросок на доску, голову под лезвие, молния падающего со свистом ножа, глухой удар - и Сансон, схватив за волосы кровоточащую голову, высоко поднимает ее над площадью. И десятки тысяч людей, минуту назад затаивших в ужасе дыхание, сейчас в едином порыве, словно избавившись от страшных колдовских чар, разражаются ликующим воплем".

Крик толпы был тот же, что и при казни Людовика XVI: "Да здравствует Республика!"

Ровно 75 лет тому назад во Франции, на улице, при стечении любопытствующих произошла последняя казнь на гильотине – казнили Эжена Вейдмана, известного серийного убийцу.

Как выяснилось позднее, происходящее снимали скрытой кинокамерой, поэтому мы и сегодня имеем возможность посмотреть подлинное видео казни на гильотине.

Последний публично казнённый землянин родился в немецком Франкфурте-на-Майне в сентябре 1908 года. Отец Эжена Вейдмана был предпринимателем – довольно успешно занимался экспортом. Детские годы будущий убийца провел в родном городе, здесь же пошел в школу. Однако с началом Первой мировой войны его отправили к бабушке и дедушке. Так случилось, что в это же время Эжен стал заниматься воровством.

Повзрослев, он уклонялся от военной службы, из-за чего сначала уехал в Париж, а потом в Канаду. В Северной Америке Вейдману пришлось год отсидеть за решеткой – он попался на ограблении; после заключения был депортирован на родину.

В Германии Эжен продолжил совершать преступления (которые впоследствии приведут его к печальному исходу – именно он станет человеком, убитым в ходе последней казни на гильотине, прошедшей публично), на этот раз за грабеж ему дали 5 лет лишения свободы. В тюремной камере в Саарбрюккене у него появились новые знакомства – именно здесь он нашел двух соучастников своих будущих злодеяний. Ими стали Рожер Мильон и Жан Блан.

После отбывания срока эта троица решила «сотрудничать». Способом заработка средств к существованию они выбрали вымогательство выкупов за похищенных ими состоятельных французских туристов. Преступная компания арендовала виллу неподалеку от столицы Франции в живописном местечке Сен-Клу – там они намеривались скрывать несчастных жертв.

Но первый опыт похищения провалился – турист, на которого они напали, оказал сильное сопротивление и смог убежать. Но вот вторая попытка увенчалась успехом.

В разгар лета 1937 года Эжен Вейдман знакомится с танцовщицей и преподавательницей балета из Нью-Йорка Джин де Ковен, которая приехала погостить к тете. Встретились они на одной из выставок Парижа, где Вейдман работал переводчиком. Симпатичная, одетая по последнему слову моды Джин, сразу попала в поле зрения закоренелого преступника, который назвался Зигфридом.

Во время романтического свидания на вилле Вейдман задушил девушку. Вместе с соучастниками Мильоном и Бланом тело убитой закопали в саду виллы, забрав принадлежащие ей несколько сотен долларов и франков.

Вскоре после этого тетя Джин получила от банды письмо, в котором требовалось вознаграждение в 500 долларов за сохранение жизни племянницы. Женщина незамедлительно обратилась в полицию, но розыск пропавшей не давал результатов. Спустя несколько дней во Францию приехал брат погибшей танцовщицы Генри и подал объявление, в котором за любые сведения о местонахождении сестры предлагал солидную награду – 10 тысяч франков. Но и это не дало результата.

А между тем, Вейдман вновь убил человека. Первого сентября 1937 года он нанимает водителя Жозефа Коффи, чтобы он отвез его во Французскую Ривьеру. На лесной дороге убийца пристрелил мужчину. На этот раз его добычей стали 2,5 тысячи франков.

Следующее убийство Вейдман совершил уже через два дня. Вместе с Мильоном он под предлогом предложения о трудоустройстве заманил в лес медсестру Жанин Келлер. В скрытой от глаз пещере в Фонтенбло Вейдман убил женщину, выстрелив ей в затылок. Состояние преступников пополнилось на 1 тысячу 400 франков, также они забрали у своей жертвы кольцо с бриллиантом.

В середине октября этого же года Эжен Вейдман и Рожер Мильон запланировали встречу с начинающим театральным продюсером Роже Леблондом, пообещав ему стать спонсорами его авторского шоу. Встреча для Леблонда закончилась пулей в затылке, а злодеи разжились 5 тысячами франков.

В конце ноября 1937 года список жертв Вейдмана пополнился новым именем. Был пристрелян и ограблен его знакомый Фриц Фроммер, с которым Эжен познакомился во время последнего тюремного заключения. Мужчину закопали в саду за виллой.

Спустя еще пять дней Вейдман расправился с Раймондом Лесобром, агентом по недвижимости, который показывал Эжену, представившемуся весьма состоятельным клиентом, роскошную виллу в Сен-Клод. В итоге убийце достались еще 5 тысяч франков.

Это злодеяние стало последним для Вейдмана. До последней казни на гильотине (видео которой вы сможете увидеть ниже) оставалось совсем не много времени.

Оставленная им в офисе Лесобра визитная карточка позволила стражам правопорядка выйти на его кровавый след.

Однажды, вернувшись домой, он увидел у дверей дома ожидающих его полицейских. Вейдман пригласил их пройти в дом, раскрыл двери и учтиво пропустил вперед. После чего трижды выстрелил в сотрудников управления нацбезопасности. По счастливой случайности ранения оказались не очень серьезными, полицейские смогли скрутить и обезвредить убийцу.

Когда Вейдман пришел в себя, он сознался во всех своих преступлениях. Но единственным убийством, о котором он сожалел, было убийство танцовщицы Джин де Ковен.

В скором времени задержали сообщников Вейдмана, были найдены и закопанные в саду виллы тела.

Дело банды Ведмана стало самым нашумевшим со времен производства по уголовному делу Анри Ландрю, прозванного Синей бородой, разбирательство которого произошло18-ю годами ранее.

Вейдмана и Мильона приговорили к смертной казни, а Блан – к 20-ти месяцам тюрьмы.

16 июня 1939 года Альберт Лебрен, президент Франции, заменил Мильону казнь на пожизненное заключение и отклонил прошение о помиловании Вейдмана.

Желающих собственными глазами посмотреть на казнь кровавого злодея было очень много. Стремясь занять лучшие для просмотра места, публика собиралась на площади еще с вечера. Шум огромной толпы доносился даже до камеры Вейдмана. Народу было столько, что для того, чтобы установить гильотину, пришлось призывать на помощь силы национальной гвардии.

Перед казнью Вейдман устроил настоящее театральное представление – на площади перед толпой показательно, с истерикой, молил Бога о прощении.

17 июня 1939 года голову Эжена Вейдмана отсекла гильотина, произошло это в Версале, на площади у тюрьмы Сен-Пьер.

Под конец жизни человек, носивший «чудовищное», по его собственному мнению, имя Гильотен, обратился к властям наполеоновской Франции с просьбой поменять одноименное название страшного приспособления для казни, но его просьба была отклонена. Дело в том, что даже не Гильотен был автором чертежей, по которым в 1792 году было изготовлено первое рабочее устройство. Однако впоследствии к «машине смерти» каким-то непостижимым образом прилипло имя Гильотена и, несмотря на все усилия его семейства, упорно держится и поныне.
Гильотина стала первым «демократическим» способом казни и быстро вошла в обиход на всей территории Франции. По оценкам историков, за первые десять лет с ее помощью было обезглавлено 15 тыс. человек.

Многие могут удивиться тому факту, что последняя публичная казнь с помощью гильотины произошла во Франции в 1939 году, и это устройство еще продолжало использоваться в непубличных казнях до 1977 года.

1.1939 год - последняя публичная казнь с помощью гильотины.

Вот подробности этой казни...

Родившийся в Германии в 1908 году, Эжен Вейдман начал заниматься воровством с юного возраста и даже повзрослев не бросил свои криминальные привычки. Отбывая пятилетний срок в тюрьме за грабеж, он встретил будущих партнеров по преступлениям, Роже Мильона и Жана Блана. После освобождения все трое начали работать вместе, похищая и грабя туристов вокруг Парижа.
Они ограбили и убили молодую танцовщицу из Нью-Йорка, шофера, медсестру, театрального продюсера, антинацистского активиста и агента по недвижимости.

Сотрудники управления национальной безопасности в конце концов вышли на след Вейдмана. Однажды, вернувшись домой, он обнаружил у дверей двух офицеров полиции, поджидавших его. Вейдман выстрелил в офицеров из пистолета, ранил их, но тем всё-таки удалось повалить преступника на землю и обезвредить его с помощью молотка, лежавшего у входа.

2. 17 июня 1938 года. Эжен Вейдман показывает полиции пещеру в лесу Фонтенбло во Франции, где он убил медсестру Жанин Келлер.

В результате нашумевшего судебного разбирательство, Вейдман и Мильон были приговорены к смертной казни, а Блан — к 20 месяцам тюрьмы.

16 июня 1939 года президент Франции Альбер Лебрен отклонил ходатайство о помиловании Вейдмана и заменил Мильону смертный приговор на пожизненное заключение.

Утро 17 июня 1939 года Вейдман встретил на площади у тюрьмы Сен-Пьер в Версале, где его ждали гильотина и свист толпы.

6. 17 июня 1939 года. Толпа собирается вокруг гильотины в ожидании казни Вейдмана возле тюрьмы Сен-Пьер.

Среди желающих посмотреть казнь зрителей был будущий известный британский актер Кристофер Ли, которому в то время было 17 лет.

7. 17 июня 1939 года. Вейдмана по пути к гильотине проходит мимо ящика, в котором будут транспортировать его тело.

Вейдмана поместили в гильотину и главный палач Франции Жюль Анри Дефурно, без промедления опустил лезвие.

Присутствующая на казни толпа вела себя очень несдержанно и шумно, многие из зрителей прорывались через оцепление, чтобы смочить носовые платки в крови Вейдмана в качестве сувениров.
Сцена была настолько ужасной, что президент Франции Альбер Лебрен полностью запретил публичные казни, аргументируя это тем, что вместо сдерживания преступности они способствуют пробуждению низменных инстинктов людей.

Гильотина, первоначально изобретенная, как быстрый и относительно гуманный метод убийства, продолжала использоваться в непубличных казнях до 1977 года, когда в Марселе при закрытых дверях исполнили смертный приговор Хамиду Джандуби. Смертная казнь во Франции была отменена в 1981 году.

9. Хамид Джандуби перед казнью 1977 год.

Видео из фильма с последней казнью Хамиду Джандуби (видео рабочее, несмотря на картинку):

И еще немного подробнее про Гильотена:

Жозеф Игнас Гильотен родился 28 мая 1738 года в провинциальном городке Сэнт, в семье не самого преуспевающего адвоката. И, тем не менее, с младых ногтей впитал некое особое чувство справедливости, переданное ему отцом, ни за какие деньги не соглашавшимся защищать обвиняемых, если он не был уверен в их невиновности. Жозеф Игнас, якобы сам уговорил родителя отдать его на воспитание к отцам иезуитам, предполагая облачиться в сутану священнослужителя до конца своих дней.

Неизвестно, что отвратило молодого Гильотена от этой почтенной миссии, но в определенный срок он неожиданно даже для самого себя оказался студентом медицины сначала в Реймсе, а потом в Парижском университете, который и закончил с выдающимися результатами в 1768 году. Вскоре его лекции по анатомии и физиологии не могли вместить всех желающих: портреты и отрывочные воспоминания рисуют молодого доктора маленьким, ладно скроенным человеком с изящными манерами, обладающим редкостным даром красноречия, в глазах которого светилась некая восторженность.

Joseph-Ignace Guillotin

День рождения: 28.05.1738 года
Место рождения: Сэнт, Франция
Год смерти: 1814
Гражданство: Франция

Можно только удивляться тому, сколь радикально изменились взгляды того, кто некогда претендовал на роль служителя церкви. Как лекции Гильотена, так и его внутренние убеждения обнаруживали в нем законченного материалиста. Еще не были забыты великие врачи прошлого, такие как Парацельс, Агриппа Неттесгеймский или отец и сын ван Гельмонт, еще трудно было отрешиться от представлений о мире как о живом организме. Однако молодой ученый Гильотен уже ставил под сомнение утверждение Парацельса о том, что «натура, космос и все его данности — единое великое целое, организм, где все вещи согласуются меж собой и нет ничего мертвого. Жизнь — это не только движение, живут не только люди и звери, но и любые материальные вещи. Нет смерти в природе — угасание какой-либо данности, есть погружение в другую матку, растворение первого рождения и становление новой натуры».

Все это, по мнению Гильотена, было чистой воды идеализмом, несовместимым с модными, рвущимися к господству новыми материалистическими убеждениями века Просвещения. Он, как это и полагалось молодым естественникам его времени, несравнимо больше восхищался своими знакомыми — Вольтером, Руссо, Дидро, Гольбахом, Ламерти. Со своей медицинской кафедры Гильотен с легким сердем повторял новое заклинание эпохи: опыт, экперимент — экперимент, опыт. Ведь человек — это прежде всего механизм, он состоит из винтиков и гаечек, их надо только научиться подкручивать — и все будет в порядке. Собственно, мысли сии принадлежали Ламерти — в своем труде «Человек-машина» великий просветитель утверждал весьма узнаваемые и сегодня идеи о том, что человек есть не что иное, как сложно организованная материя. Те же, кто считает, будто мышление предполагает существование бестелесной души, — дураки, идеалисты и шарлатаны. Кто когда-нибудь видел и трогал эту душу? Так называемая «душа» прекращает существование тотчас после смерти тела. И это — очевидно, просто и наглядно.

А потому вполне естественно, что врачи парижской медицинской Академии, к которой принадлежал и Гильотен, столь дружно возмутились, когда в феврале 1778 года в столице объявился австрийский врачеватель Франц Антон Месмер, широко известный тем, что открыл магнетический флюид и первым применил для лечения гипноз. Месмер, разрабатывавший идеи своего учителя ван Гельмонта, эмпирическим путем открыл механизм психического внушения, однако посчитал, что в организме целителя циркулирует особая жидкость — «магнетический флюид», через который на больного действуют небесные тела. Он был убежден, что одаренные целители могут пассами передавать эти флюиды другим людям и таким образом излечивать их.

…10 октября 1789 года члены Учредительного собрания долго шумели и не хотели расходиться с заседания. Мсье Гильотен внес на обсуждение важнейший закон, касающийся смертной казни во Франции. Он стоял перед законодателями торжественный, воодушевленный и говорил, говорил. Основная его мысль заключалась в том, что смертная казнь тоже должна быть демократизирована. Если до сих пор во Франции способ наказания зависел от благородства происхождения — преступников из простонародья обычно вешали, сжигали или четвертовали, и лишь дворян удостаивали чести обезглавливания мечом, — то теперь эту безобразную ситуацию следует в корне изменить. Гильотен на секунду запнулся и заглянул в свои записи.

— Чтобы быть достаточно убедительным сегодня, я провел немало времени в беседах с мсье Шарлем Сансоном…
При упоминании этого имени в зале мгновенно наступила немая тишина, словно все одновременно внезапно лишились дара речи. Шарль Анри Сансон был потомственным палачом города Парижа. Семья Сансонов удерживала, так сказать, монополию на это занятие с 1688 по 1847 год. Должность передавалась в семействе Сансонов от отца к сыну, а если рождалась девочка, то палачом обречен был стать ее будущий муж (если, конечно, таковой находился). Впрочем, эта работа была весьма и весьма высокооплачиваемой и требовала совершенно исключительного мастерства, поэтому своему «искусству» палач начинал обучать сына, едва тому исполнялось четырнадцать.

Гильотен, в самом деле, частенько захаживал в дом мсье Сансона на улицу Шато д`О, где они беседовали и нередко музицировали дуэтом: Гильотен неплохо играл на клавесине, а Сансон — на скрипке. Во время разговоров Гильотен заинтересованно расспрашивал Сансона о трудностях его работы. Надо сказать, что Сансону редко доводилось делиться своими заботами и чаяниями с приличным человеком, поэтому долго тянуть его за язык не приходилось. Так, Гильотен узнал о традиционных приемах милосердия людей этой профессии. Когда, например, осужденного возводят на костер, то палач обычно подставляет багор с острым концом для перемешивания соломы, точно напротив сердца жертвы — чтобы смерть настигла его до того, как огонь с мучительным замедленным смаком начнет пожирать его тело. Что же касается колесования, этой невиданной по жестокости пытки, то тут Сансон признался, что палач, всегда имеющий в доме яд в виде крошечных пилюль, как правило, находит возможность незаметно подсунуть его несчастному в перерывах между пытками.

— Итак, — продолжал Гильотен в зловещей тишине зала, — я предлагаю не просто унифицировать способ смертной казни, ведь даже такой привилегированный метод умерщвления, как обезглавливание мечом, тоже имеет свои недостатки. «Завершить дело при помощи меча можно лишь при соблюдении трех важнейших условий: исправности инструмента, ловкости исполнителя и абсолютного спокойствия приговоренного, — продолжал цитировать Сансона депутат Гильотен, — кроме того, меч нужно выправлять и точить после каждого удара, иначе быстрое достижение цели при публичной казни становится проблематичным (бывали случаи, что отрубить голову удавалось едва ли не с десятой попытки). Если же казнить придется сразу нескольких, то времени на заточку нет, а значит, нужны запасы «инвентаря» — но и это не выход, поскольку осужденные, вынужденные наблюдать за гибелью предшественников, оскальзываясь в лужах крови, часто теряют присутствие духа и тогда палачу с подручными приходится работать, как мясникам на бойне…»
— Хватит об этом! Наслушались! — вдруг нервно взметнулся чей-то голос, и собрание внезапно заволновалось — присутствующие зашипели, засвистели, зашикали.
— У меня есть кардинальное решение этой ужасной проблемы, — выкрикнул он, перебивая шум.

И четким, ясным голосом, как на лекции, сообщил присутствующим, что он разработал чертеж механизма, который позволит мгновенно и безболезненно отделять голову от туловища осужденного. Он повторил — мгновенно и абсолютно безболезненно. И торжествующе затряс в воздухе какими-то бумагами.

На том историческом заседании постановили рассмотреть, исследовать и уточнить проект «чудодейственного» механизма. Им помимо Гильотена вплотную занялись еще три человека — лейб-медик короля хирург Антуан Луи, немецкий инженер Тобиас Шмидт и палач Шарль Анри Сансон.

…Задумывая облагодетельствовать человечество, доктор Гильотен тщательно изучил те примитивные механические конструкции, которые использовались для лишения жизни когда-либо ранее в других странах. За образец он взял древнее приспособление, используемое, например, в Англии с конца XII по середину XVII века, — плаху и что-то вроде топора на веревке… Нечто подобное существовало в Средние века и в Италии, и в Германии. Ну, а затем — с головой ушел в разработку и усовершенствование своего «детища».

Историческая справка: есть мнение, что что гильотину изобрели НЕ во Франции. На самом деле гильотина из Галифакса, графство Йоркшир. «Виселица из Галифакса» состояла их двух пятиметровых деревянных столбов, между которыми находилось железное лезвие, которое закреплялось на перекладине, заполненной свинцом. Управлялось данное лезвие с помощью веревки и вОрота. Оригиналы документов свидетельствуют, что при помощи данного приспособления в период с 1286 по 1650 год казнили по крайней мере пятьдесят три человека. Средневековый город Галифакс жил благодаря торговле сукном. Громадные нарезы дорогой материи сушились на рамах из дерева около мельниц. При этом, в городе стало процветать воровство, которое стало для него большой проблемой и торговцам было нужно эффектное средство устрашения. Это и устройство наподобие его, под названием «The Maiden» или «Шотландская Дева», вполне возможно, могли вдохновить французов, чтобы позаимствовать основную идею и дать ей собственное название.

Весной 1792 года Гильотен в сопровождении Антуана Луи и Шарля Сансона приехал к Людовику в Версаль — обсудить готовый проект механизма казни. Несмотря на нависшую над монархией угрозу, король продолжал считать себя главой нации, и его одобрение получить было необходимо. Версальский дворец был почти пуст, гулок, и Людовик XVI, обычно окруженный шумной, оживленной свитой, выглядел в нем до нелепого одиноким и потерянным. Гильотен заметно волновался. Но король сделал только одно-единственное меланхоличное, но поразившее всех замечание: «К чему полукруглая форма лезвия? — спросил он. — Разве у всех одинаковые шеи?» После чего, рассеянно присев к столу, собственноручно заменил на чертеже полукруглое лезвие на косое (позднее Гильотен внес важнейшую поправку: лезвие должно падать на шею осужденного точно под углом 45 градусов). Как бы то ни было, но изобретение Людовик принял.

А в апреле все того же 1792-го Гильотен уже суетился на Гревской площади, где устанавливали первое приспособление для обезглавливания. Вокруг собралась огромная толпа зевак.

— Ишь, какая красавица, эта мадам Гильотина! — сострил какой-то нахал.

Так, от одного злого языка к другому, в Париже прочно утвердилось слово «гильотина».

Историческая справка: Первые предложения Гильотена были переработаны доктором Антуаном Луи, который служил секретарем в Академии хирургии, и именно по его чертежам в 1792 году сделали первую гильотину, которой дали название «Луизон» или «Луизетта». А еще в народе ее стали ласкательно называть «луизетткой».

Гильотен и Сансон позаботились о том, чтобы опробовать изобретение сначала на животных, а потом на трупах — и, надо сказать, работало оно отменно, подобно часам, требуя при этом минимального человеческого участия.

Конвент, наконец принял «Закон о смертной казни и способах приведения ее в исполнение», и отныне, за что и ратовал Гильотен, смертная казнь игнорировала сословные различия, став для всех одной, а именно — «мадам Гильотиной».

Общий вес этой машины составлял 579 кг, топор же весил более 39,9 кг. Процесс отсечения головы занимал в общей сложности сотую долю секунды, что являлось предметом особой гордости медиков — Гильотена и Антуана Луи: они не сомневались, что жертвы не страдают. Однако «потомственный» палач Сансон (в одной частной беседе) попытался разуверить доктора Гильотена в его приятном заблуждении, утверждая, что он доподлинно знает, что после отсечения головы жертва в течение нескольких минут все еще продолжает сохранять сознание и эти страшные минуты сопровождаются не поддающейся описанию болью в отсеченной части шеи.

— Откуда у вас эти сведения? — недоумевал Гильотен. — Это абсолютно противоречит науке.

Сансон же в глубине души скептически относился к новой науке: в недрах его много чего на своем веку повидавшего семейства хранились всякие предания — его отцу, деду и братьям не раз доводилось иметь дело и с ведьмами, и с колдунами, и с чернокнижниками — они всякого успевали порассказать палачам перед казнью. А потому он позволил себе усомниться в гуманности передовой технологии. Но Гильотен смотрел на палача с сожалением и не без ужаса, думая, что, скорее всего, Сансон переживает из-за того, что отныне будет лишен работы, так как приводить в действие механизм Гильотена сможет кто угодно.

У каждого столетия понятие о человеколюбии свое. В конце XVIII века из самых гуманных соображений была изобретена гильотина . Дешево и быстро – именно так можно охарактеризовать популярность этой «машины смерти».

Гильотина названа в честь французского доктора Жозефа Гильотена, хотя он лишь косвенно причастен к созданию этого орудия умерщвления. Сам доктор был противником смертной казни, но он признавал, что без нее не может обойтись ни одна революция. В свою очередь Жозеф Гильотен, являясь членом новоявленной Конституционной ассамблеи в революционное время, высказал мнение о том, что было бы неплохо изобрести орудие, которое уравняло условия казни для всех сословий.

В конце XVIII века людей как только не казнили: знати рубили головы, к простолюдинам применяли колесование, повешение, четвертование. Кое-где еще практиковалось сожжение на костре. Самой «гуманной» считали казнь через отрубание головы. Но и здесь было не все просто, т. к. отсечь голову с первого раза могли только палачи-мастера.

Сам же механизм гильотины разработали французский хирург Антуан Луи и немецкий механик Тобиас Шмифт. Тяжелый косой нож падал по направляющим с высоты 2-3 метров. Тело приговоренного фиксировалось на специальной скамье. Палач давил на рычаг и нож отсекал жертве голову.

Первая публичная казнь гильотиной произошла 25 апреля 1792 года. Толпа зевак была очень разочарована тем, что зрелище быстро окончилось. Но во время революции гильотина стала незаменимым и скоростным средством расправы с неугодными для нового режима. Под ножом гильотины оказались король Франции Людовик XVI, Мария-Антуанетта, революционеры Робеспьер, Дантон, Демулен.

Родственники доктора Джозефа Гильотена прикладывали все усилия, чтобы власти сменили название для машины смерти, но безуспешно. Тогда сменила фамилию вся родня Гильотена.

После «революционного террора» гильотина на несколько десятилетий потеряла свою популярность. Во второй же половине XIX века механизм с косым ножом снова «вошел в моду».

Последняя казнь гильотиной на публике прошла во Франции 17 июня 1939 года. Она была запечатлена на камеру. Но чрезмерные волнения толпы заставили властей отказаться от публичных казней вообще.

В нацистской Германии при Гитлере под ножом гильотины побывало более 40 000 участников Сопротивления. Даже после Второй мировой войны смертельный механизм использовался в ФРГ до 1949 года, а в ГДР – до 1966 года. Последняя смертная казнь через гильотину произошла в 1977 году во Франции.
После отмены смертной казни без работы остались сотни палачей. позволят разглядеть нечто иное в этой профессии с точки зрения наших предков.

Юджин Вайдман родился в 1908 году в Германии. Воровать начал в юном возрасте и со временем вырос в профессионального преступника.

Он отсидел пять лет в тюрьме за грабёж. Отбывая срок, познакомился с будущими подельниками – Роджером Мильеном и Жаном Бланом. Выйдя на свободу, они начали работать втроём, похищали и грабили туристов в окрестностях Парижа.

Группа ограбила и убила молодого танцора из Нью-Йорка, шофёра, медсестру, театрального продюсера, антинацистского активиста и агента по недвижимости.

В итоге полицейские разыскали Вайдмана. Преступник успел ранить их из пистолета, но его всё же арестовали.

21 декабря, 1937
Вайдмана уводят в наручниках после задержания.
Фото: Keystone/Hulton Archive /Getty Images

17 июня 1938
Юджин Вайдман показывает полиции пещеру в лесу Фонтенбло, где он убил Жанин Келлер.
Фото: Гораций Абрахамс/Getty Images

24 марта 1939
Фото: Keystone-France/ Gamma-Keystone/Getty Images

Март 1939
Вайдман на судебном разбирательстве во Франции.
Фото: LAPI/Roger Viollet/Getty Images

Март 1939

Март 1939
В здании суда устанавливают специальные телефонные линии.
Фото: Keystone-France/Gamma-Keystone/Getty Images

После громкого судебного разбирательства Вайдмана и Мильена приговорили к смертной казни, а Блана к 20 месяцам тюрьмы. Затем приговор Мильена заменили пожизненным заключением.

Утром 17 июня 1939 года Вайдмана вывели на площадь перед тюрьмой Сен-Пьер, где его ждала гильотина и шумная толпа. Среди зрителей находился будущий легендарный актёр Кристофер Ли, тогда ему было 17 лет.

Вайдмана поместили в гильотину, и главный палач Франции Жюль-Анри Дефурно без промедления опустил лезвие.

Толпа реагировала буйно. Торжественно ликуя, многие пытались прорваться к обезглавленному телу, чтобы смочить носовые платки в крови Вайдмана в качестве сувенира. Сцена была настолько ужасающей, что президент Альбер Лебрен запретил публичные казни. Он заявил, что вместо того, чтобы служить фактором, сдерживающим преступность, они пробудили в людях низменные инстинкты.

Гильотина изначально была задумана как быстрый и относительно гуманный способ лишения жизни. Её продолжали использовать в закрытых казнях до 1977 года. В 1981 году смертную казнь во Франции отменили.

В июне 1939
Вайдман в суде.
Фото: Keystone/Hulton Archive/Getty Images