УЗНИК ТОКИЙСКОЙ ТЮРЬМЫ
В токийской тюрьме Сугами, где после капитуляции Японии содержались военные преступники, декабрьским днем 1945 года появились двое американцев с сержантскими нашивками на рукавах и с помощью местных надзирателей отыскали в переполненной камере бывшего командира подводной лодки "I-58" Мотиюки Хасимото. За воротами тюрьмы они бесцеремонно втолкнули японца в "джип", который сразу же набрал скорость.
Хасимото пытался определить, куда его везут. И даже спросил об этом на сносном английском языке у конвоиров, но те cделали вид, что не поняли. Никаких объяснений, никаких ответов на вопросы. В какой-то момент Хасимото предположил, что его везут в Иокогаму, где в то время проходил первый процесс над японскими военными преступниками. Но "джип", покинув разрушенные кварталы столицы, по узкой извилистой дороге доставил узника на военный аэродром Ацуги в нескольких километрах от Токио.
В транспортном самолете, куда Хасимото препроводили и сдали под расписку пилотам, с ним тоже никто не обмолвился ни словом. Только на Гавайях, где машина приземлилась на дозаправку, из случайно дошедшего до японца разговора между пилотами и новыми пассажирами, прихваченными с военно-морской базы, Хасимото узнал, что его этапируют в Вашингтон по решению военного трибунала, который слушает дело бывшего командира тяжелого крейсера "Индианаполис".
МЕСТЬ САМУРАЕВ
Подводная лодка "I-58" вышла в боевой поход из базы Курэ 18 июля 1945 года, имея на борту, кроме обычных, шесть торпед, управляемых водителями "Кайтен" (морской аналог камикадзе). Одну торпеду израсходовали 28 июля, атаковав большой транспорт. Судно затонуло сразу же. Хасимото сообщил по трансляции своему экипажу, что почин сделан и он благодарит всех. На следующий день в Филиппинском море корабельные акустики обнаружили крупную одиночную цель. Хасимото приказал всплыть. Отдраив люк, на мостик поднялись штурман и сигнальщик, сам же Хасимото остался в центральном посту и продолжал наблюдать в перископ за горизонтом.
Вскоре штурман увидел неприятельский корабль. Затем последовал доклад радиометриста о метке на экране локатора. Этого было достаточно для какого-нибудь другого командира, но не для Хасимото, который отличался решительностью, однако доверял только самому себе. Он поднялся наверх, взял из рук штурмана бинокль и стал разглядывать появившуюся на горизонте черную точку. Стало ясно, что это корабль, идущий навстречу подлодке. Дальнейшее наблюдение Хасимото уже вел через окуляры перископа. Когда корабль-цель был еще на большом расстоянии, командир распорядился приготовить не только обычные торпедные аппараты, но и приказал водителям-камикадзе, у которых не было имен, а только порядковые номера, тоже проверить свои торпеды. Установив курс и скорость вражеского корабля, командир начал сближение. Примерно на дистанции десяти кабельтовых Хасимото мог определить высоту мачт. Что это давало опытному подводнику? Если фок- и грот-мачты более тридцати метров, то это наверняка крупная цель: либо линейный корабль, либо тяжелый крейсер. И выпущенные торпеды нужно нацеливать под фок- и грот-мачты, в район мидельшпангоута. Этому учили и водителей "Кайтен". Но если встречалось судно вспомогательного флота, например, танкер, то ориентиром для поражения служила дымовая труба. Хасимото понял, что имеет дело с очень крупным кораблем. У него было два варианта действий: послать три - пять торпед из носовых аппаратов или дать поучаствовать в бою водителям-камикадзе, тем более что они, будучи готовыми к самопожертвованию, сами просили об этом командира лодки.
Какое решение принял командир "I-58"? Над этим вопросом до сих пор ломают головы военные историки. На судебном процессе над Маквеем японский офицер утверждал, что выпустил обычные торпеды. Оспорить это или доказать иное не смог никто.
Судебное разбирательство освещало множество журналистов, которые были возмущены тем, что за две недели до окончания войны на Тихом океане так бездарно погиб мощный крейсер. Из 1199 моряков команды "Индианаполиса" в живых осталось только 316. Многие журналисты знали, что перед тем, как экипажу крейсера было поручено задание государственной важности - доставить на остров Тиниан компоненты трех атомных бомб, - "Индианаполис" в составе авианосного соединения вице-адмирала Марка Митчера принимал участие в рейдах на Токио и Хачидзо. Несмотря на очень скверную погоду, американцам удалось тогда уничтожить 158 японских самолетов и пять судов вспомогательного флота. Как же мог такой опытный и заслуженный вояка Чарльз Батлер Маквей, проворонить японскую субмарину?
В Вашингтоне справедливо считали, что чрезвычайно важным источником информации об обстоятельствах гибели крейсера может стать командир "I-58". У судей военного трибунала был рапорт штабного офицера ВМС США Гарри Барка от ноября 1945 года, который утверждал, что, обследуя трофейные японские подлодки, он услышал от инженер-механика субмарины "I-58", участвовавшего в последнем боевом походе, что по "Индианаполису" были выпущены торпеды, управляемые камикадзе. Если было бы доказано в суде, что японцы применили камикадзе, то командир "Индианаполиса" был бы выведен из-под уголовной ответственности.
Газетные материалы той поры свидетельствуют, что американцев, особенно родственников погибших моряков "Индианаполиса", не покидало чувство, что от них что-то скрывают, не говорят всей правды. Обращаясь через газеты к руководству страны, они требовали сурово наказать капитана 1 ранга Чарльза Батлера Маквея как должностное лицо, виновное в этой трагедии. Однако адвокаты командира крейсера склоняли судей к тому, что вину следует переложить на японского подводника Хасимото, который, атакуя одинокий корабль, якобы использовал человеко-торпеды.
У капитана 3-го ранга Хасимото не было адвоката, показания он давал через переводчиков на японском языке, ибо считал, что английским владеет недостаточно хорошо. Японец утверждал, что он выпустил по "Индианаполису" шесть обычных торпед веером и сам видел в перископ три попадания в цель. Это могло быть и неправдой, ибо Хасимото наверняка знал, что его объявят военным преступником, если он признается, что потопил американский крейсер человеко-торпедами.
В конце концов суд военного трибунала обвинил капитана 1-го ранга Маквея "в преступной халатности", приговорив его к разжалованию и увольнению из рядов военно-морских сил. Позднее приговор был пересмотрен. Министр ВМС Джеймс Форестол вернул Чарльза Батлера Маквея на службу, назначив начальником штаба командующего 8-м военно-морским районом. Спустя четыре года тот был уволен в отставку в чине контр-адмирала, и вел у себя на ферме холостяцкий образ жизни. 6 ноября 1968 года Чарльз Батлер Маквей покончил жизнь самоубийством. Что толкнуло его на это? Чувство вины за жертвы Хиросимы и Нагасаки или за погибших подчиненных? Скорее всего, и то, и другое.
ПОДВИГ КАМИКАДЗЕ
Что касается Хасимото, то возвратившись из Вашингтона, он некоторое время находился в лагере военнопленных. Освободившись, стал капитаном торгового флота, ходил на судне тем же маршрутом, что и на субмарине "I-58": Южно-Китайское море, Филиппины, Марианские и Каролинские острова, случалось швартоваться и на Гавайях, и в Сан-Франциско.
Уйдя в отставку, Мотиюки Хасимото стал бонзой в одном из синтоитских храмов в Киото. Написал книгу "Потопление", в которой придерживался прежней версии: американский крейсер "Индианаполис" потоплен обычными торпедами.
Но вот мне представилась возможность посетить морской кадетский корпус - кузницу офицерских кадров японского императорского флота, расположенный на уединенном острове Этадзима. Надо отметить, что туристов из Европы сюда не допускают. На КПП ко мне подошел крепкосложенный японец в цивильном костюме, с зеленой повязкой на левом рукаве и отрывисто произнес: "Меня зовут Яамаса Исама. Я покажу вам территорию морского корпуса и основные здания. Фотографировать - с моего разрешения. Следуйте за мной!"
У кромки морского берега, одетого в гранит, оборудована экспозиция корабельного оружия времен второй мировой войны. У здания музея морского корпуса, по каким-то причинам названного учебно-справочной библиотекой, стоят в кильблоках подводные лодки-"малютки" для камикадзе. Одна - с командным отсеком для двух смертников, другая - для одиночки. Тут же рядом торпеда, управляемая "Кайтеном", таким же смертником, как и камикадзе. Около торпеды толпились шесть-семь пожилых японцев. Когда я нацелил камеру, они оглянулись и были весьма недовольны, что их фотографируют. Я спросил у Яамаса Исама: "Кто такие?" Он, улыбнувшись, ответил: "Кайтен"... Им не пришлось сражаться. Война закончилась".
Потом мы попали в зал, посвященный погибшим в боях камикадзе и водителям "Кайтен". Их портреты занимали снизу доверху всю стену, а рядом на мраморной доске были выбиты имена. И вдруг, что это? В огромном списке значились и "Кайтены" с подводной лодки "I-58", которые "геройски погибли" в ночь с 29 на 30 июля 1945 года при атаке американского тяжелого крейсера "Индианаполис". Из шести "Кайтен" не вернулся ни один на базу Курэ.
Тот кто сеет зло, плохо кончит.
То, что описано в этом материале можно объяснить лишь двумя вещами: либо существует высшая справедливость, либо есть ещё некоторые причины, по которым сами Штаты были заинтересованы, чтобы их секреты пошли на дно вместе с «Индианаполисом».
Но в любом случае сначала мы должны узнать факты...
Проклятый крейсер. Подлинная история гибели корабля «Индианаполис»
Моряки, доставившие «начинку» для атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, приняли страшную и мучительную смерть посреди Тихого океана.
Гордость американского флота
6 августа 1945 года на японский город Хиросима была сброшена атомная бомба, получившая название «Малыш». Взрыв урановой бомбы привёл к гибели от 90 до 166 тысяч человек. 9 августа 1945 года плутониевая бомба «Толстяк» была сброшена на Нагасаки, унеся жизни от 60 до 80 тысяч человек. Болезни, вызванные радиоактивным облучением, мучают даже потомков тех, кто пережил кошмар.
Участники бомбардировок до самых последних дней были уверены, что действуют правильно, и угрызениями совести не страдали.
Проклятие «Малыша» и «Толстяка» коснулось тех американцев, которые были причастны к истории первой атомной бомбардировки, хотя и сами не знали об этом.
В ноябре 1932 года в состав американского флота был включён новый тяжёлый крейсер проекта «Портленд», получивший название «Индианаполис».
В то время это был одно из самых грозных боевых судов США: площадь в два футбольных поля, мощное вооружение, экипаж свыше 1000 моряков.
Секретная миссия
В годы Второй мировой войны «Индианаполис» участвовал в крупных операциях против японских войск, успешно выполняя задачи и оставаясь невредимым. В 1945 году над американскими судами нависла новая опасность - японцы стали использовать для атак лётчиков-камикадзе, а также торпеды, управляемые смертниками.
31 марта 1945 года японские смертники атаковали «Индианаполис». Одному из камикадзе удалось протаранить нос крейсера. В результате погибли 9 моряков, а сам корабль для ремонта был отправлен в Сан-Франциско. Война стремительно шла к концу, и моряки «Индианаполиса» даже стали полагать, что она для них закончена. Однако, когда ремонт был практически окончен, на крейсер прибыли генерал Лесли Гровс и контр-адмирал Уильям Парнелл . Командиру «Индианаполиса» Чарльзу Батлеру Маквею было сообщено - крейсеру поручается перевезти сверхсекретный груз, который необходимо доставить к месту назначения быстро и безопасно. Что за груз, капитана Маквея не известили. Вскоре на борт прибыли два человека, при которых были какие-то небольшие коробки.
«Индианаполис», 10 июля 1945 года. Источник: Public Domain
«Начинка» для атомных бомб
Пункт назначения капитан узнал уже в море - остров Тиниан. Пассажиры были неразговорчивы, редко покидали свою каюту, зато строго следили за сохранностью коробок. Всё это навело капитана на определённые подозрения, и он брезгливо бросил: «Не думал, что мы докатимся до бактериологической войны!». Но пассажиры не отреагировали и на это замечание. Чарльз Батлер Маквей мыслил в правильном направлении, но о том оружии, которое везли на его судне, он просто не мог знать - это была строжайшая тайна.
Генерал Лесли Гровс был руководителем «Манхэттенского проекта» - работ по созданию атомной бомбы. Пассажиры «Индианаполиса» везли на Тиниан «начинку» - сердечники для атомных бомб, которым предстояло быть сброшенными на жителей Хиросимы и Нагасаки. На острове Тиниан завершали подготовку лётчики из специальной эскадрильи, назначенной совершить первые атомные бомбардировки. 26 июля «Индианаполис» прибыл на Тиниан, и его пассажиры с грузом сошли на берег. Капитан Маквей облегчённо вздохнул. Он не знал, что в его жизни и в жизни его корабля начинается самая страшная страница.
Японская охота
«Индианаполис» получил приказ идти на Гуам, а затем на филиппинский остров Лейте. На линии Гуам – Лейте командир «Индианаполиса» допустил нарушение инструкции, предписывавшей проводить манёвры зигзагом во избежание обнаружения подводными лодками противника.
Капитан Маквей не стал выполнять эти манёвры. Во-первых, данная техника была устаревшей, и японцы приноровились к ней. Во-вторых, информации о действиях японских подлодок в данном районе не поступало. Данных не было, но подлодка была. Более десяти дней в районе вела охоту японская подводная лодка «I-58» под командованием капитана 3-го ранга Матицуры Хасимото . Помимо обычных торпед, она была оснащена мини-подлодками «Кайтэн». По сути, это были те же торпеды, только направляемые смертниками.
Маршрут последнего похода «Индианаполиса». Источник: Public Domain
29 июля 1945 года около 23:00 японский акустик обнаружил одиночную цель. Хасимото отдал приказ готовиться к атаке.
До сих пор идут споры, чем в итоге был атакован «Индианаполис» - обычными торпедами или «Кайтэнами». Сам капитан Хасимото утверждал, что в данном случае обошлось без смертников. Крейсер был атакован с расстояния 4 миль, и через 1 минуту 10 секунд прогремел мощный взрыв.
Пропавшие в океане
Японская подлодка стала немедленно уходить из района атаки, опасаясь преследования. Моряки «I-58» толком и не поняли, что за корабль поразили, и понятия не имели, что стало с его экипажем. Торпеда разрушила машинное отделение «Индианаполиса», убив находившихся там членов экипажа. Повреждения оказались столь серьёзными, что стало ясно - крейсер будет оставаться на плаву считанные минуты. Капитан Маквей отдал приказ покинуть судно.
Через 12 минут «Индианаполис» скрылся под водой. Вместе с ним ушли на дно около 300 из 1196 членов экипажа. Остальные оказались в воде и на спасательных плотах. Спасательные жилеты и высокая температура воды в этой части Тихого океана позволяли морякам ожидать помощи в течение длительного времени. Капитан успокаивал команду: они находятся в зоне, где постоянно курсируют корабли, и их скоро обнаружат.
Неясная история сложилась с сигналом «SOS». По одним данным, радиопередатчик крейсера вышел из строя, и подать сигнал о помощи экипаж не смог. По другим, сигнал был всё-таки подан и даже принят по меньшей мере тремя американскими станциями, но либо проигнорирован, либо воспринят как японская дезинформация. Более того, американское командование, получив доклад о том, что «Индианаполис» выполнил миссию по доставке груза на Тиниан, потеряло крейсер из виду и не проявляло ни малейшего беспокойства по его поводу.
В окружении акул
2 августа экипаж американского патрульного самолёта PV-1 Ventura с удивлением обнаружил в воде десятки людей, оказавшихся измученными и полуживыми моряками флота США. После доклада лётчиков в район был выслан гидросамолёт, а вслед за ним подошли и американские военные суда. Трое суток, пока не пришла помощь, посреди океана разыгрывалась страшная драма. Моряки умирали от обезвоживания, гипотермии, некоторые сходили с ума. Но и это было ещё не всё. Экипаж «Индианаполиса» окружили десятки акул, которые атаковали людей, разрывая их на части. Кровь жертв, попадая в воду, привлекала всё новых и новых хищников.
Доподлинно не известно, сколько всего моряков стали жертвами акул. Но из тех тел погибших, что удалось поднять из воды, следы акульих зубов были найдены почти на 90. Живыми из воды подняли 321 человека, ещё пять скончались уже на борту спасательных судов. Всего погибло 883 моряка. В историю флота США гибель «Индианаполиса» вошла как наиболее массовая гибель личного состава в результате одного затопления.
Выжившие с «Индианаполиса» на острове Гуам.
«Это самая важная тайна, сохранение которой в течение всей второй мировой войны являлось предметом наибольших забот».
Адмирал флота США Уильям Д. Леги
Летние ночи над океаном в тропиках особенно темны, и лунный свет только подчёркивает густоту и вязкость этой тьмы. Тяжелый крейсер ВМС США "Индианаполис" — того самого, который доставил бомбу для Хиросимы на Тиниан, рассекал влажный мрак ночи с 29 на 30 июля 1945 года, неся на борту 1200 человек экипажа. Большинство из них спали, бодрствовали только вахтенные. Да и чего мог опасаться мощный американский военный корабль в этих давно очищенных от японцев водах?
Тяжелый крейсер Индианаполис был заложен 30 марта 1930 года. Корабль был спущен на воду 7 ноября 1931 года и введен в строй 15 ноября 1932 года. Полное водоизмещение корабля 12755 тонн, 185,93 м — длина, 20,12 м — ширина, 6,4 м — осадка. Крейсер развивал скорость до 32,5 узлов при мощности турбин 107000 лс. Вооружение корабля состояло из девяти 203-мм орудий в трех башнях, восьми 127-мм орудий и 28 зенитных автоматов разных калибров. На корабле были две катапульты и четыре самолета. Экипаж корабля в 1945 году был 1199 человек.
Крейсер Индианаполис принимал активное участие в войне с Японией. Вечером 20 февраля 1942 года крейсер принял свой первый бой, когда соединение американских кораблей было атаковано восемнадцатью японскими бомбардировщиками. В этом бою истребителями с авианосца и зенитным огнем с кораблей охранения было сбито шестнадцать японских самолетов, а позднее два гидросамолета следивших за американскими кораблями. 10 марта 1942 года 11-е оперативнок соелинение, в которое входил Индианаполис, атаковало японские базы на Новой Гвинее. Им удалось нанести тяжелые повреждения японским боевым и транспортным кораблям. После этого боя крейсер проэскортировал конвой до Австралии и встал на ремонт и модернизацию.
С 7 августа 1942 года крейсер принимал участие в операциях у Алеутских островов. В январе 1943 года Индианаполис уничтожил артиллерийским огнем транспорт Акагане-Мару груженый боеприпасами. Пройдя ремонт на острове Мар, крейсер вернулся в Перл-Харбор, где стал флагманским кораблем командующего 5-м флотом вице-адмирала Раймонда Спрюэнса. 10 ноября 1943 года Индианаполис принял участие в операции по вторжению на острова Джильберта. 19 ноября Индианаполис в составе отряда крейсеров бомбардировал атолл Тарава и остров Макин. 31 января 1944 года крейсер участвовал в обстреле островов атолла Кваджелейн. В течении марта — апреля Индианаполис участвовал в атаках на Западные Каролины. В июне крейсер принял активное участие во вторжении на Марианские острова. Пройдя очередной ремонт на верфи ВМС острова Мар, 14 февраля 1945 года крейсер вошел в состав соединения быстроходных авианосцев вице-адмирала Марка Митчера. С19 февраля соединение обеспечивало прикрытие высадки десанта на остров Иво-Дзима. 14 марта 1945 года Индианаполис принял участие в захвате острова Окинава. 31 марта сигнальщики крейсера заметили японский истребитель, который начал почти отвесное пикирование на мостик крейсера. Зенитным огнем самолет был поврежден, но японский летчик-самоубийца с высоты восемь метров сбросил бомбу и врезался в кормовую часть верхней палубы. Бомба пробив все палубы крейсера и днище, взорвалась, повредив в нескольких местах днище корабля. Несколько отсеков были заполнены, 9 моряков погибли. Индианаполис своим ходом дошел до верфи на острове Мар. Завершив ремонт, крейсер получил приказ доставить на остров Тиниан компоненты атомных бомб...
После сокрушительных поражений сорок четвёртого года — у Марианских островов и на Филиппинах — японский императорский флот, некогда наводивший ужас на весь Тихий океан, просто перестал быть. Подавляющая часть его боевых единиц лежала на дне, а несколько уцелевших крупных кораблей самолёты с авианосцев 5-го флота добили прямо в гавани военно-морской базы Курэ.
Краса и гордость Японии, символ её морской мощи и всей нации, — великолепный "Ямато", самый могучий из всех созданных человечеством линейных кораблей, — был потоплен авиацией адмирала Марка Митчера 7 апреля 1945 года во время последнего похода линкора к берегам Окинавы. "Ямато" не спасли ни необычайно толстая броня, ни конструктивные особенности, делавшие корабль очень труднопотопляемым, ни двести зенитных стволов, превращавших небо над линкором в сплошную огненную завесу.
Что же касается японских ВВС, то их никто уже не принимал всерьёз. Ветераны, разгромившие Пёрл-Харбор, погибли у Мидуэя и у Соломоновых островов; а неоперившиеся лётчики-новички становились лёгкой добычей для куда более опытных и гораздо лучше обученных пилотов многочисленных американских истребителей. Война неумолимо катилась к своему победоносному для Америки завершению.
Оставались, правда, лётчики-камикадзе, бестрепетно таранившие корабли, но сквозь воздушные боевые патрули и плотный зенитный огонь к цели пробивались единицы, так что воздействие этого оружия было, скорее, чисто психологическим. Один такой смертник врезался в палубу "Индианополиса" во время боев за Окинаву, ну и что особенного? Возник пожар (который быстро потушили), кое-что было разрушено или повреждено... и всё.
Не обошлось без жертв, но экипаж отнесся к этому с равнодушием закалённых солдат — ведь крейсер в результате этой атаки отправился на ремонт в Сан-Франциско, где простоял два месяца вдали от войны. Куда приятнее пить виски на берегу, чем ожидать, когда тебе на голову свалится следующий сумасшедший японец. Война вот-вот кончится — а погибать под занавес вдвойне обидно.
Можно было также напороться на какую-нибудь шалую субмарину противника, — по данным разведки, какое-то количество этих морских волков-одиночек всё ещё рыскало в водах Тихого океана в поисках незащищённых объектов для атаки — но для быстроходного боевого корабля вероятность такой встречи очень мала (гораздо меньше, чем риск угодить под колёса автомобиля при переходе улицы в Нью-Йорке).
Впрочем, подобные мысли мало кого занимали на борту "Индианаполиса" — пусть голова от этих проблем болит у того, кому такая хвороба по штату положена. У капитана Маквея, например.
Командир крейсера кэптен Чарльз Батлер Маквей в свои сорок шесть был опытным моряком, вполне заслуженно оказавшимся на командном мостике тяжёлого крейсера. Он встретил войну с Японией в звании коммандера, будучи старшим помощником крейсера "Кливленд", участвовал во многих боях, в том числе в захвате островов Гуам, Сайпан и Тиниан и в крупнейшем в истории войн на море сражении в заливе Лейте; заслужил "Серебряную Звезду". И в эту ночь, несмотря на поздний час, — одиннадцать вечера — он не спал. В отличие от большинства своих подчинённых, Маквей знал гораздо больше любого из них, и знание это отнюдь не добавляло ему спокойствия.
Всё началось в Сан-Франциско. Ремонт корабля на верфи острова Мар, что милях в двадцати от города, приближался к концу, когда Маквея неожиданно вызвали в штаб Калифорнийской военно-морской базы. Полученный приказ был кратким: "Корабль к походу изготовить". И следом поступило распоряжение перейти на другую верфь, Хантер-Пойнтс, и ждать прибытия высокопоставленных гостей из Вашингтона. Вскоре на крейсере появились генерал Лесли Гровс, руководитель секретного "Манхэттенского проекта" (а в чём суть этого самого проекта, Маквей, естественно, не имел ни малейшего представления), и контр-адмирал Уильям Парнелл.
Высокопоставленные лица сжато изложили капитану суть дела: крейсер должен принять на борт спецгруз с сопровождающими и доставить его в целости и сохранности по назначению. Куда — не сказали, это командир должен был узнать из вручённого ему пакета от начальника штаба при верховном главнокомандующем вооружёнными силами США адмирала Уильяма Д. Леги. Пакет украшали два внушительных красных штампа: "Совершенно секретно" и "Вскрыть в море". О характере груза капитана также не проинформировали, Парнелл так и сказал: "Ни командиру, ни, тем более, его подчинённым знать об этом не положено". Но старый моряк чутьём понял: этот чёртов специальный груз дороже самого крейсера и даже жизней всего его экипажа.
Часть груза разместили в ангаре для гидросамолёта, а другую часть — вероятно, наиболее важную (в упаковке, напоминающей внушительных размеров коробку для женских шляпок), — в командирском салоне. Молчаливые офицеры-сопровождающие расположились там же. Заметив у них эмблемы химических войск, Чарльз Маквей подумал с брезгливостью настоящего солдата, привыкшего к честным методам ведения боя: "Вот уж не ожидал, что мы докатимся до бактериологической войны!". Однако вслух он ничего не сказал — многолетняя служба на флоте научила его в соответствующих ситуациях уметь держать язык за зубами. Но вся эта история не понравилась капитану с самого начала — было в ней что-то слишком зловещее...
Экипаж и пассажиры (на борту "Индианаполиса" возвращались на Гавайи армейские и флотские офицеры) проявили живейшее любопытство в связи с загадочной "шляпной коробкой". Однако любые попытки разузнать хоть что-нибудь у безмолвных часовых потерпели полный крах.
В 08.00 16 июля 1945 года тяжёлый крейсер "Индианаполис" снялся с якоря, миновал Золотые Ворота и вышел в Тихий океан. Корабль взял курс на Пёрл-Харбор, куда и прибыл благополучно через трое с половиной суток — почти всё время следуя полным ходом.
Стоянка на Оаху была недолгой — всего несколько часов. Крейсер отдал левый якорь и, подработав машинами, ткнулся кормой в причал. Пассажиры покинули борт, а корабль торопливо принял топливо и провизию и всего через шесть часов после прибытия покинул Жемчужную Гавань.
К острову Тиниан в Марианском архипелаге "Индианаполис" прибыл ночью 26 июля. Луна, вставшая над океаном, заливала своим мертвенно-призрачным светом бесконечно катящиеся к песчаному берегу вереницы волн, украшенных белыми плюмажами гребней. Первобытная красота этого зрелища совсем не приводила кэптена Маквея в восторг: из-за волн и глубин близко к берегу не подойти, а тут ещё эта проклятая луна висит над головами, как огромная осветительная ракета, превращая все корабли на рейде острова в идеальные мишени для ночных торпедоносцев. Авиация США полностью господствовала в небе над Марианами, но Маквей уже достаточно изучил отчаянность самураев и их склонность к авантюрным выходкам.
Но всё обошлось. С рассветом к борту "Индианаполиса" подошла самоходная баржа с шишками из командования местного гарнизона — на острове располагалась авиабаза, откуда "сверхкрепости" Б-29 летали бомбить метрополию Японской империи. От спецгруза освободились быстро — его и было-то всего ничего: несколько ящиков да пресловутая "шляпная коробка". Люди работали проворно и слаженно, подстёгиваемые строгим приказом и неосознанным желанием поскорее избавиться от этого загадочного барахла вместе с его угрюмыми, не отвечающими на шутки сопровождающими.
Кэптен Маквей наблюдал за выгрузкой со смешанными чувствами: чёткое выполнение приказа радовало сердце старого служаки, но к ощущению исполненного долга примешивалось и ещё кое-что, непонятное и тревожащее. Командир вдруг поймал себя на мысли, что он дорого бы дал за то, чтобы никогда не видеть в глаза эту дурацкую "шляпную коробку"...
На барже застучал дизель, боцманская команда убрала швартовы. Руководивший выгрузкой кэптен Пэрсонс (он же "Юджа" — у всех сопровождающих были клички, словно у чикагских гангстеров) вежливо коснулся козырька своей фуражки и крикнул Маквею с отходящей самоходки: "Благодарю за работу, капитан! Желаю удачи!".
Тяжёлый крейсер ещё несколько часов стоял на открытом рейде Тиниана в ожидании дальнейших распоряжений из штаба командующего Тихоокеанским флотом. И ближе к полудню распоряжение поступило: "Следовать на Гуам".
А дальше — дальше началось что-то малопонятное. Кэптен Маквей вполне разумно предположил, что его корабль задержится на Гуаме: чуть ли не треть из экипажа "Индианаполиса" составляли салаги-новобранцы, не видевшие толком моря (не говоря уже о том, чтобы понюхать пороху!), и для них безотлагательно требовалось провести полный цикл боевой подготовки.
Да и, собственно говоря, куда и зачем отправлять боевой корабль такого класса в настоящее время? С кем воевать? Где противник, который может оказаться достойной мишенью для восьмидюймовых пушек тяжёлого крейсера? Позднее, быть может, когда начнётся давно запланированная операция "Айсберг", — вторжение на острова собственно Японии — о которой поговаривают в штабах (и не только в штабах), тогда да. Крейсеру уже приходилось оказывать огневую поддержку десанту — с этой работой его командир хорошо знаком. Но сейчас? Зачем гонять корабль из одной точки океана — с Марианских островов на Филиппины — в другую, жечь топливо, если пребывание крейсера в любом тихоокеанском районе равнозначимо с военной точки зрения?
Однако оказалось, что логика старшего морского начальника района коммодора Джеймса Картера несколько отличается от логики кэптена Чарльза Маквея. Картер безапелляционно заявил командиру крейсера, что океан, дескать, достаточно просторен, и учиться можно где угодно. Ссылки Маквея на то, что уже во время перехода "Индианаполиса" из Сан-Франциско в Пёрл-Харбор выяснилось неготовность его команды к решению серьёзных боевых задач, не произвели на коммодора ровным счётом никакого впечатления. "Начальник всегда прав!" — этот афоризм справедлив везде.
Последнее слово осталось за Картером, и командир крейсера молча взял под козырёк. Тем не менее, у Маквея сложилось впечатление, что его корабль стремятся как можно скорее выпихнуть куда угодно, избавиться от него, словно на мачте "Индианаполиса" развевался жёлтый карантинный флаг — как над зачумлённым судном.
Более того, кэптен не получил никакой информации о наличии или отсутствии подлодок противника в районе следования корабля, для эскорта не нашлось хотя бы парочки фрегатов или эсминцев, а в заливе Лейте (куда было приказано отправиться крейсеру) его совсем не ждали и даже не знали, что он вообще к ним направился.
И вот "Индианополис" вспарывает тёмную поверхность ночного океана, оставляя за кормой белопенный, светящийся во тьме бурунный след. Лаг торопливо отсчитывает милю за милей, словно корабль убегает от того, что он сделал — пусть даже не по своей воле...
Японская подлодка «I-58» уже десятый день находилась на судоходной линии Гуам — Лейте. Командовал ею опытный подводник — капитан 3 ранга Мотицура Хасимото. Родился он 14 ноября 1909 года в Киото, окончил престижное военно-морское училище на острове Этадзима, что недалеко от Хиросимы. Когда Япония начала войну на Азиатском континенте, младший лейтенант Хасимото только приступил к службе в должности минного офицера на подводных лодках. Участвовал в атаке на Перл-Харбор. После этой операции Хасимото в порядке поощрения был послан на курсы командного состава, по окончании которых, в июле 1942 года, ему доверили субмарину «PO-31», приписанную к базе Йокосука. Подлодка была не первой молодости, да и роль ей была отведена сугубо вспомогательная — доставлять провиант, горючее в канистрах, боеприпасы на острова Гуадалканал, Бугенвиль и Новую Гвинею. Все задания Хасимото выполнял четко и в срок. Со стороны начальства это не осталось незамеченным. В феврале 1943 года Хасимото приступил к обязанностям командира субмарины «I-158», которая в это время оснащалась радиолокационной аппаратурой. По сути дела, на лодке Хасимото проводился эксперимент — изучение работы радиолокатора в различных условиях плавания, ибо до той поры японские субмарины воевали «вслепую». В сентябре 1943-го, спустя полгода, Хасимото уже командовал другой лодкой — «РО-44». На ней он действовал в районе Соломоновых островов как охотник за американскими транспортами. В мае 1944 г. пришел приказ откомандировать капитан-лейтенанта Хасимото в Йокосуку, где строилась по новому проекту лодка «I-58». На его командирскую долю выпала ответственная работа — провести достройку и переоборудование лодки под носитель человеко-торпед «Кайтэн».«Кайтэн» (дословно — «Переворачивающий небо») — так называли миниатюрные подводные лодки, рассчитанные всего на 1 человека. Длина мини-субмарины не превышала 15 метров, диаметр — 1,5 метра, но она несла на себе до 1,5 тонны взрывчатки. Моряки-смертники направляли это грозное оружие против вражеских кораблей. Производить «Кайтэны» в Японии стали с лета 1944 года, когда стало очевидно, что только самоотверженность летчиков-камикадзэ и моряков-смертников может отсрочить момент военного поражения страны. (Всего же до конца войны было произведено около 440 «Кайтэнов». Их образцы и по сей день хранятся в музеях при токийском храме Ясукуни и на острове Этадзима.)
Субмарину «I-58» командование включило в отряд «Конго». Впоследствии Хасимото вспоминал: «Нас, окончивших военно-морское училище по курсу подводного плавания, было 15 человек. Но к этому времени большинство офицеров, составлявших некогда наш класс, погибло в боях. Из 15 человек осталось в живых всего 5. По странному совпадению, все они оказались командирами лодок, входящих в отряд «Конго». Лодки из отряда «Конго» выпустили в общей сложности 14 «Кайтэнов» по кораблям противника.
Но именно из-за этих проклятых гидросамолётов янки "И-58" несколько дней назад упустила прекрасную возможность атаковать обнаруженную крупную быстроходную цель, следовавшую куда-то на запад, к Тиниану. Спасибо радиометристам — они засекли патрульную "летающую лодку" вовремя, "И-58" ушла на спасительную глубину. Однако в подводном положении преследовать противника оказалось невозможно, — скорости не хватало — и Хасимото с сожалением отказался от торпедной атаки. Ещё в большей степени расстроились рвавшиеся в бой водители человекоуправляемых торпед "Кайтен", горевшие желанием как можно скорее отдать жизнь за обожаемого Тенно — императора.
На борту "И-58" "Кайтенов" было шесть. Торпеды эти — морской аналог лётчиков-камикадзе — скорее походили на миниатюрные подводные лодки, чем на торпеды в привычном смысле этого слова. В торпедные аппараты они не влезали, а крепились прямо на палубе субмарины. Непосредственно перед атакой — когда такое решение принималось — водители через специальные переходные люки забирались внутрь своих мини-лодок, задраивались изнутри, отцеплялись от лодки-носителя, запускали работавший на перекиси водорода двигатель и отправлялись навстречу ими самими выбранной судьбе. Взрывчатки человекоторпеда несла втрое больше (по сравнению с обычной японской торпедой "Длинная пика"), и поэтому повреждения, наносимые ею подводной части атакуемого корабля, предполагались гораздо более значительными.
И похоже, что так оно и было на самом деле. Удача улыбнулась японскому подводнику не далее как вчера: "И-58" нанесла удар двумя "Кайтенами" (их выпустили одну за другой) по одиночному крупному танкеру. Атакованное судно затонуло так стремительно, словно у него разом вырвали всё днище; и Хасимото поздравил свой экипаж с первым боевым успехом.
Командир "И-58" отнюдь не обольщался, он прекрасно понимал, что война проиграна, и что никакие его усилия уже не спасут Японию от неминуемого поражения. Но настоящий самурай гонит от себя прочь подобные ослабляющие дух мысли: есть долг воина, который надлежит исполнять с честью, не допуская при этом никаких недостойных колебаний.
Однако самолёт — слишком опасный противник для подводной лодки, практический недосягаемый для ответного удара. От него можно только спрятаться...
Когда несколько дней спустя та же надводная цель появилась на экране радара "И-58", никаких помех для успешной атаки не было...
В 23.00 29 июля поступил доклад гидроакустика: зафиксирован шум винтов цели, двигающейся встречным курсом. Командир скомандовал всплытие.
Первым вражеский корабль — визуально — обнаружил штурман, и тут же пришёл доклад о появлении отметки на экране радара. Поднявшись на верхний ходовой мостик, Хасимото убедился лично: да, на горизонте чёрная точка; да, она приближается.
"И-58" снова нырнула — совсем ни к чему, чтобы радиолокатор американцев тоже обнаружил лодку. Скорость хода у цели приличная, и противник легко сможет уклониться. А если враг их не заметит, то встреча неизбежна — курс корабля ведёт прямо на субмарину.
Командир следил через окуляр перископа, как точка увеличивается и превращается в силуэт. Да, крупный корабль — очень крупный! Высота мачт (с двадцати кабельтовых это уже можно определить) более тридцати метров, а это значит, что перед ним либо большой крейсер, либо даже линкор. Заманчивая добыча!
Вариантов атаки два: либо разрядить в американца носовые аппараты шеститорпедным веером, либо использовать "Кайтены". Корабль движется со скоростью не менее двадцати узлов, значит, — с учётом ошибок при расчёте залпа — можно надеяться на попадание одной-двух, максимум трёх торпед. На борту "И-58" не было самонаводящихся акустических торпед — такое оружие слишком поздно появилось у императорского японского флота. Хватит ли пары "Длинных пик" для того, чтобы сломать хребет тяжёлому крейсеру?
"Кайтен" с его мощным зарядом надёжнее, да и система человеконаведения не менее — если не более — эффективна, чем хитроумная техника. Кроме того, водители "Кайтенов", спеша погибнуть с честью, вели себя чересчур экспансивно, нервируя своим пылом остальной экипаж. Настоящий подводник должен быть хладнокровен и спокоен, ибо малейшая ошибка одного может привести к тому, что лодка превратится в один просторный стальной гроб для всех. Поэтому Хасимото не прочь был поскорее избавиться от смертников.
Оторвавшись от перископа, командир "И-58" бросил короткую фразу: "Водителям "пять" и "шесть" занять свои места!". У морских камикадзе — "Кайтенов" — не было имён, их заменяли порядковые номера.
Когда перевитая огнём и дымом вода взметнулась над бортом "Индианаполиса", Чарльз Маквей подумал, что в крейсер снова угодил камикадзе. Командир корабля ошибся..
Самолёт и "Кайтен" несли примерно одинаковое количество взрывчатого вещества, но воздействие подводного взрыва было гораздо более мощным. Крейсер сразу осел, содрогаясь под бешеным напором врывающегося в громадную пробоину моря (ближайшие к точке попадания водонепроницаемые переборки перекосились и лопнули). Больше половины его экипажа — те, кто находились в машинном отделении или спали в кубриках, — погибло сразу же. Но как выяснилось позже, участь их была ещё не самой худшей.
В воде оказались более пятисот человек, в том числе и раненые. В воду попала кровь, а что может быть лучшей приманкой для акул? И акулы появились, и кружили вокруг находящихся в воде моряков, методично выхватывая свои жертвы. А помощь всё не приходила...
Пока на Гуаме (где, как уже упоминалось, крейсер вовсе не ждали) узнали, что "Индианаполис" не прибыл по назначению, пока отправили на поиски корабли и самолёты, пока нашли и подбирали уцелевших...
Из 1199 человек, находившихся на крейсере в момент атаки "И-58", спасли 316. Погибли 883 человека. Сколько от зубов акул — неизвестно, но 88 трупов, подобранных с воды, были изувечены хищницами, а у многих выживших остались следы укусов.
"Индианополис" был последним крупным американским военным кораблём, потопленным в войне на Тихом океане, и очень многое в обстоятельствах гибели крейсера осталось загадочным. А наиболее интересно следующее: если бы случайно отклонившаяся (из-за неисправности навигационной аппаратуры) от обычного маршрута патрулирования "каталина" не загнала под воду "И-58", то "Индианаполис" имел все шансы оказаться на дне несколькими днями раньше, то есть тогда, когда на его борту находились компоненты двух (или даже трёх) атомных бомб. Тех самых, что были сброшены на японские города.
Кэптен Чарльз Батлер Маквей уцелел при гибели своего корабля. Выжил только для того, чтобы попасть под суд по обвинению "в преступной халатности, повлекшей за собой гибель большого числа людей". Его разжаловали и выгнали с флота, но позднее министр ВМС вернул его на службу, назначив командующим 8-м военно-морским районом в Новом Орлеане. С этого поста он и ушёл в отставку четырьмя годами позже в звании контр-адмирала. Маквей вёл на своей ферме холостяцкий образ жизни вплоть до 6 ноября 1968 года, когда старый моряк покончил жизнь самоубийством — застрелился. Почему? Считал ли он себя причастным к трагедии Хиросимы и Нагасаки и виновным в гибели почти девяти сотен людей из экипажа "Индианаполиса"?
Командира "И-58" Мотицуро Хасимото, оказавшегося к концу войны военнопленным, тоже судили американцы. Судьи пытались добиться от японского подводника ответа на вопрос: "Как же всё-таки был потоплен "Индианаполис"?". Точнее, чем он был потоплен — обычными торпедами или "Кайтенами"? От ответа зависело очень многое: если Хасимото применил "Длинные пики", то Маквей виновен в гибели своего корабля, а вот если в ход пошли человекоторпеды... Тогда почему-то обвинение в халатности с Маквея снималось, зато сам Хасимото автоматически переходил в разряд военных преступников. Понятно, что такая перспектива японцу совсем не улыбалась, и он упорно отстаивал версию потопления американского крейсера обычными торпедами. В конце концов судьи оставили упрямого самурая в покое.
В сорок шестом он вернулся в Японию, прошёл фильтрацию и успешно выстоял под напором журналистов, желавших знать правду о ночи с 29 на 30 июля 1945 года. Бывший подводник стал капитаном торгового флота, а уйдя на пенсию — бонзой в одном из синтоистских храмов Киото. Командир "И-58" написал книгу "Потопленные", повествующую о судьбе японских подводников, и умер в 1968-м, — в один год с бывшим командиром "Индианаполиса" — так и не рассказав всё о гибели этого корабля.
Источник NNM.RU
Капитан «Индианаполиса» получил секретное задание – доставить нечто на звездно-полосатую базу Тиниан в Тихом океане. Командир, как и команда, не знали, что они везли. Впоследствии выяснилось, что «Инди» доставил необходимые компоненты для атомной бомбы. Когда самолеты сбросили ее на Хиросиму, крейсер уже лежал на дне. А несколько сотен моряков погибли. Одни не пережили японской атаки, другие – встречи с акулами. Такая вот расплата…
Звездно-полосатый «подарок»
Как известно, атомная бомба с циничным названием «Малыш» была сброшена на японский город Хиросима шестого августа 1945 года. Взрыв унес жизни множества людей, по подсчетам – от девяноста до ста шестидесяти шести тысяч стали жертвами американского «Малыша». Но это была лишь первая часть. Спустя три дня плутониевый «Толстяк» накрыл Нигасаки. Погибло еще несколько десятков тысяч японцев. Ну а болезни, вызванные облучением, перешли по наследству и к тем, кому посчастливилось выжить в том кошмаре.
Крейсер «Индианаполис», хоть и косвенно, но поучаствовал в атаке на Хиросиму. Именно этот крейсер доставил необходимые для бомбы компоненты. Это боевое судно было зачислено в американский флот в 1932 году и являлось представителем проекта «Портленд». Для своего времени «Инди» представлял собой грозную силу. Он впечатлял и размерами, и мощностью вооружения.
Когда началась Вторая Мировая война «Индианаполис» принял участие в нескольких крупных спецоперациях против войск Страны восходящего солнца. Причем боевые действия для крейсера проходили очень удачно. Боевое судно выполняло поставленные задачи, обходясь малой кровью.
Ситуация начала меняться в 1945 году, когда отчаявшиеся японцы пошли на крайние меры – стали задействовать летчиков-камикадзе, а также торпеды, управляемые смертниками. Пострадал от этого и крейсер. Тридцать первого марта 1945 года камикадзе атаковали «Индианаполис». И одному все-таки удалось прорваться сквозь оборону. Смертник протаранил переднюю часть огромного крейсера. Тогда погибло несколько моряков, а судну пришлось отправиться для ремонта на базу в Сан-Франциско.
К тому времени стало понятно, что война неотвратимо приближалась к своему завершению. По всем фронтам Германия и ее союзники терпели поражения, сдавали позиции. До капитуляции оставалось совсем немного. И команда «Индианаполиса», как и капитан судна, посчитали, что для них боевые действия уже остались в прошлом. Но неожиданно, когда крейсер был отремонтирован, к капитану пришли два высокопоставленных военных – генерал Лесли Гровс и контр-адмирал Уильям Парнелл. Они сообщили Чарльзу Батлеру Маквею, что на крейсер возложена секретная миссия – доставить важный и не менее секретный груз «кое-куда». Причем сделать это было необходимо быстро и незаметно. Что именно надлежало доставить «Индианаполису» капитану, естественно, не сообщили.
Вскоре на крейсер поднялись два человека с небольшими коробками. Уже в пути Маквей узнал, что судно должно подойти к военной базе на острове Тиниан. Два пассажира практически не покидали свою каюту и ни с кем не разговаривали. Капитан, глядя на них, сделал вывод о содержании коробок. Однажды он даже сказал: «Не думал, что мы докатимся до бактериальной войны!» Но пассажиры никак не отреагировали на эти слова. Но Чарльз Маквей все же ошибся. Правда, догадаться об истинном содержании коробок он и не мог. Поскольку разработки нового страшного держались в строжайшей тайне. А сам Лесли Гровс, который посещал «Индианаполис», как раз и являлся руководителем «Манхэттенского проекта». Под его началом на звездно-полосатом берегу шло создание атомной бомбы. А молчаливые пассажиры доставляли на базу на острове Тиниан необходимую начинку. А именно сердечники атомных бомб, которые предназначалось сбросить на города Хиросиму и Нагасаки.
«Индианаполис» достиг конечной цели. Пассажиры сошли на берег. Маквей почувствовал облегчение. Он был уверен, что теперь война для него закончена и можно вернуться к привычной жизни. Капитан и представить не мог, что его, как и всю команду крейсера ждет жестокая расправа за совершенный поступок.
Маквей получил приказ направиться сначала к Гуаму, а затем двигаться на филиппинский остров Лейте. По инструкции от капитана требовалось пройти этот маршрут не по прямой линии Гуам – Лейте, а проводить зигзагообразные маневры. Это было необходимо сделать для того, чтобы подводные лодки противника не смогли обнаружить американское боевое судно. Но Маквей пренебрег инструкцией. По факту, он имел на это право по двум причинам. Во-первых, о наличии японских субмарин в том секторе не было сведений. Во-вторых, данная зигзагообразная методика уже являлась морально устаревшей. Военные Страны восходящего солнца подстроились под нее. В общем, «Индианаполис» шел прямо и уверенно. И хотя данных о подлодках противника не поступало, одна субмарина уже на протяжении нескольких дней вела охоту за американцами в том секторе. Это была подводная лодка «I-58», которой командовал капитан третьего ранга Матицура Хасимото. В его арсенале кроме привычных торпед, находились еще и мини-подлодки «Кайтэн». То есть, те же торпеды, только под управлением смертников.
Двадцать девятого июля 1945 года около одиннадцати вечера акустик «I-58» обнаружил одиночное судно. Хасимото, не раздумывая, приказал атаковать врага. Интересно вот что: до сих пор точно не установлено, с помощью какого оружия японская подводная лодка смогла уничтожить «Индианаполис». Капитан «I-58» утверждал, что использовал обычные торпеды. Но многие эксперты склонялись к версии со смертниками. Так или иначе, но подлодка атаковала крейсер с расстояния четырех миль. И уже через одну минуту десять секунд прогремел взрыв. Удостоверившись, что цель поражена, «I-58» быстро покинула район атаки, поскольку опасалась возможного преследования. Любопытно, что ни Хасимото, ни его команда сами тогда не знали, что за корабль они потопили. Соответственно, не получили они и никаких сведений о судьбе экипажа судна.
Хасимото потом вспоминал: «Наблюдая в перископ, я видел несколько вспышек на борту корабля, однако он, казалось, еще не собирался тонуть, поэтому я приготовился дать по нему второй залп. От водителей торпед послышались просьбы: «Поскольку корабль не тонет, пошлите нас!» Противник, конечно, представлял для них легкую цель, даже несмотря на темноту. А что если корабль потонет еще до того, как они достигнут цели? Однажды выпущенные, они уходили уже навсегда, поэтому не хотелось рисковать, жаль было губить их напрасно. Взвесив факты, я решил не выпускать на этот раз человеко-торпеды… Опустив перископ, я приказал вести дальнейшее наблюдение за противником при помощи шумопеленгатора и гидролокатора. Как мы слышали уже после войны, корабль в тот момент находился на грани гибели, но в то время у нас были сомнения на этот счет, так как хотя 3 наших торпеды и попали в цель, они не смогли потопить корабль».
Но они смогли. Торпеды угодила в машинное отделение. Взрыв был такой силы, что все члены экипажа, которые там находились, мгновенно погибли. Повреждения же оказались настолько серьезными, что на плаву крейсер продержался лишь несколько минут. Маквей распорядился покинуть, идущий ко дну «Индианаполис».
Добро пожаловать в ад
Крейсер утонул через двенадцать минут. Судьбу погибшего судна разделили порядка трехсот из тысячи ста девяноста шести членов экипажа. Остальные выжили. Кто-то оказался в воде, кому-то посчастливилось взобраться на спасательные плоты. Климатические условия и жилеты давали морякам надежду на спасение. Поскольку несколько дней они бы кое-как смогли протянуть. Как мог подбадривал команду и выживший Маквей. Он утверждал, что в данном секторе постоянно курсируют американские корабли. А значит спасение – дело времени.
До сих пор неясной остается ситуация с сигналом «SOS». Мнения на этот счет разнятся. По одним сведениям, радиопередатчик «Индианаполиса» вышел из строя сразу же после попадания в крейсер торпеды. Соответственно, сигнал о помощи подать было просто невозможно. По другим данным, «SOS» все-таки был подан. Более того, его даже приняли на трех американских станциях. Но… никто на сигнал не среагировал. По одной из версий, на первой станции командир находился в состоянии алкогольного опьянения, начальник второй приказал подчиненным не беспокоить его. Что же касается третьей, то там сигнал о бедствии восприняли как японскую уловку. Поэтому тоже не предприняли никаких действий. Есть также сведения, что морская разведка США перехватила сигнал с «I-58» о потоплении судна как раз в районе пути «Индианаполиса». Это сообщение было передано в штаб, но осталось без внимания. В общем, на крейсер все махнули рукой. И это, конечно, удивляет.
Многие из выживших моряков получили серьезные ранения, переломы и ожоги. Причем не все успели надеть спасательные жилеты или найти себе место на плотах. Кстати, плоты представляли собой прямоугольные рамы из бальсового дерева с веревочной сеткой, сверху накрытые дощатым полом.
Первые сутки прошли относительно спокойно. Более того, решилась и проблема с нехваткой спасательных жилетов. Выжившие моряки снимали их со своих погибших от ранений товарищей. Но на вторые сутки ситуация стала ухудшаться. Некоторые моряки умирали, наглотавшись дизельного топлива, разлитого по водной поверхности. Другие не выдерживали палящих солнечных лучей и жары. А третьи не пережили холодной ночи. Но эти факторы были губительными только для тяжело раненых. Остальные же мужественно продолжали бороться за свои жизни и ждали помощи. Но затем появился новый фактор, актуальный для всех. Появились акулы.
Поначалу погибшие, как бы цинично это не было, приняли удар на себя. Хищники атаковали именно их. Выжившие вспоминали, что тело неожиданно резко уходило под воду. А через какое-то время всплывал либо один жилет, либо кусок плоти. Началась паника. Моряки начали сбиваться в группы, прижимали ноги к животам. А кровь привлекала все новых и новых хищников. На третьи сутки акулы принялись нападать уже на живых. Паника достигла своего апогея. У некоторых из-за ужаса начинались галлюцинации. Люди кричали, что видят корабль и пытались до него доплыть. Но стоило им отсоединиться от группы, как мгновенно из воды показывались плавники.
Постепенно хищные рыбы взяли несчастных и замученных людей в плотное кольцо. Из воды постоянно торчали острые плавники. Наиболее тесным оно стало ночью. Моряки даже не пытались сопротивляться, они смирились со своей участью и ждали неминуемой смерти. Дэвид Хэрелл, один из выживших, вспоминал, что он оказался в группе из восьмидесяти сослуживцев. Наутро четвертого дня в ней осталось лишь семнадцать человек. Другой выживший – Шерман Бут – рассказывал: «На четвертый день паренек из Оклахомы увидел, как акула ест его лучшего друга. Он не мог этого вынести, достал нож, зажал его в зубах и поплыл за акулой. Больше его не видели».
На четвертый день стали подводить спасательные жилеты, их запас прочности неумолимо подходил к концу. Они и так продержались долго, поскольку были рассчитаны на сорок восемь часов. То, что произошло потом, почти никто из моряков не помнил. Они лишились сил и просто дрейфовали, ожидая смерти.
Но чудо все-таки произошло. Случилось это второго августа. Экипаж патрульного самолета PV-1 Ventura вдруг заметил людей, разбросанных на большой территории. Эта находка вызвала удивление, поскольку не было ни единого сигнала о бедствии в данном секторе. Еще сильнее удивился экипаж, когда выяснилось, что люди – американские моряки. PV-1 Ventura тут же доложил о своей находке в штаб. В район трагедии был отправлен гидросамолет. А вслед за ним отправились и несколько военных кораблей.
Сколько точно погибло моряков от атак акул – неизвестно. В общей сложности удалось спасти лишь триста двадцать одного человека. Но пятеро из них находились в тяжелом состоянии и вскоре умерли. Гибель «Индианаполиса» стала самой крупной по количеству жертв в истории флота США.
Кто виноват?
о крушении крейсера стала шоковой для всей Америки. Война уже почти завершена и вдруг такое известие. Естественно был поднят вопрос: кто виноват? На свою беду капитан Маквей был в числе выживших. И, конечно, всех собак было решено повесить именно на него. Чарльза Маквея отдали под трибунал. Главное обвинение заключалось в нарушении инструкции. Мол, если бы крейсер шел зигзагами, трагедия не произошла бы. На судебное разбирательство доставили и японского капитана Матицуру Хасимото, которого удалось взять в плен. Его обвиняли в том, что он потопил крейсер при помощи смертника. Это считалось военным преступлением (про ядерные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, дипломатично умолчали).
Девятнадцатого декабря все того же 1945 года капитан Маквей был признан виновным в «преступной халатности» (хотя Хасимото утверждал, что сумел бы потопить крейсер даже если бы тот перемещался зигзагообразным маршрутом). Его разжаловали и уволили из Военно-Морского флота. Жесткое решение было вполне оправдано, поскольку всем нужен был «козел отпущения». Но уже спустя несколько месяцев Маквея восстановили. Он даже сумел дослужиться до звания контр-адмирала. А в отставку ушел в 1949 году. Что же касается Хасимото, то суду так и не удалось доказать применение им смертника. Поэтому вскоре его отправили в Японию. И он продолжил службу. Правда, стал капитаном торгового судна. Затем, после отставки, Хасимото принял монашество и написал книгу воспоминаний.
А Маквей так и не смог смириться с тем, что произошло. Он еще долго получал письма с грозами от семей погибших моряков. Чарльз считал себя виновным в трагедии. Контр-адмирал не выдержал в 1968 году и покончил с собой на лужайке перед собственным домом.
Интересно вот что: в 2001 году ВМС США официально сняли все обвинения с Маквея. А совсем недавно, в августе 2017 год были обнаружены обломки «Индианаполиса».
April 17th, 2013
Летние ночи над океаном в тропиках особенно темны, и лунный свет только подчёркивает густоту и вязкость этой тьмы. Тяжелый крейсер ВМС США «Индианаполис» рассекал влажный мрак ночи с 29 на 30 июля 1945 года, неся на борту 1200 человек экипажа. Большинство из них спали, бодрствовали только вахтенные. Да и чего мог опасаться мощный американский военный корабль в этих давно очищенных от японцев водах?
После сокрушительных поражений сорок четвёртого года — у Марианских островов и на Филиппинах — японский императорский флот, некогда наводивший ужас на весь Тихий океан, просто перестал быть. Подавляющая часть его боевых единиц лежала на дне, а несколько уцелевших крупных кораблей самолёты с авианосцев 5-го флота добили прямо в гавани военно-морской базы Курэ.Краса и гордость Японии, символ её морской мощи и всей нации, — великолепный «Ямато», самый могучий из всех созданных человечеством линейных кораблей, — был потоплен авиацией адмирала Марка Митчера 7 апреля 1945 года во время последнего похода линкора к берегам Окинавы. «Ямато» не спасли ни необычайно толстая броня, ни конструктивные особенности, делавшие корабль очень труднопотопляемым, ни двести зенитных стволов, превращавших небо над линкором в сплошную огненную завесу.
Что же касается японских ВВС, то их никто уже не принимал всерьёз. Ветераны, разгромившие Пёрл-Харбор, погибли у Мидуэя и у Соломоновых островов; а неоперившиеся лётчики-новички становились лёгкой добычей для куда более опытных и гораздо лучше обученных пилотов многочисленных американских истребителей. Война неумолимо катилась к своему победоносному для Америки завершению.
Крейсер «Индианаполис» (фото 10.07.1945)
Оставались, правда, лётчики-камикадзе, бестрепетно таранившие корабли, но сквозь воздушные боевые патрули и плотный зенитный огонь к цели пробивались единицы, так что воздействие этого оружия было, скорее, чисто психологическим. Один такой смертник врезался в палубу «Индианополиса» во время боев за Окинаву, ну и что особенного? Возник пожар (который быстро потушили), кое-что было разрушено или повреждено… и всё.
Не обошлось без жертв, но экипаж отнесся к этому с равнодушием закалённых солдат — ведь крейсер в результате этой атаки отправился на ремонт в Сан-Франциско, где простоял два месяца вдали от войны. Куда приятнее пить виски на берегу, чем ожидать, когда тебе на голову свалится следующий сумасшедший японец. Война вот-вот кончится — а погибать под занавес вдвойне обидно.
Можно было также напороться на какую-нибудь шалую субмарину противника, — по данным разведки, какое-то количество этих морских волков-одиночек всё ещё рыскало в водах Тихого океана в поисках незащищённых объектов для атаки — но для быстроходного боевого корабля вероятность такой встречи очень мала (гораздо меньше, чем риск угодить под колёса автомобиля при переходе улицы в Нью-Йорке).
Впрочем, подобные мысли мало кого занимали на борту «Индианаполиса» — пусть голова от этих проблем болит у того, кому такая хвороба по штату положена. У капитана Маквея, например.
Командир крейсера
Командир крейсера кэптен Чарльз Батлер Маквей в свои сорок шесть был опытным моряком, вполне заслуженно оказавшимся на командном мостике тяжёлого крейсера. Он встретил войну с Японией в звании коммандера, будучи старшим помощником крейсера «Кливленд», участвовал во многих боях, в том числе в захвате островов Гуам, Сайпан и Тиниан и в крупнейшем в истории войн на море сражении в заливе Лейте; заслужил «Серебряную Звезду». И в эту ночь, несмотря на поздний час, — одиннадцать вечера — он не спал. В отличие от большинства своих подчинённых, Маквей знал гораздо больше любого из них, и знание это отнюдь не добавляло ему спокойствия.
…Всё началось в Сан-Франциско. Ремонт корабля на верфи острова Мар, что милях в двадцати от города, приближался к концу, когда Маквея неожиданно вызвали в штаб Калифорнийской военно-морской базы. Полученный приказ был кратким: «Корабль к походу изготовить». И следом поступило распоряжение перейти на другую верфь, Хантер-Пойнтс, и ждать прибытия высокопоставленных гостей из Вашингтона. Вскоре на крейсере появились генерал Лесли Гровс, руководитель секретного «Манхэттенского проекта» (а в чём суть этого самого проекта, Маквей, естественно, не имел ни малейшего представления), и контр-адмирал Уильям Парнелл.
Высокопоставленные лица сжато изложили капитану суть дела: крейсер должен принять на борт спецгруз с сопровождающими и доставить его в целости и сохранности по назначению. Куда — не сказали, это командир должен был узнать из вручённого ему пакета от начальника штаба при верховном главнокомандующем вооружёнными силами США адмирала Уильяма Д. Леги. Пакет украшали два внушительных красных штампа: «Совершенно секретно» и «Вскрыть в море». О характере груза капитана также не проинформировали, Парнелл так и сказал: «Ни командиру, ни, тем более, его подчинённым знать об этом не положено». Но старый моряк чутьём понял: этот чёртов специальный груз дороже самого крейсера и даже жизней всего его экипажа.
Часть груза разместили в ангаре для гидросамолёта, а другую часть — вероятно, наиболее важную (в упаковке, напоминающей внушительных размеров коробку для женских шляпок), — в командирском салоне. Молчаливые офицеры-сопровождающие расположились там же. Заметив у них эмблемы химических войск, Чарльз Маквей подумал с брезгливостью настоящего солдата, привыкшего к честным методам ведения боя: «Вот уж не ожидал, что мы докатимся до бактериологической войны!». Однако вслух он ничего не сказал — многолетняя служба на флоте научила его в соответствующих ситуациях уметь держать язык за зубами. Но вся эта история не понравилась капитану с самого начала — было в ней что-то слишком зловещее…
Роковой груз
Тяжелый крейсер Индианаполис был заложен 30 марта 1930 года. Корабль был спущен на воду 7 ноября 1931 года и введен в строй 15 ноября 1932 года. Полное водоизмещение корабля 12755 тонн, 185,93 м — длина, 20,12 м — ширина, 6,4 м — осадка. Крейсер развивал скорость до 32,5 узлов при мощности турбин 107000 лс. Вооружение корабля состояло из девяти 203-мм орудий в трех башнях, восьми 127-мм орудий и 28 зенитных автоматов разных калибров. На корабле были две катапульты и четыре самолета. Экипаж корабля в 1945 году был 1199 человек.
Крейсер Индианаполис принимал активное участие в войне с Японией. Вечером 20 февраля 1942 года крейсер принял свой первый бой, когда соединение американских кораблей было атаковано восемнадцатью японскими бомбардировщиками. В этом бою истребителями с авианосца и зенитным огнем с кораблей охранения было сбито шестнадцать японских самолетов, а позднее два гидросамолета следивших за американскими кораблями. 10 марта 1942 года 11-е оперативнок соелинение, в которое входил Индианаполис, атаковало японские базы на Новой Гвинее. Им удалось нанести тяжелые повреждения японским боевым и транспортным кораблям. После этого боя крейсер проэскортировал конвой до Австралии и встал на ремонт и модернизацию.
С 7 августа 1942 года крейсер принимал участие в операциях у Алеутских островов. В январе 1943 года Индианаполис уничтожил артиллерийским огнем транспорт Акагане-Мару груженый боеприпасами. Пройдя ремонт на острове Мар, крейсер вернулся в Перл-Харбор, где стал флагманским кораблем командующего 5-м флотом вице-адмирала Раймонда Спрюэнса. 10 ноября 1943 года Индианаполис принял участие в операции по вторжению на острова Джильберта. 19 ноября Индианаполис в составе отряда крейсеров бомбардировал атолл Тарава и остров Макин. 31 января 1944 года крейсер участвовал в обстреле островов атолла Кваджелейн. В течении марта — апреля Индианаполис участвовал в атаках на Западные Каролины. В июне крейсер принял активное участие во вторжении на Марианские острова. Пройдя очередной ремонт на верфи ВМС острова Мар, 14 февраля 1945 года крейсер вошел в состав соединения быстроходных авианосцев вице-адмирала Марка Митчера. С19 февраля соединение обеспечивало прикрытие высадки десанта на остров Иво-Дзима. 14 марта 1945 года Индианаполис принял участие в захвате острова Окинава. 31 марта сигнальщики крейсера заметили японский истребитель, который начал почти отвесное пикирование на мостик крейсера. Зенитным огнем самолет был поврежден, но японский летчик-самоубийца с высоты восемь метров сбросил бомбу и врезался в кормовую часть верхней палубы. Бомба пробив все палубы крейсера и днище, взорвалась, повредив в нескольких местах днище корабля. Несколько отсеков были заполнены, 9 моряков погибли. Индианаполис своим ходом дошел до верфи на острове Мар.
Экипаж и пассажиры (на борту «Индианаполиса» возвращались на Гавайи армейские и флотские офицеры) проявили живейшее любопытство в связи с загадочной «шляпной коробкой». Однако любые попытки разузнать хоть что-нибудь у безмолвных часовых потерпели полный крах.
В 08.00 16 июля 1945 года тяжёлый крейсер «Индианаполис» снялся с якоря, миновал Золотые Ворота и вышел в Тихий океан. Корабль взял курс на Пёрл-Харбор, куда и прибыл благополучно через трое с половиной суток — почти всё время следуя полным ходом.
Стоянка на Оаху была недолгой — всего несколько часов. Крейсер отдал левый якорь и, подработав машинами, ткнулся кормой в причал. Пассажиры покинули борт, а корабль торопливо принял топливо и провизию и всего через шесть часов после прибытия покинул Жемчужную Гавань.
К острову Тиниан в Марианском архипелаге «Индианаполис» прибыл ночью 26 июля. Луна, вставшая над океаном, заливала своим мертвенно-призрачным светом бесконечно катящиеся к песчаному берегу вереницы волн, украшенных белыми плюмажами гребней. Первобытная красота этого зрелища совсем не приводила кэптена Маквея в восторг: из-за волн и глубин близко к берегу не подойти, а тут ещё эта проклятая луна висит над головами, как огромная осветительная ракета, превращая все корабли на рейде острова в идеальные мишени для ночных торпедоносцев. Авиация США полностью господствовала в небе над Марианами, но Маквей уже достаточно изучил отчаянность самураев и их склонность к авантюрным выходкам.
Спустя несколько дней, на сбрасываемой бомбе экипаж самолета «Энола Гэй», сделал зловещую и скорбную надпись »Подарок за души погибших членов экипажа Индианаполиса»!
Но всё обошлось. С рассветом к борту «Индианаполиса» подошла самоходная баржа с шишками из командования местного гарнизона — на острове располагалась авиабаза, откуда «сверхкрепости» Б-29 летали бомбить метрополию Японской империи. От спецгруза освободились быстро — его и было-то всего ничего: несколько ящиков да пресловутая «шляпная коробка». Люди работали проворно и слаженно, подстёгиваемые строгим приказом и неосознанным желанием поскорее избавиться от этого загадочного барахла вместе с его угрюмыми, не отвечающими на шутки сопровождающими.Кэптен Маквей наблюдал за выгрузкой со смешанными чувствами: чёткое выполнение приказа радовало сердце старого служаки, но к ощущению исполненного долга примешивалось и ещё кое-что, непонятное и тревожащее. Командир вдруг поймал себя на мысли, что он дорого бы дал за то, чтобы никогда не видеть в глаза эту дурацкую «шляпную коробку»…На барже застучал дизель, боцманская команда убрала швартовы. Руководивший выгрузкой кэптен Пэрсонс (он же «Юджа» — у всех сопровождающих были клички, словно у чикагских гангстеров) вежливо коснулся козырька своей фуражки и крикнул Маквею с отходящей самоходки: «Благодарю за работу, капитан! Желаю удачи!».
Странный приказ
Тяжёлый крейсер ещё несколько часов стоял на открытом рейде Тиниана в ожидании дальнейших распоряжений из штаба командующего Тихоокеанским флотом. И ближе к полудню распоряжение поступило: «Следовать на Гуам».
А дальше — дальше началось что-то малопонятное. Кэптен Маквей вполне разумно предположил, что его корабль задержится на Гуаме: чуть ли не треть из экипажа «Индианаполиса» составляли салаги-новобранцы, не видевшие толком моря (не говоря уже о том, чтобы понюхать пороху!), и для них безотлагательно требовалось провести полный цикл боевой подготовки.
Да и, собственно говоря, куда и зачем отправлять боевой корабль такого класса в настоящее время? С кем воевать? Где противник, который может оказаться достойной мишенью для восьмидюймовых пушек тяжёлого крейсера? Позднее, быть может, когда начнётся давно запланированная операция «Айсберг», — вторжение на острова собственно Японии — о которой поговаривают в штабах (и не только в штабах), тогда да. Крейсеру уже приходилось оказывать огневую поддержку десанту — с этой работой его командир хорошо знаком. Но сейчас? Зачем гонять корабль из одной точки океана — с Марианских островов на Филиппины — в другую, жечь топливо, если пребывание крейсера в любом тихоокеанском районе равнозначимо с военной точки зрения?
Однако оказалось, что логика старшего морского начальника района коммодора Джеймса Картера несколько отличается от логики кэптена Чарльза Маквея. Картер безапелляционно заявил командиру крейсера, что океан, дескать, достаточно просторен, и учиться можно где угодно. Ссылки Маквея на то, что уже во время перехода «Индианаполиса» из Сан-Франциско в Пёрл-Харбор выяснилось неготовность его команды к решению серьёзных боевых задач, не произвели на коммодора ровным счётом никакого впечатления. «Начальник всегда прав!» — этот афоризм справедлив везде.
Последнее слово осталось за Картером, и командир крейсера молча взял под козырёк. Тем не менее, у Маквея сложилось впечатление, что его корабль стремятся как можно скорее выпихнуть куда угодно, избавиться от него, словно на мачте «Индианаполиса» развевался жёлтый карантинный флаг — как над зачумлённым судном.
Более того, кэптен не получил никакой информации о наличии или отсутствии подлодок противника в районе следования корабля, для эскорта не нашлось хотя бы парочки фрегатов или эсминцев, а в заливе Лейте (куда было приказано отправиться крейсеру) его совсем не ждали и даже не знали, что он вообще к ним направился.
…И вот «Индианополис» вспарывает тёмную поверхность ночного океана, оставляя за кормой белопенный, светящийся во тьме бурунный след. Лаг торопливо отсчитывает милю за милей, словно корабль убегает от того, что он сделал — пусть даже не по своей воле…
Морские камикадзе
Подводная лодка «И-58″ под командованием капитана 3-го ранга Мотицуро Хасимото уже девятый день находилась у Марианских островов. Здесь стягивались в тугой узёл линии многих коммуникаций американцев, и перехватывать их корабли гораздо удобнее тут, нежели дальше в океане, где конвои и отдельные суда следуют произвольными курсами, что резко снижает вероятность обнаружения врага. Правда, этот район опаснее, — над ним постоянно летают самолёты берегового базирования и противолодочные «каталины» — но такой риск неизбежен и приемлем для истинного воина.
Подводная лодка «I-58″ (фото 01.04.1946)
Но именно из-за этих проклятых гидросамолётов янки «И-58″ несколько дней назад упустила прекрасную возможность атаковать обнаруженную крупную быстроходную цель, следовавшую куда-то на запад, к Тиниану. Спасибо радиометристам — они засекли патрульную «летающую лодку» вовремя, «И-58″ ушла на спасительную глубину. Однако в подводном положении преследовать противника оказалось невозможно, — скорости не хватало — и Хасимото с сожалением отказался от торпедной атаки. Ещё в большей степени расстроились рвавшиеся в бой водители человекоуправляемых торпед «Кайтен», горевшие желанием как можно скорее отдать жизнь за обожаемого Тенно — императора.На борту «И-58″ «Кайтенов» было шесть. Торпеды эти — морской аналог лётчиков-камикадзе — скорее походили на миниатюрные подводные лодки, чем на торпеды в привычном смысле этого слова. В торпедные аппараты они не влезали, а крепились прямо на палубе субмарины. Непосредственно перед атакой — когда такое решение принималось — водители через специальные переходные люки забирались внутрь своих мини-лодок, задраивались изнутри, отцеплялись от лодки-носителя, запускали работавший на перекиси водорода двигатель и отправлялись навстречу ими самими выбранной судьбе.
Взрывчатки человекоторпеда несла втрое больше (по сравнению с обычной японской торпедой «Длинная пика»), и поэтому повреждения, наносимые ею подводной части атакуемого корабля, предполагались гораздо более значительными.И похоже, что так оно и было на самом деле. Удача улыбнулась японскому подводнику не далее как вчера: «И-58″ нанесла удар двумя «Кайтенами» (их выпустили одну за другой) по одиночному крупному танкеру. Атакованное судно затонуло так стремительно, словно у него разом вырвали всё днище; и Хасимото поздравил свой экипаж с первым боевым успехом.Командир «И-58″ отнюдь не обольщался, он прекрасно понимал, что война проиграна, и что никакие его усилия уже не спасут Японию от неминуемого поражения. Но настоящий самурай гонит от себя прочь подобные ослабляющие дух мысли: есть долг воина, который надлежит исполнять с честью, не допуская при этом никаких недостойных колебаний.Однако самолёт — слишком опасный противник для подводной лодки, практический недосягаемый для ответного удара. От него можно только спрятаться…
Когда несколько дней спустя та же надводная цель появилась на экране радара «И-58″, никаких помех для успешной атаки не было…
Командир субмарины
Мотицуро Хасимото стал подводником по призванию. В военно-морском училище на острове Этадзима по традиции лучших выпускников направляли на тяжёлые артиллерийские корабли, а в авиацию и на подводные лодки посылали середнячков. Удивительный факт для флота, первым создавшего ударное авианосное соединение, разработавшего тактику его боевого использования и применившего теорию на практике с потрясающими результатами! А недооценка роли субмарин привела к нерациональному расходованию подводных сил японского императорского флота.
Но даже в таких условиях японцы добились кое-каких успехов. Именно подлодки прикончили авианосцы «Йорктаун» у Мидуэя и «Уосп» у Соломоновых островов. Заветной мечтой каждого офицера-подводника было потопить линкор, и Хасимото, побывавший командиром нескольких лодок, не представлял собой исключения из этого правила.
…В 23.00 29 июля поступил доклад гидроакустика: зафиксирован шум винтов цели, двигающейся встречным курсом. Командир скомандовал всплытие.
Первым вражеский корабль — визуально — обнаружил штурман, и тут же пришёл доклад о появлении отметки на экране радара. Поднявшись на верхний ходовой мостик, Хасимото убедился лично: да, на горизонте чёрная точка; да, она приближается.
«И-58″ снова нырнула — совсем ни к чему, чтобы радиолокатор американцев тоже обнаружил лодку. Скорость хода у цели приличная, и противник легко сможет уклониться. А если враг их не заметит, то встреча неизбежна — курс корабля ведёт прямо на субмарину.
Командир следил через окуляр перископа, как точка увеличивается и превращается в силуэт. Да, крупный корабль — очень крупный! Высота мачт (с двадцати кабельтовых это уже можно определить) более тридцати метров, а это значит, что перед ним либо большой крейсер, либо даже линкор. Заманчивая добыча!
Вариантов атаки два: либо разрядить в американца носовые аппараты шеститорпедным веером, либо использовать «Кайтены». Корабль движется со скоростью не менее двадцати узлов, значит, — с учётом ошибок при расчёте залпа — можно надеяться на попадание одной-двух, максимум трёх торпед. На борту «И-58″ не было самонаводящихся акустических торпед — такое оружие слишком поздно появилось у императорского японского флота. Хватит ли пары «Длинных пик» для того, чтобы сломать хребет тяжёлому крейсеру?
«Кайтен» с его мощным зарядом надёжнее, да и система человеконаведения не менее — если не более — эффективна, чем хитроумная техника. Кроме того, водители «Кайтенов», спеша погибнуть с честью, вели себя чересчур экспансивно, нервируя своим пылом остальной экипаж. Настоящий подводник должен быть хладнокровен и спокоен, ибо малейшая ошибка одного может привести к тому, что лодка превратится в один просторный стальной гроб для всех. Поэтому Хасимото не прочь был поскорее избавиться от смертников.
Оторвавшись от перископа, командир «И-58″ бросил короткую фразу: «Водителям «пять» и «шесть» занять свои места!». У морских камикадзе — «Кайтенов» — не было имён, их заменяли порядковые номера.
Возмездие
Когда перевитая огнём и дымом вода взметнулась над бортом «Индианаполиса», Чарльз Маквей подумал, что в крейсер снова угодил камикадзе. Командир корабля ошибся..
Самолёт и «Кайтен» несли примерно одинаковое количество взрывчатого вещества, но воздействие подводного взрыва было гораздо более мощным. Крейсер сразу осел, содрогаясь под бешеным напором врывающегося в громадную пробоину моря (ближайшие к точке попадания водонепроницаемые переборки перекосились и лопнули). Больше половины его экипажа — те, кто находились в машинном отделении или спали в кубриках, — погибло сразу же. Но как выяснилось позже, участь их была ещё не самой худшей.
В воде оказались более пятисот человек, в том числе и раненые. В воду попала кровь, а что может быть лучшей приманкой для акул? И акулы появились, и кружили вокруг находящихся в воде моряков, методично выхватывая свои жертвы. А помощь всё не приходила…
Пока на Гуаме (где, как уже упоминалось, крейсер вовсе не ждали) узнали, что «Индианаполис» не прибыл по назначению, пока отправили на поиски корабли и самолёты, пока нашли и подбирали уцелевших…
Из 1199 человек, находившихся на крейсере в момент атаки «И-58″, спасли 316. Погибли 883 человека. Сколько от зубов акул — неизвестно, но 88 трупов, подобранных с воды, были изувечены хищницами, а у многих выживших остались следы укусов.
«Индианополис» был последним крупным американским военным кораблём, потопленным в войне на Тихом океане, и очень многое в обстоятельствах гибели крейсера осталось загадочным. А наиболее интересно следующее: если бы случайно отклонившаяся (из-за неисправности навигационной аппаратуры) от обычного маршрута патрулирования «каталина» не загнала под воду «И-58″, то «Индианаполис» имел все шансы оказаться на дне несколькими днями раньше, то есть тогда, когда на его борту находились компоненты двух (или даже трёх) атомных бомб. Тех самых, что были сброшены на японские города.
Две судьбы
Кэптен Чарльз Батлер Маквей уцелел при гибели своего корабля. Выжил только для того, чтобы попасть под суд по обвинению «в преступной халатности, повлекшей за собой гибель большого числа людей». Его разжаловали и выгнали с флота, но позднее министр ВМС вернул его на службу, назначив командующим 8-м военно-морским районом в Новом Орлеане. С этого поста он и ушёл в отставку четырьмя годами позже в звании контр-адмирала. Маквей вёл на своей ферме холостяцкий образ жизни вплоть до 6 ноября 1968 года, когда старый моряк покончил жизнь самоубийством — застрелился. Почему? Считал ли он себя причастным к трагедии Хиросимы и Нагасаки и виновным в гибели почти девяти сотен людей из экипажа «Индианаполиса»?
Командира «И-58″ Мотицуро Хасимото, оказавшегося к концу войны военнопленным, тоже судили американцы. Судьи пытались добиться от японского подводника ответа на вопрос: «Как же всё-таки был потоплен «Индианаполис»?». Точнее, чем он был потоплен — обычными торпедами или «Кайтенами»? От ответа зависело очень многое: если Хасимото применил «Длинные пики», то Маквей виновен в гибели своего корабля, а вот если в ход пошли человекоторпеды… Тогда почему-то обвинение в халатности с Маквея снималось, зато сам Хасимото автоматически переходил в разряд военных преступников. Понятно, что такая перспектива японцу совсем не улыбалась, и он упорно отстаивал версию потопления американского крейсера обычными торпедами. В конце концов судьи оставили упрямого самурая в покое.
В сорок шестом он вернулся в Японию, прошёл фильтрацию и успешно выстоял под напором журналистов, желавших знать правду о ночи с 29 на 30 июля 1945 года. Бывший подводник стал капитаном торгового флота, а уйдя на пенсию — бонзой в одном из синтоистских храмов Киото. Командир «И-58″ написал книгу «Потопленные», повествующую о судьбе японских подводников, и умер в 1968-м, — в один год с бывшим командиром «Индианаполиса» — так и не рассказав всё о гибели этого корабля.
Владимир Контровский
Узнайте про загадочную и про удивительный
Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -
